Он посмотрел на Симу, чтобы удостовериться: нет, не маленькая. Сима непроизвольно сгорбилась.
– Но вышла же как-то! – воскликнул декан. – Это, знаете ли, невозможно в принципе – не знать и выйти.
– Сима, – мягко спросил куратор, – у вас с Волковым отношения? Вы ему за что-то мстите?
– Вовсе нет! – вспыхнула девушка. – Ну… просто я не успела пообедать сегодня, а у нас отменили третью пару, вот я и пошла позаниматься немецким. А тут он… Ну, Виктор, то есть, зашел. Говорит, я схожу в буфет, куплю чего-нибудь, а потом я смотрю, он сидит и не двигается…
– И вы сбежали? – в голосе куратора звучало осуждение.
– Нет, я побежала за помощью, думала, ему плохо стало, ну, заболел. Никого не нашла, и телефон отключен. На кафедру экономики зашла, хотела позвонить. Вы спросите у секретарши, она там носки вяжет, она подтвердит, если не верите.
– Верим, верим, – закивал длинный. – Расскажите поподробнее, что произошло между тем, когда Волков попросил сходить в буфет и тем, как вы обнаружили, что он не двигается.
Сима замерла. Она наконец-то стала подозревать: все происходящее как-то связано с кольцом и запиской, той самой, разорванной на мелкие клочки, и с написанными на ней строчками. Но связь эта казалась смутной и не поддавалась никакой логике. И потом, что такое базис? И не простой, а какой-то м-базис.
– Ничего, – ответила она. – Я полезла за кошельком, а потом гляжу – он, Виктор, то есть, сидит и не двигается, будто остолбенел.
– М-да, – произнес декан. – Значит, вы утверждаете, что базис не накидывали?
– Я даже не знаю, что это такое. То, есть, конечно, знаю, но лишь как теоретическое понятие. А теоретическое понятие ведь нельзя накинуть, правда?
– Правда, – согласился куратор. – Но в данный момент мы говорим о вполне материальных вещах. Могла бы сухая теория обездвижить человека, как думаешь, Победиша?
– Кто? – растерялась Сима. – Победиша?
– Эх, молодежь, – вздохнул Николай Порфирьевич. – Классику не читают, изречениями великих предков не интересуются.
Длинный тем временем задумчиво постукивал тупым концом карандаша по поджатым губам и внимательно смотрел на Симу, отчего ей стало неуютно.
– Кажется, я догадался, – сказал он наконец, не отрывая взгляда от Симы. – Ей могли продать базис как приворотное средство. И назвать как-нибудь соответствующе. Например, обольститель. Или совратитель. Если помните, похожий случай произошел года три назад.
– Кто ж не помнит, – отозвался декан. – Это когда обнаружили целый канал, через который реализовывались базисы самых разнообразных назначений?
– Но ведь канал прикрыли, – сказал куратор. – Утечка прекратилась, так? Так. Да и некому теперь промышлять базисы. Все сотрудники тщательно проверяются, а Сундуков, единственный, кто мог беспрепятственно вынести базисы, то ли погиб, то ли скрывается неизвестно где. Я правильно помню, в тот раз организацию канала свалили на исчезнувшего накануне Сундукова?
– Что значит – свалили? – удивился декан. – По-моему, все предельно ясно. Сундуков исчез буквально за день до обнаружения канала. Мы все прекрасно знаем… гм… знали его способности предвидеть события. Напрашивается логичный вывод: сбежал, так как боялся разоблачения.
– Это не доказано, – возразил куратор. – Презумпцию невиновности никто не отменял, Игорь Васильевич. Давайте не будем про это забывать. Логичные выводы не являются доказательством преступления.
– Убедили, – поднял руки декан, как бы сдаваясь. – Не будем спорить на эту тему. Сундукова признали наиболее вероятным организатором поставок, и только. Никто его не судил, да и преступником он не объявлен. А то, что он всегда был вашим любимчиком, я помню.
– Способный студент, – согласился куратор. – Талантливый и усердный.
– Однако мы так и не выяснили, где Серова взяла базис, – сказал Клавдий. – Возможно, он попал к ней случайно, да и активация произошла тоже помимо ее воли. Серова, скажите, не дарили вам относительно недавно какой-нибудь небольшой предмет? Игрушку, брелок, флакон с духами, ручку?
Кольцо. Сима сразу же подумала про кольцо и записку. Во что же она вляпалась? На всякий случай решила промолчать и пожала плечами, изображая задумчивость.
