Бернар Вербер
Последний секрет
Bernard Werber
L’ULTIME SECRET
Copyright © Editions Albin Michel – Paris 2001
© Кабалкин А., перевод на русский язык, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
***
Какие тайны скрывает человеческое сознание? Второй роман цикла «Авантюристы науки» в новом переводе.
Расследование загадочного убийства чемпиона мира по шахматам приводит журналистов к неожиданным открытиям. Оказывается, можно умереть от удовольствия. Почему ученые это скрывают? Может, человечество не готово к такой информации?
***
«Из-за этой книги у меня буквально ухудшился сон, это произошло просто потому, что мне было о чем подумать, прежде чем уснуть».
Livelib.ru
«Книги Вербера не только захватывающие, но еще и очень поучительные, читая их, приобретаешь знания».
Labirint.ru
«Вербер стал моим любимым писателем. Его книги заставили меня о многом задуматься».
Fantlab.ru
***
Ришару
Мы используем только 10 % наших умственных возможностей.
Альберт Эйнштейн
Проблема мозга в том, что единственный инструмент,
позволяющий изучать его и улучшать его работу, —
это сам мозг.
Эдмонд Уэллс,Энциклопедия относительного и абсолютного знания
Большая часть великих открытий совершается по ошибке.
Закон Мерфи
Акт 1
Властелин безумцев
1
Что побуждает нас действовать?
2
Он осторожно делает ход ферзем.
Мужчина в роговых очках сражается за титул чемпиона мира по шахматам с компьютером Deep Blue IV в просторном, обитом бархатом зале Дворца фестивалей в Каннах. У него дрожит рука. Он судорожно лезет в карман. Хотел бросить курить, но слишком велико напряжение.
Ничего не поделаешь.
Сигарета уже в зубах. Приятный дым подслащенного табака обволакивает горло, валит из ноздрей, пропитывает бархат штор и красных кресел, плывет красновато-золотистым облаком по залу, образуя колечки, закручиваясь в замысловатые фигуры и постепенно растворяясь в воздухе.
Соперник – компьютер, внушительный стальной куб в метр высотой – булькает в глубокой задумчивости. Из его вентиляционной решетки тянет озоном и разогретой медью.
Человек бледен и обессилен.
«Я должен выиграть», – думает он.
Телевизионные камеры напрямую транслируют на нескольких огромных экранах его изможденную физиономию и лихорадочный взгляд.
Причудливая картина – роскошный зал, где замерли с разинутыми ртами примерно тысяча двести зрителей, не спускающих взор с человека, который ничего не говорит и даже не шевелится. Человек размышляет.
Слева на сцене стоит карминовое кресло, в нем сидит шахматист в костюме.
Посередине столик с шахматной доской и бакелитовые часы с двумя циферблатами.
Справа металлическая рука, соединенная кабелем с пузатым серебристым кубом, на котором выведено готическими буквами DEEP BLUE IV. Компьютер видит доску с фигурами благодаря маленькой камере на треноге. Тишину нарушает только сухое тиканье часов: тик-так, тик-так.
Противостояние длится уже неделю. Сегодняшняя игра тянется шесть часов. Никто не знает, день снаружи или ночь. Внезапно раздается неуместное жужжание. В зал проникла муха.
Не отвлекаться.
Человек и машина играют на равных. Ничья, 3:3. Победитель этой партии выиграет весь матч. Человек утирает пот со лба и расплющивает в пепельнице окурок.
Напротив него движется суставчатая рука. Механическая пятерня делает ход конем.
На экране Deep Blue IV надпись: «Шах».
В зале ропот.
Железный палец нажимает на кнопку часов. Они отсчитывают секунды, напоминая человеку в роговых очках, что время уходит.
Компьютер быстрее соображает, у него фора, и немалая.
Муха носится по залу как угорелая. Пользуясь высотой потолка, она выполняет головокружительные пируэты, неумолимо приближаясь к шахматной доске.
Человек слышит муху.
Сосредоточиться. Главное – сосредоточенность.
Муха возвращается.
Человек старается не отвлекаться.
Все внимание доске.
Шахматные фигуры. Человеческий глаз. За ним оптический нерв. Зрительная зона в затылочной доле. Кора головного мозга.
В сером веществе шахматиста надрывается сигнал боевой тревоги. Миллионы нейронов заняты делом. По всей их длине искрят крохотные электрические разряды, возбуждая кончики нейромедиаторов. Это рождает быстрые, напряженные мысли. Они несутся галопом, как сотни обезумевших мышей в амбаре, по лабиринту его мозга. Сравнение положения на доске с прошлыми партиями, выигранными и проигранными. Перебор возможных ходов. Вероятные ответы соперника.
Кора. Спинной мозг. Нерв, управляющий мышцей пальца. Деревянная доска.
Человек, играющий белыми, переставляет короля. Король временно спасен.
Deep Blue IV сжимает зрачок диафрагмы в своей камере.
«Функция анализа. Пуск. Вычисление».
Доска с фигурами. Объектив видеокамеры компьютера. За ним – оптический кабель. Материнская плата. Центральный чип.
