– Про это знает половина Польши, пан купец. То «большая» тайна.
– Пан кавалер шутит? Но напрасно пан сомневается в осведомлённости старого Рафаловича. Рафалович совсем не дурак. Да и можно ли позволить себе роскошь быть дураком, если ты родился евреем?
– Пан купец производит впечатление весьма умного человека.
– И снова пан кавалер прав. С чего Рафаловичу быть дураком?
– Так, пан купец, частый гость в замке?
– Слишком частый, пан кавалер. Особливо с тех пор как здесь поселился принц Димитрий, сын русского царя.
– Пан знает «царевича»?
Рафалович ответил:
– Уж если я знаю воеводу и многих вельмож в замке, то отчего мне не знать пана Димитрия?
– Сей господин сейчас в замке Самбор? – спросил Нильский.
– Недавно прибыл из Львова, пан кавалер. Здесь нынче собралось много шляхтичей, что желают помогать принцу, добыть отцовский трон. И здесь панна Марина Мнишек, которая причаровала принца.
– Пан купец, знает и это?
– Когда у тебя просят денег, то надобно знать все, пан кавалер.
– Пан купец многое знает. То сразу видно, хоть пан и прибедняется. Пан знает хорошо воеводу?
– Что есть «хорошо», пан кавалер? Есть люди, которые скажут, что знают пана Мнишека как самого себя. Но они солгут пану кавалеру. Что они могут знать? Разве они давали пану Мнишеку хоть один злотый? А Рафалович давал пану воеводе столь много злотых, что может сказать, что знает воеводу хорошо.
– Так пан купец хорошо осведомлен. Это может пригодиться и мне, коли будет на то милость пана купца.
– Пан кавалер! Я вижу людей. Рафалович сразу видит, кто есть кто! Старый Рафалович знает многих, пан кавалер. Да и как ему не знать? Они знают Рафаловича, а Рафалович знает их. И пана Мнишек только два дня назад звала к себе Рафаловича. Она имела кое-что сказать и кое-что просить. И Рафалович дал панне то, что она просила.
– И в замке много шляхты, пан купец?
– Очень много, пан кавалер. Старый Рафалович редко когда видал столько шляхты. Замок полон панов и панночек. А пан, как я могу видеть, весьма охоч до панночек. Так в замке у пана будет из кого выбирать.
– Кто в молодости может быть равнодушен к красоте, пан купец?
– В замке пан найдет то, что ему нужно.
– Красивых панночек много везде, пан купец. Нет в них недостатка в Варшаве и Кракове.
– Оно так, пан кавалер! Но в Самборе есть нечто особенное. Можете не верить старому Рафаловичу. Но скоро вы сами во всем убедитесь.
Далее пути шляхтича и купца-еврея разошлись. Они попрощались, и Нильский свернул к большим воротам крепости воеводы Юрия Ежи Мнишека…
У ворот замка молодого шляхтича остановила стража. Это были надворные казаки[12] Мнишека.
– Погоди-ка! Я не видел тебя ранее! – пожилой сотник в синем жупане преградил путь Нильскому.
– Поручик Ян Нильский! – представился шляхтич.
– Поручик? Не знаю я такого поручика.
– Так и я не знаю, пана сотника.
– Пан едет наниматься в войско? – строго спросил сотник.
– У меня письмо к пану воеводе от коронного гетмана!
Нильский достал пакет и показал сотнику печать.
– От его милости гетмана?
– От коронного гетмана Речи Посполитой! – поправил сотника шляхтич.
– Тогда прошу пана следовать за мной! Иван! – сотник подозвал казака. – Прими у пана коня!
Нильский спешился. Казак взял его коня и обещал, что с ним все будет в порядке. Присмотрит как за своим.
– Иван дело знает! – сказал сотник. – Конь у пана хорош. Такой жеребец не менее сотни злотых стоит.
– То подарок от пана коронного гетмана, – сказал Нильский.
– Тогда вдвойне дорог сей конь. Прошу следовать за мной, пан поручик.
Нильский, в малиновом жупане со шнурами, выглядел настоящим щеголем. Его кушак был шелковый, шитый золотом, сабля сверкала позолотой. На шапке горел изумруд.
