– Как понимаю, сегодня я сделал всё хорошо? Тебя, мой Ангел, правильно ли понял? – уточнил Димка.
– Хорошо, – ангел кивнул головой. – Сделал бы ты плохо, сдавать бы тогда тебе и всему классу экзамен другому преподавателю.
– Я так и подумал, что ничего плохого не делаю, ведь ты стоял рядом и наверняка плохое бы сделать мне не позволил.
– Ты что, запамятовал, что нам снилось сегодня?
– Свобода выбора? – весь дорожный сон вновь промчался перед глазами подопечного.
– Ага, она самая, друг, она самая, поэтому ты сам выбираешь, хорошо или плохо поступить, а я могу лишь намекнуть совестью, как это, на ангельский взгляд, смотрится, да и то когда ты не слишком далеко от меня, представителя Небесной канцелярии, отходишь. Хах, интересное все‑таки название ты придумал – Небесная канцелярия, – ангел будто что‑то вспомнил из своего прошлого, но оставил эти воспоминания для себя.
– А почему ты говоришь «снилось нам», ангелы разве спят? – удивился Димка, считающий, что ангелы никогда не спят, охраняя доверенных им людей.
– Коли ты спишь, то и часть меня охраняет тебя во сне, а следовательно, спит вместе с тобой, – ответил ангел.
– Тогда к чему сон сегодняшний был? И куда мы едем?
– Едем, летим, идём, ползём – главное то, что движемся, и, судя по всему, более или менее правильно, в общем, на вопрос твой ответил. А к чему сон? Откуда я знаю, твой же сон, вот ты сам и думай, к чему тебе сны такие снятся.
– Снова твои намёки и загадки, с явным привкусом нежелания рассказать о моём же сне, в котором ты и участвовал, – сказал Димка, понимая, что ангел никогда не будет отвечать на то, на что он не собирался сегодня ответить.
– Не одними же учебниками твой разум развивать. И да, мой друг, с удовольствием постоял бы с тобой ещё с полчасика, но мне, как и тебе, пора.
Крылья ангела снова появились за спиной, приняв привычное для них положение.
– Почему пора? – огорчился подопечный, который всегда радовался редким встречам со своим ангелом и искренне грустил, когда они подходили к завершению.
– А вот почему, – ответил он, проведя рукой по воздуху. Димка увидел над гладью застывшей воды, как его друг Андрей выходит из дома с ключами от машины, а другой рукой набирает его номер и жмёт клавишу вызова.
– Понятно, Ангел, кажется, он снова мою гитару позабыл взять, а ведь говорил две недели назад, что на неделю возьмёт.
– Так напомни ему об этом, когда позвонит, – сказал ангел и посмотрел на своего подопечного с улыбкой. Положив руку на его плечо, ангел исчез.
Мир вновь постепенно стал оживать в движениях, наполненный чувством радости и спокойствия от появления хранителя. Но даже с наполненной радостью мира в Димке оставалось место для непонятной грусти, потому что ангел‑хранитель находится рядом, но в каком‑то недостижимом для него мире.
– Это не повод для грусти, мой друг, – вновь он услышал добрый голос ангела.
Димка улыбнулся, продолжая смотреть на играющую светом гладь воды. И когда решил закурить, то осознал и вспомнил, что, возвращаясь из школы и по пути на пруд, не встретил ни одного человека, машину либо что‑то присущее реальности мира. «Да, это не сон, – констатировал он для себя, – а некая другая реальность мира, где…» – и его мысль оборвалась неприятным толчком в ребро. Он зажмурился и услышал голос своего тёзки, который будто находился рядом.
– Димон, – очередной дружеский и сильный удар локтем окончательно разбудил находившегося в том же положении за школьной партой, щурившегося от света Димку.
– А! Что случилось? – не понимая, что происходит, спросил он, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывчатых силуэтах школьного класса.
– Да тихо ты, – шёпотом сказал тёзка, – ничего серьёзного, просто ты уснул, и на тебя классная обратила внимание.
