– Я тебя поняла. Увидимся дома, – закинув сумку на плечо, ответила я. – И спасибо за совет.
Я вышла из здания и тут же остановилась посередине дороги, не зная куда идти. А главное, я не знала, что делать дальше. Теперь никаких сомнений. Шелдон меня не возьмет. На этом можно было поставить точку, а точнее, блондинка поставила ее десять минут назад.
Наконец сообразив, в какую сторону мне нужно идти, чтобы доехать до дома, я сдвинулась с места.
«Даже если ты уверена в 99 процентах своего успеха, у тебя всегда должен быть план Б», – так всегда говорил мне старший брат. У меня его никогда не было, плана Б. Но в этот раз он был, пусть и до боли банальный. План Б – не взяли в танцевальную группу, ищи любую работу. Моих семидесяти двух долларов надолго не хватит. Стоило предполагать, что в первый день с танцами может не сложится. И все же – как она могла не оценить моего танца? Я вновь почувствовала обиду, которая защипала мои глаза.
Джен вернулась домой около двух часов ночи, уставшая и обессиленная после двухчасового концерта. Она упала рядом со мной на кровать и спросила:
– Почему не спишь?
– Ищу работу, – ответила я, прикрывая крышку ноутбука. – Выписала себе интересные вакансии, буду завтра звонить.
– Может, не стоит торопиться? Шелдон еще не дала ответа.
– И не даст, – сказала я. – Это было понятно по ее лицу. Я так сглупила, когда побежала за ней. Теперь она считает, что я с первого раза ничего не понимаю.
– Не обращай на нее внимания, – усмехнулась Джен. – Она всегда разная. Сегодня утром она грозилась нас всех поувольнять к чертовой матери. А вечером хвалила так, словно мы боги танцпола. Так что не теряй надежду. Она может передумать.
Я посмотрела на Джен, у которой не было сил даже говорить. Она зевнула и потянулась за сумкой.
– У меня для тебя подарок, – сказала подруга, протягивая мне диск. – Запись наших репетиций и нескольких танцев. Тебе не нужно терять форму, даже если тебя не взяли.
Я выхватила диск из ее рук.
– Да это самый настоящий кладезь! Ты лучшая, – я кинулась обнимать подругу, которая уже почти спала.
– Оставим благодарность на завтра, – усталая улыбка появилась на ее лице. Затем она прилегла на подушку и тут же заснула, не в силах снять с себя одежду.
Только мне спать совершенно не хотелось. Накрыв Джен одеялом, я села на полу. Надев наушники, я включила диск и принялась изучать их репетиции. С завтрашнего дня я буду тренироваться у Шелдон Принстон, правда заочно, но это уже мелочи.
Глава 2
Прошло четыре месяца, как я переехала в Нью-Йорк. За это время никаких выдающихся успехов я не добилась. Исключение – моя работа в магазине одежды. Работать продавцом-консультантом для меня не в новинку. В Мемфисе я работала почти год, пока училась на последнем курсе. Моя новая работа вполне устраивала тем, что была от дома всего в шести остановках на метро. Также у меня была возможность тренироваться и ходить на пробы, благодаря моему гибкому графику. И еще один приятный плюс – это двадцать пять процентов скидки на всю одежду. У меня даже были маленькие авантюры. Понравившуюся вещь я аккуратно припрятывала от покупателей, пока никто не видит. Затем, когда уценили товар, воспользовавшись своей корпоративной скидкой, я приобретала очередную крутую вещь. В общем, хорошая одежда в Нью-Йорке мне была по карману.
Мой рабочий график в основном не совпадал с графиком Джен. И несмотря на то, что мы жили в одной квартире, мы все реже с ней виделись. Она приходила, когда я спала. А когда я собиралась на работу, она не просыпалась. Поэтому мы общались с помощью записок, которые оставляли на холодильнике под магнитами. Однажды из такого послания я узнала, что она уехала в Чикаго. Это была первая неделя, когда я жила одна. Потом их станет все больше, и жизнь Джен будет состоять из поездок по стране.
В один из таких одиноких дней я прогуливалась по торговому центру. И на обратном пути заглянула в одну кофейню.
– Глясе, пожалуйста, – попросила я, протягивая деньги.
