Прелюдия
Есть много сказок: злых и добрых
Отчасти странных и смешных
Печальных, умных, бесподобных
И непростых… Мы верим в них
Но вере нужно оправдание
Проходят годы. И тогда…
Она тускнеет. А предания
Врастают в детство. Навсегда
Печально? Да. И как-то сложно
Нас упрекать. Мы не слепые
Конечно, в жизни все возможно
Вот только сказки… Не такие
Глава первая
Над сонной Москвой лениво сияло солнце. Безжалостно жаркое и равнодушное к нашим судьбам. Конечно… Что ему, живущему миллиарды лет, страдать вместе с нами, существующими мгновенья? В его понимании мы всего лишь незримая пыль, звено эволюции, которое смоет вечность. Таких, как мы, на Земле побывала тьма: от инфузорий до величественных динозавров. И, может быть, вскоре нас заменит кто-то другой, более мудрый и неподвластный вторжению. Ну, а пока мы цепляемся за последний шанс, чтобы хоть как-то дотянуть до завтрашнего рассвета…
Стоял июль. Такой же знойный, как и тогда, когда у нас с Витей приключилась эта проклятая свадьба. Впрочем, не важно. Что значит несчастный брак на фоне страданий, обрушившихся на человечество? Да ничего. Лишь жалкий выплеск страстей, давно растаявший среди бездонного океана судеб…
Часы в машине показывали без четверти два. Что ж, все нормально. У меня оставалось время. Да, в прошлой жизни я бы ехала до Октябрьской час, но в наши дни на Кутузовском не бывало пробок. Оно и понятно. Откуда им взяться в Москве, где на весь город сто тысяч автомобилей? Лет десять назад о таком приходилось мечтать. Мечты стали явью. Но обернулись кошмаром.
Корабль был там же. Поражавший гигантским размером диск призрачной тенью нависал над парком Победы. И все как обычно – ни малейшего движения вокруг. Только безмолвие, пугающее своим величием.
Я растерялась. Впервые за столько лет мне захотелось остановиться в запретном месте. Запретном не для нас – уцелевших на Земле людей, а для всего, что имело отношение к жизни. Кто добровольно отправится на прогулку в парк, где, по рассказам, орудует маньяк-убийца? Только безумец, которому все равно, что станет завтра с его душой и телом…
Если быть честной, здесь не было никого: ни редких безумцев, ни упомянутого мной маньяка. Лишь шелест ветра, стелящегося по траве, да шум фонтанов, расплескивающих свои брызги. Я замерла. На мгновенье оглянулась назад и посмотрела на торчащий из-за стелы Корабль. Дойти до него? Изучить Их творение вблизи? Соблазн был велик. Но не смог победить осторожность. Я отвернулась и, чувствуя дрожь в ногах, нетвердым шагом направилась вдоль фонтанов, не понимая, по велению чьей руки вдруг совершаю этот роковой поступок…
Я все же ошиблась, посчитав, что нахожусь здесь одна, отчаянно смелая по меркам наступившей эпохи. На мокром бортике неподвижно сидела она – странная девочка в ослепительно белом платье. Я испугалась. Остановилась в двух шагах от нее и секунд двадцать не могла проронить ни слова. Потом собралась и, сделав глубокий вздох, как можно спокойнее проговорила:
– Здравствуй.
Она улыбнулась. Изобразила нехитрый жест, и я, подчинившись, присела на край бордюра. Он был горячим, как нагревшийся за день песок, но в то мгновенье это не имело значения.
– Что ты здесь делаешь? – тихо спросила я, словно боясь, что нас услышат пришельцы.
– Просто гуляю, – беззаботно призналась она, всем своим видом демонстрируя ясность рассудка.
– Одна? Без родителей? Вдали от жилых кварталов? – я осеклась, поняв, что сказала глупость.
– А что здесь ужасного? Богом забытый парк. И ни души, посягающей на твою свободу.
Богом забытый… Это прозвучало как фарс. Я не сдержалась и кивнула на Их Корабль:
– А как же они и Их всевидящий глаз? Ты не боишься, что превратишься в жертву?
– Ну… Это вряд ли, – философски рассудила она, – мне лишь одиннадцать. Я мала для грешницы.
Пришлось согласиться. Девчонка была права – таких, как она, реже касалась рука возмездия. И все же… Не знаю. Тут крылся какой-то подвох. Не дело – гулять в двух шагах от прямой угрозы.
