– Если не вылетим раньше.
– Ты – пессимистка, – Регина тащит ее к девушкам и уже заранее кричит: – Девчонки, привет! А где Лиза с Валей?
– Они остались в номере. Готовятся к девичнику, – Ирина потягивает из трубочки красный коктейль, на дне стакана плавают ягоды. Каштановые волосы завязаны в высокий хвост и распускаются на макушке фонтанчиком.
– Девичнику? – переспрашивает Элина.
– А ты как всегда ничего не знаешь, – усмехается Мишель. Она одета в вызывающее платье алого цвета в тон помаде. – Белая ворона, – презрительно добавляет она.
Элина поверхностно скользит по ней взглядом и смотрит на Регину, игнорируя издевки Мишель:
– Что за девичник?
– Забыла сказать. Пока ты писала рассказ, мы с девчонками договорились, что сегодня ночью отпразднуем начало шоу. Лиза умеет гадать на картах Таро. Это будет о-фи-ген-но! – Регина подтаскивает к столику два стула.
На сцене, наконец, объявляют начало концерта, и заводная рок-песня моментально зажигает кровь.
– Хелен, думаю, эти стулья были заняты, – Ирина допивает коктейль и машет официанту.
– Пофиг, – отмахивается Регина.
Пока девушки делают заказ симпатичному официанту, Элина вновь изучает пришедших гостей. Кто-то танцует, но основная масса сидит, заставив столы спиртным. Нет ни Владлена, ни Владимира. Даже Макса нет! Она раздраженно поворачивается к поляне спиной.
– Ты будешь заказывать? – Регина щелкает пальцами у нее перед носом.
– А? Нет, спасибо. Я не дружу со спиртным. Можно я ночью буду спать? – устало интересуется она, когда официант уходит.
– Нет!
– Будет интересно, – мягко уговаривает Ирина. Ее глаза уже подернулись легкой алкогольной дымкой.
– Да я только за, если тебя не будет, – фыркает Мишель.
Элина стискивает зубы и на этот раз пристально смотрит на девушку:
– Даже не пытайся отыграться на мне за свои комплексы. Все равно Цепеша тебе не видать. Ты для него слишком шаблонная.
Мишель сначала бледнеет, затем краска заливает щеки. Тонкие губы вообще исчезают с лица, превращая ее в подобие Смерти. Элина ударила по больному месту и в награду получила врага.
«Прекрасно, Элина… Вместо того, чтобы искать убийцу Ливии, ты ищешь своего».
Мишель выпрямляется, стискивает пальцами подлокотники, и Элина уже готовится услышать ответную тираду. Но вместо этого замечает, как глаза девушки превращаются в два застывших камня. Даже Регина с Ирой испуганно замирают на месте, вглядываясь в кого-то за спиной Элины.
– Я очень рад, что вы лучше меня знаете, кто мне подходит, – низкий, вибрирующий голос и теплое дыхание обжигают ее ухо.
Доли секунды требуются, чтобы заставить себя обернуться и увидеть склонившегося к ней Цепеша. Мужчина руками опирается на спинку стула, и его лицо так близко, что можно пересчитать темные ресницы.
Вздох. Слух улавливает медленную композицию, разум сканирует танцующие пары. Взгляд снова перемещается на Цепеша. Она должна это сделать.
– Если хотите, могу вас проконсультировать, – Элина склоняет голову набок, внимательно изучая Владлена, – но вы будете должны мне танец.
Он выпрямляется и насмешливо смотрит на нее сверху вниз:
– Не уверен, что я вам что-либо должен.
– Тогда зачем подошли?
Владлен прищуривается. Она не может отрицать его привлекательность. Властный взгляд скользит по ее телу, и она наяву ощущает теплое прикосновение к коже. Четко очерченные губы изогнуты в легкой усмешке. Сейчас, когда мужчина не играет роль обаятельного блогера, он выглядит еще опаснее и притягательнее. И его манера одеваться во все черное только усиливает впечатление…
– Потому что мне нравятся «шаблонные» девушки, – и он протягивает руку покрасневшей в тон платья Мишель.
Элина снисходительно улыбается и отворачивается:
– Что ж, мне вас жаль.
Мишель с победной улыбкой встает, но Элина на нее не смотрит. Лишь чувствует спиной тяжелый взгляд Владлена.
– Жалость оставьте себе, Элина. Она может вам пригодиться, – бросает он перед тем, как увести Мишель танцевать.
