Бойцы быстро добежали до машины, несмотря на обузу. Майкл, наконец, бросил пулемет и прыгнул на водительское сиденье. Двигатель заревел, и машина рванула с места, оставляя за собой облако пыли. Вслед незамедлительно полетел свинцовый дождь. Майкл бросил взгляд на нового пассажира. Он был лысый, кожа на его голове была обожжена, лицо иссохшее, глаза красные. Казалось, он сейчас заплачет. Его сильно трясло. Майкл пробежал взглядом по остальным. Все были в порядке.
Джон глубоко вздохнул и оторвал руки от головы спящего Майкла. Видение остановилось. Он поднялся на ноги, вытер вспотевшие руки о штаны и пошел на кухню, чтобы выпить воды. Чужие воспоминания о боевых действиях расшевелили в нем ворох собственных. Он постоял немного молча, затем поставил пустой стакан на стол, вернулся в гостиную, подошел к окну и заглянул за штору. Здесь было спокойно. За окном ярко светило солнце, а кроны деревьев плавно двигались под воздействие мягкого теплого ветерка. Он ощутил умиротворении, как будто это был его родной дом.
«Очень странный дом, – подумал он и в очередной раз осмотрел помещение, – Добрый».
Его взгляд снова упал на распластавшегося в забытьи Майкла.
– Надо же досмотреть! – как будто вспомнил он, с азартом потирая руки.
Джон снова встал на колени и приложил ладони к вискам Майкла. Он быстро пролистал туманные картинки, которые уже были ему знакомы, всю армейскую жизнь и углубился в прошлое. И вот перед ним другая картина. Майкл стоит в знакомом доме в черном костюме. Это тот самый дом, в котором он прощался с миссис Родсон. А вот и она сама. И Эмили тут? Конечно, куда же без нее! Похоже, она сопровождает Майкла всю его жизнь.
Мать и дочь в черных траурных платьях. Они плачут, закрывая лица руками. А Майкл злится. В его душе ярость, а в теле абсолютная беспомощность. Ему больно, но он не может ничего с этим поделать. По его правой щеке течет слеза. Одна единственная слеза. Он смотрит на гроб, стоящий посреди гостиной. В нем лежит мужчина. Его лицо с широким подбородком было бледно-синего цвета, что придавало ему внеземной вид. Похоже при жизни он был крепкого телосложения, потому что даже после смерти его грудь возвышалась над краем гроба, а плечи упирались в стенки. Майкл стоял над мужчиной и молчал. Это отец Эмили. Но почему Майклу так больно, будто умер его ближайший родственник?
Джон не любил траурных церемоний и поэтому решил этот момент пропустить.
А вот и приятные переживания. Наконец! Много лет приятных воспоминаний! И в них снова Эмили. И ее отец, еще живой. Его зовут Боб. Он действительно выглядит внушительно. Высокий и крепкий. Видно, что это от природы, а не приобретенные в тренажерном зале мышцы. Вот он учит Майкла стрелять из пневматического ружья, вот они идут на рыбалку. Майкл совсем юный. Их часто сопровождает Эмили. Она была первой, кого Майкл прокатил на мотоцикле, когда научился сам на нем держаться. Сезоны сменяли друг друга, бежали годы. Жизнь шла своим чередом. И все были счастливы.
Насладившись приятными картинами наивной юности, Джон направил свой взгляд в детство Майкла. Здесь ему на вид чуть больше десяти лет. И опять похороны? Он рыдает и не может остановиться. При каждом вздохе он начинает захлебываться и слезы не дают ему возможность издать громкий звук. Джон нахмурился и сглотнул слюну, пытаясь вместо маленького Майкла прочистить горло. Он почувствовал разрывающую душу черную воронку червоточины, затягивающую все эмоции Майкла, оставляющую пустоту и бесконечно горе.
В комнате, в этой самой комнате с большими окнами, где сейчас спит Майкл, стоят два закрытых гроба. Это его родители. Вокруг маленького мальчика много людей, все они общаются шепотом, украдкой смотрят на него. В этой же комнате юная Эмили с отцом. Он с болью смотрит на него с высоты своего роста и крепко сжимает руку дочери. А Эмили выглядит растерянной. Похоже, она не понимает, где оказалась и что ей здесь делать. Она смотрит на Майкла и уголки ее губ ползут вниз. Она вот-вот заплачет. Эмили прижимается к отцу, тянет его к себе и шепчет ему что-то на ухо, когда тот наклоняется. Затем они уходят.
