Мистер Террапт вышел со мной в коридор.
– Анна, что случилось?
– Не хочу убивать фасоль! – Я сползла по стене вниз, села на пол и закрыла лицо руками.
– Но мы не будем ее убивать! – Мистер Террапт опустился на корточки напротив меня.
– Нет, будете! – возразила я. – Если засунуть фасоль в ящик, она умрет!
– Мы вынем ее до того, как это случится, – пообещал он.
– Нет. Не хочу делать ей больно.
– Анна, вот что я тебе скажу. Давай проведем с твоим растением все положенные эксперименты. Нам в любом случае придется это сделать – вы же работаете с Даниэль, и ей тоже надо выполнить задание по ботанике. А потом, когда закончим, я отдам тебе свою фасоль. Наш контрольный экземпляр, который мы не будем трогать.
Мне все равно не нравилось, что придется мучить растение, но я обрадовалась, что можно будет забрать контрольный экземпляр. Думаю, мистер Террапт почувствовал мои сомнения.
– Кроме того, ты в паре с Даниэль, и мне кажется, с вашей фасолью все будет в порядке.
Я не так уж хорошо знаю Даниэль. Раньше мы никогда не попадали в один класс. Она вроде бы ничего, симпатичная. Иногда она дружит с Алексией. Не знаю почему. Хорошо, что я в паре с Даниэль, а не с Алексией. С Алексией мы тоже в первый раз в одном классе, но я сразу поняла, что она вредная. А все девочки ее почему-то слушают. Кейти, Эмили, Хэзер, Натали – все. Все, кроме меня. Я держусь от нее подальше.
Мама предупреждала меня, что не стоит гнаться за популярностью. Когда-то ее саму подвергли остракизму. Это значит, что никто не хотел с ней дружить. Словно был большой круг, в котором все держались за руки, а ее к себе не пускали. Она всегда оказывалась снаружи. Мама вовсе не хочет, чтобы со мной случилось что-то подобное. С ней это произошло в шестнадцать, когда она была беременна. Я чувствую, что ей до сих пор больно от всей той истории. А тогда даже собственные родители от нее отвернулись. Поэтому она бросила школу и ушла из дома вскоре после того, как я родилась. Она попыталась жить с моим отцом (я его ни разу не видела), но ничего не получилось – он нас оставил. Мама считает, что мы сможем поговорить об отце и обо всем прочем, когда я подрасту. А пока сказала только, что он хороший человек. Бабушка и дедушка (которых я тоже никогда не видела) по-прежнему не хотят иметь с нами ничего общего. Они уехали куда-то далеко после того, как мама ушла от них. Она у меня, может, и молодая, но мама из нее просто замечательная. Она мой лучший друг, и я ее люблю. Когда кого-то любишь, то не бросаешь его только из-за того, что он совершил ошибку.
Мистер Террапт помог мне подняться.
– Поверь мне, – сказал он. – Все будет хорошо.
Мы вернулись в кабинет. Моя фасоль отправилась в ящик и была извлечена из него через несколько дней – немного пожелтевшая и без новых листиков, но живая! Переворачивания на бок я не боялась – это не могло ей повредить, а потом нам разрешили накормить растения чем угодно.
Мистер Террапт оказался прав. Даниэль понимала, что к чему.
– Вот список компонентов, которые мы можем смешать, – сказала она.
Я прочитала список. Некоторых названий я не знала. А ей-то они откуда известны?
– Бабушка мне помогла, – объяснила она. – У нее здорово получается все выращивать. Это благодаря бабушке на нашей ферме хороший урожай.
Мы обе принесли кое-что из списка, перемешали и вылили в горшок с фасолью. И только у нас она выжила! Вся зазеленела и стала расти, и расти, и расти!
Я взяла контрольный экземпляр домой, а нашу с Даниэль фасоль мы решили оставить в школе. Мы продолжали кормить ее, и все смотрели, как она тянется вверх. Распрекрасная эта фасоль добралась почти до потолка, обвившись вокруг шнура от жалюзи. А потом она опрокинулась. Свалилась с подоконника. Никто не знал, как такое могло случиться. У меня, впрочем, есть на этот счет мысль. Готова поспорить, что тут не обошлось без Алексии – потому что фасоль упала, когда Алексия особенно доставала Даниэль. Я так благодарна мистеру Террапту, что он разрешил мне взять контрольный экземпляр домой! Не хотелось бы, чтобы Алексия и его погубила.
