Он положил деньги на стол и поднялся. Недолго думая, Пайпер вышла из-за стойки и направилась к семейству. Ей снова пришлось пройти мимо него, на этот раз намеренно задев плечом. Ох, простите, извините. У модели новая камера, но старая улыбка. Он обошёл её и направился к выходу, покинув «Кафе у Майка» с запиской в правом кармане светло-коричневого пиджака. Пайпер написала её сразу после того, как озвучила Эштону заказ стокилограммовой парочки.
На третий день после встречи Пайпер с мистером-завтраком пошёл дождь. Он начался примерно после обеда и продолжался до самой поздней ночи. Пайпер лежала в постели, прижав колени к груди. Её зубы стучали, а кожа покрывалась мурашками каждый раз, как шум дождя усиливался. Она слышала, как он тарабанит по стеклу его машины. Куда же ты едешь? Неужели это стоит того, чтобы умереть? Ей не узнать ответа до самого утра. Возможно, аварию покажут в новостях, или Клара придёт на работу с заплаканными глазами. Теперь уже ничего не поделать. Велика вероятность, что он так и не нашёл её записку. Нужно было с ним поговорить. Посреди кафе. Остановить в проходе и сказать – сэр, дело в том, понимаете ли, что вы скоро, вроде как, умрёте. У мамаши за соседним столиком отвиснет челюсть, а папаша подавится жвачкой. Нет, это не игрушки. Стоило бы узнать у Клары поподробнее о мистере-завтраке: его имя, место работы, хоть что-то. Разыскать его. Предупредить по-настоящему, как следует. Без лишних свидетелей. Только ему понадобятся доказательства, людям всегда нужны доказательства. А у неё их нет и никогда не будет. Он рассмеётся, в лучшем случае, или же даст ей пинка под зад. Записка была единственным вариантом. Возможно, он даже её не прочитал. Она узнает только завтра, а сегодня всё равно не уснуть.
Вместо Клары утром появилась Уилла. Вроде бы той нездоровится. Пищевое отравление. Уилла причмокнула и закатила глаза:
– Знаем мы про пищевые отравления.
Она считала Клару шлюхой, потому что та флиртовала с клиентами. Конкуренция не по части удачного замужества, а всего лишь чаевых. Их дают куда охотнее за толстую задницу в короткой юбке, нежели за уровень IQ или хорошую работу. Потому Пайпер никому и нигде не представляла угрозы. Вот только Клара могла действительно отравиться, или же мучиться с похмелья. Или она прямо сейчас оплакивала мистера-завтрака. А, возможно, они никогда и не услышат о его безвременной кончине. Едва ли полиция заявится в «кафе у Майка», чтобы сообщить двум официанткам о смерти их клиента.
Спустя полчаса, кафе заполнилось людьми. Спустя ещё полчаса, Пайпер удалось забыться в утренней суете. Омлеты с беконом, французские тосты, блинчики, бисквиты, картофельные оладьи, соски с подливой, яичницы:
– Как это, чёрт возьми, понимать? – её резко схватили за руку и потянули в сторону, когда она принимала очередной заказ.
Мистер-завтрак не улыбался. Его волосы были хаотично растрёпаны, а глаза распахнуты. Зрачки увеличены и затянуты тьмой.
– Простите?
– Мне нужно с вами поговорить! – процедил он сквозь зубы.
Пайпер принимала заказ. Она знала, что девушки хотят блинчики с ягодами, но должна была услышать это от них.
– Я занята, – он не собирался оставлять её в покое, это читалось в его сумасшедшем взгляде, – присядьте, пожалуйста, я подойду позже, как освобожусь.
До половины двенадцатого в кафе, по обыкновению, творился настоящий хаос. Эштон жарил яйца, Уилла варила кофе, а Пайпер бегала от стола к столу, раздавая счета и принимая заказы. Ей было жарко, по спине катился пот, в воздухе пахло подсолнечным маслом и беконом. Она чувствовала, что жарится вместе с ним. Мистер-завтрак сидел на красном диванчике в конце зала и не сводил с Пайпер взгляда. Она подливала ему кофе три раза, и все три раза он молча кивал головой. Пока, наконец, в половине двенадцатого не стало спокойнее.
