– Не думай, что так отблагодаришь меня за то, что я с тобой сплю.
– Я начал тебе помогать гораздо раньше того рокового дня, когда мы напились на ярмарке, а наутро проснулись в одной постели. Не приплетай одно к другому.
Артанна криво ухмыльнулась.
– Раз у нас сегодня вечер откровений, давай выкладывай, почему ты до сих пор не отволок меня в тюрьму.
– Начну с очевидного, – Гвиро выпустил струйку дыма. – Ты – не синьора этого города. Несмотря на службу Гивою, многих привилегий, доступных гражданам, ты лишена. Согласно закону, ты сможешь получить право на полноценное гражданство, лишь прожив здесь двадцать лет.
– Я вагранийка, не забывай, – перебила его Артанна. – Когда придет срок, даже постареть не успею.
Помощник наместника кивнул.
– Твоя правда. Но за прошедшие восемь лет ты уже осознала, как мало можешь сделать законным путем. Став моей женой, ты сразу же получишь статус синьоры и сможешь оказывать влияние на жизнь города. Прямое влияние, Артанна. Ты очень нравишься мне как женщина, но если бы меня волновало лишь это, я бы не предложил тебе брак.
– Допустим. Но тебе-то это зачем? Ты мог бы точно так же прикрывать мою задницу, пока я тихонько вершу маленькое подпольное правосудие в соответствии с собственными извращенными понятиями о справедливости.
– Я не согласен ждать двенадцать лет, – ответил Гвиро. – Какими бы ни были твои методы, они приносят пользу. Ты помогаешь чужакам и заботишься о тех, кто пока не стал гражданином. Ты же сама родом из Ваг Рана и знаешь, о чем я говорю – относятся к вам здесь, как к дерьму.
Артанна заливисто расхохоталась.
– Выходит, твое предложение руки и сердца – лишь обещание взаимовыгодного союза?
– И лишь немного замешанного на похоти. Грешен, – улыбнулся Гвиро. – Не буду лгать, я, в силу возраста, уже не способен испытывать юношеских страстей, поэтому признаваться в любви не стану.
– Только попробуй – и, клянусь, я затолкаю тебе этот перстень в место, из которого его не достанет даже мой лекарь, – беззлобно проворчала вагранийка.
Федериго Гвиро улыбнулся еще шире.
– Не буду подвергать сомнению твои способности. Так ты согласна?
Внизу под балконом Веззам затаил дыхание. Он не верил в чудеса и помощь богов, но сейчас был готов молиться всем святым, лишь бы Артанна отказалась.
Наемница покачала головой.
– Так быстро подобные решения не принимаются, синьор. Предложение заманчивое, спорить не буду. Но есть еще кое-что важное. Все, что я имею сейчас, я получила в обмен на клятву. После плена меня судили в Хайлигланде. Лорд Рольф добился, чтобы вместо казни за измену меня просто изгнали, и даже выдал деньги на покупку поместья. Но взамен взял клятву.
– Какую?
– Я обязана явиться по первому зову Рольфа или любого из его потомков, пока дышу. Защищать и действовать в интересах всякого Волдхарда, что меня призовет, даже если это будет грозить мне смертью. Я живу взаймы, Федериго. Все мое спокойствие может закончиться хоть завтра, потому как у Рольфа осталось двое детей. Каждый день я просыпаюсь и гадаю, призовет ли меня кто-нибудь из них… Я дала эту клятву на крови, мой дорогой синьор. Меня слышала вся хайлигландская знать в тот момент. Как же я могу согласиться принадлежать тебе, если не принадлежу даже себе, Федериго?
– Это многое расставило по местам, – задумчиво сказал Гвиро.
– Ага. И многое меняет.
– Почему ты раньше не сказала?
– Вспоминать больно.
Веззам закрыл глаза и с облегчением выдохнул. Возможно, слишком шумно. Наемница резко оторвалась от Гвиро, залпом допила свое вино, и прищурив глаза, свесилась с балкона.
– А это еще кто там? – громко спросила она.
Веззам вжался в стену. Нет, Артанна не могла его увидеть. С его позиции было трудно разглядеть, что происходило в другом конце переулка, но ваграниец услышал звук приближающихся шагов – кто-то бежал прямо к дому. Веззам присел и почти ползком добрался до пристройки, откуда открывался более широкий обзор.
