Мой друг аспирант не знал, от кого этот букет, и передал мне, но когда я прочла письмо, то скорее расстроилась, чем обрадовалась. Его заинтриговало моё выражение лица, и он стал интересоваться причиной. Я ему все послания показала, но правильно разъяснить не смогла, и он сказал, что это бред выживающего из ума немолодого мужчины.
Меня этот ответ расстроил, и я, спросив себя, почему, ответа не нашла. Вечером, придя к себе домой и собрав все его послания, еще раз прочитала их. Вот незадача, опять расстроилась, ведь уже седой мужчина, а впал в юношескую стихотворную романтику. Тут поймала себя на мысли, что он напоминает мне чем-то моего отца. Вспомнила и то, что и сама в юности писала стихи. Когда мои стихи, в которых я выворачивала интимность своей души, привели к трагедии, я зареклась никогда больше не писать.
Стихи требуют откровенности, а у каждой женщины должна быть тайна.
Боже мой, говорила я сама с собой, он в стихах довольно смел и, похоже, не думает о возможности своего осуждения. Мне казалось, что его стихи терроризируют сознание и провоцируют смутные, и даже непристойные, мысли, требующие какого-то поступка. С этими мыслями я уснула.
Проснулась от удивления странному сну. В этом сне я как будто попала на какой-то банкет артистов. Сначала видела, как он со сцены, похожей на улицу большого города, читал свои стихи от мужского имени. Перейдя к стиху от женского лица, он вышел в женском обличии матрешки. Такая же разухабистая, девчонка в платке подыгрывала ему на гармошке, а гулящая молодежь развлекалась вокруг него танцами и прыжками в чехарду. Толпа женщин из её глубины зала, увлекаемая его стихами, то надвигалась, обступая его, то как будто в ужасе от них отступала снова. Однако из зрительного зала после его выступления осмелились вынести ему только один букет цветов две молоденькие девушки. Они поцеловали его в обе щеки и быстро сбежали со сцены. Он достал один цветок из букета и бросил в зал. Он как будто попал мне в руки, я взяла цветок и вижу, это не цветок, а листок бумаги. На листке были следующие стихи, которые он только что прочел от женского имени. Он назывался:
Сновиденье– Странно, – промолвила я, прочтя их, – в стихе пишет о какой-то мечте матриархатного многомужества, а на сцене ему проявляют полигамную любовь дамы. При всем этом он проявляет знаки внимания ко мне. Меня это удивило, если не сказать возмутило, но я, как будто гонимая неведомым желанием, уже на банкете решила взять цветы со своего столика и преподнести ему. Это вышло само собой, скорее из чувства жалости или долга взаимной благодарности за проявленное внимание. Видно, оно обострилось еще тем, что на заключительном выходе артистов его не было. Не было его и в дальнейшем выступлении артистов, которое состояло из песен и коротких инсценировок, вроде как для избранных.
Окончательно подтолкнул меня на этот поступок официант, который поднес мне большой торт, на котором был изображен мой седой поклонник. Он в виде шоколадной куклы сидел на диване в таком же
шоколадном браслете, держа над собой большую ромашку.
– Оригинальный торт, – воскликнула я, – и очень похож на выступавшего здесь поэта. А где можно найти этого человека?
Он мне подсказал, и я, взяв торт и цветы, пошла к указанному столику. Подойдя, увидела, что он сидит в окружении тех двух красивых молоденьких девушек, которые подносили ему цветы на сцене. Я неожиданно растерялась, но, собравшись все-таки, преподнесла ему этот торт и цветы, поблагодарив его за стихи. Чтоб не быть голословной, отметила их образность, которая не может оставлять женщин равнодушными. Он принял подарок и, усмехнувшись, поцеловав мне ручку, посадил рядом с собой. После поцелуя он как будто сразу помолодел. Я удивилась, а он сказал, что это закономерно, ведь любое небезразличное прикосновение к молодости мужчину делает моложе.
– Разве общения с этими молодыми девушками вам недостаточно? Зачем вы пытаетесь ухаживать за мной? Я ведь гораздо старше их.
– Эти девушки из моей молодости, – отмечал он. – Они остались такими молодыми потому, что такими я их воспел в своих стихах. Теперь и вы останетесь такой же молодой на века, потому что я вам тоже посвятил свои стихи.
Я посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:
– Спасибо, но почему вы их бросили?
Он посмотрел на меня сверху вниз и, задумавшись, ответил:
– Первая была очень красивая, и я её любил. За ней ухаживало много парней, а она была как неприступная крепость. Только когда её обманули и бросили, она дала мне согласие и ответила взаимностью. Неудачный пробег по любви, однако, не научил её любить. Даже после нескольких лет жизни она была холодной, как дохлая кобыла в постели, и совершенно без эмоций. Одним словом, была никакой женщиной в постели и жизни. Моя страсть вскоре исчезла, я привык к её красоте и уже не замечал её. Отсутствие эмоций, внимания остудили и мои эмоции, это и стало причиной расставания.
Вторая девушка была не столь красивой, как первая, но была очень эмоциональной. Она всегда разжигала меня и внесла в мою жизнь моменты счастья. Я её защитил от насилия, но её любовь была всего-навсего благородной благодарностью. У нас не было ничего общего, кроме семейных забот, и бытовые проблемы не позволили её благодарности перерасти в настоящую любовь. Её периодические жертвоприношения в виде прощения моих грехов не могли того же возродить во мне.
Я не знала, как реагировать, а он как будто обнял меня и стал говорить:
– Я все думаю, почему красивые женщины, или очень недоступные, или уверенные в своей притягательности, совсем наоборот, очень доступны. Как обычно они холодны и всегда хотят подчинить мужчин себе, чем рано или поздно отталкивают. Менее красивые, если не эгоистичны, обычно более счастливы. Они стараются служить мужчине и обычно менее трагичны к небольшим нарушениям супружеской верности.
– По-моему разуменью, основой семьи должна стать душевная гармония, – вроде как освобождаясь от его объятий, возражала я.
– Да, да, душевность чувств и единая занятость при общих интересах – это важно, но общие интересы порой подменяют любовь душевных чувств. Плохо это или хорошо? Не знаю. Похоже, они порой ложно провоцируют людей на любовь. Сомневаюсь и в наличии вечной любви. Пока бытовые и имущественные проблемы не будут исключены, то проблемы человеческого счастья будут постоянны. Индустрия секса в скором разовьется так, что даже полностью импотентные мужчины и фригидные женщины этим не будут создавать проблем друг другу. Тогда и наступит время настоящей любви, если люди сумеют исключить имущественную значимость любовников. Развитие услуг бытового характера со временем освободит семьи и от бытовых проблем. К сожалению, сегодня это дорого. Я таких услуг себе позволить не могу. С радостью преклонюсь перед женщиной, которая ответит на мою любовь искренней взаимностью и исключит былые проблемы, которые меня мучили с другими.
– У вас с таким общением и поклонением не могло найтись достойной женщины? Что-то это меня не убеждает.