Три пожилые дамы смаковали свои вафли, Уилла протирала соседние пустые столы, а Пайпер отправилась на обеденный перерыв. Уилла кивнула в сторону мистера-завтрака:
– Давно дожидается. Случилось что?
Пайпер покачала головой. Мистер-завтрак, заметив её приближение, резко смахнул волосы со лба и выпрямился. Она села на диванчик напротив него, положив руки на колени. Никто не проронил ни слова, вместо того оба, с интересом и опаской, разглядывали друг друга. У него были голубые глаза и морщинистая кожа. Глубокие морщины вокруг глаз и рта. Он шмыгнул носом и наклонился вперёд:
– Я прочитал вашу записку.
– Очевидно, – подумала Пайпер.
– Что всё это значит?
– Как вы поняли, что записка от меня?
Густые брови мужчины поползли вверх:
– Нет уж, сейчас моя очередь задавать вопросы, – он облизнулся, – и я отсюда не уйду, пока во всём не разберусь, – полез в карман и достал смятую бумажку, оказавшуюся салфеткой. Развернул, прочистил горло и принялся читать:
«Не садитесь за руль в дождливые ночи. Не знаю когда точно, но ваша машина выедет на встречную, и вы погибните. Можете мне не верить, но я бы на вашем месте не рисковала».
Он поднял голову и в ожидании посмотрел на Пайпер:
– Как это понимать? Откуда вы всё это взяли?
– Увидела во сне, – уверенно произнесла она, задрав подбородок. Ну уж нет, какой-то там мистер-завтрак не заставит её стыдливо спрятать голову в песок. Хочешь правды? Получай!
– Увидела во сне, – повторил мужчина, откинувшись на спинку дивана, – это какая-то шутка?
– Как хотите.
– Как хочу. Как хочу?
– Мне приснился сон, в котором я увидела аварию. За рулём были вы. Соглашусь, похоже на шутку.
– Но ведь такого не бывает…
– Снова соглашусь. Это всё? – Пайпер схватилась за край стола, надеясь, что их разговор завершился. Однако, мужчина резко дёрнулся и протянул руку в попытке её остановить, но, в последний момент, не решился к ней прикоснуться.
– Меня зовут Алек Нордман. Как ваше имя?
– Пайпер.
– Хорошо, Пайпер, я могу поклясться, что вижу вас второй раз в жизни. Впервые мы встретились три дня назад, здесь же, в кафе. Всё верно?
– Верно, – ответила она.
– Значит, мы друг друга не знали, но вам приснилась моя авария. Верно?
– Верно.
– Но почему?
– Без понятия, – Пайпер раздражённо вздохнула. Почему. Если бы к её способностям прилагалась какая-то инструкция или хотя бы распечатка с описанием, показаниями к применению и побочными эффектами. Но она не лгала. Она действительно не знала, почему ей снятся смерти совершенно незнакомых людей, – так как вы поняли, что записка от меня?
Столкновение плечами. Алек сказал, что ему хорошо знаком этот трюк, благодаря которому он собирал иногда по два-три телефонных номера за вечер. Так что записку он нащупал сразу, как только вышел из кафе. Однако, подумав, что это очередной номер, решил выдержать паузу. Алек признался, как на духу, будто находился не в «в кафе у Майка» с едва знакомой официанткой, а в исповедальне, что не особенного жаждал идти с ней на свидание:
– Вы не в моём вкусе, – сказал он, – простите.
Пайпер едва сдержала улыбку:
– Вы тоже не в моём вкусе, – ей показалось, что это будет самым правильным ответом. В конце концов, неожиданная откровенность мистера-завтрака её немного удивила.
Алек совершенно забыл про записку, пока через три дня не надел тот самый пиджак, собираясь отправиться поиграть в бильярд с Зигом и Хампфри. Он прочитал записку и обомлел. Нет, гадалки и прочие предсказатели – шарлатаны. Да, разумеется, он скептик. И не из пугливых, вот только после обеда в тот день начался дождь и всё лил и лил, не переставая. Ему пришлось бы возвращаться ночью, дождливой ночью. Не садитесь за руль дождливой ночью. Это, определённо, бред, но он остался дома. Не сильно-то и хотелось тащиться в бар и слушать, как Зиг опять жалуются на беременную жену. Нет, он не поверил дурацкому предсказанию. Да, разумеется, он скептик.