– Элина, что с тобой? – Регина наклоняется к ней и громко шепчет. – Не стоит дерзить Владлену, он может вышвырнуть тебя в первом же туре!
– Не вышвырнет. Иначе его шоу много потеряет, – цедит Элина и резко встает. – Я в номер, поработаю над рассказом. Позовешь, когда начнется ваш девичник. Надо же вливаться в коллектив.
– Хорошо… – растерянно бормочет Регина.
Элина уходит с концерта, стараясь не высматривать среди танцующих Владлена и Мишель. Ей потребовалось вся сила духа, чтобы прямым текстом пригласить его на танец. А он презрительно отказался и теперь танцует с другой, только чтобы ей отомстить! Черт, она и не думала, что втереться к нему в доверие будет так сложно. На всех видео Цепеш другой. Абсолютно. Влюбить в себя такого парня не составило бы труда. А вот Владлен… Владлен слеплен из другого теста.
Она падает на ближайшую скамью, освещенную теплым светом уличного фонаря, и смотрит в сторону поляны, где только разгорается концерт. Они, наверное, уже закончили танцевать, и Мишель сейчас наверняка с удовольствием перемывает ей косточки. Элина прямо чувствует, как все тело ломит. Но еще сильнее раскалывается от мыслей голова.
Элина запрокидывает шею и вглядывается в светлое небо. Такое тихое и чистое. Белые ночи.
«Он подошел ко мне. Хотел что-то сказать. Но передумал. Что за игру он затеял?»
– Бежишь с поля боя? Я уже думал, так и не поговорю с тобой.
Элина вздрагивает и видит стоящего перед ней Владлена. Ночь – время вампиров. И, кажется, она встретилась с одним из них.
ГЛАВА 8. ВОЗЛЮБЛЕННАЯ СМЕРТИ
Он впервые обратился к ней на «ты», будучи Владленом, а не Цепешем, тем самым стирая последнюю грань, которая разделяла двух разных людей. Элина опирается ладонями на скамью и вытягивает ноги. Минуту раздумывает – дозволяется ли ей перейти эту черту, а затем выдыхает вопрос:
– Ты так быстро потанцевал с Мишель? Не думала, что сбежишь от нее.
– Она деревянная. Меня раздражает, когда девушка не слышит музыку, – Владлен засовывает руки в карманы и подходит ближе, но не садится, словно ему нравится возвышаться над Элиной.
Она смотрит на него, не отрываясь. Сколько вопросов готовы сорваться с губ, сколько обвинений, пусть и пока необоснованных, сколько боли, переполняющей сердце. А она вынуждена играть уже опостылевшую роль вертихвостки.
– Я говорила, что надо было танцевать со мной, – Элина улыбается уголком рта и хлопает по скамье. – Присаживайся. Можешь, наконец, сказать, что хотел, потому что этот детский сад уже наскучил.
– Вот как? – Владлен выгибает бровь дугой. Свет падает на его лицо, очерчивая высокие скулы и квадратный подбородок. – Значит, я не зря бросил Мишель посередине танца и пришел сюда.
– Бросил посередине танца?
– А что, я не похож на того, кто способен на такой поступок?
– Скорее, ты похож на очень хорошего актера, – Элина не выдерживает и встает, но ни каблуки, ни ее высокий рост не помогают. Она продолжает чувствовать себя маленькой рядом с ним. – Тебе самому не тяжело быть на публику другим? Цепеш и ты – совсем разные люди.
– И, разумеется, ты хотела бы иметь дело с Цепешем? – Владлен протягивает руку и кончиками пальцев касается ее лица.
Элина едва не отшатывается. Сердце сжимается, как будто кто-то пытается вырвать его из груди.
«Ненавижу тебя!» – вот что она хочет крикнуть, несмотря на то, что точно не знает, кого из братьев должна ненавидеть. Чувства, которые Элина взращивала пять лет, невозможно искоренить по щелчку.
– Нет, – она говорит то, что он хочет слышать, – мне импонирует Владлен. В тебе, по крайней мере, нет фальши.
«Так надо, Элина. Потерпи».
Она судорожно выдыхает. Владлен делает шаг к ней и останавливается совсем рядом. Опасная близость. Очень! Элина может разглядеть пробивающую щетину на подбородке, хотя утром он явно брился.