Компьютерный чип внутри – это город-спрут с микроскопическими медными, золотыми, серебряными магистралями, прорезающими кремниевые здания. Во все стороны бегают, как спешащие автомобили, электрические разряды.
Машина ищет кратчайший путь к победе. Сравнивает положение на доске с миллионами завершений шахматных партий, заложенных в ее память.
Проверив и оценив все возможные ходы, Deep Blue IV делает выбор. Механическая рука берет черную ладью и закрывает белому королю последнюю лазейку для бегства.
Ответ за человеком.
Тик-так.
На часах приподнимается флажок.
Скорее! Глупо было бы проиграть по времени.
Наглая муха садится прямо на доску.
«Тик-так, тик-так…» – отсчитывают часы.
«Жжжжж…» – коварно жужжит муха, усиленно протирая передними лапками глаза.
Ход не до конца продуман, но рука из плоти зависает над королем; в последний момент человек одумывается и поступает по-другому.
Белый слон!
Человек молниеносно хватает фигуру и обрушивает ее на муху, замешкавшуюся на белой клетке. Палец жмет на кнопку и запускает отсчет времени у соперника. До падения флажка оставалось несколько секунд. Тишина в зале становится свинцовой.
Два желудочка человеческого сердца бьются неровно. Легкие, как в замедленном кино, отправляют шар воздуха к голосовым связкам. Рот открывается.
Время останавливается.
– Шах и мат, – произносит шахматист.
Шум в зале.
Компьютер проверяет, действительно ли не осталось выхода, потом стальная рука аккуратно берет своего короля и кладет его набок в знак признания поражения.
Зал каннского Дворца фестивалей взрывается овацией. Долго не смолкают бешеные аплодисменты.
Сэмюэл Финчер одержал победу над компьютером Deep Blue IV, прежним обладателем титула чемпиона мира по шахматам!
Человек опускает веки, стараясь успокоиться.
3
Я выиграл!
4
Снова открыв глаза, Сэмюэл Финчер обнаруживает перед собой два десятка журналистов. Отталкивая друг друга, они суют ему под нос микрофоны и диктофоны.
– Доктор Финчер, доктор Финчер! Пожалуйста!
Организатор мачта жестами возвращает их на место и объявляет, что Финчер сделает заявление.
Группа инженеров выключает Deep Blue IV, который, помигав светодиодами, перестает урчать и подавать признаки жизни.
Шахматист поднимается на помост справа от стола, где находится пюпитр.
Аплодисменты звучат с удвоенной силой.
– Благодарю, благодарю, – произносит Сэмюэл Финчер и поднимает руки, чтобы успокоить зал.
Но его просьба вызывает противоположный эффект: радостный шум нарастает, первая волна хаотических аплодисментов сменяется дружной мерной овацией в два такта.
Шахматист ждет, вытирая лоб белым платком.
– Спасибо.
Наконец, шум стихает.
– Если бы вы знали, как я счастлив одержать победу в этом матче! Боже, если бы вы только знали! Моя… Своей победой я обязан тайной пружине…
Зал обращается в слух.
– Теоретически компьютер всегда сильнее человека, потому что у машины нет души. После победного хода компьютер не испытывает ни радости, ни гордости, проиграв, не ведает ни депрессии, ни разочарования. Механизм – это не личность. Ему незнакомо яростное стремление к победе, он не испытывает сомнений в себе, не имеет ничего личного к сопернику. Компьютер всегда сосредоточен, всегда максимально использует свои возможности, не переживая из-за неудачных ходов. Поэтому шахматные компьютеры систематически обыгрывают живых игроков… по крайней мере, обыгрывали до сегодняшнего дня.
Доктор Фишер улыбается, как будто смущается озвучить столь банальную истину.
– Компьютеру незнакомы колебания настроения, но… стимулов он тоже лишен. Deep Blue IV знал, что выигрыш не принесет ему добавочного электропитания, дополнительной памяти.
В зале раздаются смешки.
– Он не боялся, что в случае поражения его выключат. Тогда как я… я был сильно мотивирован! Я хотел отомстить за проигрыш чемпиона Леонида Каминского здесь же год назад, когда он уступил машине Deep Blue III, за неудачу Гарри Каспарова, уступившего в 1997 году в Нью-Йорке первому варианту машины, Deeper Blue. Я считаю эти проигрыши позором не только для самих игроков, но и для всего человечества.
Сэмюэл Финчер вытирает платком очки, снова водружает их на нос и пристально смотрит в зал.
– Мне было страшно оказаться новым подтверждением того, что мы, люди, обречены всегда проигрывать в шахматы машинам. Но когда человек вдохновлен, он преодолевает все преграды. Мотивация помогла Одиссею пересечь Средиземное море и избежать тысячи ловушек. Мотивированный Христофор Колумб переплыл Атлантический океан. Мотивированный Армстронг не убоялся пустоты космоса и ступил на Луну. Человечество окажется обречено на вырождение в тот день, когда у людей иссякнет желание превзойти самих себя. Все вы, слушающие меня, задайте себе вопрос: «Что, собственно, дает мне сил вставать с утра и чем-нибудь заниматься? Откуда у меня желание предпринимать усилия? Что побуждает меня действовать?»