– Ох, блин, – вырвалось у Димки. Чувствуя, как сильно затекли ноги и рука, на которую он облокотился, провалившись в сон, медленно и мучительно стал разминать их. Вслушивался в то, как Ирина Николаевна заканчивала свою напутственную речь классу:
– Дорогие мои друзья, желаю вам быть упорными в любой науке, в том числе и в истории. Ещё пожелаю, чтобы вы никогда не были такими раздолбаями, как Дима, который меня, любимую, слышит и созерцает даже сквозь сон, – и, подождав, когда весь класс перестанет смеяться, договорила: – Хорошего вам лета, всем спасибо за эти чудесные годы, можете идти.
Класс начал расходиться, некоторые подходили и прощались с Ириной Николаевной, некоторые пытались её уговорить остаться работать в школе. Куда она направляется и когда вернется, им не сказала, но открытку прислать обещала каждому, если ученики дадут ей спокойно собрать вещи. От такого предложения никто не смог отказаться, вскоре вокруг учительского стола никого не осталось.
Размяв затёкшие ноги и руки, друзья остались последними, кто выходил из класса, и, подходя к учительскому столу, они прощались с учителем.
– До свидания, Ирина Николаевна, и хорошего вам лета, – подошёл с пожеланием первым тёзка. А за ним, похрамывая от всё ещё затёкших ног, шёл Димка.
– И тебе, рыжий, а вот и наш засоня идёт. Послушай, Дим, да не ты, Крайнев, а ты, – и, указав открытой ладонью на Димку, продолжила: – Ты очень способный мальчик, но с твоим раздолбайством всё приравнивается к знанию чуть выше среднего, постарайся не халтурить в моё отсутствие.
– Ирина Николаевна, конечно, постараюсь, но всё же про мои способности к наукам можно было сказать при классе? А то как раздолбай, так при всех, а как способный, так только тет‑а‑тет.
– Конечно, можно было, но другие бы примера в тебе, спящем, не увидели.
– А куда вы собрались‑то, Ирина Николаевна? – тёзка смотрел на сумку, наполненную всем, что скопилось за год у учителя. Каким чудом она смогла всё вместить, для него оставалось загадкой.
– На славный остров Крит для начала, потом уж по всей Греции, а там – куда настроение поведёт, друзья.
– И давно учителям так зарплату подняли? – тёзку продолжало разрывать любопытство, которое он никак не проявлял внешне – ни словом, ни взглядом.
– На нашу учительскую зарплату чаю себе путёвого не купишь, рыжий, а вот на честно сбережённые и выигранные у одного буржуа средства в покер, что не любит случайных людей, можно пожить годик‑другой в любом месте мира, о чём я так давно и мечтала. Ох, мальчики, как же я ждала перевода средств, о прибытии которых на мой счёт сообщили из банка с полчаса назад. Вы даже не представляете, насколько неприятная личность этот буржуа, думала, что скроется от бедной женщины и не вернёт выигрыш, на который я собралась осуществить свою мечту. От этих волнений у меня даже сердечко покалывало, пока не узнала, что перевёл, пронесло.
Пробежав быстрым взглядом по опустевшему столу и освобождённой тумбочке, Ирина Николаевна посмотрела на двух изумлённых друзей:
– Да, надеюсь, мальчики, вы же никому не расскажете об этом? Я увольняюсь сегодня, но кто знает, может, соскучусь по преподаванию и решу вернуться в это славное место. Правда, сомневаюсь, что директор после того, как его через полчаса пошлю и скажу всё, что о нём думаю, примет меня обратно, зная, что я порой играю в карты.
– Нет, не скажем, мы всегда рады вам, особенно когда вы выигрываете, – совершенно честно ответил тёзка.
– Ну, вот и хорошо, значит, надумаю вернуться – примет.
Проверив пустую тумбочку ещё раз, Ирина Николаевна накинула на плечо разбухшую от вещей сумочку и, торопясь, направилась в сторону двери.
– Ах, чуть не забыла, – она повернулась к друзьям, которые так же продолжали стоять в изумлении. – До свидания, два моих любимых ученика, и мой вам личный совет: учиться не только в системе нашего образования, но и друг у друга, ибо, на мой взгляд, вам есть чему учиться. Ключи оставите в учительской, и храни вас Господь.
В её голосе звучали небольшие нотки искренней грусти, она прощалась с тем, во что за последние три года вросла душой, давая рост многим, нет, не только знаниями, а чем‑то большим, что куда важнее дат и цифр.
– До свидания, Ирина Николаевна, – ответили в один голос друзья.
