– Хочется посмотреть, как вы работаете. Тем более что вы общаетесь лишь при помощи писем.
– А что нас проверять? У нас всё хорошо.
– Да какая ж это проверка, – улыбнулся Михаил, принимая чай из рук Клары, теперь уже куда более вежливой, – благодарю. А за печенье особенно. Люблю сладкое.
Клара молча кивнула и, несмотря на свой вес, бесшумно скрылась за дверью. Михаил отпил глоток, чай был действительно вкусным, с легким привкусом меда. Он аккуратно поставил чашечку на блюдце.
– Вам звонил Антон Егорович Приходько?
– Да.
– Знаете, я ведь так часто обещал ему, что навещу этот приют. И вот – удалось. Но чтобы особо не тратить ваше время, я, пожалуй, остановлюсь на одном пациенте, ведь если у одного всё хорошо, то и остальные не мучаются. А чтобы все было честно, выберу его сам. Согласны?
Доктор лишь сузил глаза, подложив под подбородок руки, в то время как Михаил надломил край небольшой хрупкой печеньки, которая маняще пахла медом. Наконец он вздохнул и спросил:
– И кто же это?
– Эльза Петровна Бобруйко, – сказал Михаил и надломил ещё печенье, оно оказалось на редкость вкусным.
– А зачем она вам? – вздохнул доктор.
– Думаю, сейчас это вам должно быть без разницы. И, прошу вас, прежде, чем мы пойдем к ней, введите меня в курс дела относительно её болезни.
― А это одобрено? Я от вас еще не видел ни одной бумаги, – доктор несколько замялся. – Так не положено.
– Доктор, вам не стоит иметь меня в качестве возможных недоброжелателей. Прошу, рассказывайте, – уже более настойчиво заметил Михаил.
― Хорошо. Признаться, я ждал, что от вас кто-нибудь приедет, просто не думал, что особый отдел. Случай, конечно, странный.
– Странный случай у сумасшедшей? Что же тут удивительного?
– О, это особый случай, – Александр Петрович задумчиво помешал чай в металлической кружке. – Но обо всем по порядку.
***
Рассказ получился долгим. И начался с того, что Александр Петрович не любил, когда кричали в его кабинете, к тому же столь неистово. Но, увы, такова была его работа и почти пятьдесят процентов его больных повышали голос. А тут ещё девочку уже второй раз вынимали из петли.
Потом он рассказал её историю болезни. В активную фазу Эльза вошла сравнительно недавно, около полугода назад, когда ей стали сниться так называемые «вещие сны». Причем, что интересно, Эльза никогда не увлекалась не то, что Библией – церковью в целом. А тут целый библейский сюжет. Да какой!
Он вспомнил, как красочно она описывала свой «вещий» сон. Белые облака, позолоченные металлические двери в Рай. Полуобнаженные мужчины-ангелы, вставшие на стену небесного Царства, дабы защитить его от приближающегося войска тьмы, ведомого по небу миниатюрной девушкой, позади которой пристроился сам Сатана.
Прекрасная дева, безгрешная душа. Правда, влюбленная в Люцифера и способная довести его до врат Царства небесного. Но куда без этого, романтика должна быть. С той лишь добавкой, что Люцифер – её близкий знакомый, а она и есть то невинное дитя. Собственно, отсюда и главная проблема – это навязчивое желание самоубийства, дабы не попасть на небо. Ведь попасть в Рай – это тяжкий грех, а с ним она уже не сможет стать тем изящным проводником.
Доктор потер переносицу и добавил, что Эльза ему понравилась. Именно по этой причине он ещё не отдал её на съедение своим санитарам, которые уже не раз предлагали накачать несчастную препаратами и сделать из неё стандартное душевнобольное растение, способное лишь на то, чтобы сходить под себя и глупо улыбнуться, когда в воздухе запахнет мочой. Стандартная практика, всех душевнобольных ведь не вылечить. Но только не с ней, за Эльзу он решил побороться.
Доктор достал фотографии, которые ему принесли из её комнаты. В этот раз санитары еле успели вынуть её из петли, настолько ловко и тихо она сумела свить веревку. В этом был и его просчет. Он был абсолютно уверен, что она не сможет так быстро прийти в себя. Не говоря уже о том, что полезет снова в петлю. Это просто нелогично.