– Ты здесь давно? – я коснулась ее руки.
– Наверное…
Вздох и немое волнение ветра.
– А твоя мама?
Не самый удачный вопрос. Она напряглась и уставилась взглядом в небо.
– Ее не простили.
Ни боли, ни злости, ни слез… Как будто она одобряла решение свыше. Мне стало обидно.
– И что? Тебе все равно?
– Нет. Но я свыклась.
– Пожалуйста, говори потише.
– Боитесь расплаты?
– А кто ее не боится?
– Наверное, кто-то… – она потупила глаза.
– Как твое имя?
– Алина.
Вопросы-вопросы… Их миллионы. И каждый из них не задать.
– Вас что-то тревожит? – она уловила сомнение.
– Так. Ерунда… – я ответила ложной улыбкой.
– Боитесь меня?
– Я не знаю. Отчасти. Возможно.
– Я слишком юна.
Все равно. Здесь какая-то ошибка. Палящее солнце, Корабль, заброшенный парк. Во имя чего я рискнула сюда забрести? Чтоб встретиться с ней? Это глупость, бузумство и фарс. И все же мы встретились…
– Слушай. Тебя подвезти?
Алина задумалась.
– Знаете, лучше не надо. Вам дискомфортно. Я вижу.
– Подумаешь…
– Нет!
Какой-то абсурд.
Я кивнула:
– Не хочешь, и ладно.
– Мы еще встретимся.
– Здесь же?
Молчание в ответ. Странный ребенок. Не менее странное время. В легком смятении я бросила взгляд на часы.
– Мне нужно идти.
– Понимаю.
Отбросив сомнения, я попрощалась, нелепо добавив:
– Прости.
Она чуть нахмурилась, став на мгновение старше. Потом вновь расслабилась, тихо сказав:
– До свидания.
И молча уставившись на извержения фонтана, по-моему, напрочь потерла меня из сознания. Я двинулась прочь, пораженная этой встречей, не чувствуя ног и боясь обернуться назад. А из-за стелы, взирая на нашу беспечность, торчал Их Корабль… Бесплатная лестница в ад.
Интерлюдия 1
Эволюция – это упрямое движение вверх с одной лишь надеждой когда-нибудь дотянуться до неба. Нам повезло. Мы не просто оторвались от земли, а шаг за шагом покорили крошечный кусочек вселенной. Пусть очень медленно и почти без надежд на успех, но наши творения отправились на свидание со звездами. И, может быть, в будущем обитатели далеких планет узнают о людях, живших под светом Солнца.
Почему «живших»? Не самый приятный вопрос, но с некоторых пор мы утратили веру в завтра. Все началось в тот загадочный майский день, когда в нашем мире появились гости из космоса. Вернее, не гости, а всего лишь их корабли – немые к вопросам и не давшие ни одного ответа. Они гордо сели на окраинах трех столиц и, к удивлению, не стали вступать в контакт.
Мы долго ждали. Без малого целый год. И дождались. Но не манны с неба. И не послания, объясняющего хоть что-нибудь, а странных писем в виде пустых конвертов. Их было много. Наверное, миллиардов пять. Без отправителей и без почтовых штампов. Лишь с именами… И кто мог знать, что эти письма – предзнаменование завтра?
А через день… на Земле наступил кошмар с исчезновениями всех получателей писем. Будь то учитель, спортсмен или просто солдат… От гнева пришельцев не спасся бы даже министр. Так за три дня не осталось почти никого: ни бравых политиков, ни корифеев искусства. И даже священники… Все поплатились за то, что в жизни открыто плевали на разум и чувства.
А те, кто остался… Их ждало нелегкое время. Ряд катастроф и попытки вернуть все как было. Не получилось… Поднять непосильное бремя не смог бы никто. Наше завтра не нами решилось.
Мир изменился. Реалии стали скучней. Исчезли границы, правительства, армии, войны. Все упростилось. В отсутствии смелых идей мы быстро притихли, уйдя в состояние покоя. Жизнь тут же наладилась. В страхе исчезнуть самим люди опомнились, вдруг превратившись в святых. Кругом благородство, смирение, почтение к другим… Сплошная идиллия. Рай на Земле для живых.
И все же не каждый нашел себя в новой эпохе. Минуло полгода, и письма прислали опять. Пусть не так много, но в новом масштабе планеты от их количества тоже пришлось зарыдать.