– Выяснить, к чему именно привязали базис, невероятно трудно, – сказал длинный. – Привязка к предмету исчезает сразу после активации. Однако нельзя забывать о ключ-слове. Практически невозможно активизировать базис, не зная ключа.
– Он может быть совсем простым, – сказал Клавдий. – Например, «привет».
– Да они на каждом шагу друг друга приветствуют, – это куратор. – А теперь представьте: кто-то передает Серовой базис, не объясняя, что это такое. И тем более, не сообщая ключ-слова. Что произойдет в этом случае? А вот что. Она либо вообще никогда не активирует базис, либо сделает это совсем не в том месте и не в то время. Ну, и какой во всем этом смысл?
Сима наконец-то поняла: исключать ее не собираются. Им надо только выяснить, что произошло с Витькой, и откуда взялся поразивший его базис. Ей, кстати, тоже. Таинственный м-базис все больше занимал ее мысли.
Про кольцо, само собой, она решила не упоминать. Отберут еще. К тому же, автор записки предупреждал: никому ни слова.
– Это не она, – донесся глухой голос из кресла. – Возможно, он сам. Или кто-то третий.
– Вы уверены? – обратился к креслу декан.
– Что не она – абсолютно.
– Но как смогла выйти? Природная способность?
– Не знаю. Возможно.
Симе очень хотелось повернуться и рассмотреть говорившего. Но она боялась. Боялась очень сильно, до дрожи в коленях, не понимая, почему.
– Хорошо, тогда отпустим девушку. Все согласны?
Куратор и длинный кивнули.
– Вы свободны, Серова.
– До свидания, – пробормотала Сима и выскочила из кабинета.
– Все хорошо? – спросила улыбчивая секретарша. Сима вспомнила, что ее зовут Мария.
– Ну… да, хорошо, – немного замявшись, ответила девушка, хотя сама не понимала, хорошо или нет. Наверное, все-таки хорошо. Ее не исключили, стипендии не лишили.
– А зачем вызывали-то?
– Зачем?
И, правда, зачем? Сима не помнила, и это казалось странным. Ни одного слова, произнесенного деканом, не осталось в ее голове – та вообще была пустой, как барабан.
Но ведь что-то же они говорили. Спрашивали, а она отвечала. Сначала боялась, потом страх пропал.
– Да так, ничего особенного, – промямлила Сима и со странным чувством опустошенности вышла из деканата.
3. Подруги
– Ты где пропала? Мы ждем, ждем…
– Зачем?
У входа в институт на лавочке сидели две девушки из ее группы, Лена и Татьяна. С ними она познакомилась в первый же день в очереди в библиотеку, когда всей группе надлежало получить учебники на семестр. Очередь была длинная, девчонки разговорились, потом продолжили знакомство в ближайшей кафешке, дешевой, но вполне сносной. С тех пор они втроем занимали один стол на лекциях и вообще старались держаться вместе. Лена, местная медалистка, недобрала один балл в столичный университет и вернулась домой, тут же поступив путь не в престижный, зато вполне приличный институт. Татьяна, староста группы, тоже была коренной жительницей, но в отличие от Лены никуда поступать не ездила, решив не улетать из-под родительского крылышка.
– Ну, как зачем? Узнали, что тебя Клава потянул, решили выяснить, в чем дело.
– Мы в библиотеке сидели, – пояснила Лена, – а тут Андрей Двадцаткин зашел, говорит, Серову в деканат вызывают. Мы сразу туда, но нас не пустили. Мы решили здесь подождать. Зачем тягали-то?
Ну, вот как признаться девчонкам, что она ничего не помнит? Не поверят ведь, подумают, зазналась Симка совсем.
Можно было соврать что-нибудь, придумать. Но это еще хуже, врать Сима не умела совершенно.
– Девчонки, – смущенно призналась она, – верите, нет, но я как от декана вышла, так сразу забыла, зачем вызывали.
Девушки переглянулись, а потом Татьяна взглянула на Симу понимающе:
– Это стресс. Точно говорю, стресс. Может, они пугали тебя? Это из-за происшествия с Волковым, да? Что-то у вас с ним было?
Сима силилась вспомнить, но ничего не вспоминалось. С Волковым?
– Вроде нет, – сказала неуверенно.
– Ладно, посиди, успокойся, – заботливо сказала Лена. – Раз ничего не помнишь, значит, это несущественно. Сейчас пойдем, попьем кофе, слопаем пару пончиков. Для восстановления душевного равновесия.