Доктор дословно процитировал её слова: «Я знаю, что он придёт, он не оставит меня, – едва ли не плюнула она ему в лицо. – Вы все умрете, он убьет вас. Он вырвет ваши сердца». Потом добавил:
– Неистово, неистово и ещё раз неистово. И откуда только силы взялись, она же почти ничего не ела, кормить пришлось насильно. К счастью, с этими голодовками мы умеем бороться куда успешнее, нежели с самоубийством».
После этих слов он взялся за кружку и сделал небольшой глоток. По всей видимости, рассказ относительно её истории был закончен.
Идя вдоль длинного коридора, Михаил задумчиво рассматривал стены. Жёлтые, чистые, они были безупречны. А если подумать, то на них наверняка были следы крови, которые тщательно смывали. Да, им бы таких уборщиц.
– А у вас тут чисто, – заметил Михаил.
– Да. За чистотой особый уход.
– Не дадите мне потом номер уборщицы? Нам такая сотрудница не помешает.
– У вас слишком много секретов.
– Уверен, держать рот на замке вы её научили.
Они свернули за угол, подойдя к высокой металлической, с небольшим окошком двери, за которой спала худая девушка, слегка прикрытая одеялом и накачанная, по всей видимости, снотворным.
– Не откроете? – попросил Михаил.
– Ей вкололи сильное успокоительное.
– Доктор, мы вроде бы обо всем уже договорились. Не заставляйте меня повторять одно и то же.
Александр Петрович покорно вздохнул и, вытащив ключ, щелкнул замком. Затем, пройдя вперед, вытащил из кармана шприц и, сделав струйку, аккуратно вколол Эльзе в руку лекарство. Веки девушки дернулись, потом медленно открылись.
– Где я? – слабо спросила она, потом, увидев Михаила, остановила взгляд на нём. – Вы кто?
– Служитель церкви, дорогая, – мягко улыбнулся Михаил и осторожно взял её за руку. – Как ваше самочувствие?
– Голова кружится.
– Это, по всей видимости, от снотворного и от того, что я вас разбудил. Но ничего, это пройдет. Скоро.
Эльза повернула голову и увидела Александра Петровича, который аккуратно зашел за её кровать, встав к решетчатому окну. Поворот дался ей тяжело, а потому она снова посмотрела на Михаила.
– Зачем вы здесь?
– Я слышал, у вас очень интересные сны. Я хотел бы поговорить о них подробнее.
– Но я уже всё рассказала доктору.
– Боюсь, он смотрит на это несколько иначе, – Михаил на секунду задумался. – Александр Петрович, вы не могли бы оставить нас? Как вы понимаете, церковные дела требуют лишь двоих.
– Эльза слаба. Ей необходимо присутствие врача, – пытался протестовать доктор.
― Мы позовем, если будет необходимость. Так ведь? – Михаил подмигнул девочке и, проводив взглядом недовольного доктора, добавил: – а теперь расскажи о своих снах. Уверен, вместе мы сможем их правильно понять.
Ничего нового он не услышал. Все тот же Люцифер. Всё то же небо. Ангелы. Последняя битва и её любовь, ради которой она способна всё это организовать. Слушая Эльзу, Михаил постоянно ловил себя на мысли, что это обычная фантазия, но вот то, как она рассказывала, как светились её глаза – было неописуемо. Понемногу и он уже начинал верить, что к ней и вправду пришел сам Сатана.
― Он прекрасен. Понимаете? Я такого, как он, ещё никогда не встречала. Он самый лучший, самый умный. Самый красивый! – неустанно повторяла она, пытаясь подняться.
– Тише, лежите. Вам необходим покой, – остановил её Михаил, положив руку на грудь, – вам нужен отдых.
– Но вы должны мне поверить. Вы же святой отец.
– Да. Я вам верю. Верю в то, что вы считаете правдой. Но вы можете ошибаться. Все ошибаются. Нельзя думать, что человек – Сатана, опираясь лишь на то, что он красив, умен, вежлив и обаятелен. Мы так всех достойных юношей погубим.
– Я понимаю. Понимаю. Но, поверьте, это именно он. Вам просто нужно увидеть его. И тогда вы всё поймете.
Михаил внутренне скривился. Наверное, первый раз за всю его карьеру его просят встретиться с самим Сатаной. С одной стороны – это вполне логично и даже является непосредственно его работой, но с другой… Сатана? Да вы издеваетесь?! Впрочем, чтобы увидеть всю картину, нужно собрать все пазлики.
