– Неужели?
Я снова вскинула голову и посмотрела на него, глаза в глаза.
– Генерал Шелтер, я, безусловно, не так умна и образована, как вы, и порой веду себя глупо, но я не совсем уж дура. Я прекрасно осознаю, что мне следует каждый день благодарить Тмара за то, что во всей этой ситуации, в которой я оказалась, мне повстречались вы. И я благодарна, действительно благодарна.
– Благодарна… – повторил он за мной с ноткой разочарования в голосе. – Хороша благодарность.
Его голос прозвучал ровно, но я откуда-то знала, что Шелтер не испытывает и половины того спокойствия, какое пытается демонстрировать. Истинное состояние отражалось в его глазах: разочарование переплеталось с волнением. Или мне только так казалось?
– Просто я почувствовала себя преданной, – попыталась объяснить я. Голос прозвучал жалко и тихо.
– Из-за того, что я не остановил Винта, – скорее констатировал, чем уточнил он, но я на всякий случай кивнула, добавив:
– И из-за того, что вы сказали ему, когда я вышла…
– Мира, никогда не слушай, что я говорю другим, – быстро и резко перебил Шелтер. – Пойми, мое положение накладывает на меня некоторые… ограничения. Иногда я вынужден вести себя так, как того ожидают окружающие, это не всегда зависит от моего настоящего мнения или желания. Или того, как я на самом деле чувствую. Я не могу тебе сейчас объяснить, почему так. Просто прими как данность, что существует ряд обстоятельств, с которыми мне приходится считаться. Это не оправдывает меня, понимаю. И мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это. Но если бы ты дала мне объяснить…
Он вдруг осекся, вздохнул и покачал головой, глядя на меня.
– Впрочем, неважно. Просто знай, что я никогда не позволю ничему по-настоящему плохому случиться с тобой. Я, наверное, мог бы предотвратить и это, но я не ожидал, что Винт позволит себе зайти так далеко. Обычно он ведет себя скромнее, видать, был сильно пьян.
Мне стало немного легче. Фактически он подтвердил, что притворялся не со мной во время нашей поездки, а со своим армейским приятелем. Однако вслед за облегчением я сразу испытала болезненный укол в самое сердце: даже если так, это не меняет очень важного для меня обстоятельства.
– Но то, что вы сказали тогда на террасе, ведь правда? Я могу быть при вас только наложницей, верно?
Пришла его очередь отводить взгляд, а я каким-то образом нашла в себе силы изобразить нечто похожее на улыбку.
– Вы правы, с моей стороны было очень глупо надеяться на то, что для нас может существовать другой вариант, – дрогнувшим голосом признала я. – Или что вы этого можете хотеть. Мне стоит сказать «спасибо» за то, что вы потратили время и силы, чтобы я сама захотела быть с вами. И, видит Тмар, я хотела.
– Теперь уже не хочешь? – с новой печальной усмешкой уточнил Шелтер.
Я заставила себя отлипнуть от стены и шагнуть к нему, снова убивая расстояние между нами. Рука сама собой потянулась к его лицу, погладила по щеке. Улыбка дрогнула, но не погасла, даже голос не подвел, хотя и прозвучал более хрипло, чем обычно:
– Знаете, я так долго вас ждала. Несколько лет. Ветер обещал мне вас еще тогда, когда умерла моя мать. Восемь лет я засыпала и просыпалась с мыслью о мужчине, который однажды придет и изменит мою жизнь, увезет прочь. Спасет меня и от отца, и от Оринграда. Вы спрашивали, почему я не вышла замуж. Так вот, из-за вас. Я верила в вас так сильно, что отказывала женихам снова и снова, старалась не бояться того, к чему это ведет. Пыталась представить, кем вы будете и каким, но даже в самых смелых фантазиях мне никогда не являлся мужчина вроде генерала Оллина Шелтера, национального героя Варнайского Магистрата, богатого, красивого и знаменитого на всю свою страну. Знаете, так бы было хорошо, если бы вы действительно оказались просто охранником при деловом господине.
