Соловьев подошел к машине и открыл дверцу. Шофер, пожилой мужчина с гладковыбритым лицом и надвинутой на самые глаза кожаной фуражке с маленькой красной звездочкой на тулье, кивнул головой и уважительно, низким голосом, прогудел:
– Здравия желаю, Александр Михайлович. Как, однако, спалось?
– Доброе утро, Егорыч. Спалось мне, однако, чудесно, если бы вы только не приехали в такую рань и не дали досмотреть мне интереснейший сон.
Шофер фыркнул в седые пушистые усы, с ехидцей взглянул на Соловьева и повернул ключ зажигания. Мотор тихо заурчал, ноздрей Александра Михайловича достиг запах бензиновых паров, и он невольно поморщился. Через несколько секунд «эмка» с форсированным двигателем неслась по улицам только еще начинающей просыпаться Москвы.
В кабинете на Малой Лубянке Соловьева ждали. Начальник девятого спецотдела при ОГПУ – НКВД* майор госбезопасности Сергей Анатольевич Бокун вот уже как целых два дня не находил себе места. Сам товарищ Сталин
вызвал его к себе на беседу. Речь на той встрече шла о многом и, в частности, о богатствах советского Крайнего Севера! Были богатства, которые находились в холодных недрах и ждали отважных советских геологов и рабочих, а были и другие, те, что схоронили от народа в непроходимых заполярных тундрах несознательные и чуждые элементы – шаманы. И шаманские богатства надо было во что бы то ни стало достать и пустить во благо трудящегося населения всей необъятной советской страны. Кроме богатств, наблюдалась в тех холодных краях странная болезнь: ни с того ни с сего люди становились совершенно неуправляемыми, говорили на непонятных языках и наречиях, бились головой о стену и совершали такие убийства, от чего волосы на голове вставали дыбом.
В течение часа лил с Бокуна холодный пот – ох и наслушался он от Иосифа Виссарионовича! Благо живой вышел. А когда вышел, стал думать и вызывать к себе в кабинет нужных людей. Надо сказать, что работа в направлении, на котором заострил свое внимание Иосиф Виссарионович, велась уже давно, правда, безуспешно. Товарищи из ловозёрского НКВД дело все на корню завалили. Первый посланный в тундру отряд чекистов в количестве двадцати трёх человек был лопарями полностью вырезан, а головы убиенных обнаружили потом жители близлежащего от Сейд – озера русского поселения насаженными на свежеобтесанные колья вблизи местного лопарского погоста. Глаза у покойных были вырваны каким-то острым предметом, а на щеках сделаны странные надрезы. Второй отряд чекистов, проплутав по тундре две недели, перебил десяток лопарей-охотников, а заодно с ними их жен и детей, и приволок в НКВД одного из местных шаманов, который, по докладам лейтенанта Бирюкова молчал как немой и тайн никаких выдавать не желал. Бокун решил отправить на Кольский полуостров свою экспедицию, состоящую не из двадцати человек, а всего из двоих. Проверенных.
Настенные часы в кабинете Бокуна показывали семь часов вечера. Пепельница была полна папиросных окурков, на краю стола сгрудились пустые стаканы из-под чая, а в центре стола лежала новенькая, исчерченная красным карандашом, карта Кольского полуострова. Над картою склонились две головы – одна коротко стриженая, с седым ежиком поредевших за годы революционной и классовой борьбы, волос; вторая – покрытая густыми и длинными вьющимися волосами, выдающая своего обладателя как анархиста – бакунинца или неисправимого романтика, хотя ни то ни другое правдой не являлось. Первая склонившаяся голова принадлежала товарищу Бокуну, а вторая – Александру Михайловичу. Обе головы о чем-то ожесточенно спорили, и красный карандаш, зажатый крепкими пальцами волосатой бокуновской руки, чертил и чертил хищные стрелы, пробивающие с разных сторон голубое тело Сейд-озера. Все Ловозерье, имеющее на карте вид почти правильной подковы, было обведено жирной замыкающейся чертой, при этом было видно, что карандашный грифель в этом месте под напором чекистской руки не выдержал и карту порвал.