Доктор Сэмюэл Финчер обводит зал усталым взглядом.
– Какова ваша главная мотивация в жизни – вот, быть может, наиглавнейший вопрос.
Он опускает глаза, словно прося прощения за столь немилосердную откровенность.
– Благодарю за внимание.
Он спускается с эстрады и идет сквозь почтительно расступающуюся перед ним толпу к свой невесте Наташе Андерсен.
Помахав на прощанье публике, пара садится в черный спортивный автомобиль и уносится прочь в облаке пыли, приобретающей из-за вспышек репортерских камер стробоскопический эффект.
5
Тем же вечером доктора Сэмюэла Финчера находят на его вилле на мысе Антиб мертвым. О новости сообщают в полуночном выпуске теленовостей. Камера демонстрирует обстановку на месте происшествия под комментарий журналиста:
– Трагедия произошла через несколько часов после победы на чемпионате мира по шахматам.
Камера показывает роскошную прихожую, потом гостиную.
– …это дело тем более загадочно, что следователи не находят никаких следов взлома…
Камера задерживается на предметах в комнате, на мебели, на произведениях искусства. На стенах картины Дали, вдоль стен скульптурные бюсты древнегреческих философов.
– На теле пострадавшего нет ни одного ранения.
Открывается дверь ванной, появляется Наташа Андерсен в окружении двух полицейских. Она старательно прячет от камеры лицо. Даже без косметики, в столь страшные мгновения, она чудо как хороша.
В кадре мужчина в зеленом костюме, раздающий приказания полицейским, которыми кишит вилла. Журналист обращается к нему:
– Комиссар, вы можете сказать, что произошло?
– Менее часа назад нам сообщили о кончине.
– Кто звонил в полицию?
– Мадемуазель Андерсен.
– Что стало причиной смерти?
– Мадемуазель Андерсен.
– Вы шутите?!
– По ее утверждению, она его убила… во время любовного акта. – Комиссар отмахивается. – Ведется следствие. Мы сможем сообщить больше, когда будут готовы результаты судебно-медицинской экспертизы. Буду признателен, если вы меня пропустите…
Журналист коротко рассказывает историю жизни доктора Сэмюэла Финчера:
– Нейропсихиатр, диплом медицинского университета Ниццы, быстрое восхождение по больничной иерархической лестнице… В сорок два года его назначили главным врачом больницы Святой Маргариты на одном из Леринских островов. Он расширил больничные корпуса, внедрил новые правила психиатрии, вызвав яростное сопротивление коллег, особенно парижских.
В отличие от большинства лучших шахматистов, начинавших играть с раннего детства, он поздно сел к доске, но всего за год стал кандидатом в мастера, а вскоре и мастером спорта. Три месяца назад Сэмюэл Финчер обыграл чемпиона Леонида Каминского. Прошли считаные часы после победы над компьютером Deep Blue IV, вернувшей людям столь ценимый титул чемпиона мира по шахматам…
На экране кадры последней партии и отрывки из выступления победителя.
Затем журналист рассказывает о карьере Наташи Андерсен, датской топ-модели: после двух скандальных замужеств – сначала с теннисистом, потом с актером – она стала невестой нейропсихиатра и сверходаренного шахматиста.
Заканчивает журналист фразой, звучащей продуманно и отрепетированно:
– Возможно ли, чтобы обладательница титула «красивейшие в мире ножки» погубила «лучший в мире мозг»? Если эта странная версия подтвердится, то можно будет говорить о небывалой «смерти от любви».
Камера торопится за носилками, которые несут вниз, к машине «Скорой помощи». Пользуясь суматохой, журналист приоткрывает край покрывала и демонстрирует камере лицо мертвеца.
Поспешное приближение, лицо заполняет экран.
Черты лица доктора Сэмюэла Финчера – идеальная картина абсолютного экстаза.
6
– …«смерть от любви»…
954,6 км от места действия, звук и изображение принимаются параболической антенной. От нее на телевизор передается сигнал, который воспринимают уши и карие глаза. Палец жмет на кнопку «стоп» видеомагнитофона. Ночной выпуск новостей сохранен на кассете.
Некоторое время обладатель пальца переваривает только что увиденное и услышанное. Потом одной рукой он хватает старую записную книжку, другой телефонную трубку и в волнении набирает номер. Колеблется, обрывает связь, хватает плащ и выбегает из дому.
Зарядил дождь, ночь пронизывающе холодна. Человек шагает на свет широкой улицы. Рядом тормозит машина с плафоном на крыше.
– Такси!
По лобовому стеклу шумно елозят дворники. Из огромной черной тучи летят вниз огромные, с шарик для пинг-понга, дождевые капли. Они не отскакивают от мостовой, а разбиваются об нее с тупым стуком.
Мужчина просит высадить его на Монмартре, у дома, по которому хлещет мокрый ветер. Он проверяет адрес, бежит вверх по лестнице, минуя этаж за этажом, останавливается на площадке перед дверью. Из-за нее доносится звук, похожий на стук тяжелого мяча, и синкопированная музыка.