– Да ну, ты неинтересно рассказываешь, – Аня скрестила руки на груди, – давай, делись, чего вы такого секретного делали на других планетах?
– Воевали и выживали, – коротко ответил Миша.
– И ты хочешь сказать, что тебя устраивает такая жизнь? – удивилась Аня.
– Сидеть в части отца без дела – это скука смертная. Да я на седьмом небе был, узнав, чем занимаются в космических войсках.
Миша посмотрел на Аню.
– Хочу заметить, что ты сейчас не дома в кроватке валяешься, а кочуешь с нами.
– Если бы обстоятельства в моей жизни сложились иначе, меня бы в корабль силой не запихали. И солидный гонорар тоже ничего не смог бы изменить.
– Чего же в твоей жизни такого случилось? – настаивал Миша.
Аня заметно погрустнела.
– Это обязательно?
– Сама же хотела.
Миша пожал плечами.
– Хорошо, – сказала Аня, – слушай. Училась я в гимназии, была отличницей, надо мной даже издевались из-за этого, называли зубрилой, ведь дети слишком жестоки. После школы ходила в кружок, в который меня записала мама, – она просто мечтала сделать из меня балерину.
Миша улыбнулся.
– Серьёзно. Я занималась балетом десять лет, мама заплатила за это много денег, и мне не хотелось её расстраивать. Но так как я была зубрилой, по-настоящему интересовала меня только наука. На десятилетие папа подарил мне микроскоп, тогда я и выбрала свою будущую профессию. Ведь микроорганизмы – это же целый мир, маленький мир. Они живые и повсюду. Как же мне это нравится. А вирусы вообще отдельная история. Как быстро они могут поразить и убить живой, совершенно здоровый организм. Все помнят ту страшную эпидемию, о которой говорили целыми днями во всех новостях? Это был пик моей карьеры, я участвовала в разработке вакцины от этой поганой болезни, была самым молодым учёным в команде. Через год мне позвонили и пригласили принять участие в этом полёте, сказали, что им нужны такие первоклассные специалисты, влюблённые в свою работу. Я согласилась, не раздумывая. Представляете, как мама удивилась?
– Чего-то плохой жизнью там не пахнет… Или во всем виноват балет? – спросил Миша, – Нет, я знаю, всё дело в жестоких детях, я угадал?
– Миша, – Аня ещё больше расстроилась, – плохое в моей жизни, поверь, было. Именно из-за этого я здесь.
– Зачем ты пристаёшь к Ане? – заступилась я, потому что не нравится мне смотреть на то, как всё это расстраивает её. – Не хочет рассказывать – её дело и жизнь её. Ты сам рассказал свою историю, не вдаваясь в подробности.
– Мне нельзя, я документы подписывал, – напомнил Миша.
– Сам напросился, – не выдержала Аня. – Я безумно любила, рано вышла замуж и была, наверное, одной из самых счастливых женщин. А потом мой муж умер, и, кроме работы, у меня ничего не осталось. Я жила с собакой, которую мы вместе выбирали, иногда ездила по миру, когда работа угощала. Интересно? – с укором спросила она.
– Мне всё про тебя интересно, – ответил Миша.
– Остался я? – вмешался Саша. – Помню, как с самого раннего детства мечтал стать врачом. Событие, произошедшее в моей юности, убедило в этом окончательно. После школы с одним школьным товарищем, Максимом, мы ходили в кафе его мамы, делали там уроки и ели пироги, которыми нас бесплатно угощали. В тот день мы, как обычно, пошли в кафе и прежде, чем приступить к домашнему заданию, попросили картофельный пирог. Прямо на моих глазах Максим подавился, схватился за горло и покраснел, распахнув заслезившиеся глаза. Сначала я растерялся, но, собравшись, применил приём Геймлиха. Всё обошлось, а я ещё больше загорелся медициной.
