Это был день его слабости.
В тот момент он почувствовал свою полную беспомощность.
То, что он слаб, почувствовала и его жена, он увидел это по её глазам.
Иногда он думал, что этот момент и стал началом разрыва их отношений.
Игорь же, напротив, совершенно не растерялся.
Он просто начал действовать и не оставил бандитам ни единого шанса. – Обезвредил человека с пистолетом. Нейтрализовал ещё двоих с ножами, остальные разбежались сами кто куда.
Жёны немного ошарашенные, но целые и невредимые вернулись домой в квартиру Игоря. Дети даже не успели по-настоящему испугаться и, скорее всего, толком так и не поняли, что произошло.
Всё это было заслугой Игоря.
Он действительно оказался очень крут, и сомневаться в его смелости действительно не было никаких причин.
– Слушай, а почему ты в деревню один, без семьи ездил? – спросил Виктор.
– Ты же знаешь, жена у меня из Курска, я её туда и отвозил. Тёща в тот момент болела, она же старенькая совсем, а мы не можем знать, сколько и кому Бог отмерил, вот жена и решила провести отпуск с матерью. Сын на спортивных сборах был. Он у меня плаванием занимается.
– Ну и как они?
– Кто?
– Слушай Игорь, не тупи. Тёща, жена, сын.
– Да нормально у них всё, – Игорь рассмеялся. – Тёща поправилась, теперь здоровее нас с тобой. Сын пока плавает, но спортивную карьеру делать не собирается. Следующий год у него выпускной, будет с ВУЗом определяться. С женой у нас порядок.
Поехали после работы к нам, сам всё увидишь, с женой и сыном пообщаешься, а то встречаемся на перепутье в обеденный перерыв, как неродные, толком не поговорить. – Он посмотрел на часы. – Обед через десять минут кончается, мне уже идти пора. Давай Витя решайся. Пора менять ситуацию. Живём в одном городе, а уже пять лет не виделись, с тех пор как вы …. Да и не договорили вроде….
– Извини Игорь, сегодня никак. Встретимся обязательно. Ты абсолютно прав. Сделался затворником, спрятался ото всех. В любом случае встретимся…. Перед поездкой обязательно загляну. И подумай, может быть, со мной….
– Это Витя не обещаю. На отпуск особых планов с женой пока не строили, но могу предположить, что она скажет. На самом деле, съездил бы с удовольствием. Как бы оно ни сложилось в прошлый раз, но места родные, всё равно тянет. Да и чего там можно бояться. Деревня она деревня и есть. Иногда мне кажется, что все страхи мне только привиделись. Светка напугала, а потом я сам себя накрутил, вот и полезли тени из всех углов.
Оказывается храбрый я не всегда. Когда вижу опасность, тут да…, а когда непонятно что пытается напугать – выходит, побаиваюсь…. Ладно…, не слушай меня. В любом случае, вдвоём бояться нечего. – Заезжай. Сможешь сделать так, чтобы жена отпустила – поеду.
Этот разговор состоялся в апреле 2005 года, а уже в мае того же года Витя ехал на своём стареньком джипе тойота «Прадо» по Московскому шоссе в сторону столицы. Выехал специально вечером, с тем расчётом, чтобы добраться до Москвы часиков в пять утра следующего дня. Объехать её и, не задерживаясь, по кольцевой, свернув на федеральную трассу М2, взять курс на Орёл и дальше, не делая особых остановок, уже по дорогам местного значения добраться, как можно раньше, до своей деревни. Путь предстоял не близкий – больше тысячи километров, но Виктор ехал в деревню не один. Вместе с ним всё-таки смог поехать Игорь, и они планировали меняться за рулём.
Они торопились.
Оба были ограничены во времени.
У каждого было всего девять дней, на которые они смогли отложить свои дела.
А договориться с женой Игоря оказалось довольно просто.
Прочитав отрывок будущей книги Виктора, она на удивление легко согласилась с необходимостью такой поездки.
– Езжай Игорь и даже не думай отказываться, – сказала она. – Брату необходимо помочь. – Молодец, – добавила она, обращаясь уже к Вите. – Если мы не сохраним память о предках, этого за нас не сделает никто. – Прошлое забудется и исчезнет навсегда. – Поезжайте мальчики и сделайте всё как следует.
