– Мне кажется, пропорции неправильные, – пояснил Марк, когда мы заняли свои места. – Ноги слишком длинные.
– Но мои ноги на самом деле длинные. Поэтому я и сшила экстрадлинные джинсы.
– Я имею в виду, что ноги слишком длинные по сравнению с верхней частью. Равновесие нарушено. Поэтому ты выглядишь непропорционально.
– Все лучше и лучше, – пробормотала я.
– Это как лимузин. Если просто сделать машину длиннее, не меняя размеры или пропорции передней части, она будет выглядеть супердлинной. И это первое, что ты замечаешь в лимузине, так ведь? Что он ненормально, непропорционально длинный. Именно так ты и выглядишь сегодня – как лимузин.
Марк откинулся на спинку сиденья, очевидно удовлетворенный своим объяснением, и отпил свой лимонад.
Мне только что сказали, что я выглядела ненормально, как непропорционально длинный лимузин. И это взволновало меня. Потому что я поняла, что именно он имел в виду – если я хотела выглядеть хорошо в платье, рубашке или брюках, которые сшила для себя, мне потребуется разрабатывать их по-другому. Просто удлинить подол и рукава недостаточно: это делало вещи не лучше, а только лишь длиннее. Их нужно придумывать и раскраивать иначе, чтобы пропорции подчеркивали достоинства такой высокой девушки, как я.
Что ж, придется переделать все выкройки.
В темноте кинотеатра моя голова была полна мечущихся мыслей. Я провела рукой по бедру, представляя другие модели джинсов. Может, нужно завысить линию талии, чтобы сбалансировать длину ног? У меня перед глазами всплыла пара «маминых джинсов»[53]. Уф, нет. Как насчет более широкого пояса брюк с ремнем пошире? Или сделать подвороты, чтобы визуально укоротить ноги? Карманы сделать побольше, передние и задние, с рельефной строчкой, чтобы они отвлекали на себя внимание? Мои пальцы сводило от желания взяться за альбом и карандаш, чтобы зарисовать все соображения и картинки, сплошной чередой идущие перед моими глазами.
Значит, нужно побольше узнать о том, как вообще все это работает. А интересно, есть ли в местном колледже вечерние курсы кройки и шитья и сколько стоит обучение на них? Я мысленно сделала себе заметку заглянуть на сайт колледжа. Конечно, ничто не мешало мне заниматься самообучением. У мамы целые кипы модных журналов – я перетащу их к себе в комнату и внимательно изучу фотографии, разберусь, как должны выглядеть вещи, проанализирую влияние разных пропорций на конечный результат. И конечно, книги по моде и дизайну одежды должны быть в бесплатной местной библиотеке. А еще посмотрю «Проект Подиум»[54] – там тоже могут быть полезные подсказки.
Я настолько углубилась в свои мысли, что подскочила, когда Марк взял меня за руку.
– Эта часть немного напряженная.
Он решил, что меня нужно держать за руку в пугающие моменты? Или, может, это было нужно ему?
На экране, на который последние несколько минут я смотрела невидящими глазами, Бэтмен несся по Готэму на своем рокочущем «Бэтмобиле», из сопел которого выстреливал огонь, обещал отомстить врагам, преследующим его. В общем, ничего нового.
Марк медленно сжал мою руку, видимо, чтобы успокоить меня. Его рука была большой и мягкой, а еще совсем чуть-чуть влажной. Я не почувствовала ничего, кроме легкого желания вытереть собственную ладонь о джинсы. Я задумалась о том, какой могла бы быть рука Джея, и мои мысли снова вернулись к отчету Тима.
Единственным внеклассным занятием Джея был театральный кружок. Он, казалось, серьезно увлекался всем, что касалось театра. В списке книг, которые он брал в школьной библиотеке, были «Стеклянный зверинец», «Трамвай «Желание», «Театральное искусство», а еще, как ни странно, «Платформы, нефтепроводы и нефть: введение в морское бурение на нефть».