В этот же момент перед заплаканным Майклом возникает фигура рыжеволосой женщины. Она уже появлялась в его воспоминаниях, но почему-то Джону не удавалось разглядеть ее лицо. Картинка будто каждый раз проскакивала, ускользая куском мокрого мыла. Вот и сейчас он не мог сфокусироваться на ней. Лицо казалось смазанным, будто по стеклу, за которым оно находится, провели жирными пальцами. Джон услышал странный треск.
Женщина встает перед Майклом на колено, их лица напротив друг друга, она говорит мягким и густым голосом, почти неслышно: «Смерть – это еще не конец». После этих слов она обнимает его, крепко прижимая к себе. Треск усилился.
В этот момент Майкл чувствует необычное внутреннее тепло, исходящее из нее. Оно проникает сквозь кожу, разбегаясь струйками по венам, согревая внутренности. А потом добирается до сердца. И боль отступает. Остается только грусть. Джон удивился. Он никогда такого раньше не испытывал. Это была волна исцеляющего тепла. Настолько сильная, что даже он, читая воспоминания Майкла, почувствовал ее действие. Его мышцы расслабились, а дыхание стало ровным и глубоким.
Треск стал еще громче, но его никто не слышал, значит это не часть воспоминания. Джон слышал его отчетливо, но спокойствие его не было нарушено. «Невероятно, – подумал он, – Неужели это и есть та самая тетя Сара? Но откуда в ней столько силы и столько любви? Неужели на Земле такое все еще возможно?»
Внезапно, его как будто ударило порывом ветра. Картинка исчезла. Наступила тишина и темнота. Джон нахмурился. Он снова попытался углубиться в прошлое, но на этот раз по его рукам как будто ударил разряд электричества. Он отдернул руки и открыл глаза.
– Что за черт! – он смотрел на свои дымящиеся ладони, а рядом на диване безмятежно спал Майкл.
Глава 17
«Он был готов сидеть на кухне и болтать о жизни хоть целый год».
Джон задумчиво бродил по комнате. На часах был уже четвертый час. Майкл все еще спал непробудным сном. Внезапно, в дверь робко постучали.
«Пришли!» – подумал он.
Джон посмотрел в сторону входа и сосредоточился. Стук повторился. Все так же нерешительно.
«Нет, полицейские так не стучат. Они колотят так, что соседям слышно».
Он подошел ближе. Приблизившись к двери, Джон посмотрел в глазок, затем улыбнулся, расслабившись, и открыл дверь. На пороге стояла миссис Родсон. Та самая, которую он совсем недавно видел в воспоминаниях Майкла.
Она заметно располнела, на лице появилось множество морщин, а волосы полностью поседели. В момент прощания с Майклом она выглядела гораздо моложе, а ведь прошло всего несколько лет. Джон быстро посчитал, что ей должно быть около шестидесяти лет.
Когда миссис Родсон увидела Джона, в ее не по годам светлых глазах застыл немой вопрос. Она явно ожидала увидеть не его.
– Добрый день! – начал Джон, чтобы перехватить инициативу, – Я друг Майкла, Джон. А вы, должно быть, миссис Родсон? – он протянул ей руку.
– Все верно, нерешительно ответила она, – Натали Родсон. Откуда вы меня знаете? – она опасливо протянула руку Джону в ответ и заглянула через его плечо внутрь дома.
– Майкл много о вас рассказывал. Проходите, – движением руки он пригласил ее внутрь.
– А он здесь? – она не решалась войти.
– Да, он приехал. Спит на диване в гостинной. Можем его разбудить.
– Нет, что вы, будить не надо, – она запнулась, – Я просто хотела на него посмотреть. Я так давно его не видела, – ее глаза неожиданно и резко наполнились грустью.
– Тогда проходите, будьте так любезны! – чуть ли не раскланялся Джон.
Она, наконец, осторожно зашла, и Джон, осмотревшись по сторонам, закрыл дверь. Натали крадучись прошла в гостиную и встала перед диваном.
– О, Майкл, – прошептала она, – Он почти не изменился, – она прижала правую ладонь к груди, поджала нижнюю губу и приготовилась пустить слезу.
– Ну что вы, – подскочил к ней Джон, чтобы не дать ей погрузиться в это «мокрое» состояние, – Неужели вы так давно не виделись?
– Больше четырех лет, – слеза все же сорвалась с её ресниц, но она быстро ее подхватила.
