Настоящая книга не рецензировалась научным специалистом. Определённые понятия, быть может, следовало подобрать более удачно и общепринято. Автор может вводить сомнительные названия, которые логически неверны, но оправданы: текст понятнее и проще.
Шлак
Отдельная категория – ошибки, заблуждения, надуманности, неточности, подмена понятий, откровенный обман. Автор пытался устранить эти недочёты, но их всё равно в тексте много. Тому есть несколько причин.
Во-первых, если расписывать более полно весь объём рассуждений, то пришлось бы значительно увеличить толщину книги. Возможно, не хватит и одной книги, так как изучаемая область очень обобщена и каждая ее часть (наука, общество, политика, социология) показана недостаточно. С другой стороны, автор считает, что писать «талмуд» нет никакой необходимости. Если что-то сложное понятно, то всегда можно кратко объяснить это читателю. А если написано много и сложно, то это причина задуматься: может, автор сам не знает ответа, а долгое объяснение – повод запутать других?
Во-вторых, повествование основывается на базовых знаниях, о которых мало написано, и на том, что об этих знаниях писали другие люди, в основном ученые и философы.
Сложнее всего с философами, так как они больше похожи на мудрецов, ведающих о результатах мыслительной деятельности. Даже если в их рассуждениях есть зерно нового, преподнести научное знание у них не получается. Почему? Потому что это будет уже учёный. Самый банальный пример: многие философы могут рассказывать о пирамиде потребностей, социальной пирамиде, карьерной лестнице. Читателю понятно, что это метафора, что пирамида не в прямом смысле, не египетская. Но что это? Их ответ: просто образ пирамиды. «И это всё?», – спрашивает автор у них. «Да, это всё! А что ещё надо?», – следует ответ. Вот так, незатейливо, идет рассуждение без понимания истинной сущности этого понятия.
С учёными проще, потому что их определения и рассуждения чёткие и основательные, сформированные в рамках знаний, веры и опыта поколений учёных. А что за пределами? «А за пределами – лженаука и ненаучные теории», – отвечают они. Чудно! «А если абстрагироваться и проанализировать?» – спрашивает автор. Плодотворного диалога всё равно может не получиться, учитывая, что истинность некоторой информации находится под большим вопросом. Следовательно, разговор непродуктивен, из-за чего у автора полностью угасает желание выстраивать диалог.
В перечитанных книгах, автор не смог найти первоисточники многих начальных данных, поэтому не вполне понятно, от чего же отталкивался автор, когда писал настоящую книгу. Именно так возникали многие информационные казусы и неточности в суждениях.
В-третьих, автор – дилетант: книг читал мало, академического высшего образования не имеет. Это могло повлиять на ограниченность анализа. Чтобы не усложнять ситуацию, некоторые сложные «повороты» суждений и анализа пришлось упростить. Что получилось в итоге, то и получилось.
В-четвёртых, в книгу вошла не вся информация. Есть промежуточные, тупиковые варианты суждений, есть частично проработанный анализ, есть откровенно сложные части, добавление которых, усложнило бы движение к истине. Те области, которые проработаны другими авторами, если они не добавляют нового, отсутствуют. Зачем их использовать? Они хорошо описаны в других книгах.
В-пятых, эта книга – собрание отдельных статей, которые иногда плавно перетекают из одного суждения в другое, иногда это отрывочный анализ. Читателя может настораживать основательное рассуждение и резкое прерывание, что является авторской недоработкой.
Картинки, графики, таблицы, рисунки
Можно было обойтись без них, но автору нравятся различные графики, рисунки и таблицы. Кто-то посчитает это ребячеством, но в действительности это один из способов восприятия информации, 95 % которой он получает визуально. Не будем обделять себя такой возможностью.
Сложности начинаются, когда анализ материала сводится к динамическому оживлению этих картинок: перед взором идёт, к примеру, не человек, а графическая структура, которая преобразуется, деформируется, взаимодействует с другими структурами. Автор всматривается в эту систему, анализирует ее противоречия и парадоксы, а потом добавляет в систему новые параметры. Структуры человека корректируются: появляется новая информация для анализа – и так раз за разом.
Когда эти картинки мелькают перед глазами на подсознательном уровне, например во время просмотра телевизора или чаепития, то понимаешь, что необходим отдых, иначе окружающий мир становится другой реальностью, а это небезопасно для автора и окружающих. Для таких случаев есть работа, не связанная с умственной деятельностью: дача, поездки к друзьям и родственникам, общение с детьми и т. д.
Иногда рисунки в книге уместны, иногда можно обойтись без них. Автор постарался убрать лишнее и не информативное, хотя он понимает, что для одних читателей всё понятно и без изображений, а другие лучше понимают содержание книги, в которой представлены рисунки.
Гипотезы
Автор предполагал представить многие ключевые моменты книги как гипотезы, но от этого пришлось отказаться. Насколько та или иная информация является гипотезой – вопрос спорный. Возможно, в иной книге уже есть упоминание об этом. Может быть и так, что эта информация является ложной.