– Ух ты, какое колечко! – восхитилась Татьяна. – Купила, да? А где? Тоже такое хочу! Дорогое, нет? Это серебро или белое золото? А камень какой? Бриллиант, небось?
Татьяна всегда хотела то же, что у других. Самое странное, в конце концов она получала желаемое.
Кольцо? Сима посмотрела на палец. Ну да, кольцо. Записка. Стих.
Выхожу из подпространства…
Едва она закончила мысленно произносить стишок, как все вспомнила.
Она подняла глаза на подруг:
– Девчонки. Я вам сейчас такое расскажу…
И рассказала. Естественно, за исключением странного стишка и таинственного появления кольца в сумке.
– Базис? – недоуменно произнесла Лена. – Понятия не имею, что это такое. Может, на старших курсах проходят. Клава так и сказал – кто-то из старшекурсников продал?
– Да, – кивнула Сима. – Дал или продал. Или подарил. И вроде еще спросил, заказывала ли я этот самый базис заранее. Потом упоминал какой-то канал, который прикрыли года три назад, что ли.
– А-фи-геть, – произнесла Татьяна, сидевшая до того с открытым от изумления ртом. – Слушай, а тебе не кажется, что здесь замешана мафия? Может, базис – это психотропное оружие или отравляющий газ?
– С ума, что ли, сошла? – возмутилась Лена. – Откуда у Симки отравляющий газ? Сим, у тебя ведь его нет, правда?
– Нет, – согласилась Сима. – И с мафией я никаких дел не имею.
– Не, я не про то, что ты имеешь с ними дело, – начала оправдываться Татьяна. – Может, на Волкова кто другой покусился. В смысле, совершил покушение. А подумали на тебя.
Сима пожала плечами.
– Или это гипноз, – продолжала развивать мысль Татьяна. – Его кто-то загипнотизировал на расстоянии, а? Просто так совпало, что в этот момент ты сидела рядом.
– Кстати, да, – согласилась Лена, – гипноз – это более правдоподобно. Зомбирование еще.
Правдоподобно, но необъяснимо. Зачем кому-то гипнотизировать студента-второкурсника?
– Ты вспомни, вспомни. Может, слышала чего. Ну, там, тихое бормотание из-под соседнего стола. Или у него наушники были в ушах. Он что, вот так сидел-сидел, и раз – окаменел, да?
– Да я, если честно, не заметила, – сказала Сима. – Полезла в сумку за кошельком, а он увидел кольцо и говорит – какое, мол, интересное. Я на него поглядела, а он уже того… не двигается.
Татьяна расширила глаза:
– Может, у тебя кольцо такое… гипнотическое? Столбняк вызывает?
– Базис, – поправила Лена. – Они же про какой-то базис говорили. Сима из него вышла, а Витька не смог. При чем тут кольцо? Ты вот на него смотрела, и что? Загипнотизировалась?
– Ну, может, оно только на мужиков действует, – нашлась Татьяна. – Такое специальное приворотное колечко. Слушай, Сим, скажи, где взяла. Я тоже хочу.
– Тетя Варя подарила, – соврала Сима.
– Так это, наверное, наследное кольцо, да? Доставшееся от прапрабабки. У тебя в родне никого не было с фамилией Борджиа?
– Борджиа не гипнотизировали, а травили, – поправила Лена. – И вообще, хватит городить ерунду. Пошли в кафешку.
– Пошли, – согласилась Татьяна. – А ты, Сима, теперь обходи этого Волкова стороной. Тот тип в кресле не зря сказал, может, он, Витька, сам. Чего сам, конечно, непонятно, но вдруг это он тебя хотел загипнотизировать, а получилось – гипноз отразился от кольца да на него и подействовал.
Легко сказать – обходи стороной. Симе сейчас больше всего на свете хотелось не тащиться с девчонками в кафешку, а побежать домой, увидеть Волкова и расспросить обо всем, что произошло. Знает ли он про таинственный базис, как и почему впал в ступор, как себя чувствует и не обиделся ли на нее, Симу.
Впрочем, совет, данный Татьяной, был, что называется, в точку. Сима весь оставшийся день выглядывала в соседнем дворе Витьку, а когда увидела, быстро побежала в сад.
– Витя! – закричала она через забор. – Витя!
Он нехотя повернулся, и Сима невольно отпрянула – в его глазах светилась неприязнь.
– Ну, чего?
– Ты… как себя чувствуешь?
– Как урод последний, – грубо ответил он.
