Страсти по поводу моей амнезии в палате утихли и все занимались своими делами, кто дремал, кто читал, потихоньку работало радио. Неожиданно дверь в палату открылась и вошла невысокая женщина, лет сорока пяти, в белом халате. Следом вошел Игорь, парень из нашей палаты, примерно моего возраста, он выходил в курилку.
– Здравствуйте. Маринка сказала, что у вас здесь новенький появился, надо халат выдать, – поздоровалась она, окидывая взглядом палату.
Я поднял голову от газеты и наши взгляды встретились.
– Витенька, сынок, вернулся … – выдохнула женщина и начала заваливаться на стенку.
Игорь, стоящий рядом, едва успел подхватить её под руки. Усадил, а затем и уложил, обмякшее тело, на ближайшую кровать.
– Быстро за медсестрой, – крикнул, вставая с кровати, Семён и я помчался в сестринскую, так как уже был на ногах, возле кровати с лежащей женщиной.
Промчавшись по коридору, я вломился к медсёстрам:
– Там женщине плохо, сознание потеряла!
– Какой женщине? – поставив кружку с чаем на стол, спросила Марина, которая кормила нас завтраком.
Другая медсестра в это время уже брала какие-то лекарства и складывала их в небольшую сумочку.
– Она мне халат принесла, – произнес я, отступая в коридор.
– Любовь Павловна! – воскликнули они одновременно, и, выскочив следом за мной, быстрым шагом, почти бегом направились в нашу палату.
Они быстро привели Любовь Павловну в чувство, правда, не обошлось без нашатырного спирта. Под руки они увели её к себе, подбадривая и успокаивая. Мы всей палатой высыпали в коридор, провожая их взглядом. Вернулись мы, только убедившись, что они благополучно скрылись за дверями своей комнаты.
– Да, сердечко наверно шалит у Любушки, – задумчиво проговорил Алексей Иванович, а Семён молча покачал головой.
В палате повисла тягостная тишина, каждый думал о своём. А потом, все продолжили заниматься своими делами, прерванными в результате произошедшего с женщиной обморока.
– Пойдем обедать, все уже потянулись, – вернувшись с очередного перекура, сообщил Игорь и народ засуетился.
– Я попозже пойду, пусть народ рассосётся. А то я долго стоять не могу, нога болит, – не вставая с кровати, произнёс Семён.
– Я тогда тоже с тобой, – поддержал я его, решив дочитать последнюю статью и заодно отнести газеты на стол в коридоре.
На обратном пути, я рассчитывал взять там что-то новенькое, потому что кроме чтения делать было абсолютно нечего. Время за чтением шло быстрее, а соседи, видя, что я читаю, не приставали с расспросами. Я читал, но не очень вникал в смысл прочитанного, мысли были о бедной женщине. Что она такого увидела в моих глазах, раз потеряла сознание. Было очевидно, что плохо ей стало только из-за встречи со мной. А может, это просто совпадение, а виновато сердце, как сказал наш ветеран.
Но я помнил, что она упомянула какого-то «Витеньку», короче одни вопросы, ладно хватит голову ломать, своих проблем выше крыши. Соседи тем временем вернулись за исключением Игоря, он опять пошёл в курилку, и Семен, кряхтя, поднялся с кровати:
– Пошли Максимка, теперь наша очередь, а то Маринка уйдет, останемся голодными.
Зайдя в столовую, в которой было почти пусто, мы, взяв посуду, направились на раздачу пищи, где по-прежнему заправляла уже знакомая мне медсестра.
– Как там Любовь Павловна? – спросил Семён, подавая девушке тарелку.
– Мы её домой отправили на скорой. Они больного привезли, ну мы их и попросили её до дома подбросить. Там фельдшер знакомый, обещал до квартиры проводить, – ответила она, наливая в тарелку дымящийся суп.
– А что с ней было-то, так неожиданно? – Семён принял из рук девушки тарелку и поковылял к столу у окна, где мы утром сидели.
– Вы берите сразу и второе и садитесь кушать, а я к вам подойду, расскажу, – ответила Марина, взяв мою тарелку и наливая в неё суп.
Взяв, за несколько приёмов всё полагающееся на обед, мы уселись за стол и приступили к трапезе. Медсестра, обслужив ещё двоих больных и видя, что больше никто не подходит, подсела к нам на свободный стул:
– Любовь Павловна, сына зимой похоронила, единственного. В цинковом гробу привезли из Афганистана, весной должен был на дембель прийти. Ну, как она бедная переживала, словами не расскажешь. В лёжку лежала, думали, вообще не поднимется. Ну, потом понемногу отошла, мы, как могли, помогали. Она только на работе и забывается. Дома долго не может находиться в одиночестве, мужа то она давно схоронила, ещё молодой совсем был – рак желудка.
– Вот и сегодня, суббота – выходной, а она на работу пришла. А такая реакция на тебя, Максим, объясняется просто. Очень ты на её сына, покойного, похож. Она говорит вылитый, фигура, лицо. Я видела его на фотографии, Любовь Павловна, приносила, он из армии присылал. Действительно вы очень похожи, – вздохнув, она замолчала и смахнула слезинку.
Мы, тоже молчали, что тут скажешь, но женщину было очень жалко. За что ей это, сначала мужа схоронила, сына одна вырастила, а потом и его потеряла.
– Ну ладно, пойду я, вроде все пообедали, – Марина поднялась и направилась к своим бачкам.
Мы молча закончили обедать и вернулись в палату, по дороге, я, как и планировал, захватил со столика ещё пару газет и потрёпанный журнал без обложки. В палате царила тишина, многие дремали, Семен, тоже вытянувшись на кровати, вскоре начал похрапывать. Немного почитав, я закрыл глаза и погрузился в размышления. Допустим, всё у меня прокатит с амнезией, что дальше? Надо, где-то жить и на что-то. Всё же пока здесь не коммунизм, к сожалению.
Пусть после разборок мне даже выдадут новый паспорт, а куда пойти на работу, чтобы ещё жильё, хоть какое ни будь дали? Можно на завод пойти и попросить общежитие. Естественно, диплома, моего, здесь нет, да и как бы он смотрелся выданный в 2017 году здесь в 1983-ем. Следовательно, возьмут только учеником слесаря, токаря и так далее. Ещё можно пойти дворником, дадут ведомственное жильё.
Можно заняться ремонтом бытовой техники, особенно радиоаппаратуры – это мне нравится. Хотя, без «корочек» на государственное предприятие тоже не возьмут, только учеником и то если места есть, а частных фирм здесь пока нет. Ну, как-то не хочется мне всю жизнь махать метлой, да и начинать карьеру с ученика тоже не вариант.
Раз уж мне выпал шанс начать новую жизнь, в этом мире – я хотел бы прожить её как-то по-другому, чем у себя, в своей реальности. Торговать пивом и мечтать о должности начальника отдела, при этом засунув свой диплом инженера подальше в ящик. Да, честно сказать, никогда бы мне и не подняться в нашей фирме по карьерной лестнице. Я люблю технику, электронику и не могу угождать начальству, не так меня воспитали родители.