В итоге было решено оформить книгу в виде рассуждений, философствований и предположений.
Вода
Воды, бессодержательного текста и повторений, автор постарался избегать. Текст анализировался на предмет повторения ключевых слов. Любые смысловые повторения могут присутствовать в тексте для более глубокого разъяснения.
Орфография, пунктуация
Текст перечитывался несколько раз, проверялся редактором, но ошибки всё же остались, на них автор советует не обращать особого внимания. Это самая малая из бед настоящей книги. Вы ещё саму книгу не читали – за голову возьмётесь!
Книга, как событие
Как Вы относитесь к малозначимому событию?
Никак?
Именно так и надо относиться к настоящей книге, если она вам не понравилась. А если понравилась? Если Вы нашли в ней что-то новое? В таком случае автор будет рад тому, что для кого-то книга оказалась полезной. Настоящая книга писалась исключительно для себя: автор предполагал однажды взять её в руки и прочитать.
Для лучшего понимания текста в конце книги, в разделах «Основные определения» и «Терминология. Обозначения», собраны краткие пояснения: введение терминов и анализ указан с нумерацией страниц.
Лирическое вступление
Ветер слегка колышет листву на деревьях, касается моего тела и убегает дальше.
Мы идём по песчаному берегу. Приходится переступать на внешнюю сторону стопы, чтобы не обжигать ноги, так как песок очень горяч. Слышится плеск накатывающих волн, который становятся всё громче и громче. Вот ноги, наконец, в прохладе: мы подошли к самому краю берега. Взгляд невольно скользит по водной глади, стремится к самому горизонту. Плещущие волны сменились на ровный и неподвижный пейзаж. На расстоянии всё видится совершенно по-другому: кажется, что вода вдалеке неподвижна, ровно расстелилась, а волны плещутся только здесь, а там, на удалении, нет никакого движения. Однако мы понимаем, что волны везде одинаковы, только там, далеко, им ещё есть куда бежать, а здесь они разбиваются, накатываясь на песчаный берег.
Мы заходим в воду по щиколотку, и ноги утопают в песке. Волны набегают и плавно отходят назад. Прохаживаясь по берегу, поглядывая на постоянное движение волн, мы задумываемся и уносимся мыслями в неизвестное далёко. Куда же именно?
Иногда мы не понимаем, куда и зачем. В нашей голове присутствует только некое обобщенное размышление – кого? с кем? Наверное, размышление самих с собой. Волна, другая, третья – так было всегда: сотни, тысячи лет. А может быть, так было вечно? Но разве волны могут быть вечными, ведь всё в мире имеет свое начало и конец? Возможно, только волны в этом мире и вечны? Не может же быть всё в мире конечным, должно же быть что-то постоянное, незыблемое. Человека всегда влекло к стабильности, но в том-то и беда, что сам человек не вечен.
А волны всё бегут и бегут. Они даже не думают, чем занята наша голова, во что погружены наши мысли. Им, похоже, вообще ни до чего нет дела, потому что у них своя задача – бежать, у человека – думать. Иногда это совершенно два самостоятельных процесса, но бывает и так, что два этих процесса пересекаются. Только волнам всё равно, а вот нам – далеко нет. Мы начинаем думать о волнах, об их предназначении, о том, как они устроены, куда и зачем они бегут. Может, именно потому, что волны гораздо сложнее нас самих? Человека мало интересовали банальные и простые факты – его тянуло к новому, сложному, где можно размышлять, развивать свои мысли, ведь так он начинает лучше понимать себя и всё, что его окружает.
Вглядываясь вдаль, к самому горизонту, можно увидеть уходящие вдаль корабли. Сначала они ровно уплывают и потом пропадают за горизонтом. А что за этим горизонтом? Понимая, что это глупый вопрос, мы стараемся забыть всё, что знали о том, как выглядит Земля. Нам не хочется пользоваться знаниями сотен поколений, мы хотим посмотреть на это глазами только что спустившегося на Землю человека.
Что за горизонтом?
Когда-то люди считали, что Земля покоится на трёх китах, а киты, в свою очередь, стоят на большой черепахе, которая совершает свой неспешный морской моцион. Если бы нашим далеким предкам сказали, что Земля круглая, они бы привели много доводов против этого факта.
Человека всегда манила определённость, он всегда старался поставить точку, потому что там, где точка, нет продолжения рассуждения, следовательно, нет и противоречий, нет надобности дальнейшего поиска.
Человек не всегда шёл вперёд. Почему он страшился этого? Не оттого ли, что боялся неизведанного? Не найдя ответов неизвестному, человек придумал религию и различные варианты мистики с демонами. А может, это всё-таки не обман, может, всё это правда? Просто мы не всегда можем оценить и осмыслить глубину того понимания и толкования, которыми обладал древний человек. Значит, и черепахи со слонами – реальность? Вздор, чепуха! Нам же прекрасно известно, что Земля круглая и слегка приплюснутая к центру.