Сима опешила:
– Почему?
– Да потому. Пожалела двадцать рублей на пирожок, да? Смылась, а меня кинула.
– Почему пожалела-то? – еще больше поразилась Сима. – Почему смылась?
– Да еще декану сдала, – процедил Витька.
– Ничего я не сдавала, – оправдывалась девушка, чуть не плача. – Я как лучше хотела, за помощью побежала. Тебе ведь плохо стало.
– Чего-о-о? – презрительно протянул он. – Мне плохо? Ты ври, да не завирайся.
Он уже собрался вернуться в дом, но Сима собрала последние силы и выпалила:
– А ты знаешь, что такое базис? М-базис?
Он остановился и резко обернулся. Его обычно румяное лицо побелело, а в глазах плескался такой ужас, что девушка и сама испугалась не на шутку. Впрочем, парень, кажется, смог взять себя в руки и сказал:
– Понятия не имею. И ты забудь, ясно?
Сима молчала.
– Я спрашиваю, ясно? – повторил он громче.
Она кивнула и еще некоторое время смотрела на дверь, закрывшуюся за Витькой.
Почему он так испугался? Может быть, м-базис и вправду ужасное психотропное оружие, которое подействовало на Витьку не лучшим образом? Но ведь он определенно знает, что это такое. Знает, но не хочет говорить. Почему?
Ответ напрашивался сам собой: потому что таинственный м-базис накинул сам Волков, в этом у нее сомнений практически не было. Но накидывать почему-то было нельзя, и он свалил вину на Серафиму, за что, собственно, ее и тягали к декану. А теперь Витька боится, что все всплывет. Или он боится чего-то другого?
Но чего именно?
4. Тетя Варя
Тетя Варя пришла только к вечеру. Они в своем доме культуры готовили концерт, и тетя пела в хоре ветеранов. По этому поводу она каждый раз рассказывала один и тот же старый анекдот:
– Приходите к нам в хоровой кружок. Мы славно проводим время. Танцуем, едим, пьем.
– А поете когда?
– По дороге домой.
Сима представляла хор ветеранов, строем идущий вдоль улицы и горланящий «Ой, цветет калина», очень чувственно и громко ойкавший, и это смешило ее больше, чем сам анекдот.
Впрочем, пели они не «Ой, цветет калина», а какую-то старую песню, начинавшуюся словами: «Месяц спрятался за рощу, спят речные берега, хороши июльской ночью сенокосные луга». Тетя Варя мурлыкала ее, когда готовила ужин. Вот и сейчас она старательно выводила рулады, а когда дошла до слов «Только я ли виновата, что потеряно кольцо», Сима не выдержала и зашла в кухню. Тетя Варя раскатывала тесто на пельмени.
– А, студент! – прервала пение тетя, увидев племянницу. – Как успехи?
Почему-то она называла Симу именно «студент» – в мужском роде.
– Нормально, – вяло отозвалась девушка.
– А коли нормально, бери стакан и вырезай кружочки, – скомандовала Тетя Варя. – Да руки-то, руки вымой! Кстати, как тебе колечко, приглянулось?
И снова – в который раз за сегодняшний день – Сима замерла, пораженная.
– Колечко? – хрипло переспросила она.
– Симка, что с тобой такое? – обеспокоенно спросила тетя. – Вон же оно, на пальце у тебя. Понравилось, нет?
– Ну да, понравилось, – неуверенно ответила Сима.
– Это хорошо, – отозвалась та. – Я-то боялась, вдруг не понравится.
Сима начала что-то понимать:
– Так это вы его в мою сумку подложили?
– А то кто же? – изумилась тетушка. – Вчера вечером. Ты уже спала, а я про него вспомнила. Дай, думаю, сюрприз племяшке сделаю. Ты утром встанешь, а в сумке – подарочек!
– Так чего ж просто на столе не оставили? – теперь уже Сима не могла скрыть удивления.
– У нас в доме разве можно что на столе оставить? Пусюлечка найдет да заиграет до смерти. Потом хоть по всем щелям ищи, хоть половицы переворачивай, не отыщешь.
Пусюлечка, тетушкина кошка, и вправду заигрывала любую мелочь, попадавшую под лапу. Тут Сима согласилась с тетушкой – оставлять кольцо на откуп зверюге нельзя.
– А… что это за колечко, откуда? – спросила Сима, приступая к вырезанию кружочков и облегченно вздыхая – сама того не зная, она не соврала Татьяне о происхождении украшения. – Наследственное?