На утро третьего дня вышли к к большому селению, через которое проходила широкая дорога. По дороге сновали железные ящики на колёсах, машины. Двигались быстрее коня в разы, не уставали и не требовали травы или сена. Селение было больше нашего, батюшка, раз в десять и раза в три чем то, из которого мы пришли. Митрий всё знал и быстро привёл на базар. Чего там только не было. Буяна продали быстро. Он оказался лучшим среди других и из за него даже поспорили и забрали у кого было предложено больше денег. Денег дали много, оба кармана в штанах и ещё влезла кипа в за пазуху. Там увидели представление путешествующих артистов. В то время большей потехи я никогда не видел. Митрий велел положить в шапку, которую обносила маленькая бойкая девочка, две самых маленьких денежки. Объяснил, что это заработок на содержание группы артистов. Обедать пошли в ресторацию. В большом зале было шумно, дымно и весело. Мы пристроились в уголке за маленький столик. Подбежал красивенький мальчик с полотенцем через плечо и спросил:
– Что будете заказывать?
Митрий с видом бывалого заказал:
– Нам графинчик вина, графинчик анисовой, каждому по жареной курице и миску солёных огурцов.
Когда мальчик отошёл, Митрий с видом авторитетного старшего:
– Гулять сильно не будем, отведаем напитков, заправимся и главное слушай. Тут у многих развязываются языки, может услышим, как тебе легче и быстрее попасть в столицу. Как определимся с твоим дальнейшим продвижением, так я сразу домой. Мальчик принёс заказ, мы приняли напитков, закусили огурчиками и взялись за птичку. В это время в помещении началось движение, столы собирали в одно место и возле противоположной стены образовался большой длинный стол. Средина помещения оказалась свободной. После заполнения стола снедью за него стали усаживаться люди и приступили к её употреблению. С большим удовлетворением узнал во многих из них артистов, что всего несколько часов назад радовали народ на базаре своим представлением. Слегка насытившись они стали выходить по очереди на образовавшееся пустое пространство и являть различные смешные миниатюры и жизни простого люда, попов, пузатых мужиков в богатых сюртуках. Отложив в сторону миску с кашей девочка взяла уже виденную нами шапку и стала обходить посетителей. Когда она приблизилась к нам, Митрий положил ей две маленьких денежки из моего кармана и что то зашептал ей на ухо. Она утвердительно кивнула. Когда она отошла к своим, Митрий оповестил:
– У меня появилась идея, если выгорит и ты согласишься, считай что уже в столице.
Девочка вернулась:
– Наш руководитель согласен на разговор, идите к стойке буфетчика.
Митрий заговорщически подмигнул и отправился в указанное место. Мне хорошо было видно, что он вступил в разговор крупным, нескладным мужчиной. Я узнал его. Это он с размалёванной рожей и дурацком колпаке объявлял название представления, корчил рожи и отпускал шуточки. При переговорах он неоднократно бросал на меня оценивающий взгляд. Наконец Митрий вернулся:
– Всё, дело в шляпе. Иди к ним за стол.
Я подошёл и сел на освободившееся возле собеседника Митрия место:
– Меня зовут Семён, я здесь главный, для зрителей клоун. А тебя?
– Степан, я простолюдин из дальнего селения у которого даже ещё названия не придумали.
– Какое то название должно быть. Будем считать, что ты из селения «Дальнее». Слышал от твоего протеже, что хочешь попасть в столицу.
– Хочу. Там моё счастье.
– Многие так считали и в итоге оказывались у разбитого корыта.
– Я буду стараться изо всех сил.
– Этого мало. Что умеешь?
– Всё, что умеет любой простолюдин из дальнего селения.
– Это хорошо, грамоте разумеешь?
– Умею читать по слогам, собирать из буковок слова.
– Счёту обучен?
– Чуть чуть.
– Тогда должен понимать, что твоих денежек не хватит добраться на самоходной тележке.
– А сколько надо?
– Не меньше десяти быков. И тогда дней через десять достигнешь цели.