Интересно, какое знание о Земле ценнее и важнее: что она круглая или что она приплюснута? Вопрос, конечно же, глупый. Как можно сравнивать подобное? Человек никогда не мог оценить того, что нельзя положить на чашу весов, что нельзя посчитать.
Мы смотрим на горизонт и понимаем: гораздо проще представить, что Земля круглая, так как это видно по уплывающим за горизонт кораблям. Приплюснутость – факт не настолько очевидный. Хотя, заручившись первоначальной догадкой, можно предположить, что Земля круглая, что она может вращаться и что именно поэтому силы на экваторе деформируют шарообразность планеты. Появляется следующий вопрос: если Земля вращается, то относительно чего и куда?
Она не парит в воздухе, а находится в безвоздушном пространстве. Вообще говоря, самое понятие «воздух» может вызывать у нас улыбку, так как оно кажется нам чем-то незначительным, обыденным. Мы просто не задумываемся о «воздухе». Только сталкиваясь с проблемами, которые непосредственно связаны с воздухом, – будь то проблема загрязнения воздуха или проблема затруднения дыхания, – мы начинаем размышлять о нем.
Поразительно: чтобы задуматься, человеку нужно прежде столкнуться с проблемой! Когда нас постоянно окружают одни и те же вещи и явления, мы уже не придаём им значения. Это как волны: они как будто плескались всегда и, похоже, никогда не исчезнут, и мы о них почти не задумываемся. Скорее, они успокаивают всех, наводят на размышления некоторых. К примеру, автора настоящей книги.
Камни на берегу
Приходилось ли вам собирать камни?
Вы бродите по берегу, рассматриваете под ногами песок, деревяшки, щепки, листья, и натыкаетесь на камешки, которые привлекают внимание. Вы поднимаете один из них, показавшийся красивым, разглядываете и размышляете, что с ним делать: взять с собой или выкинуть? Брать – значит, нагромождать квартиру хламом, и, рано или поздно, этот камешек придётся выбросить вместе с другим мусором. Не будем брать камень с собой.
Мы положим его на берегу, потом найдём еще один, положим к первому, а затем повторим эти действия снова и снова. Благо, времени у нас много: можем просто ходить и собирать камни, которых становится приличное количество.
Раскладываем их, один к одному. Сначала получается небольшой пятачок, потом интерес подогревается желанием получить из камней большой участок. Случайно подобранный камень перерос в навязчивую идею: заполнить большую площадь. Методично бродим: выкапываем, собираем горстями, укладываем на берегу. Нас радует разнообразие красок, причудливая форма, некий орнамент, который нельзя повторить – только здесь, только сейчас.
Занимаясь таким мастерством, мы приходим к идее посчитать количество камней. Ведь всегда интересно знать: сколько их?
Подсчёт камней
Может, их сто или двести, а может, тысяча? Потом расскажем друзьям, какое количество камней мы собрали, сколько кропотливой работы было нами проделано. Хочется произвести подсчёт множества камней самым простым способом, только как это сделать?
Конечно, если бы камни были одного размера и лежали в шахматном порядке, то нам хватило простого подсчета количества камней, выложенных вдоль сторон. Потом мы просто перемножили эти две величины и получили результат. Если у нас были неполные стороны, то прибавили те камни, которых недоставало.
К примеру, если на одной стороне 120 камней, а на второй 234 камня (плюс 8 камней, которые не заполнили одну сторону), то мы получаем искомое количество: 120*234+8=28.088. Трудно вообразить такое количество камней, а ещё труднее выложить из них площадку!
Но мы упрямые люди, нам гораздо важнее процесс. А каковы могут быть размеры такого общего количества камней? Предположим, что средний диаметр камня – 3 см. В таком случае, 28.088 камней покрывают площадку 360 x 702 см. Это, грубо говоря, прямоугольник со сторонами длиной 3,5 метра и 7 метров. Размеры впечатляющие!
Если бы мы задались целью выложить миллион камней, то площадка была бы размером 30 x 30 м. Вот это размер, вот это размах! Только для выполнения этой задачи нам пришлось бы потратить много времени на поиск камней.
Мы не создали монументальное полотно из камней, у нас всё скромнее, однако желание посчитать количество камней от этого не стало меньше, и нам необходимо это сделать. Что же дальше?
Стоим над этой площадкой, сложенной из камней, и разглядываем её. Камни совершенно разные: одни большие, другие поменьше, одни округлые, другие плоские, одни правильной формы, другие совершенно бесформенные с обломленными краями и шероховатые – все такие разные.
Их объединяет одно: они собраны нами и уложены в некоторое подобие порядка. Мы усмехаемся, понимая: о каком порядке может идти речь, если этот «прядок» невозможно посчитать простым способом?
А зачем их считать? На берегу сотни, тысячи, а может, миллионы камней. Мы же не собираемся считать их все? Зачем нам нужны камни, которые находятся там и не имеют к нам совершенно никакого отношения?