Я замолчала. К первой руке добавилась вторая, и теперь я уже держала его лицо в ладонях, чувствуя кожей шершавость вечерней щетины на щеках, то и дело касаясь подушечками больших пальцев слегка обветренных губ. Так хотелось поцеловать их, вновь забыть обо всем, но что-то держало.
И что-то держало самого Шелтера. Он не шевелился и молчал, словно чувствуя, что я еще не закончила.
– Потому что даже в самом страшном кошмаре мне не могло привидеться, – продолжила я с трудом, – что ветер имел в виду судьбу наложницы.
Только тогда руки Шелтера скользнули вокруг моей талии. Такие горячие, что я ощущала их тепло даже сквозь ткань сорочки. Они прижали меня к нему, и я успела подумать, что тонкий шелк вообще ничему не служит преградой: я чувствовала кожей грубую ткань военной формы почти так же явно, как если бы прижималась к ней обнаженной.
– Не все ли равно, как это называется, Мира? – почему-то прошептал он. – Жена, любовница, наложница? Твои родители были женаты, их союз освятил твой бог, но разве это сделало счастливой твою мать? Или тебя? Моя мать стала случайной любовницей моего отца всего на несколько дней, после чего больше его не видела, он даже не узнал о моем рождении, но она никогда ни о чем не жалела. У тебя будет все. Все, что я могу дать женщине. Даже если бы ты могла стать моей женой, я бы не смог дать тебе больше.
Его голос звучал очень эмоционально и очень искренно. Генерал действительно не видел разницы, я не сомневалась. И мне очень хотелось поверить в иллюзию вместе с ним, но слишком уж яркими оставались воспоминания о том, как майор Винт потянул меня за руку, усадил к себе на колени и принялся трогать там, где не должен был. Я помнила ощущение беспомощности и тишину за спиной, которую не могла понять.
– Неужели? – мне удалось скопировать и его тон, и его усмешку. – Но разве вы когда-нибудь позволили бы своему сослуживцу лезть под юбку вашей законной жене? Разве ваше положение вынуждало бы вас молчать?
Шелтер вновь опустил глаза, отводя взгляд. Его руки, обнимающие меня за талию, перестали делать это так крепко.
– Наверное, ради возможности быть с вами я могла бы смириться с тем, что ваши гости будут иметь право унижать меня, – призналась я. – Мне разное приходилось терпеть в жизни, вытерпела бы и это. Но что потом? Если я понесу, ваше положение обяжет вас отправить меня к магу или обычному врачу?
Меня тут же снова обожгло его взглядом.
– Конечно, нет! – отрывисто бросил он. – Ты забыла, кто я сам? Мой ребенок обязательно родится, в браке или нет…
– Чтобы жить с клеймом бастарда от рабыни? – перебила я, мгновенно остужая его пыл. Хотя не скрою, сердце радостно дернулось в груди, когда я увидела его первую реакцию. – А дальше? Однажды ваше положение заставит вас жениться и обзавестись законным наследником, а что будет со мной и с возможным ребенком? Вы отошлете нас куда-то или мне придется смотреть на то, как вы живете с женой, а ей – терпеть меня?
– Я не планирую жениться, и мне не нужны наследники, – попытался возразить Шелтер, но я лишь покачала головой.
– Это вы сейчас так говорите, а что будет через пять лет, никто из нас не знает.
– Обычно я даже не знаю, будут ли у меня эти пять лет, – хмыкнул Шелтер.
После чего на мгновение снова прижал к себе крепче, целуя в лоб, и выпустил из объятий. Перехватил мои ладони, отнял их от своего лица, сжал в руках и быстро поцеловал тыльную сторону.
– Я все понял, Мира. Значит, будет так. Неволить не стану. Но и ты, уж будь добра, не беги. Поверь, будет только хуже, сама ты до Замбира никогда не доберешься. Поживи пока здесь, может быть, я смогу что-то придумать для тебя. А Керама не бойся. Ты от него ведь бежала?
Я медленно кивнула, думая совсем о другом, о сказанном только что. Наверное, в глубине души я надеялась, что он будет настаивать. Что-то придумает. Заговорит о чувствах. А он только отступил. Меня снова кольнуло разочарованием.