Мне понравилось работать с Даниэль. Интересно, знал ли мистер Террапт, когда объединял нас в пару, к чему это приведет? Очень интересно.
ДЖЕССИКА
Акт 2, действие 1
Каждый день я обедала с Алексией и остальными девочками (кроме Даниэль и Анны). Те сидели в одиночестве, каждая сама по себе. Алексию очень смешило, что Даниэль это так расстраивает. После обеда у нас был перерыв.
Как раз тогда я дочитывала книжку «Белл Тил»[5]. Мне нравилась Белл. Я бы хотела с ней дружить. Она была честной и храброй. Что бы сделала Белл на моем месте? Она бы поступила правильно. А поступать правильно значит давать другому еще один шанс. Даниэль совершенно не выглядела такой, какой выставляла ее Алексия. Я поняла, что пришло время поговорить с Даниэль и самостоятельно выяснить, что же она за человек.
Акт 2, действие 2
Я решила найти Даниэль на следующий день во время большой перемены. Я заметила ее издалека. Она что-то рисовала в пыли палочкой.
– Привет, Даниэль! – сказала я, подходя к ней и прижимая к себе новую книжку – «Там, где растет красный папоротник»[6].
– Чего тебе? – буркнула она, воткнула свою палочку в землю с такой силой, что та переломилась, и отвернулась. По ее голосу мне показалось, что она плачет.
– У тебя все в порядке? – Я подошла поближе.
– Нет. Лекси меня постоянно обижает, и все из-за тебя! – Она бросила палочку на землю.
Из-за меня? Она обвиняла меня? Я могла бы это предвидеть! Все выглядело совершенно логичным: я новенькая, и мое появление вытеснило ее из компании.
– Прости, пожалуйста.
Я стояла и думала: вот бы обратно в Калифорнию. Мне так не хватало папы.
Даниэль стала чертить по земле пальцем.
– Извини, что я так сказала. Это не из-за тебя.
Я села.
– Просто Лекси совершенно на меня не обращает внимания, зато постоянно болтает обо мне всякую ерунду, – продолжила Даниэль. – Она не садится рядом со мной за обедом, она со мной не общается, и все остальные девчонки за ней вслед. Что она скажет, то они и делают. Только Анна пока ко мне нормально относится, но мне не велено с ней дружить.
– Почему? – спросила я.
– Моя семья считает, что она может оказать на меня дурное влияние.
– Не понимаю.
– Мама и папа раньше дружили с ее бабушкой и дедушкой, и…
– Ты имеешь в виду – с ее родителями? – прервала я.
– Нет, именно с бабушкой и дедушкой. – Даниэль перестала рисовать и выпрямилась. – Моим маме с папой по сорок семь лет. Чарли, мой старший брат, родился, когда им было двадцать – в тот же год, когда мама Анны родилась у ее бабушки с дедушкой. Они все ходили в одну и ту же церковь – там и познакомились. Чарли двадцать семь, то есть маме Анны тоже должно быть двадцать семь.
– А Анне одиннадцать, – сказала я и быстро прикинула: – Значит, мама родила ее в шестнадцать.
– Точно, – подтвердила Даниэль.
– И поэтому твои родственники, особенно бабушка, считают, что Анна окажет на тебя дурное влияние? – спросила я.
– Ага, – кивнула Даниэль. – Думаю, они решили, что Анна будет похожа на свою мать, а это не тот тип людей, с которым следует знаться людям добропорядочным и верующим.
Мне не понравилось то, что рассказала Даниэль. Это было совершенно несправедливо по отношению к Анне. Однако мне хотелось услышать больше о ее матери.
– Что случилось после того, как родилась Анна?
– Я мало про это знаю, – ответила Даниэль. – Только то, что сейчас они живут вдвоем.
– Анна тут вообще ни в чем не виновата, – безапелляционно заявила я.
Даниэль кивнула. Она нагнулась и снова стала чертить по земле. Я решила больше не наседать на нее. Кажется, ее все это тоже расстраивало.
– Я с тобой буду общаться, – сказала я.
– Правда? – На испачканном грязью, заплаканном лице Даниэль появился намек на улыбку.
– Конечно правда. И я не буду слушать Алексию. – Я отложила «Там, где растет красный папоротник» в сторону и провела пальцем по земле.
– А я знаю эту книжку. Мне ее бабушка читала.