– Так я пешком.
– А говорил, что грамоте обучен. Идти будешь до самой зимы, ночевать под чистым небом и всё равно тебе денежек на еду не хватит, надо не меньше трёх быков. Мы вот поговорили с Митрием и решили, лучше чем с нами, тебе до столицы не добраться. Вступишь в наш коллектив, в наш передвижной театр. Будешь как все на общих основаниях и к зиме будешь в столице а понравится, останешься насовсем. У нас как раз одно место освободилось. Наш Кузьма стал стареть и ему захотелось покоя. Он так здорово играл на балалайке, а теперь осталась дудочка и барабан, есть гармошка но ни кто не умеет, случаем не приходилось? Жаль. А ведь Кузьма тоже искал счастья. Пробыл с нами семь лет и семь зим и вот накануне в предыдущем селении встретил своё счастье в виде знойной, богатенькой торгаши овощами и остался. Если хочешь, мы тебя возьмём.
– Хочу.
– Тогда слушай условие. Ты будешь полностью исполнять все обязанности Кузьмы: ходить за животными, их у нас не много. Обезьянка, медвежонок, свинья, собаки и кошки. Кроме того ежедневно убирать навоз за лошадями. Их много, но убирать только на стоянках. Кормить, чистить и остальное будут другие. И последнее, в некоторых сценках будешь как артист играть задние ноги шутливой лошади. Ты получишь кров над головой в виде кибитки, не идти пешком, а ехать в той же кибитке, ежедневное питание как все. При нормальном положении к зимнему снегу будем в столице. Всё покажем, научим и определим по старательности твоё дальнейшее положение. Сразу предупреждаю, платы за работу денежками у нас нет. Всё заработанное уходит на корм животным, реквизит, наше питание, хозяйственные расходы и самые большие траты за ангары, которые мы арендуем в столице на зимнее время. Согласен?
– У меня других вариантов нет.
– Тогда прощайся с товарищем.
И он призывно махнул рукой Митрию:
– Мы сговорились пока до столицы.
Мы обнялись:
– Не знаю, свидимся ли ещё. Удачи. Степа, я заберу, что осталось от нашего пиршества и потороплюсь, успею до темноты до нашей последней стоянки.
– Забирай. И зайди к Алёнушке, скажи что любил и теперь никакими обязательствами её не обкладываю.
Семен указал на меня и объявил всем:
– У нас новенький, будет вместо Кузьмы, прошу любить и жаловать, присмотрите до утра а теперь гуляй братва.
Мы пили горькую анисовую, закусывали, плясали под дудочку и барабан. Дальше помню плохо. Проснулся утром в кибитке под старым одеялом. Лохматый мужик представился конюхом и тренером лошадей:
– Иди, вон за теми кустами ручей, ополосни рожу и как придёшь будем завтракать.
Ручей освежил меня, сунул руку за пазуху, денежек по уменьшилось. Услышал шорох, сзади меня важно прогуливалась та самая ворона:
– Ну что, денежки убывают? У тех, кто выбрал левую тропинку должно прибывать. Видно живёшь не правильно.
– А как, старая, правильно.
– Уже говорила, что я не старая. Не надо быть таким щедрым в незнакомой обстановке. Головой надо работать и вкладывать денежки в дела, от которых они размножаются. До этого должен додуматься сам, а пока ещё не поспел. Тебе только что давался шанс обрести счастье с Алёнушкой без столицы. А ты его проворонил. Назад не вздумай возвращаться, в ту же реку войти можно а в туже воду нет. Давай иди к мечте. Посмотрим, что получится. Вот подними моё пёрышко. Станет тошно до невозможности, подуй на него и я явлюсь для вразумления глупеньких. Только не сразу, я ведь не метеор, я мудрая. А за старую ответишь.
Она улетела, я подняв пёрышко побрёл к кибитке. Из неё уже выглядывал мой новый напарник:
– Ну где ты там запропастился, полезай внутрь.