– Вот вы, Александр Михайлович, как учёный-эзотерик и страстный исследователь Севера, объясните мне, что же такое эти самые сейды? Откуда они взялись?
– Всё просто, Сергей Анатольевич. Тысячелетия у лопарей Кольского полуострова существовало два религиозных культа, одним из которых являлся культ поклонения богам Верхнего и Нижнего миров, а другим – культ поклонения камням – сейдам. Кстати, многие лопари считают, что эти камни ни что иное, как окаменевшие шаманы-нойды. Вообще, как ни странно, поклонение камням до сих пор достаточно распространено во всем мире. Им поклоняются аборигены Австралии, в Африке, некоторые племена в Южной и Северной Америке, а также индусы.
– А не думаете ли вы, что все народы когда-то поклонялись камням?
– Именно так!
– И что же повлияло на возникновение такого культа на Кольском полуострове?
– Думаю, что в первую очередь влияние оказала сама матушка-природа: суровая и длиная полярная ночь, нескончаемый полярный день и, наконец, тундра с её огромным количеством озёр, болот и огромных гранитных валунов. Всё это вместе взятое очень сильно влияет на человеческую психику, приводя её к приступам, не поддающейся исследованию болезни, – меряченья.
– Да, вот ещё одна серьёзная проблема. Неделю назад в поселении рядом с Сейд-озером, озверевшие лопари, возглавляемые местным, как вы говорите, нойдом, чуть не вырезали специальный отряд госбезопасности, посланный на поиски этого шамана. Отряд этот был по счёту вторым…
– А что стало с первым?
– Головы бойцов обнаружили, насаженными на колья, рядом с шаманским кладбищем у Сейд-озера. Щеки были изрезаны, а глаза – мастерски вырваны. Я думаю, что это какой-то шаманский ритуал. Как вы думаете, Александр Михайлович?
– Вероятно. Мне бы хотелось самому взглянуть на эти головы.
– Очень скоро вы увидите своими глазами и шамана и всё, что он натворил. Так – мы говорили о сейдах. Что еще вы мне можете о них поведать?
– Само слово «сейд» означает любого рода божественность, и по всему Северу имеется очень много мест с корнем «сейд» в названии. В большинстве случаев сейд – это в первую очередь идол для поклонения, жервоприношения и колдования. По всему Заполярью много различных сейдов, как рукотворных – деревянных и каменных идолов, так и нерукотворных, созданных самой природой валунов, пней и коряг.
– Слушаешь вас, Александр Михайлович, и представляешь Кольский полуостров, прямо таки заваленный этими сейдами.
– Нет, Сергей Анатольевич, совсем не так. Христианские миссионеры, несущие веру в языческие саамские массы, хорошо позаботились об уничтожении идолов, в особенности рукотворных. Уничтожение это длилось в течении нескольких веков, но и сейчас в тундре можно найти рукотворные сейды.
– Интересно, как же они сейчас выглядят?
– Многие сейды представляют собой груду оленьих рогов, уложенных острыми концами вверх, но самый известный сейд – это всё-таки Куйва на Сейд-озере. Он находится в большом почёте у лопарей. Он стоит на северном берегу озера, где трещины в огромной скале образуют некое подобие человеческой фигуры.
– А как переводится слово «Куйва»?
– «Старик».
– Интересно… – Бокун расслабленно откинулся на спинку стула и, пристально глядя в глаза Александра Михайловича, спросил:
– Как вы думаете, Александр Михайлович, что в первую очередь нужно человеку в экспедиции по заполярной тундре?
– Крепкое тренированное тело, закалённый дух и трезвый расчётливый ум – не раздумывая, отчеканил Соловьёв.
– Это понятно, но я имел в виду несколько иные аспекты.
– Какие же?
– Аспекты, так сказать, человеческого бытия. Точнее – быта в суровых условиях Заполярного круга. Если у вас есть какие-либо определённые требования к снаряжению, провианту и средствам передвижения, мы, по возможности, готовы их удовлетворить.
– В первую очередь начну со средств передвижения – для экспедиции понадобятся лёгкие и крепкие нарты.