Напутствие от жены Игоря было получено, дальний путь не казался трудным, но в остальном …. Виктор понимал, что всё не так уж и просто. Найти недостающую информацию в колхозном архиве, как он рассчитывал, скорее всего, могло и не получиться. Колхоза не существовало уже много лет, а сама деревня, как рассказывал Игорь, умирала.
В результате, никакого архива в деревне давно уже нет, думал он, и спросить о его судьбе наверняка уже не у кого, но даже если всё же архив и найдётся, не факт, что в нём будет хоть что-то о судьбе Аксёна.
Он жил и умер в девятнадцатом веке. С тех пор сменилось не одно правительство, каждое из которых, стремилось скрыть прошлое и переписать историю.
Но эта поездка, размышлял он, необходима всё равно. Мне обязательно нужно ещё раз увидеть место с источником. Чтобы ни говорил Игорь, он должен там быть. Если его не окажется, моя книга перестанет иметь смысл. Если мои воспоминания об источнике окажутся ложными – это будет означать, что в моей истории нет никакой тайны, а у меня самого серьёзные проблемы с психикой…. А наш прапрадед был обычным набожным человеком, долгожителем, который больше ста лет назад ходил в Иерусалим. – Был просто одним из многих паломников, коих в те далёкие времена были тысячи.
Нет, такого не может быть…! – решил Виктор, успокаивая себя, отгоняя до поры неприятные мысли, вглядываясь в дорогу.
– Ты как, не устал? Смениться не хочешь? – услышал он Игоря.
– Пока нет.
– Выглядишь рассеянным.
– Задумался просто.
– О чём?
– Думаю о деревне, как там всё изменилось, сможем ли там найти хоть что-то связанное с Аксёном.
– Ну…, тут брат думать нечего. Я же тебе рассказывал. Деревня давно заброшена, что-то найти там сложно. До колхозной управы я в прошлый раз не добрался, причин не было, но не уверен, что здание сохранилось. Больше десяти лет прошло с тех пор, как все ушли, а управа была обычным щитовым домом, который без присмотра за эти годы мог и развалиться.
– Странно представить нашу деревню такой. Не могу поверить, что она умирает.
– Понимаю тебя. Сколько ты там не был?
Виктор задумался. – А действительно сколько? – Тот разговор с Игорем – разговор у источника, с которого и началась эта история – произошёл в 1975 году. После я ездил туда один раз, когда учился в институте, в восемьдесят четвёртом году. И ещё один раз после его окончания ездил на похороны бабушки, Паши, в восемьдесят шестом. С тех пор не был ни разу. Деда, Сергея, не стало ещё раньше. Тётя, Шура, и её муж дядя, Коля, родители, Игоря, умерли позже, но на их похороны я поехать не смог.
Ему стало стыдно.
Сейчас уже и не вспомнишь, думал он, какие дела не пустили меня тогда – наверняка какая-то ерунда – не может быть ничего настолько важного, что может помешать проводить близких людей в последний путь.
Прав Игорь, думал он, мёртвая деревня, никого не осталось, только призраки, тени умерших родственников. Не поехал тогда, теперь чувствую себя виноватым, буду видеть в знакомых местах признаки их присутствия ….
– Витя…, ты где!
– Что?
– Куда-то опять исчез?
– Задумался.
– Так сколько ты там уже не был?
– После похорон бабушки в восемьдесят шестом, не был ни разу. Выходит, девятнадцать лет. Невероятно. И куда подевались все эти годы? Ощущение, что их и не было.
– Нет, так говорить нельзя – лично у меня не совсем так. Да и ты, я думаю, преувеличиваешь, событий было достаточно, но промелькнули и правда, быстро. Казалось, что только вчера мы с тобой гоняли там коров по оврагу, а прошло уже тридцать лет.
– Да…, приличный отрезок времени, прожитый впустую.
– Не говори глупостей.
– У меня так и есть. За эти годы со мной не случилось ничего хорошего, одни потери. Родителей похоронил. Жена ушла. Работу несколько раз менял и ни одна не радует. На то, чем хочу заниматься – времени почти нет. Всё происходит какими-то рывками и через одно место. Живу один – ни любви, ни привязанности – одни случайные связи.
– А дочь? – хмуро спросил Игорь.
– Что дочь?
– У тебя есть дочь, Маша. И насколько я знаю, ты её любишь.