Теперь расскажу о своей семье. Растила меня только мама – папы не стало, когда мне было три месяца. Мы жили бедно, поэтому учёбу приходилось совмещать с работой в лаборатории. Платили мало, но нам хватало. Правда, бывало, что поспать не удавалось совсем, просто не хватало на это времени, но маме помощь была необходима. Я родился, когда ей было тридцать девять, к пятидесяти у неё начались проблемы со спиной, она не могла больше работать. Через год после того, как я окончил университет, мамы не стало. Я же решил пойти дальше и получить профессию космического врача. Очень интересная была практика, мы летали в космос, изучали его влияние и отсутствие гравитации непосредственно на себе. Мой любимый преподаватель говорил, что так нагляднее, ни один учебник не научит лучше, чем личный опыт. В двадцать семь я познакомился со своей будущей женой, женился и устроился работать терапевтом в больницу рядом с домом. У нас родились две дочки, помните, я показывал вам их фотографию? Всю сознательную жизнь я работал – это вошло в привычку, по-другому уже не получалось. Я допоздна задерживался на работе. Как-то раз пришёл домой раньше – хотел порадовать жену. Девочки были у бабушки, а она была не одна, думаю, все понимают, о чём я. Мы не ссорились, просто мирно разошлись. Она не хотела разлучать девочек со мной, поэтому они иногда ночевали у меня, да и я сам к ним ездил, но, к сожалению, из-за работы виделись мы не так уж и часто. Позднее я принял участие в подобном полёте, это заняло несколько месяцев, а уже через неделю мне позвонили и пригласили на Фа́туру. Девочки очень расстроились, я до сих пор не понимаю, как решился на это, сомневался до последнего. Но дочки сказали, что безумно гордятся мной, и тогда я принял окончательное решение.
Саша закончил рассказ, Аня вздохнула.
– Девочки гордятся тобой, конечно, – она улыбнулась. – Сколько им сейчас?
– Ангелине девять, а Юле почти восемь.
– Большие уже и настоящие красавицы.
Аня похлопала Сашу по плечу.
Теперь ливень сменился моросью. Саша порадовал, объявив, что горы, служившие ориентиром, уже должны быть близко, если мы правильно шли. Он предложил остановиться там. В горах или около них наверняка будет подходящее место, тем более рядом с ними водопад. Набрав полные мешки воды, Миша посадил Аню на спину, и мы пошли за Сашей.
Прошло около трёх-четырёх часов, прежде чем деревья начали редеть, открывая вид на большое поле и четыре высокие горы, одна из которых образует ущелье. Усталость сменилась радостью – Саша не ошибся.
Большое количество маленьких птиц и насекомых копошились в фиолетовой траве. Глянцевые букашки всех цветов радуги, крылатые и мохнатые насекомые повсюду, большие и маленькие, глаза разбегаются.
Мы приближались к горам: я увидела большой обрыв, к нему бежала речка, превращавшаяся в громкий водопад. Просто пройти мимо – слишком сложная задача. Когда я посмотрела вниз, от высоты закружилась голова, но это нисколько не помешало насладиться видом на зажатое земляными стенами озеро, на водопад, стекавший в него, и тоненькую речку, быстро бежавшую по камням куда-то очень далеко вправо.
Одно солнце уже краешком коснулось горизонта, а мы никак не могли найти подходящее место. Долго шли вдоль гор, надеясь найти пещеру или что-то в этом духе, прошли ущелье, открывавшее вид на очередной лес. Я хотела предложить немного передохнуть, но Миша, шедший впереди, остановился и радостно крикнул:
– Нашёл! Так, Саша, посади Аню и Алёну подальше, я сделаю факел.
Миша вручил мне два копья, а Саша повёл нас в обратную сторону. Природа создала на горе пять больших ступенек. Саша занёс Аню на самую верхнюю.
И как я не заметила эти ступеньки раньше?
– Немного подождите, мы скоро, – вздохнул Саша, – если увидите кого-то, кричите изо всех сил, и копья вам в помощь.
Он ушёл.
Я села на ступеньку рядом с Аней, посмотрела вперёд – над лесом раскинулась двойная радуга. Я пихнула Аню в плечо и указала на неё.
– Да, очень красиво, – кивнула она без энтузиазма, а через минуту произнесла: – Мне не нравится, что им приходится избавляться от меня, чтобы использовать свои способности. Может, и ты уже что-то умеешь, просто я тебе мешаю.
– Не стоит расстраиваться раньше времени, – я решила подбодрить её, – помнишь, вы с Мишей поспорили, сможешь ты заблокировать его или нет? Я не знаю, получилось у тебя тогда это осознанно или ты, уже проснувшись, блокировала их, но попробуй наоборот, вдруг ты можешь контролировать это.
Аня задумалась.
– Надо попробовать, а то сейчас чувствую себя лишней и всё портящей.