К дверям дома Гвиро, путаясь в юбках, подбежала полноватая женщина в белом чепце и принялась исступленно молотить кулаками по дереву. Ее истошный крик неприятно взрезал погруженную в тишину улицу.
– Синьор Гвиро! Синьор Гвиро! Помогите!
Щелкнул засов, из-за двери высунул нос один из охранников.
– Чего тебе? Не видишь – ночь на дворе.
– Убивают! – не унималась женщина. – Помогите во имя Хранителя!
– Вот же дурная баба! – заворчал привратник. – Сказал тебе: утром приходи. И не сюда, а в ратушу.
– Смилуйся! Он же сейчас ее убьет!
Артанна и Гвиро переглянулись. Наемница спрыгнула со своего насеста и стремительно прошла в спальню. Высунув седую голову на балкон, она обратилась к застывшему на месте Федериго:
– Чего ты ждешь? Человек в беде.
Гвиро поднялся с места и пошел за наемницей, на ходу затягивая пояс халата. Артанна успела натянуть штаны и, накинув куртку на плечи, уже пронеслась по коридору и в несколько прыжков спустилась по лестнице. В холле было светло. Горожанка продолжала причитать.
– Впусти ее, – приказал хозяин дома из-за плеча наемницы.
Охранник с неудовольствием посторонился.
– Я тебя знаю, – Сотница внимательно всматривалась в лицо женщины. – Ты Кларетта, жена плотника Вазаша. Вагранийца.
– Госпожа Артанна! – взвизгнула горожанка, бросившись к ней. – Какое счастье, что вы здесь! Вазаш успел послать за вами в поместье.
– Что случилось?
– Нареза в беде. Маттео хочет ее убить!
– Не так быстро, женщина! – повысил голос Гвиро. – Расскажи все с самого начала.
Кларетта смахнула слезу и попыталась взять себя в руки. Чепец съехал вниз, обнажив вьющиеся темные волосы с легкой проседью.
– У корабельного мастера Паоло из порта есть сын, Маттео. Долговязый тип с рыбьими глазами.
– Помню его, – кинула Артанна. – Неприятный юноша. Его семейка водится с Танором. Что он сделал?
– Повадился ухаживать за моей Нарезой. Дочка у меня красивая, от поклонников отбоя нет. Но она ему отказала, потому как Маттео уже женат. Так и сказала ему – Хранителю угодно, чтобы муж только с одной бабой в койку ложился.
– Но, как я понимаю, его это не убедило?
– Угу, – всхлипнула Кларетта. – Он снова и снова приходил к нам в мастерскую. Потом начал преследовать: то на рынке Нарезу перехватит, то после службы в Святилище подойдет. Приставал, дарил подарки, но дочка не соглашалась. А потом случилось несчастье.
Артанна усадила женщину на скамью.
– Продолжай.
– С месяц назад я отправила Нарезу в деревню, что в половине дня пути на север. Вазаш работал над большим заказом для старосты общины. Нареза должна была показать чертежи и привезти ответ, все ли старосте пришлось по душе. Мальчишки-то еще малы для таких дел. А тут… Маттео, сукин он кот! Подстерег ее на подъезде к городу.
– Что он сделал?
– А что похотливые мужики делают с молодухами? Снасильничал! А затем пообещал, что, если Нареза кому расскажет, то и вовсе ее убьет. Мне она поведала только сегодня, да и то потому, что понесла от этого выродка.
По лицу Федериго пробежала тень.
– Дерьмо, – выругалась Артанна. – Где он?
– Это не все, – взмахнула рукой Кларетта. – Когда дочь рассказала, что произошло, Вазаш пришел в бешенство. Он у меня вспыльчивый, ну да вы знаете. Побежал домой к Маттео, хотел разобраться с этой сволотой. Но застал дома только его жену. Та, как водится, не поверила. А даже если и подозревала, сделала вид, что не поняла. Но рассказала Маттео, когда тот пришел. Он разъярился… Взял пару Таноровых ребят, ворвался в наш дом, перевернул все вверх дном…
– Все живы?
– Вазаша сильно избили, переломали руки, ноги, – голос Кларетты сорвался на плач. – Нужен лекарь. Мальчишки, к счастью, во дворе были, когда все началось. А Нарезу… Этот ублюдок порезал ее милое личико. Смилуйся, Хранитель… Я спряталась, а потом выскочила через черный ход и побежала к вам, по дороге послала младшего к «Сотне».
Артанна хмуро выслушала сбивчивый рассказ.
– Что скажешь, Федериго?