– Тогда почему вы здесь?– спросила Пайпер, внимательно выслушав рассказ Алека.
А вот это самое интересное. Он по утрам смотрит новости, собираясь на работу. И сегодня утром передавали экстренный выпуск, пока он пытался погладить рубашку.
На Мантгомери Роуд произошла авария. Лобовое столкновение. Сказали, что одна из машин выехала на встречную полосу. Оба водителя – белые мужчины среднего возраста – погибли:
– Мантгомери Роуд пересекается с Грегсон стрит, – Алек нервно сглотнул, – на Грегсон стрит тот самый бар «Медуза», где я должен был встретиться с друзьями.
Несколько секунд Пайпер сомневалась, стоит ли изобразить удивление или хоть как-то отреагировать, но решила попросту промолчать. Алек свёл брови и подозрительно прищурился:
– И часто вам такое снится?
Она скрестила руки на груди:
– Нет. Это впервые.
– Впервые? – с явным недоверием переспросил он.
– Именно. Впервые.
– И вы вот так сразу решили, что это непременно какое-то пророчество?
– Вообще, больше походило на обычный кошмар. Я о нём и не думала, если честно. Пока не увидела вас в кафе. Разве не подозрительно, что мне сначала снится смерть незнакомого мужчины, а потом я встречаю его наяву? Что бы вы сделали на моём месте?
Вопрос Пайпер озадачил Алека. Он постучал пальцами по столешнице и прочистил горло прежде, чем ответить:
– Да, наверное, я бы тоже… – кхе-кхе – попытался что-то сделать, предупредить… весьма смелый шаг. Вы – смелая девушка, Пайпер.
Это она знала и без него, но всё же улыбнулась, хоть и вышло натянуто. Она имела полное право – спасённый забрал у неё все полчаса перерыва, и, тем не менее, их разговор принёс Пайпер значительное облегчение. Мистер-завтрак жив и его подозрения развеяны. Ничего ей не хотелось больше, чем прожить спокойную и очень тихую жизнь. Почти невидимую. Только крутящегося вокруг любопытного нового друга ей и не хватало. Но теперь-то он должен был оставить её в покое, навсегда.
Сони
3
Сони откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Полуденное солнце приятно припекало лысую макушку, склоняя его ко сну. Уже привычное дело. Как будто он выиграл в сонную лотерею и теперь не упускал возможности насладиться своим призом. Он уже и забыл, почему сегодня утром, смотрясь в зеркало перед выходом на работу, едва не плюнул в рожу тому мерзкому, бесполезному типу, пялящемуся на него с другой стороны.
Четыре года назад, получив звание капитана, а точнее, прогрызя к нему путь через бесконечные обучения и экзамены, Сони Бакстер мог со спокойной совестью просыпаться по будильнику. Первое время он хватал его спросонья и подносил к уху:
– Бакстер на связи.
Только услышав вместо ответа непрекращающийся звон, соображал, что теперь-то у него всё, как у людей. Женя Лидия была очень довольна, а это главное.
Она всегда варила ему кофе на завтрак. Наливала в бумажный стакан, чтобы он мог выпить его в машине. А теперь Сони приходилось вести светские беседы с Кивающим Карлом. Каждое утро тот приветствовал его возбуждённым кивком, двойным эспрессо (один сахар, без сливок) и тупыми вопросами:
– Как ваша пушка, капитан Бакстер? Ещё дымится? Стреляли вчера в плохих парней?
Но правда в том, что капитан Бакстер давненько ни в кого не стрелял. Сегодня утром, выйдя из душа, он посмотрел на себя в зеркало и едва не плюнул в рожу тому мерзкому, бесполезному мудаку, что таращился на него с другой стороны. Он недовольно сморщил нос, как если бы на него уселась назойливая муха, и тут же вышвырнул этот образ прочь из головы.