Девушка за кассой оформила заказ и уже через минуту с доброжелательной улыбкой протянула мне стакан. Взяв его, я отошла в сторону. Поставив глясе на столик, я достала телефон из сумки.
– Девушки пьют глясе, а настоящие мужчины черный кофе без сахара.
Услышав это я посмотрела на парня, который покупал кофе следом за мной. Девушка за прилавком смущенно улыбнулась и принялась выполнять заказ. «Милый и примитивный подкат», – подумала я. Жаль, что не видно его лица. Но мне тут же бросилась в глаза татуировка на его правой руке. Она была яркой и тянулась от кисти до локтя. Хоть я и не из тех, кто судит по внешности, но именно к нему у меня появилось недоверие. Ну вот она уже пишет на салфетке свой номер телефона. Я не стала ждать того момента, когда он повернется, потому что все это мне стало уже неинтересно. Я повесила сумку на плечо, взяла свой пакет с продуктами и пошла в сторону дома, попивая вкусный глясе.
Еще одно важное дело на сегодня, кроме покупок – это позвонить маме. Вчера я не ответила на ее звонок, потому что на работе запрещено разговаривать по телефону. Но я отправила ей смс с обещанием позвонить в свой ближайший выходной.
– Привет, мам, – сказала я, когда услышала знакомый голос.
– Рада тебя слышать. Почему ты так долго не звонила? – в ее голосе прозвучали нравоучительные нотки.
– Была занята. Как у вас дела? Как папа?
– У нас все хорошо. Ты еще не решила вернуться домой?
Этот вопрос задавался не в первый раз, и я с мольбой закатила глаза к небу.
– Нет, и никогда не решу, потому что мой дом теперь в Нью-Йорке.
– Работать в магазине продавцом ты можешь и здесь. Только в Мемфисе тебе не нужно будет платить за жилье.
– Да, и жить с родителями до старости лет. Предел всех мечтаний, – язвительно ответила я, делая глоток кофе.
– Со временем ты могла бы найти работу получше и накопить денег на свою квартиру эконом-класса. Не понимаю почему ты такая упертая?
– Может быть, мне есть в кого? – не выдержала я. – Я не маленькая, и перестаньте меня контролировать. Займитесь собой. Разве это не самое прекрасное время для родителей, когда они остались в доме одни? Теперь все время принадлежит только вам. Получайте удовольствие.
– Сара, следи за своими словами, – пригрозила мама.
– Если ты хочешь продолжать говорить на эту тему дальше, то трубку можно повесить прямо сейчас, – выпалила я, не подумав, но внезапно на душе отлегло. Неужели я смогла дать отпор собственной матери, которая пыталась контролировать меня даже на расстоянии? В ответ было недолгое молчание. Может, я запустила бомбу замедленного действия?
– Как у вас погода? – спросила она, и я облегченно выдохнула.
– Лето подходит к концу, но мы еще ходим в майках – ответила я, поправив солнечные очки. – Правда, сегодня по телевизору нам пообещали на следующей неделе дожди.
– Значит, у вас есть телевизор? – прозвучала очередная мамина колкость.
– Да. Все не так плохо, как ты думаешь.
Я остановилась возле входа в метро.
– Может, ты как-нибудь нас пригласишь в гости?
– Обязательно. Мам… я больше не могу говорить. Созвонимся в следующий раз.
– Только не пропадай.
– Хорошо, – ответила я, а затем выключила звонок.
Может быть, стоило сказать, что люблю их. Не помню, когда в последний раз мы говорили это друг другу. Ведь она даже не поехала меня провожать в аэропорт и запретила папе. Детский протест родителей против моей самостоятельной жизни в большом городе.
Я вошла в квартиру и на пороге споткнулась о дорожную сумку Джен. От этого настроение сразу приподнялось. В ванной шумела вода. Проходя на кухню, я стукнула два раза ладонью по двери и крикнула ей: «Привет!». Сквозь шум воды мне прилетел ответный привет. Я положила продукты в холодильник и принялась готовить наш диетический ужин. В последнее время Джен сидела на диете. Шелдон сказала ей, что она прибавила и если не скинет пару кило, то уйдет в запасной состав. Только я не могла понять, откуда у нее взялись эти пару кило, если она все время проводит на репетициях и выступлениях.