– Удивительно. Почти все девушки, когда узнают, что Цепеша в реальности не существуют, многое бы отдали, чтобы поменять нас местами.
Элина вдыхает острые духи Владлена. Ей кажется, что она улавливает морские нотки, перец и ваниль… Невообразимо дерзкий коктейль.
– Они глупы.
– А ты – нет. Поэтому я хочу знать, кто тебе сказал, что я пишу?
Резкий вопрос возвращает Элину из дурманящего кокона, и от неожиданности она делает шаг назад. Владлен пристально наблюдает за ее реакцией. Вновь этот сканирующий взгляд, раздевающий донага и добирающийся до самых сокровенных тайн. Он выдает предположение:
– Максимилиан?
– Мне никто этого не говорил, – цедит Элина. – Я сложила два плюс два и получила десять. Но я не думала, что тем самым наступлю на больную мозоль.
– Мозоль? Глупости. Мне не понравилось, что ты пыталась дерзить на глазах у всех.
– Радуйся, что я не стала делать это на камеру! И, кстати, – она щурится, – значит, ты все-таки пишешь?
Владлен скрещивает на груди руки и весь напрягается, будто превращается в камень. Теперь уже Элина ощущает власть над ним:
– Так да или нет? Почему молчим? Боимся? – она мягко наступает на него. – А Владимир? Он тоже? Два брата – писателя, это так романтично. Наверное, в соавторстве творите. Дадите почитать?
– Замолчи! – рявкает Владлен и притягивает Элину к себе за руку.
От резкого окрика она теряется, ее бросает то в жар, то в холод. Их тела соприкасаются, дыхания смешиваются. Лицо Владлена так близко, что она может разглядеть зеленые крапинки в его глазах. Паника разгоняет пульс, как гоночный болид.
– Не трогай меня! – вопит она и отпрыгивает.
На секунду они замирают друг против друга. Взгляды скрещиваются. Оба напряжены до предела, и у каждого на то своя причина. Элина тихо выдыхает, судорожно оглядывается. На концерте много людей, но в парке они одни. И эта мысль доходит до нее только сейчас.
– Мне пора, – сухо бросает она и разворачивается в сторону своего корпуса.
Он не пытается ее остановить, даже ничего не говорит вслед. Но Элина словно слышит его мысли: она нащупала его слабое место, а он отыскал ее. Потому что любое прикосновение к возможному убийце Ливии похоже на удар электричеством.
Она быстро доходит до коттеджа и почти влетает в номер:
– Если так пойдет дальше, Элина, можешь собирать манатки и возвращаться в свой Великогорск! – рычит она на свое отражение в зеркале.
Устало падает на кровать. Не будет контроля – не будет правды. Только что она упустила идеальную возможность разговорить Владлена и узнать, пишет ли Владимир. С другой стороны, это мало что ей даст. Он мог писать раньше, мог начать недавно. Эти косвенные улики ничем ей не помогут.
Элина прикрывает глаза и вспоминает лживые слова, которые бросила в лицо парня. Как оказалось, в них больше правды, чем она думает.
«Мне импонирует Владлен».
Всю сознательную жизнь она училась ненавидеть Цепеша, поэтому Владлена принять легче. Но разве это возможно? Сблизиться с врагом…
Элина усмехается. У нее нет выбора.
***
Пять лет назад.
Элина заглядывает на кухню и пытается сообразить, с чего начать разговор. Ливия молчит уже час. Сидит на стуле, уставившись в потолок, и вертит в руках замученный мобильный. Чай в кружке с изображением мопса давно остыл, разве что льдом не покрылся.
– Мама пришла! – громко шепчет Элина.
Ливия от неожиданности подскакивает и натягивает на лицо фальшивую улыбку, которая почти сразу гаснет.
– Не смешно, – она снова садится, точнее падает на стул и смотрит на экран смартфона. Чуть ли не со злостью кидает его на стол и делает несколько больших глотков чая.
– Хотела тебя растормошить. Что случилось? Ты сама не своя, – Элина присаживается на соседний табурет и тащит конфету с тарелки. – Если ты поругалась с Бессоновым, то не переживай. Найдешь другого.
Ливия закусывает нижнюю губу, а взгляд пустой и потерянный. Да и вся она бледная, забитая, как человек, впервые попавший в больницу. Элина машет ладонью у нее перед глазами:
– Ау, Лив, ты вернешься на землю? Если от любви столько страданий, нафиг ее. Пойдем, поедим мороженого? Лето же…
Она тускло улыбается:
– Ты сейчас говоришь, как ребенок.