– Конечно, люблю, единственный любимый человек на земле, видимся только редко…
– Это зависит от тебя.
– Не скажи, она уже взрослая, у неё своя жизнь, дела…
– И завязывай себя жалеть, – перебил Игорь. – Тоже мне мужик! – Один одинёшенек, бедный несчастный, никто его не любит, все отвернулись. – Знаешь, как это называется?
– Ну, и как же?
– Эгоизм. – Живёшь, как хочешь, отгородился от всех, самому никто не нужен, но обижаешься, что тебя никто не жалеет, когда тебе стало хреново. А никто не знает, что тебе хреново! Другим, может быть, тоже не сладко и эти другие, может быть, ждут, когда ты хотя бы внимание на них обратишь.
– И кто эти другие? – Что-то не замечал никого.
– А ты вообще дальше своего носа не видишь. – Я, например.
Это было неожиданно.
Виктор не нашёлся что ответить. Он настолько свыкся с тем, что одинок и не нужен никому, что таких слов Игоря просто не ожидал. Комок подступил к горлу, чувства, спрятанные в глубине души вырвались на свободу, увлажнили глаза.
Он включил правый поворотник, притормозил и съехал на обочину. Вышел из машины, отошёл на несколько шагов, повернувшись к Игорю спиной, он не хотел, чтобы тот видел его слёз.
Хлопнула пассажирская дверь, а ещё через мгновение он почувствовал как Игорь приобнял его за плечи.
– Извини Витя. Я не должен был так говорить. Но и ты должен понять, с таким настроем, как у тебя, жить нельзя. И ты не один на Земле, вокруг тебя живые люди и ты безразличен не всем. Если бы это было так, мы бы сейчас не ехали вместе.
Виктор смог совладать с собой, смахнул слёзы. Он умел контролировать своё состояние, просто Игорь застал его врасплох, в момент, когда он открылся и не был защищён. Не прошло и минуты, как он успокоился, спрятал чувства поглубже и сказал:
– Возможно, ты и прав, а я эгоист и бесполезный человек. Правильно она меня бросила, какой от меня толк.
– Опять двадцать пять! Горбатого могила исправит. Я тебе говорю, что ты не безразличен людям, а тебе хоть кол на голове теши – не нужен никому и всё.
– Ладно, Игорь, спасибо тебе. Извини, что ошибался на твой счёт и вёл себя по отношению к тебе и твоей семье как свинья…
– Да не было этого, – перебил Игорь. – Мы всегда нормально относились друг к другу. Виделись только редко в последнее время, но тут и моя вина. Думал, что после развода ты никого не хочешь видеть, что у тебя другая новая жизнь, что в ней мне и моей семье места нет ….
Этот разговор взаимных признаний и скрытых упрёков длился ещё некоторое время. – Ровно столько, сколько требовалось им обоим, чтобы вернуться в исходное состояние. Когда это произошло, они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Виктор хлопнул Игоря по плечу.
– Спасибо брат!
– Не за что! – ответил Игорь и обнял Виктора. – Если минута слабости прошла, поехали, теперь я за рулём.
5. Маша
Шоссе снова устремилось им навстречу, впереди был ещё очень длинный путь, а за окнами машины ночь. Говорить братьям пока не хотелось.
– Ты, Витя, давай, поспи пока, – сказал Игорь. Часов через пять – шесть проедем Москву, остановимся, перекусим, там и сменишь меня.
Это было разумное предложение.
Виктор откинул до упора спинку пассажирского сиденья. Перебрался на задний ряд, вернул спинку сиденья в исходное положение. Там, из специально подготовленного для этой поездки полиэтиленового пакета, достал подушку и одеяло. Позаботилась жена Игоря, она на этот счёт оказалась более практичной.
Витя с удобством устроился на подушке, укрылся одеялом и постарался уснуть.
Сон пришёл, но не сразу.
У него никак не шёл из головы разговор с Игорем.
А ведь он абсолютно прав, думал Виктор. – Мне самому не нужен никто. Если разобраться, мне не был нужен никто ещё до развода с женой.
Вернее, не так, вспоминал он. – С тех самых пор, с того злополучного дня, нападения наркоманов, когда я растерялся – с момента, когда отношения с женой стали меняться, я понял, что могу спокойно обходиться и без этих отношений.
Постепенно замкнулся в себе.