Когда Джен вышла из ванны с полотенцем на голове и в теплом плюшевом халате, салат из овощей уже был готов.
– Посмотрите, кто вернулся, – крикнула я, распахнув свои объятия.
Джен приобняла меня, но тут же отстранилась. Отсутствие настроения означало проигрыш на конкурсе.
– Проиграли? – я решила уточнить.
– Шелдон ошиблась. Есть выступления лучше наших, – взяв вилку с тарелкой, она села за стол. – Но она не признает своих ошибок и как всегда винит во всем нас. После выступления она уволила двух танцовщиц.
«Уволила» – это слово эхом прозвучало у меня в голове. «Уволила» значит «приняла». Это мой шанс попасть к ним в команду.
– Только вот брать в команду никого не собирается, – сказала Джен, моментально разгромив закравшуюся в мою душу надежду. – Она говорит, что мы много потратили, готовясь к этому конкурсу. Отказывались от хорошо оплачиваемых выступлений, вкладывая все силы на подготовку. Теперь нужно урезать бюджет. Даже никаких запасных танцовщиц у нас не будет.
Я опустила глаза, аппетит пропал. Это конец, ничего у меня здесь не получается. Может, мама права. Мне пора подумать о возвращении домой. Продавщицам везде найдется работа.
– Эй, ты чего? – спросила Джен, прожевывая салат. – Ты расстроилась?
– Просто появилось сомнение, – я села напротив нее. – Может, я зря теряю здесь время и мое место рядом с Мартином? Вернуться обратно, построить заурядную жизнь с бухгалтером. Нарожать детей, купить дом, а потом на веранде встречать свою старость. К чему все эти никчемные попытки? Всю жизнь не станцевать в одном танце.
– Может, и так, – аккуратные брови Джен взметнулись вверх, представляя всю эту картину. – Но какой толк во всем этом, если ты не будешь счастлива?
– А если буду? – я посмотрела на нее со всей серьезностью.
– Сбежала оттуда тоже от счастья, да?
Я закрыла лицо руками. Все это время я исключала любые сомнения. Старалась удержать позитивный настрой, искать во всем плюсы. Но сейчас все это отпустило меня, и мне хотелось плакать. Можно держаться до последнего, улыбаться всем и доказывать, что ты сильная. Но только не перед самой собой и не перед Джен.
– Ну, хватит, – сказала она, протянув ко мне руку. – Перестань.
– Я не хотела плакать, – шмыгнув носом, пробормотала я. – Просто прошло уже четыре месяца, а у меня никаких изменений.
– Всего лишь четыре месяца, – успокаивала меня Джен. – Да это даже сроком не назовешь.
Я усмехнулась:
– А потом год, два. Так и пролетит время.
– Слушай, команда Шелдон не единственная танцевальная труппа в Нью-Йорке, – сказала Джен. – Есть и другие. Есть лучше нас. Поверь мне, я только что вернулась с соревнований.
В последний раз шмыгнув носом, я доверчиво посмотрела на подругу.
– Нужно пробоваться в разные группы, – продолжила Джен, – а не ждать снисхождения от Шелдон.
– Я пробовалась. Никуда не берут.
– Ну конечно. Три команды для тебя предел? – она снова взялась за вилку. – Нет, подруга, ты застряла в этом своем магазине.
– Но мне нужны деньги.
– Я знаю. Так научись крутиться и успевать везде. Тренировки, пробы, работа. Водоворот жизни и энергии, вот что тебе нужно, – вилка, направленная на меня, замерла в воздухе. – Тогда у тебя просто не останется ни сил, ни энергии на твое нытье. И забудь про дом. Если ты сдашься, ты не моя подруга Сара Ренделл. Нет, потому что та самая Сара Ренделл, которую я знаю, отправила меня в Нью-Йорк год назад и заставила здесь выживать одной.
– У тебя было предложение от Шелдон, – в свою защиту сказала я.
– И что? – возмутилась Джен. – Это ничего не значит. Я приехала сюда и не знала, как себя вести. Я боялась сказать хоть одно лишнее слово. А в команде плавали самые настоящие акулы. И мне пришлось учиться себя отстаивать и доказывать, что я из лучших. Поэтому сегодня уволили не меня. Так что мне тоже было нелегко. И у меня не было возможности прийти домой и поплакаться в чью-то жилетку.