Дальше – серьезней. Послания стали привычкой. Этакой нормой, придуманной кем-то извне. А для несчастных – простым наказанием всевышних за все грехи, совершенные здесь на Земле.
Глава вторая
Весь путь до Октябрьской – пять с половиной минут – я не могла выбросить из головы Алину. Разум подсказывал, что она утаила от меня что-то важное, но – черт возьми! – разве у меня оставался выбор? Давить на ребенка – это очевидный грех, а в наше время не очень любили грешников. Сказать что-то лишнее, чтобы потом получить письмо… Чрезмерная плата за неумеренное любопытство.
На парковке у офиса царил привычный покой. Ни шума, ни ветра, ни даже случайных прохожих. Только безмолвие, притаившееся между машинами, и отблески солнца на ослепительно чистых капотах.
Все как всегда. Однако среди этих будничных фактов нашелся один, выходящий за рамки обыденности. Чуть в стороне, на отдельной пустынной площадке, стоял черный «хаммер» с ярославскими номерами. Я напряглась, пытаясь припомнить тех, с кем мы работали в течение последнего года. Безуспешно. Все наши поставщики были из южных регионов России. Растерянная и подавленная, я поднялась по лестнице вверх, толкнула дверь и очутилась в безлюдном холле. Когда-то давно здесь сидел наш охранник Олег, но ныне охранники окончательно вышли из моды.
Мой кабинет находился на втором этаже, и я машинально двинулась в сторону лифта. И в тот же момент из ведущей в столовую двери выскочил парень в нелепом зеленом костюме. Причем так внезапно, что я не смогла увернуться, и он со всей дури ударил меня по предплечью. Я пошатнулась. Не справилась с дикой болью и застонала, схватившись за место ушиба.
– Прошу Вас, простите, – промолвил он с легким испугом, – я не хотел. Это вышло случайно. Простите…
– Да… Разумеется… – скрючившись в адских мучениях, я прислонилась к спасительной мраморной стенке.
– Вы… Вы в порядке?
– Ох… Право, уже и не знаю. Надеюсь, все в норме, – я прикусила губу.
– Сбегать за помощью?
– Лучше не стоит. Однако… Будьте любезны, пройдемте со мной наверх.
Он согласился. Конечно, его «преступление» вряд ли тянуло на статус большого греха. Но в наше время и самый малейший проступок казался опасным… И были тому подтверждения.
– Как вас зовут? – нужно было унять напряжение.
– Сергей. Я не здешний. Приехал в Москву по делам.
– Снаружи Ваш «хаммер»?
Вопрос был слегка неуместным, но он не обиделся.
– Да. Это важно?
– Отнюдь.
Как же забавно. Пускай нас казнят за бесчестие, мы все равно потакаем глупейшим желаниям. И даже в страхе быть стертыми с лика планеты не можем отбросить свои дорогие игрушки. Хотя – буду честной – в условиях нового века богатств нашей расы хватило на все население. Так что, возможно, стоявший на улице «хаммер» был лишь подарком от канувшей в небыль эпохи.
– Меня зовут Элла, – я первой шагнула в дверь лифта и улыбнулась, стараясь не выглядеть стервой.
– Вы здесь работаете?
– Да. Со времен института. Почти десять лет…
– А на вид Вы совсем еще юны.
– Не нужно мне льстить, – я покрылась пунцовой краской и отвернулась, чтобы он не заметил смущения.
– Вы замужем?
Господи! Что он себе позволяет? Решил соблазнить вопреки всем суровым законам?
– Была. Но давно. А теперь я свободна как птица. Вы знаете, ныне непросто создать отношения…
– Наверное. Впрочем, я тоже лишился подруги. И чувствую, в курсе, за что ей досталось от Бога.
– Измена? – я вздрогнула. Слово повисло над нами и, развалившись, обрушилось на пол кабины. Он не ответил. Но взгляд, устремленный сквозь стену, сказал мне чуть больше, чем просто обычное «да».
– Я… Извините….
Мы медленно вышли из лифта с тяжелыми мыслями: каждый о прошлом своем. Боль поутихла. Однако при резких движениях я глупо морщилась, чтобы не выдавить стон.
Этаж был пустым. Ни на намека на чье-то присутствие. Оно и понятно. Стандартное время обеда. И все ж неожиданно мне показалось, что кто-то за нами следит осторожным всевидящим оком.
– Мой кабинет… Вы заглянете?
– Думаете, стоит?