– Он что-то замышляет против вас, – с трудом переключаясь, произнесла я. – И я ему мешаю. Пожалуйста, господин генерал, прислушайтесь ко мне.
– Забавно, как вы оба обвиняете друг друга, – улыбнулся Шелтер. – Он так же свято уверен, что это ты замышляешь против меня. Ничего не бойся, Мира, здесь тебя никто не обидит. Даже Керам. Я поговорю с ним.
– Но подумайте сами, господин генерал, как он мог прогнать троих отступников? – с нажимом спросила я. – Он же наверняка солгал, чтобы оговорить меня! И ветер… – я осеклась, но поздно.
– Что – ветер? – насторожился Шелтер.
– Ветер снова шептал мне, – призналась я. – Велел уходить именно той ночью. Он как будто с ним заодно. Или господин Нейб как-то подделал шепот ветра, я не знаю…
– Мира, он на такое не способен, поверь мне. Керам… Ему не нужно придумывать такие сложные схемы, чтобы уничтожить меня, он и так может сделать это в любой момент.
От этого признания мне вдруг стало очень холодно и страшно. А Шелтер добавил:
– Он не прогнал отступников. Просто спугнул их. Полагаю, им велели проникнуть в мой дом незаметно. Они что-то искали, но не нашли, потому что ничего не пропало. Когда их заметили, постарались как можно скорее исчезнуть. Но больше они сюда не сунутся, я об этом позабочусь.
– Вы надолго останетесь? – с надеждой спросила я.
Может быть, все-таки обойдется без войны? Хотя бы какое-то время, и Шелтер сможет еще немного побыть дома?
– Нет, милая, – вздохнул он. – Я должен возвращаться немедленно. Мы готовимся выступить против Палии.
– Тогда скоро вы вернетесь?
Он снова покачал головой.
– В этот раз быстрой победы не получится. Будет много крови. Мы не готовы к этой войне, но Магистр требует. Так что… Твое желание имеет все шансы сбыться. А ты имеешь все шансы получить свободу.
– Зачем вы так? – едва слышно спросила я. – Вы же прекрасно знаете, что я сказала те слова сгоряча. Вы ведь всегда знаете, что я на самом деле думаю и чувствую. Вы не можете не понимать, что я все равно буду вас ждать.
– Нет, я не всегда знаю, что ты на самом деле думаешь и чувствуешь, – только и ответил на это Шелтер. – Береги себя, Мира. Не делай глупостей.
Я думала или просто надеялась, что он поцелует меня на прощание. Хотя бы легонько коснется губами губ, но он лишь снова пробежал по мне взглядом, повернулся и быстро вышел. Я стояла, словно оцепенев, до тех пор, пока на улице не послышался хлопок двери и снова не взревел мотор.
Глава 6
Кажется, я так и не спала до самого утра, вероятно, провалилась в сон на пару часов, когда солнце уже поднялось. Проснулась от звука голосов, тарахтения повозок и хлопанья дверей, долетающих с улицы в по-прежнему открытое окно. Столь явная и необычная для тихого особняка суета заставила сердце биться быстрее и прогнала всякую сонливость, хотя голова казалась странной, как будто в нее набили ваты.
Из окна удалось увидеть только несколько солдат, прошедших по тропинкам сада, но это ничего мне не объяснило. Торопливо одевшись и умывшись, я с замиранием сердца дернула дверь. Та легко поддалась: я больше не была пленницей.
Вскоре все выяснилось. Оказывается, генерал, впечатленный дерзким проникновением в свой дом, прислал охрану: полтора десятка солдат и четырех магов. Им предстояло патрулировать периметр дома по ночам, предотвращая всякие проникновения извне. И, полагаю, заодно побеги.
Галия не очень обрадовалась необходимости готовить на такое количество человек, но я обещала ей по возможности помогать. Зато Мария демонстрировала восторг и нездоровое возбуждение в связи с появлением молодых привлекательных мужчин. Эмоции госпожи Холт и господина Морроу понять было невозможно, кажется, они вообще никак не прокомментировали событие. А вот господин Нейб прореагировал на это неожиданно благодушно. Правда, меня он теперь напрочь игнорировал.