Он подал мне два кусочка хлеба, шмат сала, луковицу и солёный огурец. Потом порылся в сене достал бутыль, в которой было больше половины напитка:
– Для знакомства по одной, зови меня Илья. Ну и остатки для снятия боли головы, вчера был прекрасный день. Ты так щедро накануне угощал. Мы с Кузьмой жили душа в душу, думаю и с тобой сживёмся. Сейчас за тобой придут и поведут знакомиться с животными и обучать обиходу с ними, Придёшь, будем готовить повозку к дороге. Завтра с рассветом в путь, Через пару дней будем в провинциальном городе средней руки. Там обычно представляем целую неделю.
Так начались мои будни в походном народном театре. Перечень обязанностей был не велик, но крутиться приходилось от рассвета до заката. Постепенно втянулся, привык. Бесило только одно, когда играл задние ноги шутливой лошади, многие зрители так и норовили погладить круп или дать пенделя. Терпел. Соседний город удивил, даже забравшись на бугор, не смог увидеть его границ. Удивили дома друг на друге. Больше особенных удивлений не было. Дней через десять в одном из селений привели чуть живого парня. Оказалось дом сгорел вместе с родными и он остался один. Решили взять с собой и выходить. Его звали как меня. Вот и стало у нас Степан и Стёпка. Дней через десять он оклемался полностью и Семён принял решение. Стёпку определил на моё место, а меня забрал к себе в кибитку. Илья поначалу переживал и капризничал:
– Не успели сжиться и вдруг замена.
Но когда узнал, что он может на балалайке, успокоился и даже возгордился. Семён объявил всем, что уже давно есть потребность в человеке который бы занимался хозяйственной деятельностью. Самому тяжело тащить всё и он уже не справляется. Так как Степан владеет грамотой и счётом, ему и доверю это дело:
– Так что теперь вопросы, почему сало без чеснока, не свежие овощи, плохой овёс для лошадей, материалы для ремонта кибиток, реквизит и по всем остальным бытовым вопросам обращайтесь к нему.
Мы стали жить в кибитке втроём, Семён, я и его дочка, та самая девочка, что собирала в шапку плату за представления. Мать её умерла когда ей было около четырёх лет. В это время Марье было уже десять. Она лихо считала денежки и сразу стала просить обучить чтению и письму. Отец был доволен. Работы было много и я целыми днями мотался в виде доставалы и организатора общественного обустройства. Со временем стало всё получаться лучше и лучше. Зато вечерами мы уткнувшись в клочки добытой мной бумаги и с угольками учились как могли грамоте. Я выпросил в одной церкви Библию и хоть она была на старославянском языке, являлась большим подспорьем. Иногда втроём пели под гармошку, на которой я на слух пытался нащупать нужную мелодию. Так мы и жили, постепенно приближаясь к столице.
Дорога становилась всё шире и шире, самоходных тележек всё больше и больше. Особенно это не нравилось лошадям. Дни становились всё короче и короче, всё холоднее и холоднее, стал появляться снег, который перестал истаивать к вечеру. Хлопот прибавилось. Но как всегда бывает однажды, увидев на горизонте селение, Семён дал команду съехать с дороги в поле к перелеску и обустроить лагерь. Народ повеселел. Семён объявил:
– Впереди столица, за пару дней привести животных, всю амуницию и себя в полный порядок и только тогда въедем.
Перед высокими деревянными стенами протекала большая река, через которую перекинулся длинный мост, перед которым нас остановила стража. Пришли лекари и внимательно осмотрели все наше хозяйство и нас самих на предмет болезней. Высокий, важный чин долго беседовал с Семёном и наконец дал команду на въезд. Ворота открылись и мы оказались в столице. До ангаров добрались за пол часа. Семён сразу провёл инструктаж: По городу бесцельно не шататься, не попрошайничать, весь мусор и отходы складывать на отведённое место, которые будем периодически вывозить за город. Посвятить себя изучению и репетициям новых спектаклей. Являть своё творчество будем в дни праздников и оттепелей только на окраинах города в бедных кварталах. Здесь есть свои стационарные театры.