Я знала, что он регулярно посещал «Тренажерный зал Голда», дорогостоящий клуб в элитном пригороде, где он жил, примерно в трех милях от нашего, гораздо более скромного района, но не пытался участвовать в каких-либо школьных соревнованиях. Тим указал (помечено как «подтверждено»), что Джей повредил ахиллово сухожилие и («не подтверждено») что он был нападающим в сборной команде по американскому футболу в предыдущей школе. Он ходил на футбольные матчи по вечерам в пятницу, но, похоже, только для того, чтобы посмотреть на Фэй, которая занималась в группе поддержки. Конечно же, как она могла не быть в ней!
Я обладала целой кучей фактов, но все еще чувствовала себя так, словно не знаю о Джее ничего. Каждый факт, который я прочитала, вызывал еще больше вопросов. Почему он перешел в другую школу? Что у него за обстановка в семье? Как он повредил сухожилие? Действительно ли ему нравилась Фэй – я имею в виду, нравилась ли она ему так, как он ей? И каким было прикосновение его рук?
Марк снова сжал мою ладонь. Взглянув на экран, я опешила, потому что уже пошли титры.
– Мне очень понравилось. А тебе? – спросил Марк.
– Конечно.
Когда мы вышли из зала, Марк остановился, чтобы выбросить наши пустые стаканы и коробки.
– Знаешь, если вдруг у тебя не сложится с профессией бухгалтера, ты всегда сможешь получить место уборщика, – пошутила я.
– Нет-нет, я уверен, у меня все прекрасно сложится с работой в качестве бухгалтера, – ответил он серьезно.
Проблема общения с Марком заключалась в том, что он всегда был абсолютно серьезным. Эта мысль возникла у меня прежде, чем я смогла это предотвратить. Нет, нет, нет, отругала я себя. Я не хотела критиковать Марка. Я хотела сходить с ним на три свидания и на выпускной бал. Я не собиралась раздумывать о том, насколько он серьезен, рационален и честен, насколько начисто у него отсутствовало чувство юмора. Марк был хорошим парнем – намного милее, чем Тим. Вежливый и воспитанный, порядочный и… неинтересный.
От этого никуда не денешься. Марк был скучным. Встречаться с ним – все равно что встречаться с мужчиной, точнее, бухгалтером средних лет.
– Отвезти тебя домой? – спросил он.
– Не, нет смысла. Я живу всего в паре кварталов отсюда. Я пройдусь пешком.
– Тогда я провожу тебя.
Испытывая чувство вины из-за своих недобрых мыслей о парне, я не стала возражать.
Мы медленно пошли вдоль улицы, держась за руки.
– Спасибо за твою подсказку насчет пропорций, – сказала я, чтобы заполнить возникшую паузу. – Теперь я знаю, над чем стоит подумать.
– Я рад, что смог помочь. Я каждый раз убеждаюсь в том, что, когда действительно думаешь о проблеме, это определенно помогает найти решение, – ответил он. – Мой отец всегда говорит: «Если у тебя не получилось с первого раза, пробуй снова и снова».
Я заставила себя улыбнуться. А потом сказала:
– Расскажи что-нибудь интересное о себе. Давай, удиви меня, быстро.
Моя просьба застигла Марка врасплох.
– Что-нибудь интересное?
– Да, самый интересный факт о тебе.
– Эм-м-м… мне надо подумать.
Он думал достаточно долго. Возможно, как предположила стерва внутри меня, прежде чем я смогла ее заткнуть, ему пришлось долго и упорно придумывать хоть что-то интересное.
– Ну, ладно. Есть у меня кое-что уникальное.
Надежда!
– Да? И что же?
– Я провел небольшое исследование по истории бухгалтерии.
Отчаяние.
– Я начал его, когда готовил работу для школы, но для меня это стало чем-то вроде хобби. У меня есть целая коллекция книг, включая современное издание оригинальной «Суммы арифметики» Луки Пачиоли. Он был монахом-францисканцем и математиком, придумавшим бухгалтерский метод ведения двойной записи, использовавшийся венецианскими купцами, – сказал он, а после добавил, видимо, считая, что это замечание особенно впечатлит меня: – В 1494 году!
– Ага. Вау! – все, что я смогла из себя выдавить.