– Понятно – Бокун сделал пометку в своём блокноте
– Запас провианта: консервы, сухари, шоколад – для людей и пеммикан – для собак. Также нужна обувь, которая не натирает ног, удобна, тепла и крепка…
– Брезентовые лыжные сапоги вам не подходят? – перебил собеседника Бокун.
– Нет, Сергей Анатольевич, результаты полярных экспедиций показали, что брезентовые сапоги слишком тесные и жёсткие, а они должны быть просторными и тёплыми.
– Насколько я знаю, наша промышленность такой замечательной обуви пока не выпускает. Что прикажете делать?
– Ничего не прикажу, поскольку над вами командовать не поставлен. Я сам сделаю такие сапоги. Они будут иметь крепкую подошву и удобные широкие голенища.
– Широкие голенища – зачем? – поинтересовался Бокун.
– Чтобы можно было надевать сапоги на несколько пар тёплых чулок.
– Отличные идеи. Вы мне, Александр Михайлович, по возвращению из тундры, сделайте, пожалуйста, эскизы. Мы эти сапоги в производство запустим.
– Хорошо, Сергей Анатольевич. Буду рад способствовать развитию нашего обувного производства.
– Это всё?
– Нет. Серьёзные вопросы вызывают наши арктические палатки.
– Какие же?
– Дело в том, что палатки эти белого цвета, а для них более подходит цвет тёмный.
– Почему? – Бокун с интересом посмотрел на Соловьёва.
– Потому, что тёмная палатка будет поглощать солнечного тепла больше, чем светлая, следовательно, в солнечные дни в ней будет гораздо теплее, чем в белой.
– Действительно, всё гениальное – просто! – воскликнул Бокун, хлопнув себя по лбу широкой и жесткой ладонью – как я раньше об этом не подумал! Что нужно ещё?
– Нижнее бельё из тёплой фланели.
– Исподнее – не проблема. Обеспечим. Ещё?
– Оружие и патроны.
– Знаю, Александр Михайлович, что имеется у тебя дома американское ружьишко, так я тебе сам к нему патроны выдам.
Бокун выдвинул средний из трёх ящиков стола и выложил на стол четыре пачки оружейных патронов, затем, на секунду задумавшись, достал оттуда же тяжёлый массивный браунинг и положил рядом с патронами.
– А это – лично от меня. Пригодится.
– Спасибо – Александр Михайлович с благодарностью пожал Бокуну руку.
– Я ценю вашу предусмотрительность и надеюсь, что она обеспечит удачу будущей экспедиции, которая очень важна для страны. А сейчас ваша задача разобраться с шаманом и узнать, где эти туземцы спрятали свои реликвии и золото. Если надо, шамана берите в проводники, пусть послужит советской власти!
– А если он не пойдет?
– Жить захочет – пойдет!
– Против ваших аргументов, Сергей Анатольевич, я не могу выставить какую-либо защиту. Действительно, говорите вы совершенно правильно, а если шаман жить не захочет, тогда что?
Бокун исподлобья посмотрел на Александра Михайловича.
– Тогда – жить захотите вы.
– Весомо. Что еще поведуете, благодетель вы мой?
– Не надо ерничать, Александр Михайлович, так как дело вам доверяется государственной важности, и будьте любезны вести себя подобающим образом!
– Я весь во внимании.
Бокун удовлетворенно покачал головой.
– Вот что еще я хочу вам сказать: я вижу наш грешный мир также, как и вы. Мир – это огромная информационная система, подчиненная своим, мировым законам и правилам. Если эти законы узнать, то можно будет манипулировать действиями всех стран и народов. Победа в любой войне, даже с самым сильным противником, будет нам полностью обеспечена. Информация и ещё раз информация! Знаете ли вы, что в мире существует некое тайное общество, которое проповедует своё древнее учение и ведёт скрытую войну по тотальному завоеванию мира?
– Нет – ответил Александр Михайлович и потянулся к лежащей на столе коробке с папиросами.
– Так вот, ещё в доисторические времена существовала некая очень развитая цивилизация, которая по неустановленным причинам погибла. Общество этой самой цивилизации проповедовало коммунизм…
Соловьёв удивленно поднял брови.