Выйдя из класса, в котором оставались два удивлённых ученика, учитель тихо прикрыла за собой дверь.
– Я в шоке от этой тётки, никогда бы и не подумал, что она играет в покер, – заговорил Димка.
– Так в этом‑то вся суть покера, дружище: показывать именно те эмоции, которые нужно, или вообще их не показывать, в зависимости от мастерства и цели.
Закрыв школьный класс, два друга зашли в учительскую повесить ключ от сто третьего кабинета, в котором до сегодняшнего момента преподавала их классный руководитель, вполне добрый для них человек.
По дороге домой
На перекрёстке дорог, что вели к школе, друзья разошлись, попрощавшись до вечера. Димка пошёл дорогой через пруд, решив прогуляться, а его тёзка направился домой, отказавшись от прогулки из‑за наступающей жары, что являлось большой редкостью для майской погоды горного Урала. Ноги сами вели Димку, выбирая тихие и безлюдные улочки села. Его мысли были об ангеле.
«В последнее время Ангел стал сниться и появляться чаще, – завёл монолог размышлений он. – Правда, и сном это не назовёшь, скорее, другое пространство, где есть Ангел и я. Это и не сон, и не бодрствование – точно. Но и не реальность, в мгновение которой можно изменить настроение людей, видя мир совершенно иным. Да… раньше тоже получалось останавливать мгновение, но лишь в моменты сильного волнения или опасности, а сегодня это получилось почти осознанно. Хм… почему, не зная осознанно, неосознанно это умею? Ангел, конечно, на это раз десять мне отвечал, что «каждому ответу своё время». Скрывает ли он что‑то под этим? Вряд ли… Скорее, просто проявляет заботу. Наверное, считая, что чем меньше я знаю, тем крепче сплю».
Эти размышления навеяли тоскливое настроение. Димка почувствовал, что знает ответ, но просто забыл его. Подойдя к мосту, возле которого они совсем недавно стояли с ангелом, Димка сказал себе строго: «В конце концов! Я сдал последний экзамен, а это значит одно – жизнь без забот, а не думанье об устройстве мироздания». Осмотрев водную гладь пруда, он улыбнулся, начал быстро раздеваться, чтобы не передумать, побежал по железному мосту, в конце которого, подпрыгнув, с криком «Хакуна матата!»4 плюхнулся в воду, зная, что это хороший способ избавиться от всех гнетущих мыслей. Вот и в этот раз всё – сонное утро, размышления о мироустройстве – сразу смыло. Понимая, что голова свободна от всех снов, а тело начинает замерзать, Димка поскорее поплыл к берегу, придерживая трусы: они не были рассчитаны на плаванье и всё время норовили слететь в воде. Выйдя, аккуратно ступая по камням, он подошёл к вещам с желанием поскорее надеть футболку, чтобы согреться. Увидел, что сработал телефон, лежавший на джинсах среди сигарет и ключей. «Наверное, мама звонит», – подумал, дрожа от холода, замерзший в воде Димка. Но, глядя на экран, понял, что сбывается показанное ангелом видение:
– Да, привет, Андрюх.
– Здорово, ты где сейчас?
– На пруду купаюсь, – сказал Димка, дрожа от холода и доставая сигарету.
– Тогда жди меня там, я сейчас подъеду, дело к тебе есть, хорошо?
– Хорошо. Да, Андрюх! Только гитару не забудь взять, пожалуйста, а то неделю уже возвращаешь.
– Блин, точно, ты как в воду смотришь! Ладно, сейчас вернусь за ней, жди меня.
В телефоне послышались гудки. Положив телефон в карман, Димка посмотрел в сторону горизонта, подумав с ироничной улыбкой об ангеле: «Показать или сказать, с каким счётом закончится матч «Зенит» – «Спартак», так это нельзя. А мелочь, то, что друг забыл гитару, так это пожалуйста, словно есть разница, когда её заберу».
Решив скоротать время там, где и стоял с ангелом ещё с полчаса назад, Димка закурил, согреваясь жарким солнцем и сухим дымом. Не успела истлеть сигарета, а голова высохнуть, как из‑за поворота на большой скорости выехала тёмно‑фиолетовая машина, за которой поднималось облако пыли. Андрей был ровесником Димки, и садиться за руль автомобиля он не имел права, но в этой части села ему на это было всё равно. Водить автомобиль Андрея учили, когда он ещё читать толком не умел, поэтому ездил вполне профессионально.