По дороге домой я узнала больше, чем мне хотелось, о старом Пачиоли и его двойных записях.
Когда мы подошли к моему дому, я сказала:
– Ну, доброй ночи!
– Спасибо за прекрасный вечер, Пейтон. Надеюсь, мы его скоро повторим.
– Ага, обязательно.
– В следующий раз выбирать кино тебе. Думаю, что люди в отношениях должны все делать по очереди, так ведь?
Мы в отношениях?
– Наверное.
Марк сделал шаг ко мне, слегка наклонился и чмокнул меня в щеку. Когда он отстранился, его взгляд был полон удовлетворения – словно он пометил выполненной очередную запись в бухгалтерской колонке «Отношения».
– Тогда доброй ночи, Пейтон! Я подожду здесь, чтобы могла спокойно зайти домой.
– В этом реально нет необходимости, со мной все будет в порядке.
– Все нормально, я не тороплюсь. – Он словно врос в тротуар.
Я медленно пошла по тропке, ведущей через разросшиеся кусты и траву к нашей передней двери, потом повернулась и помахала с крыльца, надеясь, что он поймет намек. Но он лишь помахал в ответ и продолжил стоять, настолько же неподвижно, как и статуя Пачиоли, которая – как я теперь знала – воздвигнута рядом с церковью в Сансеполькро в Италии.
Я отперла дверь и, махнув Марку в последний раз, вошла внутрь. И сразу вся тяжесть дома обрушилась на меня. Я вздохнула и написала Тори отчет о своем втором свидании. Осторожно выглянув в окно рядом с дверью, я убедилась, что Марк ушел, и отправилась к себе в комнату, двигаясь тихо и осторожно, как кошка, чтобы не потревожить маму.
Просто зовите меня Женщиной-кошкой[55].
12
– Сегодня суббота, вечер, а ты не на свидании. Готова признать поражение? – спросила Тори, когда наплыв клиентов в закусочной немного спал и у нас появилась возможность отдышаться.
Там был и Стив, который протирал липкие пластиковые поверхности меню и бросал на нас самодовольные выжидающие взгляды.
– Позволь напомнить: у меня уже было два свидания с Марком Родригезом, самое недавнее – три дня назад. И его рост составляет полные шесть футов и три дюйма.
Марк на выходные уехал со своей семьей в Техас на праздник по случаю пятнадцатилетия двоюродной сестры. Марк считал крайне важным поддерживать семейные отношения с помощью таких визитов – не слишком частых и не слишком редких. Он также считал, что для отношений полезен заведенный порядок, и потому хотел встречаться со мной по средам. И мне это вполне подходило. Не сказать, чтобы я страстно желала видеться с ним почаще.
– Мне нравится, когда все стабильно и предсказуемо, – сообщил он. – Кроме того, я думаю, нам не следует торопиться в наших отношениях. Не слишком быстро и не слишком медленно. Одно свидание в неделю будет в самый раз.
Марк был настоящей Златовлаской[56].
– И, – сказала я Тори и Стиву, – наше следующее свидание – наше третье свидание, прошу обратить внимание, – состоится через четыре дня.
Улыбка Стива стала немного кислее от этих новостей, а вот Тори быстро напомнила мне:
– Ну, молодец, Большая Пи. Если третье свидание состоится, тебе останется лишь дотянуть до выпускного.
Выпускной бал проходит в апреле, через семь месяцев. Семь месяцев свиданий с Марком по средам. Я подумала, что эти деньги проще заработать за счет дополнительных смен в закусочной. Но тогда мне придется заплатить плюс терпеть злорадство Тори и Стива. А еще я подвела бы Команду Высоких.
– Да без проблем, – ответила я, прикрывая волосами горящие уши.
Следующий день я провела за изучением кипы модных журналов – изучая дизайн, измеряя длину и сравнивая пропорции. Когда мама увидела, как я тащу связку журналов Vogue наверх в свою комнату, она последовала за мной, чтобы посмотреть, что я делаю. И ее накрыла волна энтузиазма.