Сотник Мнишека одет скромнее, но также добротно. Синий жупан, перепоясанный ярким кушаком, шаровары синего цвета, и желтые сапоги тисненой кожи. На его боку красовалась сабля в украшенных серебром ножнах, и за кушаком было два пистоля.
– Я сотник надворной хоругви пана Мнишека Павло Деня. К услугам пана.
– Пан воевода у себя?
– Вчера только прибыла его милость, – ответил сотник. – Всю неделю в военном лагере пробыли. Смотрели воинство пана Димитрия.
– И много там воинства?
– Дак почитай две тысячи уже. Скоро выступаем.
Нильского это удивило.
– Выступаете?
– Дак, пан, разве не слышал о походе? Мы двигаемся в Московию. Станем добывать трон для пана Димитрия.
Похоже, что старый еврей Рафалович и вправду многое знал о том, что происходит в замке…
Пан коронный гетман Ян Замойский, отправляя Нильского в Самбор, говорил с ним:
– Сколь много я трудился на благо матери-отчизны, Ян. Сколь много!
– Заслуги вашей милости всем известны, – сказал Нильский.
– Чего стоят заслуги, если они все пустят прахом. Все, что создавали короли и вельможи умнее и лучше них! Они там собирают войско из всякого сброда. Они пользуются попустительством короля Сигизмунда,[13] этого коронованного тупицы. Он не понимает что делает! И не желает слушать разумных советников.
Нильский моча слушал старого князя.
– Король поддержал беглого монаха и признал его царским сыном! Но даже по виду сей принц вовсе не принц, но самозванец, по коему плачет виселица! Вы его видели, Ян?
– Ваша милость говорит о московском госте?
– Да! Вы ведь видели самозванца при королевском дворе?
– Да, ваша милость.
– И как он вам? – князь строго посмотрел на поручика.
– Я видел его только издали, но держался он величественно. Хотя его рост подкачал. Он много ниже короля.
– В нем все выдает его низкое происхождение! – вскричал Замойский. – И король Речи Посполитой! Король! Ведет с ним переговоры! Как низко мы пали! Вы передадите воеводе Мнишеку мои письма!
– Да, ваша милость!
– Он не имеет права собирать войска! Сие право могу дать лишь я – коронный гетман Речи Посполитой!
Князь негодовал долго, прежде чем отпустить Нильского.
– И кто этот Мнишек? Кем себя возомнил? Неужели он и взаправду думает, он есть полководец и политик? Авантюрист! Затевать войну с Московией!
Пан Ян Замойский был уже стар, но осанку сохранял величественную. Соратник великого Стефана Батория,[14] в прошлом секретарь короля, затем великий канцлер коронный, этот вельможа много потрудился для славы Речи Посполитой.
Князь был одним из самых образованных вельмож того времени. Он учился в Париже, Падуе, Страсбурге. Именно он основал в городе Замосць знаменитую Замойскую академию.
Он изначально был настроен против самозванца, который именовал себя сыном Грозного царя. Князь считал это авантюрой и не разделял мнения короля и многих вельмож, которые захотели использовать самозванца в своих целях…
И вот пан Нильский видит, что князь совершенно прав. Затея с армией зашла столь далеко.
– Пан сотник сказал, что армия выступает? – переспросил Нильский.
– И я сам иду с армией в Московию, пан. Сколь можно сидеть без дела.
– Но у Речи Посполитой нет войны с московским царем.
– Но нас поведет сам московский наследник трона принц Димитрий! Он по праву рождения законный государь Московский.
Нильский не стал спорить с сотником…
В замке воеводы Мнишека было полно людей. Здесь собрались шляхтичи с южных окраин, всегда охочие до войны. Эти паны мечтали о большой добыче и были готовы взяться за сабли.
Нильский знал, как нелегко управлять этой вольницей. Они понимали только силу и склонялись лишь перед ней.
– Эй, сотник! – их остановил в коридоре высокий шляхтич в сером кунтуше. – Как голова после вчерашнего?
– Пан Бучинский!
Они пожали друг другу руки.
– Могу и сегодня пригласить пана сотника в трактир. Горилка там не перевелась. Старый жид Рафалович сегодня завез новую партию!
– Я составлю компанию пану Бучинскому. Только провожу пана поручика.
Бучинский церемонно поклонился Нильскому и представился.
– Велимир Бучинский.