– Однозначно, судить.
– И какой приговор ему вынесут? Паоло и Танор успеют выкупить ублюдка. Но если я…
– Даже не думай, – Гвиро схватил Артанну за руку. – Это слишком серьезно. Паоло – важный для города человек.
Серые глаза Артанны недобро блеснули.
– И поэтому его сыночек будет разгуливать на свободе?
– Есть процедуры закона, они…
– Знаю я эти процедуры, – прорычала Артанна и вырвала руку из хватки гацонца. – Ничего это не даст. Вазаш – не гражданин.
– Успокойся, Артанна! До утра я ничего не могу сделать.
– Зато я могу, – прошипела вагранийка, застегивая куртку. – Отдайте мне оружие. Кларетта пусть останется здесь. Ты тоже не высовывай носа из дома, пока я не пришлю весточку.
– Пойдешь одна? – опешил Гвиро. – С ума сошла?
Артанна приладила поданные слугой клинки к поясу и надела плащ.
– Не одна.
Помощник наместника покачал головой:
– Я не одобряю этого решения.
– Как будто это что-то изменит, – бросила на прощание Артанна и вышла.
Покинув дом Гвиро, она тщательно спрятала волосы под капюшон и еще раз проверила, легко ли вынимались клинки из ножен, затем отвязала коня. Оказавшись в переулке, наемница остановилась.
– Веззам, – нараспев позвала она. – Выходи. Я знаю, что ты здесь.
Наемник вышел из тени пристройки.
– Ты все это время знала, что я слежу? – поравнявшись с командиром, спросил он.
– Шрайн давно сдал тебя с потрохами. Не злись на него, Молчун. Он хотел, как лучше, а мне было интересно, когда тебе надоест ходить за мной по пятам.
– Я не буду оправдываться.
– А я и плачу тебе не за оправдания. Впервые за год ты оказался здесь вовремя, вот что важно. Об остальном поговорим позже. Сейчас нарисовалась проблема. Ты вооружен?
Веззам откинул полу плаща, скрывавшую ножны меча. Из каждого сапога наемника торчало по рукояти кинжала, к поясу крепились несколько ножей.
– Прелестно, поехали. Здесь рядом.
– Так что случилось?
– Наших бьют, – ответила Артанна и пустила коня рысью.
* * *
Вазаш жил в портовом районе на территории Танора. С реки тянуло вонью, а промозглый ветер забирался в портки. По дороге к наемникам присоединились Бирбо Борода с частью своего десятка. Бывшего хайлигландского лазутчика Йона отправили на разведку. Тот быстро вернулся.
– Пятеро, – шепнул он Артанне. – Двое у дверей снаружи, трое внутри.
Сотница кивнула.
– Сойдет. Веззам и Ханк прибирают у фасада, Дарон вас прикрывает. И чтоб без глупостей. Мы с Фестером и Бирбо идем с черного хода. Йон остается с лошадьми.
Лазутчик удивленно посмотрел на командира:
– Почему Дарон, а не я?
– Даю мальцу последний шанс, – сотница повернулась к прыщавому худому парню. – Опять накосячишь – выгоню. Надоел. Ясно?
– Угу, командир.
Они выдвинулись. Шли осторожно, а возле темного перекрестка разделились: Веззам, Ханк и Дарон ушли вверх по улице, Фестер, Бирбо и Артанна свернули в узкий переулок. Сюда выходили двери лачуг, спрятанных подальше от глаз претенциозных горожан. Воняло нечистотами – в конце дороги смердела выгребная яма. Было тихо, лишь издалека доносилась ругань портовых рабочих.
Артанна нырнула в узкий проход, заваленный старыми бочками и ветошью, свернула налево и боком протиснулась между двумя сараями. Фестер и Бирбо держались сзади. Наконец, она застыла возле неприметной деревянной двери погреба.
– Здесь, – прошептала вагранийка. – Иду первая. Бирбо, прикрой.
Бородатый наемник кивнул. Командир потянула на себя кольцо и открыла лаз.
По деревянным ступенькам спускались с опаской. Артанна вытянула вперед руку и принялась считать шаги. На двадцатом она уперлась пальцами в деревянные половицы другой лестницы и принялась медленно подниматься по ступенькам, замирая после каждого шага.