– У меня где-то есть еще куча Harper’s Bazaar, я точно знаю. У них там отличные модные развороты. Пойду посмотрю, смогу ли я их найти, – сказала она восторженно.
– Нет, спасибо. Больше журналов мне не надо. Этих хватит пока.
Я уставилась на нее выразительным взглядом, и она удалилась со вздохом, пробуждающим чувство вины. И я пожалела бы ее, если бы не была так чертовски раздражена ее поведением.
Журналы оказались старыми – некоторые из них вышли с десяток лет назад, – так что и фасоны устарели. Но хотя тренды радикально менялись от сезона к сезону, на многих разворотах изображались модели в стиле нестареющей классики, которые я решила изучить, чтобы разобраться в деталях, при любой моде остававшихся стильными.
У меня уже начали появляться конкретные идеи, что лучше смотрится при высоком росте – все-таки модели вряд ли бывали низкорослыми, – когда меня отвлекла статья о Нью-йоркской школе моды. Школа находилась в самом сердце Швейного квартала в Нью-Йорке, что даже звучало фантастически. Согласно статье они предлагали двухгодичное обучение с получением степени ассоциата и четырехгодичное обучение с получением степени бакалавра. В программе значились такие базовые предметы, как дизайн одежды, тканей, драпировка, шитье, крой, изготовление лекал, а также дополнительные узкоспециализированные разделы, например, пошив корсетных изделий, дизайн аксессуаров, а также история и перспективы моды.
Существовала ли эта школа до сих пор? Я включила свой старенький компьютер и обратилась к профессору Гуглу.
Пока я изучала каждую страницу сайта Школы моды, мое страстное желание учиться там росло как на дрожжах. Можно ли даже не догадываться, чего именно ты хочешь, пока не увидишь это? Видимо, можно, потому что теперь я знала, чего хочу. Мне хотелось стать вон той студенткой, рисующей корсет на шнуровке для наряда в стиле стимпанк. Я хотела быть вот тем парнем, закалывающим булавками складки травянисто-зеленого пальто на портновском манекене. Я хотела быть девушкой в платье с набивным рисунком и грубых ботинках, склонившейся над «Иллюстрированной историей длины дамских юбок».
Я кликнула на «Стоимость курса» и пузырь моего восторга тут же лопнул. Так много за мечту! Они могли бы с тем же успехом попросить миллион баксов. Мои накопления казались просто жалкими – капля в океане того, сколько нужно было заплатить за обучение и проживание в Большом Яблоке[57].
Я была настолько потеряна и расстроена отвратительным состоянием моей жизни и финансов, что решила уйти с сайта. Я уже закрывала его, как вдруг – в последнюю секунду – успела увидеть…
Стипендии.
Я снова открыла страницу и внимательно прочитала весь текст. Каждый год школа предлагала одну полную стипендию, включающую плату за обучение и проживание, малообеспеченному студенту, впечатлившему их своим предложением. Я лихорадочно прочитала требования. Помимо указания информации о финансовых обстоятельствах, необходимо было создать полный модельный ряд, включая рубашки, брюки, платья, юбки и шарфы, а также приложить наброски и полноразмерные примеры каждого предмета одежды, включая письменное обоснование тематики модельного ряда. И отправить все это нужно было к середине января.
Мои мысли заметались вокруг всего, что требовалось успеть сделать. И купить: качественные ткани и нитки, а еще красивые пуговицы, пряжки, тесьму и молнии. Все это обойдется недешево. Можно попробовать взять больше смен в закусочной, но тогда у меня останется меньше свободного времени на дизайн и шитье. Резюме: я должна выиграть пари по высоким парням, я просто обязана. Восемьсот долларов компенсируют урон, который портфолио нанесет сумме, отложенной на колледж. Я же тем временем начну делать наброски и выкройки, может, даже попробую сшить образцы, используя пока дешевые ткани и фурнитуру из магазина уцененных товаров.
Мне это по силам. Если я стану работать усерднее, чем когда-либо и над чем-либо, и буду отдавать этому проекту каждую свободную минуту, я смогу. Но мне нужна помощь – особенно по теоретической части заявления. Я схватила телефон.