– Я и есть ребенок. Мне тринадцать лет.
– Да, но ты родилась уже взрослой.
– Это уже нюансы, – хмыкает Элина.
Но Ливия не подхватывает ее улыбку. Рукой снова тянется к смартфону и бросает на экран отчаянный взгляд.
– Знаешь, я всегда думала, почему папа дал нам такие редкие имена, – вдруг произносит она. – Ливия и Элина. Разве должны девушки с такими прекрасными именами жить в двушке с мамой-одиночкой, вечно пропадающей на работе? Отец – незадавшийся писатель, спился. Ты страдаешь от убогого общества, которое завидует твоему уму. А я… – Ливия запинается. – Мне казалось, что у нас все впереди, и мы будем счастливы. Что нас обеих ждет великое будущее, – она улыбается, но в глазах стоят слезы.
– Лив, ты меня пугаешь, – Элина напряженно смотрит на нее и не узнает. Куда подевалась ее спокойная, добрая сестра, которая всегда смотрела в будущее с надеждой?
– А потом я узнала, как переводятся наши имена, и поняла, что жестоко ошибалась, – Ливия не слышит ее. По щекам текут горестные слезы, и она со всхлипом вытирает их рукавом голубой водолазки. – Твое имя означает «светлая», «сияющая». Ты, моя милая сестра, добьешься в жизни большего. Ты будешь сиять, как звезда. За нас двоих, – Ливия хватает Элину за руки и прижимает их к губам.
– Лив! – Элина почти кричит. – Что за чушь ты несешь? Что значит «за нас двоих»?
– Потому что я совершила ошибку. Огромную ошибку, которую уже не исправить. И потому что мое имя с римского означает «черная», – помертвевшим голосом шепчет Ливия.
Резкий сигнал смс пронзает сгустившуюся на миг тишину, и сестра бросается к телефону. За мгновение ее лицо преображается, расцветает искренняя улыбка.
– Прости, моя правдолюбка, я побегу. Если не успею к приходу мамы, придумай что-нибудь. Скажи, что я улетела в космос, – смеется она.
Не проходит и минуты, как Элина остается на кухне одна с недопитым чаем. И даже атмосфера очищается, из нее исчезает невидимое напряжение. Но слова сестры прощальным звоном продолжают звучать в голове: за нас двоих…
Позже ночью Элина не может сомкнуть глаз и осторожно перелезает через спящую Ливию и берет с полки ее смартфон. Пытается разблокировать, но телефон просит ввести пароль.
Пароль! Когда он появился?
Ливия никогда ничего не скрывала. Раньше.
Элина тихо вздыхает, но тяжесть на душе не уходит. И кажется, уже не уйдет. Она испуганно вздрагивает, ощущая вибрацию в ладони, и замечает высветившееся на экране сообщение: «Я люблю тебя». Отправитель – Алексей Вронский.
Что ж, это вполне в духе Ливии – подписать Бессонова именем персонажа из любимой книги. Что-что, а «Анну Каренину» она читала уже раза три. Элина кладет телефон на место и прячется под одеялом. Она бы многое отдала, чтобы узнать правду. И избавиться, наконец, от чувства неотвратимо надвигающейся беды.
***
Дверь в номер с треском распахивается, и на пороге появляется Регина. Она вся красная, волосы прилипли к вискам, а на губах блуждает пьяная улыбка.
– Пишешь сидишь? – она хохочет и тут же икает. – Ой. Последний коктейль был лишним.
– Не пишу, а читаю «как писать», – Элина закрывает ноутбук и потирает глаза. – Час ночи, я думала, вы уже не придете.
– Пф-ф, время детское! – Регина плюхается на свою кровать. – Мы бы пришли раньше, но никак не могли увести Мишель. Она накидалась в хлам, так что завтра мы ее вряд ли увидим. На девичник она тоже, видимо, не пойдет.
– И что за повод?
– Цепеш не протанцевал с ней и минуты. Что-то сказал и бросил одну. Представляешь, какое позорище? – Регина пытается шептать, но то и дело срывается на возбужденный писк и испуганно зажимает рот ладонями.
– Ух ты, – Элина встает и оправляет платье, – бедная Мишель. Не долго она летала в облаках. – Она даже не старается придать голосу хоть немного сочувствия.