Поднявшись, Артанна пересекла кухню и выглянула из-за угла. У противоположной стены возле дровяного ящика в луже крови лежал Вазаш – голова разбита, одна рука неестественно вывернута, вторая подмята под тело. Нареза была здесь же – долговязый мужчина с редкими светлыми волосами имел девушку прямо на деревянном верстаке. Длинные юбки задрались, некогда милое голубое платье порвалось на груди, руки девушки безвольно свисали. Маттео то и дело прикладывался к меху с вином и двигался под одобрительное улюлюканье двоих лбов из «Братства». Одного – несуразного мужика с побитым оспой лицом, Артанна знала. Второй – темноволосый здоровяк с непропорционально длинными руками – был ей незнаком.
Бойцы «Сотни» подкрались с другой стороны входа в сени. Жестом Артанна показала Фестеру на длиннорукого, Бирбо велела разобраться с рябым. Маттео же приберегла для себя.
– Вперед, – беззвучно приказала она.
Фестер широко улыбнулся и вытащил любимые метательные ножи. Артанна проследила за броском – лезвие попало точно в грудь. Здоровяк в распахнутой рубахе лишь на мгновение хрипнул, а затем привалился к стене и медленно, словно в задумчивости, сполз набок. Рябой из «Братства» увидел их, разинул рот, чтобы закричать, но… Не успел. На ходу Бирбо выхватил клинок и, перепрыгнув через корзину с ветошью, оказался возле него. Артанна улыбнулась – с этим все было решено, Борода умел валить с одного удара. Оставался герой вечера. Она перелетела через верстак и, схватив Маттео, приставила клинок к его горлу:
– Привет, сынок. Дотрахался, – ласково произнесла Сотница ему на ухо. Бирбо как раз вытирал короткий солдатский меч об одежду убитого. – Нравится картинка?
– Что… – вырвалось у насильника. – Твою мать!
Нареза застонала. Артанна бросила на нее косой взгляд – по бедрам девушки текла кровь.
– Гляжу, тебе нравится делать девкам больно, да? У тебя от этого, небось, стояк каменный. Отвечай, кто позволил напасть на моего человека?
– К черту иди! Я ничего не скажу! А тронешь меня – сдохнешь!
Артанна влепила насильнику крепкую оплеуху. Тот взвыл, но, придя в себя, плюнул ей в лицо. Сотница вытерла плевок тыльной стороной ладони и пожала плечами:
– Ну, как знаешь. Держите его, ребятки. Раз не хочет говорить, сейчас запоет так высоко, что соловьи оглохнут.
Наемники переглянулись и распластали насильника на верстаке рядом с истекавшей кровью Нарезой. Девушка сползла на пол и встретилась глазами с Артанной. Сотница кивком приказала ей проверить Вазаша. Фестер достал из сапога нож и пригвоздил ладонь Маттео к деревянным доскам, тот завопил.
– От меня сочувствия не дождешься, если что, – долговязый наемник равнодушно взглянул на него и повторил процедуру с другой рукой. – Я, конечно, Безумный, но баб трахаю только с ихнего позволения.
В дверь забарабанили:
– Это Веззам.
Бирбо отодвинул засов и впустил вагранийца. Веззам присвистнул, увидев картину, но тут же обратился к Артанне:
– Дело дрянь. Один успел смыться. Дарон облажался, упустил.
– Проклятье, – Артанна зло сплюнула на пол. – Сейчас ведь приведет подмогу. Ладно, мы скоро закончим. Борода, как Вазаш?
– Помер, – вздохнул Бирбо. – Жаль, хороший был человек. Девка живая, но ранена.
Нареза тихонько завыла, прижимая к груди голову мертвого отца.
– Тащи ее к Йону и сразу дуйте в поместье. Будите Рианоса, чтобы подлатал девчонку, – приказала Артанна.
– Угу, – отозвался Бирбо и повернулся к Нарезе. – Идти сможешь, красавица?
Та кивнула, шумно всхлипнув.
– Вот и хорошо, – в голосе наемника внезапно прорезалась почти отеческая нежность. – Пойдем, дорогуша, не надо тебе глядеть на эти мерзости. И бате своему ты уже не поможешь, оставь его нам. Сейчас приедем к лекарю, он тебя подлечит, он у нас почти волшебник…
Нареза нехотя отпустила бездыханное тело Вазаша и позволила Бирбо взять себя за плечи. Продолжая шептать что-то ласковое, бородач увел девушку.
Наемница подошла к повизгивавшему от боли Маттео и показала нож.
– Кто тебе разрешил соваться к Вазашу?