– А если я с ним встречусь, вы перестанете дурить? Я имею в виду ваши суицидальные попытки. Они ведь ни к чему хорошему не приведут.
– Но только так я могу спасти нас. Из ада нельзя попасть на небо. Так мы все будем в безопасности, – сказала она, широко раскрыв глаза. – Только так можно спасти нас.
– Или позволить церкви ввязаться в это напрямую. Сатана – это наш, если так можно выразиться, клиент. Я познакомлюсь с ним и потом вам лично расскажу об этой встрече.
– Нет. У вас не получится. Как и у того священника, который пошел к нему в первый раз. Он тоже считал, что справится.
– Священник? – нахмурился Михаил.
– Да. Ведь когда я прибежала в церковь, я наткнулась на священника и все рассказала ему. Он обещал помочь. А меня тем временем отправил сюда.
– А почему вы решили, что у него не получилось справиться с вашим демоном?
– Ведь он не пришёл за мной, как обещал.
– Да, разумно. А где находится эта церковь?
– На Булатниковском проезде. Недалеко от железной дороги. Там красивый такой храм. Белый.
– Я знаю, где это. Не помните, как звали вашего священника?
– Нет.
– Может быть, помните, как выглядел?
– Высокий. Русый. Молодой. Красивый, – Эльза улыбнулась.
– А почему вы побежали в церковь? Я не полностью знаю вашу историю, – виновато заметил Михаил. – Вас что-то напугало?
– Да. Я проснулась среди ночи и увидела его. Он сказал, что любит меня, что нам надо быть вместе. Что у нас все только начинается. И хотел обнять меня.
– То есть, ваш молодой человек пришёл к вам ночью и захотел вас обнять?
– Да. Захотел.
– И все? А как он попал к вам в квартиру?
– Я дала ему ключи, – сказала Эльза и тут же сама виновато опустила глаза.
– О, Боже мой, – Михаил вздохнул. – И после этого вы побежали в церковь?
– Да. Поймите, это он. В ту ночь мне было предупреждение, и вот он появился. Он – моя погибель, – заплакала Эльза. – Но я люблю его.
― Понимаю. Любовь постоянно расстраивает наши планы. Я посмотрю, что смогу сделать. Но мне нужно для начала поговорить со святым отцом. Уверен, он исполнил вашу просьбу. Хотя это не вполне в его компетенции.
– Спасибо.
– А вы тем временем дождитесь меня. И давайте условимся. Никаких попыток суицида. А я сделаю так, что вам не будут колоть успокаивающее.
– Когда вы вернётесь?
– Думаю, завтра уже что-то смогу вам сказать. Или послезавтра. Много работы. Но ваше дело возьму на заметку особо, Эльза.
– Спасибо. Я вас очень прошу, он не оставит меня. Он явится за мной. Ему просто нужно время, я уверена.
– Всё будет хорошо. Мы во всем разберемся, – Михаил приподнялся. – А теперь мне нужно идти. Очень был рад нашему знакомству.
– Я тоже.
Закрыв дверь, священник увидел доктора, стоявшего возле окна. Взгляд у того был отрешенный, задумчивый. Михаил подошёл и аккуратно взял его за локоть. Александр Петрович вздрогнул.
– Послушайте, Александр Петрович. Я бы хотел вас попросить не давать ей без особой надобности успокоительное. Я поговорил с ней и уверен, что она меня послушает.
– Но она больна. Три попытки суицида.
– Слово Божие не слабее врачебного. Послушайте меня, не торопитесь. Дайте ей время. Конечно, если она сорвётся, у вас полное право применить ваши методы, но лишь в том случае, если она сорвётся. Я хочу завоевать её доверие. И потому дал обещание. Вам это понятно?
– Да, понятно.
– Хорошо. А теперь проведите меня к выходу. Очень у вас тут всё запутанно, боюсь потеряться.
***
Храм Николая Чудотворца был небольшим, деревянным и бедным. Равно как и район. То есть он вполне соответствовал своему месту, не выделяясь и сближаясь в лучших традициях общественных правил. Хотя было в этом и позитивное. Ведь храм Божий всегда должен возвышаться над общим миром.
Михаил припарковал «ягуар» и вышел из машины. В воздухе пахло канализацией, свежей землей и еле доносящимся ладаном. Он посмотрел на покосившийся забор. Видимо, охраны тут тоже не было. Хотя уже три года как все церкви Москвы обязали обзавестись охраной. Войдя в калитку, он перекрестился.