«Как считаете, почему вы здесь?» – спросила психотерапевт на самом первом сеансе. Сони потёр колючий подбородок. Посмотрел на неё внимательно, будто ответ был написан где-то на ней, мелким почерком. Дама-психотерапевт поджала губы, отвела взгляд и зачесала прядь волос за ухо. Затем повторила вопрос. Завтра она расскажет об этом своему психотерапевту. Сони так ничего и не ответил, молча встал и вышел из кабинета. А вот об этом она расскажет не только завтра, но и на сеансе через неделю.
Всё не потому, что его повысили и посадили в отдельный кабинет. И явно не потому, что подписывать бумажки и дремать в разгар рабочего дня оказалось не так увлекательно, как он ожидал. И уж точно не потому, что Лидия, так жаждавшая его повышения, умерла. Нет. Если есть психотерапевты, значит должны быть и те, кто их посещает. А подходящая причина найдётся всегда. Вы сами её подскажете, когда вас спросят:
«Как считаете, почему вы здесь?»
Когда они с Лидией встретились впервые, из неё сочилось лето. Её ноги были длинными и гладкими, блестели, словно натёртые воском. Она улыбалась широкой улыбкой и постоянно взбивала свои пышные волосы. Они познакомились в полицейской академии Флорвуда. Лидия помогала тёте в библиотеке, когда Сони поступил на курс. У неё было две страсти – книги и справедливость. Каждое воскресенье они гуляли по городу, заглядывая в книжные магазинчики и, порой, засиживаясь в них до вечера. Сони не особенно нравилось читать, но зато ему нравилось, как Лидия покусывала пухленькую нижнюю губку, растворяясь в очередной истории. Он наблюдал за движениями её вздымающейся груди, за наливающимися румянцем круглыми щечками.
Жалюзи на окнах были подняты, позволяя солнцу не просто войти, а разлиться по всему кабинету Сони. И пока тот дремал в заслуженном мягком кресле, оно резвилось на полу, на столешнице и на металлических шкафах. Через секунду-другую кабинет должен был заполниться сладким храпом, если бы дверь не отворилась с резким визгом. На пороге застыл мужчина лет тридцати, в чёрных джинсах и белой футболке. Его тёмные волосы были уложены толстым слоем геля, а глаза возбуждённо искрились:
– Капитан Басктер! Сэр! – громко произнёс он, совершенно не сконфуженный видом дремавшего Сони. Тот неохотно продрал глаза, смочил языком высохшие губы и расправил плечи.
– Что такое? – он тоже не выглядел сконфуженным, скорее уж раздражённым. Оба прекрасно знали, что теперь он мог себе это позволить.
– Капитан Бакстер, срочное дело…– тараторил Риччи Эмброуз, раздражая Сони ещё сильнее.
– Срочное?
Кто ж откажется от срочного дела? Срочные – лучше всего. Вот если бы их можно было заказывать с утра, как завтрак в кафешке – мне парочку небольших, но срочных! Тогда бы Сони успел заранее подготовиться вместо того, чтобы сдерживать из последних сил зевоту.
Каждый детектив мечтал получить свой кабинет, где можно сесть в кресло и не вставать сколько угодно часов, пока по нужде не припрёт. Сони проработал в полиции больше двадцати лет. Ему нравилось быть детективом, находиться в самой гуще событий. Однако, Лидии захотелось стабильности.
– Ты слишком долго рисковал своей жизнью, – говорила она, – все эти годы мы ходили по тонкому льду. Пришла пора подумать и о себе. Я не собираюсь становиться старой вдовой.
Они и не стала. Это Сони – старый вдовец. Капитан Бакстер – начальник отдела криминальных расследований полиции штата Ваккама. Лидия произносила его новое звание с гордостью и трепетом. Теперь от него не требовалось прежней самоотдачи и безрассудства, нервов и бессонных ночей, непредвиденных рисков и самопожертвований. Теперь ему лишь нужно было наблюдать за тем, как всё это делают другие, и, время от времени требовать от них чуточку больше. И, хотя Сони, бывало, представлял, что вот-вот превратится в пень, облепленный паразитом-мхом, и его совсем перестанут замечать, он больше не рвался в бой. Ни одно дело, каким бы срочным и запутанным оно не было, не могло заменить Лидию.
– Капитан Басктер, вы меня слышите?
Сони вздохнул, ощутив неприятную сухость во рту:
– Слышу, слышу, – проворчал, – что там у тебя, выкладывай.