Он засмущался, и я рассмеялась в ответ.
– А что в этом страшного? Выпьем по чашечке кофе. Так, за знакомство. Согласны?
– Пожалуй, что да.
Спустя минут пять я довольно расслабилась в кресле. И даже, признаюсь, забыла совсем про работу. Сергей оказался таким беззаботным и милым, что вместе с ним я вернулась на прежнюю Землю.
Увы! Наше время нас сделало суше. Пришибло эмоции, чуть изменило мораль. И в этом омуте созданных Ими законов мы безвозвратно утратили веру в себя.
Сергей был иным. Да, напуганным, но не разбитым. И каждой фразой он излучал оптимизм. Порой – чуть наивный, порой – неожиданно смелый, порой жизнерадостный в серой стране мертвецов.
– Вы к нам надолго? – я робко отставила кофе.
Он покраснел.
– Я не знаю. Наверно, на день.
– Так много работы?
– Да нет. Все куда прозаичнее. Дома ребенок и куча неначатых дел.
Я сразу поникла. Ребенек! А я размечталась… о том, что у нас ним получится бурный роман. Хотя это глупо: на фоне бесчинства пришельцев любая интрижка – почти попадание в ад.
– Девочка?
– Мальчик.
Меж нами повисло смущение.
– А Вы не похожи на тех, кто зовет себя папой.
– Ну… Разумеется. Я ведь и сам как ребенок. Всего двадцать три…
– Я не верю.
– Загляните в паспорт?
Я не рискнула. К чему эти лишние муки? Коль он так молод… Ну, что ж. Вероятно, судьба. Мы все равно только двое случайных знакомых, которым навряд ли начертано общее завтра.
– А Вы…
– Мне за тридцать, – призналась я с легкой печалью. Но без стеснения: годы теперь – пустяки. Когда мир вокруг содрогается в жуткой агонии, ты по-другому смотришь на жизнь молодых. И больше не чувствуешь эту гнетущую зависть, а сожалеешь, что им не досталось того, что было у нас – поколения последних счастливцев, чья юность прошла до пришествия мнимых богов.
– Логично, хотя… – он утратил свой дар красноречия. И в ту же секунду неловко заерзал на стуле. Как первоклассник, не сделавший дома уроки, а ныне молящийся, чтобы его не спросили.
– Хотя? – я спросила. Быть может, немного бестактно, но откровенно, надеясь услышать ответ.
А он не ответил. О, Господи! Что за мужчины! Да, мир изменился. Но есть же какой-то предел.
– Мне нужно идти, – в нем внезапно проснулась тревога.
– Вы что-то вспомнили?
– Так… Об одном обещании.
Я не поверила. Но обвинять его в чем-то решила излишним – ведь он мне ничем не обязан.
– Что ж. До свидания, – я встала, пожав ему руку, – привет Ярославлю. Оставите свой телефон?
– Да. Без проблем, – он достал из кармана визитку и бросил на стол. По случайности – данными вниз.
Я тихо вздохнула, едва Сергей скрылся за дверью. Такое прощание – не самый удачный итог. Но все естественно: в нашем «очищенном» мире встреча с мужчиной – уже как подарок небес.
Интерлюдия 2
Когда волна массовых исчезновений сошла на нет, мы наконец-то смогли оценить масштабы постигшей нас катастрофы. И ужаснулись: от почти семимиллиардного населения Земли осталась лишь кучка, не превышавшая его пятой части. Но самое главное – среди них был ничтожно малый процент мужчин, из-за чего на планете практически перестали рождаться дети. Впрочем, сначала в этом виделся определенный плюс – слишком уж сильно омолодило нас Их вмешательство. Но постепенно мы привыкли к реалиям нового дня, и оказалось, что нам грозит настоящий демографический кризис. Не просто упадок, способный разрушить основы экономического фундамента, а полный крах, означающий конец человечества. И чтобы спастись, требовался экстраординарный шаг: научный прорыв или разрешение полигамных браков.
Увы! У ученых не нашлось способов, чтобы справиться с последствиями возникшего дисбаланса, и мир погрузился в эпоху странных межполовых отношений. На всей планете многоженство было провозглашено единственной панацеей от вымирания: так постепенно начала формироваться новая структура общества. Впрочем, в России закон не слишком подействовал на мужчин: они по-прежнему предпочитали семье свободу. А те немногие, кто осмелились на вторых или третьих жен, потом пожалели, что поддались ложному искушению.