– … да-да, не удивляйтесь, уважаемый, коммунизм. К тому же цивилизация эта обладала просто фантастическими техническими достижениями, такими, что нам и не снились!
– Неужели никого из них не осталось?!
– В том-то и дело, что очень немногие из них выжили и в течение десятков тысячелетий вынуждены скрываться в горах Тибета, Индии, Афганистана и – Бокун сделал небольшую паузу и продолжил – на Кольском полуострове!
«Я же предполагал это!» – подумал Соловьёв, а Бокун тем временем продолжал:
– Все научно-технические знания той цивилизации они хранят по сей день в глубокой тайне, которая тщательно ими оберегается.
– Почему же они не делятся своими знаниями со всем остальным человечеством?
– На то, уважаемый Александр Иванович, есть несколько причин, одной из которых является католическая церковь, возглавляемая Римским Папой. Церковь на протяжении всей истории её существования преследовала остатки этого древнего общества и почти всех их уничтожила. В настоящее время тайные агенты Папы пытаются найти и умертвить тех немногих, оставшихся в живых. Знаете ли вы, что египетские жрецы, к примеру, две тысячи лет хранили знания, полученные от людей, которые принадлежали к той исчезнувшей цивилизации?
– Нет. А какие секреты они хранили?
– Жрецы хранили законы планиметрии, монополию на гальванопластику и секрет электрической батареи! Вы, например, знаете секрет гибкого минерального стекла?
Соловьев отрицательно покачал головой.
– Вот и я не знаю! А хотелось бы.
– Если уж мы с вами, Сергей Анатольевич, начали такой интересный разговор, то я скажу вот что: мир, окружающий нас с вами, сотворён в полном соответствии с нашими собственными мыслями. Именно поэтому он так жесток и кровав.
– Неужели? – Бокун саркастично улыбнулся, закинул ногу на ногу и поудобнее устроился на стуле.
– Да, это так. В мозгу каждого человека имеются определённые состояния сознания, которые называются коренными предположениями.
– Это телепатические состояния сознания?
– Верно – телепатические. При помощи этих состояний вокруг каждого из нас образуется соответствующее физическое окружение…
– Но это же галлюцинации! – перебил Александра Михайловича Бокун – шизофренический бред!
– В принципе – да, но в настоящем времени это и есть наша действительность, законам которой мы подчиняемся и в рамках которой мы живём. Думаю, вам известно, что мир, в котором жили наши древние предки, существовал изначально в мысли.
– Да-а – протянул Бокун – вы, стало быть, отрицаете философию Гегеля и Фейербаха и говорите, что первична не материя, а – мысль?!
– Отчего же – улыбнулся Александр Михайлович – первична была материя – материя снов, из которой впоследствии и был создан весь этот мир. Могу сказать больше, британский учёный Джордж Мартин в течение тридцати лет занимался этой проблемой и вывел свою гипотезу так называемых «бункеров Мартина»: «Вселенная в целом может оказаться микроскопической частицей. Микроскопическая частица может содержать в себе целую Вселенную».
– Почему – «бункер»?
– Всё просто. Одно из значений слова «бункер» это – «вместилище».
– Тогда ещё один вопрос – это микроскопическая частица или может быть что-то другое?
– Может быть и другое. С древних времён африканским, индейским и австралийским шаманам, достигшим высшей ступени в иерархии, вшивали под правую лопатку металлические шарики…
– Золотые? – перебил Бокун.
– Нет, этот металл был загадочного происхождения. Точнее сказать – космического. Некоторые из этих шариков неизвестными путями иногда попадали к европейским и американским исследователям, но ни в одной лаборатории мира опыты над «бункерами» не дали никаких результатов – их невозможно было ни распилить, ни расплавить, ни растворить в кислоте, а, следовательно, и узнать – что же там внутри. Кстати, среди шаманов ходит легенда: человек, собравший девять таких шариков, превращается в Абсолютное Божество, которое правит Вселенной. Британец Мартин предположил, что в одном таком маленьком «бункере» может существовать огромная звёздная система, неизвестная цивилизация или галактика…