– Очень хорошая, – заметила я. – Людям обычно нравятся те герои, которые любят собак. Так мой папа говорит.
– Она грустная, – сказала Даниэль, – но я тебе не скажу, чем все закончится.
– Ладно. Давай поговорим о ней, когда я дочитаю.
– Давай. – Она пожала плечами.
Мы сидели рядом, царапая на земле картинки, пока не зазвенел звонок. Перерыв закончился. Мы встали и отряхнулись. И тут я заметила двух собак, которых нарисовала на песке Даниэль.
– Как здорово, Даниэль!
– Спасибо, – пробормотала она.
Мне нравилась Даниэль. Я поняла, что она была очень интересным человеком. Я взяла книжку, и мы пошли к школе. По пути я заметила Анну, которая бродила в одиночестве. Я задумалась о том, хотела ли она быть сама по себе – или все-таки нуждалась в друзьях? Почему она изо всех сил старается быть невидимой? Стыдится ли она истории своей семьи? И многие ли здесь знают о том, что произошло с ее матерью?
Акт 2, действие 3
Мы с Даниэль уже были у дверей, как вдруг она ринулась вперед и исчезла внутри здания. Я подняла голову и поняла, что случилось. Прямо передо мной стояла Алексия.
– Ты что вообще творишь? Я же тебе, кажется, сказала – не подходить к ней. – Алексия вся тряслась от злости. Уперев руки в свои гепардовые бока, она преграждала мне путь.
– Даниэль ничем не хуже тебя. Кроме того, я могу дружить, с кем хочу, – парировала я.
– Прекрасно. Тогда я с тобой больше не общаюсь, – заявила Алексия. Она выбила у меня из рук «Там, где растет красный папоротник». Затем резко повернулась и зашагала внутрь.
Меня это не расстроило – но ведь я не дурочка. Я знала, что Алексия собирается испортить мне жизнь. Это была игра, в которую она играла виртуозно. Однако мне и в голову не могло прийти, какими неприятностями все обернется на самом деле.
АЛЕКСИЯ
Я все видела. Видела, как Джессика трещала с Даниэль. Как они в песке копались, тоже видела. Ох и получит она у меня, эта двуличная дрянь, эта мисс Совершенство из Калифорнии!
После перемены я подскочила прямо к ней и выбила у нее из рук эту идиотскую книжонку. Что она о себе вообще возомнила? Ходит и лезет тут! А потом за ней и все остальные потянутся? Ну уж нет, не дождетесь. Я ей своевольничать не позволю! С Алексией шутки плохи.
Потом надо было разобраться с Даниэль. Короче, я догнала ее уже в школе и пошла за ней в туалет. И говорю:
– Алё, ты чего творишь?
А она пятится в кабинку и лепечет:
– Ничего… А что случилось?
А я отвечаю:
– Совсем, что ли, спятила, с новенькой этой тусоваться? Я же тебе говорила, она такое про тебя несет! Например, что ты навозом пахнешь. А сейчас она меня спросила: «Кто, думаешь, жирнее: Даниэль или ее коровы?»
Ну вот, теперь Даниэль разревелась. Счет в мою пользу!
Я обняла ее и говорю:
– Даниэль, мы ведь уже давно подружки, со второго класса. Нам она не нужна.
Даниэль продолжала реветь. Я прижала ее к себе еще раз и думаю: ну, мисс Совершенство, теперь будешь знать, как со мной шуточки шутить.
Выпустила я ее и пошла к зеркалу. Поправила шарф, резинку в волосах. На губы нанесла немного блеска «Принцесса розовая».
– Даниэль, не парься. Мы ей еще покажем.
ДАНИЭЛЬ
В конце концов мы разговорились с Джессикой во время перемены. Она не виновата в том, что у меня нелады с Лекси. Я рассказала Джессике про Анну. Джессика считает, что Анна хорошая, и я с этим согласна. Мы вместе делали задание по ботанике, и мне понравилось с ней работать.
– От этой девчонки держись подальше, слышишь? – сказала бабушка, когда я первый раз упомянула об Анне дома.
– Даниэль, бабушка права. Эта девочка из плохой семьи, – поддержала мама. – Она окажет на тебя дурное влияние.
Я хотела узнать почему, и бабушка рассказала мне историю семьи Анны. Я слушала – и не могла не думать о той Анне, которую знала. Она вовсе не казалась плохим человеком. По правде сказать, мне она уже нравилась. Я хотела бы с ней подружиться.