– Это не так много, должен я вам сказать.
– Очень много! Слишком много! – она покачала головой, – Он же мне как сын! – осторожность и подозрительность исчезли покинули Натали, когда она увидела Майкла, – Джон, вы понимаете, я его всю жизнь знаю. Он мне совсем родной. А как его любил Боб.
– Боб… – прошептал Джон, – Это же ваш муж, отец Эмили?
– Все верно. А вы неплохо осведомлены, – она улыбнулась.
– Да я же говорю, он много рассказывал о вас. Хотите чаю? Или воды? В такую жару, стакан воды не будет лишним, – не повышая голоса продолжал он.
– Да я на минутку заскочила, – Натали тоже перешла на шепот, – Увидела, что машина Боба, то есть Майкла, стоит у дома, обрадовалась, думала поздороваться. Сначала боялась, что меня могут схватить эти люди в масках, но потом махнула рукой – что мне старухе сделается!
– Майкл спит уже давно и скоро проснется.
– Думаете? Ну я не знаю, – было очевидно, что ей очень хочется не только посмотреть на спящего Майкла, но и обнять его, и поговорить с ним.
– Убежден. Вы даже не успеете выпить стакан воды, – Джона растрогала гипертрофированная нежность пожилой женщины и он решил помочь ей принять решение.
Женщина задумалась.
– Ну, хорошо. Вы очень любезны, Джон, хотя и слишком настойчивы, – она последовала за ним.
Они оказались на кухне. Джон налил ей и себе по стакану воды. Они сели за стол.
– А Сара знает, что вы приехали? Она еще позавчера утром отправилась в Миннеаполис, – начала беседу Натали.
– Нет. Майкл не соизволил ее предупредить. А я очень хочу с ней познакомиться, – в его голове возник смазанный образ рыжеволосой женщины, – Она ведь высокая, с рыжими волосами?
– Да, это она. Женщина, которая никогда не стареет, – она произнесла это шутливо, но в ее тоне и выражении лица промелькнуло едва уловимое удивление и даже недоверие, – Ей, наверное, около семидесяти, а она выглядит максимум на сорок.
– Надеюсь, она скоро появится?
– Скорее всего. Думаю, около семи, как обычно. А вы давно приехали?
– Около девяти утра, кажется. Точно не помню.
– А. Ехали ночью. Поэтому он и спит. Ясно. Устал, бедняжка, – Натали всплеснула руками.
Послышались шаги.
– Но у меня всегда найдутся силы, чтобы обнять мою любимую миссис Родсон! – послышался бодрый голос Майкла.
– Ну! Что я говорил! – воскликнул Джон.
– Майкл, дорогой! – женщина подскочила, чуть не опрокинув стул, и бросилась навстречу заспанному Майклу с распростертыми объятиями, – О, Майкл, сынок! Я сколько раз тебе говорила, называй меня Натали, без всяких миссис, – она обхватила Майкла в крепкое кольцо и прижалась к нему что было сил.
– Да-да, помню, – он обнял ее в ответ, – Почему меня не разбудили сразу? Мы так давно не виделись! Вы все так же очаровательны, миссис… Натали.
– Вот вздор! – отмахнулась Натали и застенчиво рассмеялась, – Я уже старуха! Толстая и седая. А не разбудили, потому что твой друг сказал, что вы ехали всю ночь и ты устал.
– Друг? Какой друг? – искренне удивился Майкл.
– Вот этот, – она указала на Джона, сидящего за столом с серьезным лицом.
– А! Этот! – воскликнул Майкл, – Он мне не друг. Свалился на голову. Ума не приложу, как от него отвязаться. Может, полицию вызвать? – он произнес эти слова всерьез, глядя прямо в глаза Джону.
– Майкл! – Натали рассмеялась, – Вижу, с чувством юмора у тебя по прежнему все в порядке! – в это время Джон ухмыльнулся, но сделал отрицательный знак головой.
«Почему он все еще здесь? – думал Майкл, – Ведь прошло уже несколько часов, как он и хотел. Что ему еще нужно? И зачем он меня усыпил? Может опыты какие на мне ставил, пока я спал? Да нет, маловероятно. Хотел бы, не стал бы разговаривать. Странный пришелец, подозрительно дружелюбный. Или они все такие?»
– Да ладно, – Майкл широко улыбнулся, продолжая смотреть оппоненту в глаза, – Я пошутил! Джон мой кореш. В Чикаго познакомились.