В храме кроме двух старух, выбирающих свечки подешевле, никого не было. Батюшка, по всей видимости, был в покоях, полностью доверившись своей помощнице, бойко рекомендовавшей самый наилучший восковый вариант для поминания усопших. Михаил встал перед стеклом с церковными товарами. Ценник был немного ниже, чем везде. Но установленную планку не перебивал.
Сзади тихо подошёл послушник. Михаил выпрямился. Почти все, кто работал в церкви, имели свойство передвигаться бесшумно, а потому он научился без труда угадывать даже столь тихое движение.
– Я вам могу чем-то помочь? – тихо спросил подошедший.
Михаил развернулся и показал удостоверение:
– Мне нужен иерей Александр.
– Подождите тут, я сейчас спрошу, может ли он выйти к вам.
– Только быстрее, у меня мало времени, – попросил Михаил.
Александр Петров, иерей храма Николая Чудотворца, был невысок, на удивление крепко сложен, с еле-еле заметным начинающимся ожирением. Михаил сразу узнал его, так как фотография в досье была свежей. Подойдя к Михаилу, иерей поздоровался.
– Чем могу помочь особому отделу? – спросил он.
– Предлагаю выйти на улицу, – сухо заметил Михаил. – Церковные дела мирскому населению знать без надобности.
Александр согласно кивнул и рукой указал на небольшую дверь, по всей видимости, ведущую во внутренний сад – обязательный элемент при любом районном храме. Михаил обернулся на старух, они всё же смогли выбрать нужные свечки.
– Если честно, я немного удивлен вашему визиту. Нас нечасто посещают столь высокие гости, – начал Александр, едва они вышли в сад. – Неужели в нашем тихом районе завелись сектанты?
– Мы не только с сектантами работаем, – буднично заметил Михаил, – к нам все инакомыслящие попадают. Или, что хуже, неверующие. Впрочем, есть и третья категория, так называемые одержимые.
– Одержимые? – поднял брови Иерей.
– Естественно, куда ж без них, – Михаил сделал грустное лицо. – У вас ведь таких нет?
Александр ничего не ответил, лишь внимательно смотрел своими крупными черными глазами, пытаясь определить – прозвучал ли вопрос с угрозой. Почувствовав это, Михаил привычно взял его под локоть.
– Прошу прощения, святой отец, но к вам меня привело дело. Если я не ошибаюсь, в вашу обитель обращалась некая Эльза, которая просила одного из ваших послушников помочь ей с изгнанием.
– Но мы не оказываем подобных услуг. Это противозаконно.
– Я понимаю. Для каждого ведомства своя задача, – Михаил вздохнул. – Я пришел не для того, чтобы выяснять противозаконность ваших действий. Вы прекрасно понимаете, что мы работаем лишь с мирским населением. Я лишь хочу поговорить с вашим человеком. Девочка очень больна, надо понять, насколько всё серьезно. Может быть, это вам поможет вспомнить.
Михаил вытащил фотографию Эльзы. Александр внимательно посмотрел на неё, затем кивнул и Михаил убрал фото обратно в пиджак.
– Я помню её. Она буквально ворвалась к нам, крича об искуплении и избавлении. Если честно, я мало с ней общался, девочкой занялся послушник Алексей. Она производила много шума, я попросил его как можно быстрее успокоить её и передать в руки попечителей.
– А почему вы не вызвали нас?
– Этого не потребовалось.
– Дайте угадаю, – перебил его Михаил, – так сказал Алексей?
– Да, – несколько помедлив, ответил иерей.
– Мне нужно поговорить с ним. Он сейчас на службе?
– Да. Но о чем вы хотите поговорить? Он выполнил мое поручение. А вы, я так понимаю, работаете лишь с мирским населением.
Михаил внимательно посмотрел на иерея. Затем убрал руку с его локтя и, задумчиво оглядевшись, увидел крупную клумбу, на которой росло несколько красивых цветов. Сделав несколько шагов в сторону, он сорвал один из них.
– Понимаете ли, в чем дело. Как вы справедливо заметили, послушник Алексей не попадает под нашу юрисдикцию, так как работой непосредственно с духовенством занимается второй отдел. Но тот факт, что он не передал девушку нам, а направил её в психлечебницу, пусть и под нашим покровительством, говорит лишь о его малодушии и вызывает очень много вопросов. Я хочу лишь помочь ему.