– Не говори так.
Если здесь есть кто-то лишний, то это я.
Мы увидели довольных Сашу и Мишу, которые шли к нам.
– Видом любуетесь? – спросил Миша, залетая на нашу ступеньку.
Саша остался стоять внизу.
– Грот просто идеальный, хотите посмотреть?
Миша взял Аню на руки.
– Мне никогда это не надоест, – она рассмеялась, – мужчины прямо на руках носят.
Как же быстро Аня умеет переключаться: пару секунд назад она выглядела сильно расстроенной, а сейчас грусти как ни бывало.
Я поплелась за остальными.
Вход в пещеру овальной формы, обрамлённый высокими острыми камнями, поросшими мхом. Дальше короткий тёмный коридор. Я смогла разогнуться, только оказавшись в просторном зале. Он неплохо освещён благодаря сквозному отверстию на «потолке». А самое главное – здесь прохладно. Настоящее удовольствие после долгого, безумно жаркого дня оказаться в таком месте, сесть на холодный пол, расслабиться и просто отдохнуть.
Глава 9. А мне понравилось
Но не всем было дело до отдыха. Миша даже не присел, сразу отправился на поиски материала для двери, которую решил смастерить, чтобы нежданные гости не заглянули к нам на огонёк. Саша присоединился к нему позже из-за просьбы Ани.
– Мне тут Алёна предложила попробовать отключить свою, – она показала в воздухе кавычки, – способность.
– Это было бы здорово. Давай попробуем, – Саша прикоснулся ко мне и кивнул Ане.
Она закрыла глаза и вся сморщилась от усилий. Был бы с нами Миша, он бы точно засмеялся.
– Ну что? – с надеждой в голосе и глазах спросила Аня через какое-то время.
Саша отрицательно покачал головой.
– Чёрт!
– Не ругайся, не всё же сразу.
– Да конечно, а если я просто по-другому не могу?
– Ты этого не узнаешь, если не будешь пробовать.
Саша встал.
– Помогу Мише, скоро стемнеет.
И мы с Аней остались вдвоём. Мужчин долго не было. Они вернулись, когда последнее солнце почти справлялось с землёй.
Миша с Сашей успели соорудить прекрасную дверь, поохотиться и найти, я не представляю, где, просто громадный лист, чтобы закрыть отверстие сверху пещеры.
Ужин получился очень вкусным: у пойманной птицы мясо мягкое и сочное.
С заходом солнц значительно похолодало, но мы не торопились в пещеру. Я легла на землю и наслаждалась звёздным небом. В ту ночь я видела больше десятка падающих звёзд. Лёжа около потрескивавшего костра, я чуть не уснула. Аня, заметив это, предложила пойти в пещеру. Мы ушли, оставив мужчин одних.
Пол в пещере ещё неудобнее земли. Я, конечно, подложила под голову листья, заботливо принесённые Мишей и Сашей, но это несильно помогло.
– Я мечтаю помыться, вот серьёзно, – сказала Аня, лёжа рядом, – и срочно нужно переодеться. Надеюсь, на втором корабле много девушек с моим размером.
– Ты не знаешь никого из второй экспедиции? – удивилась я.
– Знаю только одну девушку, Алису, и у неё вроде как раз мой размер. Ты тоже с ней общалась перед вылетом, это было обязательной процедурой. А остальных даже по именам не знаю, но это не страшно, скоро познакомимся.
Она немного помолчала и продолжила:
– Ха! Как же они испугаются и удивятся, когда с ними начнёт твориться то же, что с нами. Это мы по непонятным причинам адекватно к этому отнеслись, хотя какое адекватно, по-моему, видеть внутренности, напаивать прикосновением или поджигать взглядом – полная противоположность адекватности, так что ей тут и не пахнет. Короче говоря, хочу посмотреть на лица этих несчастных, уверена, про зверей они тоже не в курсе. Надо будет…
У Ани такой приятный, мелодичный голос, он подействовал на меня как колыбельная. Глаза больше не слушались, начали закрываться, я перестала слышать её.
Несмотря на усталость, спала я сегодня странно. Окружающего мира не слышала, открыть глаза не получалось, но думать могла. Мысли были не совсем внятные и развивались сами собой. Это как осознанный сон. Я думала о том, почему именно меня пригласили полететь сюда. Судя по рассказам остальных, они одни из лучших в своём деле. Получается, я тоже была не хуже. Впервые задумалась о своём возрасте.