То, что один солдат и один маг всегда находятся где-то рядом со мной, я осознала только на третий день. То ли генерал Шелтер все же отчасти поверил управляющему и велел присматривать за мной, то ли он опасался новой попытки побега, то ли особенно беспокоился о моей безопасности. Уточнить было не у кого: едва ли телохранители-надсмотрщики признаются в своих истинных приказах. Оставалось только привыкать, а сделать это было не так просто.
В остальном жизнь вернулась к прежней рутине, что одновременно успокаивало и удручало. Постепенно я понимала, что ничего другого меня больше и не ждет. Работа в саду, работа на кухне, помощь в уборке… Рано или поздно все равно придется столкнуться с тем, что генерал Шелтер приведет в дом какую-то женщину. Наложницу или жену – не так важно. У мужчин свои потребности, как верно заметила неизвестная мне девушка на вечеринке у соседа генерала. И будет удачей, если мы с ним так и останемся друг для друга несбывшейся мечтой, одним солнечным совместным днем, в который смогли забыть свои роли и быть просто собой. Наверное, в глубине души я все равно боялась, что однажды у него лопнет терпение, он захочет взять свое, а потом просто выбросит меня как использованную вещь.
Через пару недель эти переживания были полностью вытеснены известиями о том, что Варнайский Магистрат вторгся на территорию Палии: еще одного достаточно крупного государства, которое граничило с Варнаем на севере, с Сираном на западе и Красной Пустыней на востоке. Кажется, южнее у него тоже был еще один сосед, но о нем в газетах не писали.
Там писали о том, что армия генерала Шелтера вошла на территорию Палии, приняв на себя главный удар защитников страны, а несколько дней спустя генерал Форташ открыл еще один фронт, войдя в Палию с территории Сирана. Газетчики уверяли, что победа будет быстрой и легкой, но я хорошо помнила слова самого Шелтера и больше верила ему.
В день, когда последний летний месяц перевалил за половину, я вновь читала пространную и нарочито позитивную статью, которая рассказывала о продвижении армий, а заодно о том, сколько солдат, магов и единиц боевой техники отправили на Палию. От приведенных цифр стало не по себе, и я отбросила газету в сторону. Она скользнула по гладкой поверхности стола, за которым мы когда-то сидели с Шелтером и ели клубнику в шоколаде, и едва не свалилась на пол.
– Безумие, – пробормотала я, прикрывая глаза. – Какое же безумие…
Ненасытность Магистра приводила меня в ужас. Столько людей гибло – и варнайцев в том числе – просто из-за амбиций одного человека! И никто не может его остановить, даже не пытается… Лишь один раз начали ворчать, когда Магистрат проиграл в Замбире. А пока он продолжает победоносное шествие по континенту – все рады рукоплескать победам, не думая о том, какой ценой они покупаются. Цену этим победам понимали лишь люди вроде Галии: те, кто потерял в войнах своих близких.
– Не переживай так сильно, цифры в газетах обычно серьезно завышаются, – раздался надо мной спокойный голос госпожи Холт.
Я открыла глаза как раз тогда, когда она опустила на стол передо мной поднос, нагруженный вазочками с печеньем и вареньем, пузатым чайником, от которого исходило тепло и легкий аромат мяты, и двумя чашками.
Двумя. Я удивленно посмотрела на экономку, занявшую кресло напротив. Она проигнорировала мой взгляд и разлила по чашкам чай, протянула одну мне. Кажется, за все время моего пребывания в доме генерала мы ни разу не пили с ней чай вдвоем. Даже разговаривали редко, только по делу.
И вот теперь она принесла поднос и удобно устроилась рядом, явно предполагая почти дружеские посиделки вроде тех, что мы порой устраивали с Галией и Марией. В то же время ее лицо оставалось мрачным и сосредоточенным, а спина прямой, как всегда. И вся она казалась какой-то напряженной.
– Завышаются? – переспросила я, предлагая развить тему, поскольку она сама молчала.
Холт кивнула.
– Да, Оллин мне как-то объяснял, что они не имеют ничего общего с истинным положением вещей. Не потому, что газетчики не в курсе, а потому, что выдавать точные цифры им запрещено. Они их завышают, чтобы свои гордились, а чужие – боялись.