После занялся со мной. Показал и рассказал где закупать корм для животных, провизию для людей, топливо для обогрева ангаров и многое, многое другое:
– Ты сразу не спеши уходить, осмотрись. У меня есть знакомый студент научной академии, сильно умный. Найду, приведу, познакомлю. Он подскажет, как быть дальше. А то ну её мечту, оставайся. Начнёт природа двигаться на лето и мы опять в путь, на свободу. Может это и станет твоим счастьем. Я ведь скоро состарюсь, сына нет, вот и передам дело тебе. А из дочки сделаю настоящую артистку и устрою в настоящий стационарный театр. Думай.
Однажды он привёл здоровенного нескладного парня:
– Знакомься, это мой самый умный друг, Михайло.
С Михайло мы быстро подружились. С ним было и легко и сложно одновременно. Легко, так как был из простого происхождения и понимал меня с полуслова. Сложность заключалась в его недосягаемом для меня уме. Он сразу определил уровень моей образованности, весьма низкий. Предложил начать с учёбы в церковно-приходской школе для низшего сословия. Обещал похлопотать перед кем надо и притащил целую стопку учебных книг, появилась писчая бумага и перья. Мы с Марьей радовались до бесконечности. Батюшка освободил меня от всех повинностей кроме учёбы. Правда поворчал, что по сравнению с мирскими науками мало внимания уделяю Закону Божьему. Так и не понял, что послужило определяющим: хлопоты Михайло, моя старательность без отрыва от тяжёлой и хлопотной работы в народном театре, поднесённый батюшке в дар чайный набор чистого серебра. По этому случаю Семён выдавая деньги высказался:
– Дело нужное, это ещё отзовётся, маленько сожмёмся и выедем на прежнее.
По вечерам я пересказывал урок Марье, тем самым обучая её и закрепляя у себя.
Время шло. Вот и день стал длиннее, и солнце стало пригревать, народ стал возбуждаться предчувствием выхода на свободу и возможности заняться любимым делом в полную силу. Наконец Семён распорядился:
– Готовить колонну к отъезду. По окончании вывести за город и тщательно навести порядок в ангарах. Подсел ко мне и без введения спросил:
– Ты как?
– Как посоветовал Михайло. Чтоб чего то добиться, надо учиться теперь по профилю. Обещал к осени всё решить. Так что заряжаюсь ещё на сезон.
– Спасибо. Я не сомневался, что ты нас не бросишь, стал почти как родной, а там видно будет. А что за профиль ты избрал?
– Законы и право при торговле с заморскими государствами.
– Мудрёно, мне сразу и не понять. Так Михайло вроде занимался науками природных явлений?
– Да. Физика, химия, география. У него к этому способности. Он сейчас заканчивает университет и ему предложено продолжить в адъюнктуре.
– Молодцы. Я хочу дочку то же куда нибудь пристроить. Вижу её через несколько лет грамотной барышней. За этот сезон надо постараться заработать больше, справить тебе и ей приличное платье, подобрать обоим замену. Ну чего расселся, займись подготовкой к новому сезону. А я пойду оформлять формальности.
Вот наконец мы опять в пути, опять на свободе. С грустью подумал: Вот прожил в столице зиму. Города толком не посмотрел, царя батюшку видел только раз. На Крещение был выезд со всей свитой, издали, в окно золочёной кареты. Сам себе признался, и уже так не тянет, и нет тех чудес на каждом шагу, что рассказывают люди, которые в столице никогда не были.
Вояж этого сезона прошёл более чем успешно. Мы выросли не только количественно но и качественно. В некоторых населённых пунктах, особенно отдалённых нас уже ждали. Люди интересовались не только хлебом но и зрелищем. По итогам сезона смогли приодеть не только нас с Марьей но и всех основных членов театра. Прикупили лошадей, заменили кибитки. Театр оказался на подъёме.