Как-то ненормально не помнить, сколько тебе лет. Аня сказала, что два года из своей жизни я проспала, при этом совсем не постарев. Это же можно уснуть и проснуться через сто лет. Используют ли такие технологии на людях? Какой-то сомнительный способ продлить жизнь. Другое дело интерес – а как оно будет потом? Или если ты смертельно болен. Засыпаешь с надеждой, что найдут способ вылечить твою болезнь – терять-то нечего. Сколько вопросов, главное, не забыть и завтра же всё разузнать.
После пробуждения мне опять понадобилось время, чтобы сообразить, где я нахожусь. В пещере темно, но из-под листа уже сочится свет. Я встала слишком резко – голова закружилась, пришлось немного постоять, чтобы прийти в себя. Выйдя из пещеры, потирая не привыкшие к яркому свету глаза, увидела Сашу. Он полностью погрузился в свои мысли и не заметил, как я села рядом.
– Саша, – тихо позвала я.
– Доброе утро, – его голос непривычно тихий и расстроенный.
– Что-то случилось?
– Я больше не могу лечить Аню даже во сне.
– Ты спал? – я посмотрела на его уставшее лицо.
– Немного, но не переживай, этого достаточно.
Саша показался мне каким-то слишком расстроенным, я его таким ещё не видела. Обычно он не уступает Ане в жизнерадостности, его мысли всегда хорошие и вера только в лучшее. Я хотела сказать, что, кажется, дело не только в Ане, но сзади кто-то подкрался.
– Вы чего такие серьёзные? – спросил Миша.
– Не стал рассказывать тебе ночью, но я больше не могу лечить Аню.
– Чёрт, – он сел.
Повисло долгое молчание, я переключилась на природу. Сегодня на небе много розово-белых облаков. Одно солнце уже вовсю сияло, дожидаясь друга. Фиолетовую траву, покрывавшую поле перед нами, окутало туманом. Птички играли в нём, щебеча и перелетая с место на место.
Тишина, нарушаемая лишь пением птиц, продолжалась, пока не проснулась Аня.
– Доброго всем утра, – она посмотрела на нас, – или не доброго?
Саша рассказал то же, что и нам.
– Замечательно, – она села рядом.
– Это ещё ничего не значит. Давай я посмотрю, что с твоей ногой. Болит так же или сильнее?
– Да вроде бы меньше. Но я же не хожу почти.
Саша размотал ногу: колено выглядело немного лучше. Опухоль спала, но большой синяк остался, к красному цвету добавился фиолетовый.
– Ранка немного загноилась, но кровь дольше не скапливалась. Надо сходить промыть рану и это… – Саша кивнул на оторванную штанину, служившую вместо бинта.
– Давайте сначала поедим. За двадцать минут ничего же не произойдёт? Я есть хочу.
– Хорошо, – кивнул Саша.
Миша разогрел остатки вчерашнего ужина.
– Хочу чая, – сказала Аня, – и в душ, а лучше в горячую ванну.
– Я бы с тобой тоже не отказался, – улыбнулся Миша.
– Чая попить? – Аня засмеялась. – Обязательно попьём.
Вчера Миша нашёл удобный спуск к озеру, в которое спадает водопад. Мы, не торопясь, пошли через поле. Туман рассеялся, а жара начала стремительно набирать обороты.
Озеро оказалось больше, чем казалось сверху. Миша посадил Аню на землю, стянул с себя комбинезон и побежал к воде. Забежав глубже, нырнул.
– Я тоже так хочу! – закричала Аня, затем обратилась ко мне: – Помоги раздеться, и пойдём купаться!
Она протянула руку, я помогла ей подняться.
– Я тоже искупаюсь, – сказал Саша, – только найду, куда повесить штанину.
Он только закончил её стирать.
Оставив Аню сидеть у берега по пояс в воде, я зашла глубже. Вода просто замечательная, тёплая. Я окунулась с головой, волосы сильно спутались и распушились, превратившись в настоящее гнездо с маленькими веточками и листьями. Мне удалось вынуть всё лишнее без особого ущерба для волос – парочка вырванных клочков не считается.
Саша проплыл мимо меня, а Миша перебрался под одиноко стоящее дерево.