Стал задерживаться на работе, не видя смысла торопиться домой. Всё время старался остаться один, думал, размышлял о чём-то своём, никак не связанным с семьёй.
Затем, чуть позже стал пробовать писать.
А через небольшой промежуток времени полюбил тишину и окончательно отгородился от мира.
Мне стало по-настоящему нравиться быть одному и это вовсе не улучшило отношений в семье. – С женой мы всё больше и больше отдалялись друг от друга.
Разрыв произошёл не сразу.
Всё-таки мы любили друг друга, возможно, какой-то частью себя, продолжаем любить. Возможно, мне это только так кажется, а я ничего не знаю о том, что значит любить. Или…, может так оказаться, что я вообще многого не знаю и причиной нашего разрыва с женой, было что-то ещё. Любовник, например.
Я даже выяснять это не пытался.
Мне казалось тогда, что наши отношения совершенно логично подошли к своему завершению. Да, и некогда мне было в этом копаться. Я заканчивал написание своей первой книги и был полностью поглощён этим процессом.
Как в тумане выслушал её решение развестись. Спокойно согласился с ней, что так будет лучше обоим. Я действительно так думал тогда. Думаю так и сейчас. Только вот дочь …, она единственная из нас троих переживала это остро. Ведь её отношение ко мне нисколько не изменилось, и она никак не могла понять, почему дальше мы не сможем жить вместе.
Состояние своей дочери я тогда до конца не понимал – я даже не думал об этом в то время. Возможно, и сейчас понимаю не совсем. – Неблагодарная скотина. Спокойно отвернулся от близких мне людей и ушёл, как ни в чём не бывало. – Ушёл, дописал свою книгу, сдал её в издательство, снова на время стал самим собой – пришёл к дочери с подарками и понял, что не очень-то и нужен ей.
За какой-то месяц изменилось всё!
Ещё и обиделся, жалел себя, думал, что дочь меня больше не любит, хотя я ни в чём перед ней не виноват. И даже не задумался о том, насколько сильно её ранил, исчезнув на целый месяц – в тот самый момент, когда ей было особенно плохо. Не понял тогда, что такие раны не затягиваются мгновенно, что для этого нужно время…. И снова пропал, но уже на полгода и сделал ситуацию необратимой. – Писатель хренов, знаток человеческих душ. Если бы не Игорь, может быть, и не понял бы этого никогда.
– Негодяй, – чуть слышно, чтобы не услышал брат прошептал он. – Какой же я был негодяй!
Необходимо вернуть отношения с дочерью, решил он, она мне очень нужна, не исключено, что и я ей всё ещё не безразличен. – Всю оставшуюся жизнь на это положу, – шептал он. – Вернёмся, займусь этим незамедлительно.
Наверное, это было верным решением.
Он улыбнулся, погружаясь в прошлое, вспоминая, как же было здорово, когда у него ещё была семья, как они все любили друг друга, как он любил свою дочь, Машу.
– Как ты там, Мария Викторовна? – нежно прошептал он. – Прости меня, я ненадолго уеду – это необходимо – прошлое тянет назад, с ним нужно разобраться…. Но очень скоро я вернусь, и всё у нас будет, как прежде….
Такое решение его немного успокоило. И с мыслью, что всё обязательно станет хорошо, он не заметил сам, как уснул.
И ему приснился сон.
6. Сон Виктора №1
– Здравствуй папа, – сказала Маша мрачно.
Ему показалось, что дочь не хочет с ним разговаривать. Вроде бы вот она, прямо перед ним, но словно невидимая преграда встала между ними, словно огромное расстояние до неё. Голос слышен, но не почувствовать тепла.
– Маша, Машенька…, что с тобой…? Ты сердишься на меня? – скороговоркой пытался ответить он. – Не сердись, прости дурака. Я ведь ещё вчера не понимал ничего. Словно забыл, как нужно любить, словно заблудился, думал не о том – только о себе думал…. – Прости!
– Ты и сейчас не о том думаешь!
– Маша, почему ты так говоришь? – он ничего не понимал. Он видел свою дочь, видел, что это она, но не могла девушка пятнадцати лет так говорить со своим отцом. Или могла? – Мы очень редко видимся, с грустью подумал он, вот я всё и пропустил. – Прозевал все изменения, произошедшие с собственной дочерью.