В гости к Анне я не хожу, а в школе мне ничто не мешает с ней общаться.
Перемена закончилась, и нам с Джессикой пора было возвращаться в класс. Мы шли рядом до тех пор, пока я не заметила, что к нам направляется Лекси. Вид у нее был не просто хмурый – она была в ярости. Как корова, защищающая своего теленка. Я побежала вперед: не хотелось ссориться. Плохо, что я бросила Джессику, но и с Лекси встречаться желания не возникло. Так что я шмыгнула в школу и спряталась в туалете, но Лекси нашла меня.
Дверь туалета распахнулась, и она возникла прямо у меня перед носом. Лекси пересказала все гадости, которые якобы говорила про меня Джессика.
– Спроси хоть Кейти, хоть Эмили – они подтвердят. Лицемерка она, эта мисс Калифорния. С тобой вся такая миленькая, а за спиной поливает грязью. Короче, держись от нее подальше.
Я расплакалась. Зачем Джессика так? Лекси приобняла меня, но мне не стало легче. Потом она подошла к зеркалу перед раковинами и начала прихорашиваться. Я сидела в кабинке, вытирая слезы.
– О, а еще знаешь чего? – спросила Лекси. – Это Джессика твою фасоль прибила. Специально с подоконника сшибла. Она мне сама сказала.
Я знаю Лекси со второго класса – тогда она была славной. В том году, весной, она даже пришла в гости, но ее шарф с перьями не слишком удачно смотрелся на фоне нашей фермы, поэтому больше она не появлялась. А потом, в третьем классе, она начала плести всякие интриги, так что я у нее дома никогда и не была. Мы дружим в школе, когда ей этого хочется, и все. Бабушка считает, что с Лекси творится что-то, чего мы не знаем, и самое лучшее – не переживать по поводу наших с ней отношений.
Но я переживаю. Что же происходит на самом деле? И смогу ли я дружить с кем-то еще?
Дорогой Бог, это я, Даниэль. Помоги мне, пожалуйста, разобраться со всеми этими девчонками. Надеюсь, Ты не возражаешь, что я Тебя о таком прошу. Я бы предпочла, чтобы бабушка не вмешивалась. Она меня не всегда понимает. Спасибо. Аминь.
Ноябрь
ЛЮК
Пришел ноябрь. Судя по всему, для мистера Террапта это означало пору очередных математических безумств. Думаю, он вообще поставил себе целью гонять нас время от времени сквозь математический строй (фигурально выражаясь).
Итак, как-то утром мистер Террапт заявил:
– Давайте поговорим о футболе (долларовое слово). Точнее, о нашем футбольном поле. Сегодня мы будем считать на нем травинки.
– Что? – завопил Питер. – Вы заставите нас пересчитывать траву? Двинуться можно!
– Ну уж нет! – выкрикнул Ник.
– Как же мы будем их считать? – спросил Томми.
Я поднял руку.
– Да, Люк?
– Вы имеете в виду, что мы приблизительно оценим общее количество травинок, так? – произнес я.
– И да, и нет, – ответил мистер Террапт. – На самом деле мы произведем некоторые расчеты, которые позволят нам оценить их число достаточно точно.
Я подумал, что, возможно, Питер в некотором роде прав.
– Знаю, это нелегко, но уверен – мы справимся, – сказал мистер Террапт. – Кроме того, если бы все, что мы делали, было просто, мы ничему бы не научились. Мы усваиваем знания, решая сложные задачи.
Мистер Террапт был прав – задача оказалась сложной. Никто из нас не имел ни малейшего представления о том, как считать травинки. Но все-таки у нас получилось!
Мы решили, что прежде всего надо определить количество травинок в квадрате десять на десять сантиметров. Я предложил это после того, как мистер Террапт рассказал про выборочные исследования и про то, как наше правительство подсчитывает численность населения. На больших кусках картона мы начертили квадраты и вырезали их – так что у каждого в руках оказалось по картонке (долларовое слово) с квадратным отверстием десять на десять посередине. Это предложение внес мистер Террапт. Дальше просто: бросаешь картонки на поле тут и там и получаешь случайную выборку. Разобравшись в методике подсчетов, мы отправились на улицу.
Мы спустились по лестнице, миновали учебную часть, вышли через главный вход наружу и всей толпой бросились к футбольному полю сбоку от здания школы.