– Ян Нильский. Прибыл от его светлости коронного гетмана.
Бучинский еще раз поклонился и сказал:
– Так пан от самого коронного гетмана? До пана воеводы? Так вон идет пан мажордом Валевский.
Сотник встрепенулся:
– Где?
– Дак прямо перед вами, пан сотник!
Сотник Деня увидел мажордома воеводы Владислава Валевского. Он подошел к нему и, указав на Нильского, все объяснил.
– Я проведу пана посланца к его милости. Вы можете идти, пан сотник!
Пан Владислав, молодой человек, не старше самого Нильского, был высок ростом. Одет изысканно, по европейской моде: в колет черного цвета с серебряным галуном, с бантами, пуговицами и с большим кружевным накладным воротом.
– Пан прибыл от пана коронного гетмана? – осведомился мажордом.
– Так, пан. Ян Нильский от его милости пана коронного гетмана до вельможного пана воеводы сандомирского.
– Я сразу проведу пана к воеводе. Прошу вас, пан Ян.
– Следую за вами, пан Владислав.
Мажордом провел гостя через переход к рыцарскому залу, в котором стояли изваяния королей и воевод, рыцарские доспехи, а под сводами укреплены древки со старыми знамёнами.
– Перед вами, пан Ян, рыцарский зал славного самборского замка. Многие из этих пыльных знамен реяли над хоругвями в боях с османами и татарами.
Нильский остановился перед статуей Стефана Батория и отдал дань уважения великому королю, который столь много сделал для величия Польши.
Мажордом провел Нильского через зал в полутемный длинный коридор, слабо освещенный факелами. Посланец великого гетмана понял, что его ведут запасным ходом. Очевидно, пан Валевский не хочет делать его визит достоянием обитателей замка.
– Пан Владислав нарочно повел меня этим ходом? – спросил Нильский.
Валевский согласился.
– Но меня все равно видели. И о моем визите узнают.
– Это так, пан Ян. Но узнают не сразу.
– Я нежеланный гость в замке. То мне понятно.
– Пан коронный гетман не сильно любит нашего воеводу, пан Ян. Приязни между ними нет. А я лишь выполняю свой долг. Может пан воевода и не станет скрывать от общества визит пана. Но то решать пану воеводе.
– Я совсем не держу обиды на пана мажордома.
– А вот и покои моего господина.
Валевский показал на двери, перед которыми стояли два вооруженных охранника.
– Я доложу о вас.
Мажордом исчез, но вскоре вернулся.
Нильского пропустили в богато украшенный приёмный покой воеводы. Там были три человека. Сам воевода сандомирский Мнишек, его дочь панна Марина и молодой человек в синем расшитом серебром польском кунтуше.
– Пан Нильский от его вельможной милости коронного гетмана Ржечи Посполитой Яна Замойского к пану воеводе! – громко провозгласил мажордом и пропустил Нильского.
Юрий Мнишек был мужчина плотного сложения, роста среднего в плечах широкий. Он строго посмотрел на шляхтича.
Нильский на хороший прием и не рассчитывал, он понимал, что пан воевода сандомирский и пан великий гетман, посланником которого Ян являлся, недолюбливали друг друга. Но Мнишек, вдруг, сменил гнев на милость. Его суровый взгляд смягчился.
– Пан! – воевода позволил молодому офицеру подойти.
Ян приблизился и поклонился.
– Поручик гусарской хоругви его королевской мосци Ян Нильский! Посланец великого гетмана!
– Я воевода Мнишек! Пан имеет пакет от великого гетмана?
Нильский еще раз поклонился и передал пакет. Мнишек принял его и сказал шляхтичу.
– Рад видеть посланца великого гетмана Речи Посполитой, – вельможа сломал печати.
Нильский видел, как на него смотрит панна Мнишек и второй пан в роскошной одежде. Шляхтичу пока их не представили, но пан Ян хорошо понимал, кто стоит перед ним.
Воевода вытащил письмо и прочитал его. Его лицо стало суровым. Тон письма был более чем резок. Он поднял глаза на Нильского:
– Пан гетман запрещает нам собирать войска? Но я писал пану гетману! Он получал мои письма?
– Того я знать не могу, пан воевода, – ответил Нильский.
– Неужели пан коронный гетман не понимает? – продолжил Мнишек. – Неужели он не видит выгод сего дела? Он командует войсками Речи Посполитой!