«Скоро ты мне все расскажешь, – обратился он к Джону мысленно».
– Мы тут водой угощаемся. Тебе налить? – вступил в разговор Джон.
– Если ничего получше нет, то наливай! – ответил Майкл, усаживаясь за стол.
Натали не сводила с Майкла глаз и постоянно приговаривала, как тот хорошо и молодо выглядит, хотя это было далеко от правды. Майкл вкратце рассказал ей последние новости из своей городской жизни, чем слегка расстроил женщину. Джон в это время молча наблюдал.
– Очень печально, что вы все же расстались. Такая хорошая пара, – сетовала Натали, – А она мне ничего не говорила, хотя мы с ней часто созваниваемся. Я каждый раз тебе привет передаю. Она позавчера звонила, переезжает в Нью Йорк.
– Да, я знаю. Она заходила за тарелками вчера.
– Не грусти, родной. Она всю жизнь была непоседой. Боб ей все детство сказки рассказывал про разные страны, про острова. Да ты сам знаешь. Тогда уже было понятно, что на месте сидеть она не будет. Правда, я верила, что вы будете вместе всю жизнь. Очень жаль, – она в очередной раз с сожалением вздохнула.
– Да ничего, Натали, это уже прошлое, – Майкл сделал глоток, – Как там дядя Боб?
– Спокойно, – Натали опустила взгляд, – Я на прошлых выходных была у него, все убрала. Хочешь сходить?
– Возможно. Надо бы.
– А когда он ушел? – аккуратно спросил Джон.
– Боб? В две тысячи шестом, – ответила мисс Родсон, – Тогда Майклу было всего двадцать два. Смерть Боба потрясла его так сильно, что он убежал в лес на пять дней! Мы все чуть с ума не сошли. Только Сара была спокойная, как танк. Впрочем, как обычно.
– Да просто она видела, что я все походные вещи отца забрал! – воскликнул Майкл.
– А потом, – она многозначительно подняла палец вверх и посмотрела на Джона, – Через год после похорон, он умчался на войну. Глупый! – она тихонько толкнула Майкла в плечо, – Я так волновалась! Мало мне было переживаний!
Джон только покачал головой, с укором глядя на Майкла.
– Ну что? Виноват, признаю. Дело молодое. Мозгов еще не нажил. Прости, мам, – улыбаясь ответил Майкл.
– Ой, ну ты знаешь, как растопить мое сердце, – она прижала ладони к щекам, ее глаза заблестели, – Ты же был для нас… – она сделала паузу, закрыв глаза и сжимая губы, – Я хотела сказать, ты для нас с Бобом как сын. Ты же знаешь, он был воякой до мозга костей и всегда сына хотел. А я ему родила дочь.
– Бывает! – пытался пошутить Майкл, – Ну не плачь.
– Да, бывает, – Натали вздохнула и взяла небольшую паузу, – А потом не получалось у нас с детьми, – она посмотрела на Джона, – Вы не подумайте, Джон, Боб очень любил нашу дочь. Просто Майкл стал для него отдушиной. С ним он был другим. Эмили даже ревновала, представляете! Они каждый день делали что-то вместе.
– Да, хорошие были времена, – кивнул головой Майкл, – Он мне отца заменил.
– Ох! Не вспоминай, – она махнула рукой, – Я как вспомню твое лицо на похоронах, так сердце кровью обливается. Не надо.
Настала пауза. Очень неловкая. Крайне! Майкл и Джон переглядывались, пока женщина пыталась сдержать вновь нахлынувшие на нее эмоции.
– А потом ты его заменил, – проговорила Натали, обращаясь к Майклу, – Он выносил мусор, чинил что-то, стриг газон, – она перевела взгляд на Джона, – Я позже даже дала ему ключ, чтобы он мог заходить и хозяйничать в мое отсутствие.
– Настоящий мужчина! – воскликнул Джон, – Еще воды?
– Да, пожалуйста, – кивнула Натали.
Короткая минутка, на которую заскочила миссис Родсон, продлилась больше часа. Майкл и его вторая мать жонглировали воспоминаниями и подробностями жизни, а Джон наблюдал и слушал, изредка вставляя общие фразы. В какой-то момент его вновь посетило странное, давно забытое ощущение, что он дома, в кругу семьи. И хоть он осознавал, что это совсем чужие ему люди, с ними он чувствовал себя уютно и комфортно. Он был готов сидеть на кухне и болтать о жизни хоть целый год.