Подъезжая к мосту, Андрей на скорости сделал резкий полицейский разворот, остановившись в метре от перил. Большое облако пыли полетело в сторону Димки, успевшего подумать, что друг его – финторез.
Остановив мгновение, в котором всё двигалось значительно медленнее, Димка поднял руку навстречу летящей пыли, которая уже практически долетела до него. Представив непроницаемую стену, он подумал интуитивно о ветре и вернулся из мгновения. Наблюдал, как пыльное облако резко понеслось в противоположную сторону, так и не успев долететь до него и его одежды.
Андрей выходил из машины и почувствовал резкий порыв ветра, нёсшегося ему навстречу.
– Апчхи! – чихнул он, прикрывая лицо рукой от закрутившейся пыли.
– Будь здоров! Выпендрёжник, – приветствовал, смеясь, Димка друга.
– Да вроде когда ехал, ветер был попутный, – отряхивая футболку, ответил удивлённый произошедшим Андрей.
– Так вода рядом, ветер тут разный, да и сам понимаешь, машина – это не веник, чтобы ей пылить.
– Зато красиво было в повороте. Так, как сам? Как экзамен прошёл?
– Хорошо, мы с Краем сдали на «отлично». Кстати, можешь окунуться, полегчает, да и от пыли умоешься.
– Да некогда мне, я же по делу заехал, – отвечал, как обычно деловито, Андрей.
– Тебе всегда некогда, занятой ты наш, – подметил Димка.
– Да я серьёзно. Олеся скоро приедет, встречать на вокзале надо.
– Ей идти‑то до дома минут восемь.
– Сумки, все дела, да и соскучилась по мне, говорит. Как тут не встретить на машине.
– Ну… да, – согласился Димка, хороший финт всегда дороже денег. – Короче, ты по ней соскучился, поэтому и не можешь постоять и покурить спокойно с другом?
– Ага, и по поводу моего дела к тебе. Она с сестрой приезжает.
– У неё же, вроде, только брат? – уточнил Димка, считавший, что вполне хорошо знает родственников Олеси, с которой был знаком ещё по театральной студии.
– Сестра двоюродная, Юлька. Леська к родственникам в Украину ездила. В общем, той дома, видать, делать было нечего, вот она и едет к родне с ответным визитом.
– Ага, Андрюх, кажется, я понял, что ты хочешь, – перебил его Димка. – Я буду развлекать эту сестру, как твой верный друг, пока ты катаешься с Олесей и показываешь глубину своих амурных чувств? Я правильно понимаю суть твоего дела?
– В общем‑то, да. Ты же знаешь характер Олеси. Чтобы она оставила бедняжку сестру без внимания – это не про неё. Погуляешь с Юлькой, отвлечёшь её от сестринской заботы и гостеприимства. Олеся тебя единственного из компании считает нормальным человеком, которому можно доверять. Да и ты давно без девушки. Тебя, в отличие от наших, не приревнуют за подобные манёвры. А моей скоро вновь уезжать, на этот раз от университета на фестиваль собралась. Хрен его знает, куда и на сколько, хочу побольше с ней времени провести. Выручишь, а?
– Хорошо, но потом сочтёмся. И где моя, блин, гитара?! – спросил Димка.
– Договорились. Правильно, что напомнил, а то я вновь чуть не забыл её, когда вышел из дома. Честное слово, всю неделю собирался тебе завезти, да всё дела да дела, ну сам понимаешь.
– Ага, – вновь с иронией согласил Димка, припомнив видение с ангелом. Андрей открыл дверь, стал доставать гитару, что была пристёгнута ремнём на заднем сиденье. Из его кармана послышался звонок с романтической композицией на рингтоне; он достал телефон, быстро ответив:
– Да, дорогая, хорошо, сейчас выезжаю, и я тебя, – потом, поглядев для надёжности на экран, бросил телефон на пассажирское сиденье.
– Слушай, Андрюх, а что у тебя за рингтон на входящий стоит, случаем не My heart will go on5? – еле сдерживаясь от смеха, спросил Димка.
– Да, он самый, Олеся мне его поставила.