– Не мне о том рассуждать! – ответил Нильский. – Я только посланец коронного гетмана!
– Прости меня, пан, – сказал воевода Мнишек. – Обидеть не хотел. Вот перед тобой царевич Димитрий Иванович.
Мнишек представил шляхтичу самого самозванца. Нильский поклонился. Царевич улыбнулся и сделал шаг к шляхтичу. Затем он протянул ему руку.
– Рад знакомству, пан.
Нильский ответил на рукопожатие.
Роста Димитрий был небольшого, гораздо ниже самого поручика, но был широк в плечах, и талии почти не имел. На круглом его лице не было ни усов ни бороды. Подле носа царевича росли две большие бородавки. Это портило его лицо, но открытость и доброжелательность сразу убирали негативное восприятие внешности царевича.
– Царевич Димитрий Иванович, наследник русского трона! – продолжал воевода. – Он сын царя Ивана. И его величество Сигизмунд Третий, наш король, соизволил оказать принцу поддержку.
– Вы, пан, как слуга коронного гетмана, не сочувствуете моему делу? – с улыбкой спросил Димитрий. – Это так?
– Я только служу князю Замойскому, пан царевич. Я поручик гусарской хоругви. Персона не великая. Выполняю приказы.
– Так молод и уже поручик? – спросил самозванец, хотя ему было не больше лет, чем самому Нильскому.
– Мой господин отметил меня. Хотя я недостоин сего высокого отличия.
– И скромен! Не желаешь ли, пан, служить мне? – спросил Димитрий. – Я верну себе трон моего отца! И тогда смогу вознаградить верных.
– Простите, ваша милость, но у меня уже есть господин.
– Так, пан, отказывает царевичу? – вмешалась в разговор Марина Мнишек. – Пан, не желает служить во имя чести?
– Марина! – строго одернул дочь Мнишек. – Простите её, пан поручик.
Марина была одета с роскошью, в парчовое платье с позументом и кружевами. В её волосах сверкала жемчужная сетка.
Ян много слышал про эту амбициозную панну. Она совсем не была красавицей. Тонкие губы, вытянутое бледное лицо, длинный нос. Глаза её горели недобрыми огоньками и были готовы испепелить Нильского.
– Так, пан, не ответил, – настаивала она.
– Я слуга коронного гетмана, милостивая пани! – ответил Нильский с поклоном.
– Марина! – снова вмешался Мнишек.
Его дочь сумела быстро оценить Нильского. Статный с приятным лицом, с девичьим румянцем на щеках, с модными завитыми усами, он выгодно отличался от «царевича».
«Какой, однако, красавец, – думала Марина. – Вот сего шляхтича можно иметь в своих фаворитах».
Высокий и красивый шляхтич сразу очаровал её. А Марина Мнишек привыкала получать то, что ей нравилось.
– Так пан отказывает мне? – она снова пошла в «атаку» и отмахнулась от отца.
– Панна, изволит о чем-то просить? – спросил Нильский. Хотя он прекрасно понял Марину.
– Пусть, пан поручик, присоединится к войску принца. Димитрий идет воевать за святое дело, – откровенно высказалась она.
– Если бы я не дал слово шляхтича и присягу моему князю, то непременно согласился бы с панной! – Нильский поклонился Марине.
– К вам обратилась с просьбой Марина Мнишек! – произнесла она торжественно. – Я выделяю не каждого!
Мнишек с гордостью посмотрел на дочь.
«Истинная царица! Она достойна занять трон Московии. Моя Марина рождена для величия!»
Димитрий примирительно похлопал Нильского по плечу.
– Завтра мы с воеводой приглашаем пана в лагерь нашего войска.
На том аудиенция у воеводы и кончилась. Юрий Мнишек и принц Димитрий покинули покой. Но вниманием Нильского завладела панна Мнишек.
– Пану уже выделили комнату в замке? – спросила она.
– Нет, милостивая панна. Я только прибыл в Самбор.
– И сразу к моему отцу? Впрочем, это видно по вашему дорогому, но пыльному платью, пан поручик.
– Прошу прощения у милостивой панны.
Нильский снова поклонился.
– Я сама подберу покои для пана поручика. Покои достойные кавалера благородного рода.