– Ты отлично это делала по телефону, – улыбнулась я, напомнив про наши разговоры.
– Может быть, – сказала Джен, все еще держа маску учителя. Затем, сдавшись, она улыбнулась и добавила, – эти разговоры очень даже помогали.
Я засмеялась, и она тоже.
– Соберись, Сара, – сказала Джен. – Никто не говорил, что будет легко, и ты это знала.
После нашего разговора я продолжила поиски работы в танцевальных труппах. В течение месяца я посетила три студии. Все они были на профессиональном уровне с плотным графиком выступлений. Но, как оказалось, им не требовались новые танцоры. Потому что основной состав работает, как механизм у часов без каких-либо сбоев. Тогда я переходила к своему предложению стать запасной танцовщицей либо хореографом. Предлагала посмотреть мой танец. В двух студиях категорично говорили «нет» на каждое мое предложение. Но в одной после длительных уговоров мне дали возможность станцевать. Выражение их лиц было хуже, чем у Шелдон. И я уходила оттуда не только с разочарованием, но и с чувством стыда. Для всех я была девочкой из глубинки, ничего не понимающей в современном танце. После этого я решила, что мне нужен новый танец.
Дома не хватало места для танцев, поэтому я стала ходить в танцевальную студию, где могла задержаться и потанцевать перед зеркалами в одиночку. Я заучила репетиции Шелдон с диска от начала до конца. Больше стала просматривать роликов на ютубе, искать для себя новые движения. Я пробовала разные направления, изучала все, что мне попадалось на глаза.
Через пять месяцев у меня был готов новый танец. И это был первый год, когда я встречала Рождество не дома с семьей. Сегодня утром я пришла на работу, слегка прихрамывая. Несколько дней назад я сделала неудачный прыжок и такое же приземление. Травмы и синяки в этом деле не в новинку. Поэтому я даже не замечала покалывающую боль в левой лодыжке, которая уже проходила.
Раскладывая очередную партию одежды на прилавок, я мысленно насмехалась над самой собой. Прекрасная работа для танцовщицы. Я просто гений в раскладке вещей. Эй, смотри, как складываешь рукава и не забудь про размеры, все должно быть по порядку. Единственное, что меня успокаивало, так это завтрашние пробы. Появился маленький проблеск надежды и шанс заполучить любимую работу. Одна студия набирает людей к себе в команду. Две недели назад я отправила им заявку с записью своего видео, после этого они пригласили меня на кастинг.
– Сара, – послышалось за моей спиной, и я обернулась.
Старший продавец и директор магазина смотрели на меня. Ну вот, не хватало проблем здесь. Неужели они засекли, как я спрятала свитшот?
– Мы хотим с тобой поговорить, – сказал директор. – Пройдем в мой кабинет.
– Крис, подмени Сару, – сказала Мэгги.
Я отдала очередную кофту Крис, которая в ответ на мой вопросительный взгляд пожала плечами. А затем я вошла в кабинет следом за начальством. Директором магазина была Джоан Хьюстон. По слухам среди сотрудников, ей было около пятидесяти, но выглядела она на сорок. На ней всегда были платья делового стиля длиною до колен, подчеркивающие красивую фигуру. Самая настоящая бизнесвумен с аккуратно уложенными каштановыми волосами.
Я чувствовала себя неловко от двух взглядов, устремленных на меня. Под таким давлением сразу хочется признаться во всех своих смертных грехах, лишь бы тебя пощадили.
– Ты знаешь, что Мэгги, – первая заговорила Джоан, – уходит в декрет через две недели.
Я посмотрела на большой живот старшего продавца и улыбнулась. Мэгги была хорошим руководителем, и отчасти мне было грустно, что она уходит.
– Мы все рады за нее, – сказала я, и Мэгги благодарно улыбнулась, коснувшись своего живота.
– В связи с этим нам требуется новый старший продавец, – продолжала Джоан своим деловым тоном, ни на секунду не улыбнувшись.
– Считаю, что ты с этой должностью вполне справишься, – сказала Мэгги.