Герман был для него без преувеличения всем: другом, братом, незаменимым работником. И видя полную самоотдачу, был уверен, что и Герман крайне предан ему. В личной жизни он даже не пытался преуспеть, из-за чего имел нулевые навыки в общении с женщинами. Казалось, он их просто не воспринимал, как людей и сталкивался с ними только в случае удовлетворения физиологических потребностей.
– Рад тебя видеть, – Кит протянул руку Герману.
– Я тоже, – Герман скрепил свое приветствие рукопожатием.
Ни Кит, ни Герман никогда не пользовались словами приветствия и прощания, считая их бессмысленным сотрясанием воздуха.
Двое мужчин прошли в просторную гостиную, выполненную в темных, хотя и достаточно уютных тонах. Изюминкой гостиной считался на редкость удобные и просторные коричневые диваны, и кресла, сев однажды в которые уже никогда не хотелось вставать. Вид с диванов открывался на панорамные окна, через которые можно было любоваться тенистым садом, с площадкой для барбекю и вместительной беседкой.
– Как все прошло? – спросил Кит, жестом предложив Герману присесть.
Герман развалился в его любимом кресле и откинул голову на подголовник.
– У девчонки актерский дар, – с насмешкой отвечал Герман, – на первый взгляд кажется, что она действительно «не при деле».
– Совпадений не бывает, – Кит похлопал друга по плечу и сел в рядом стоящее кресло. – Какой была реакция на Вика?
– Я два раза произнес его имя, – последовал ответ, – а она будто и не услышала.
– Гер, – Кит закурил сигарету с ярким кофейно-шоколадным ароматом. – Ее надо непременно дожать.
– Дожму, никуда не денется.
– Хорошо, – Кит стряхнул пепел с свою любимую янтарную пепельницу. – Давай, максимум пару дней на это. Дальше, касательно дел на сегодня, нужно сгонять в пару мест – какие-то там текущие проблемы, я не уточнял; и в основной офис – «пошерсти» их как следует – а то в последние пару дней какой-то бардак. А после четырех начнется поставка на склад, тоже, значит, «злого полицейского» надо включить.
Несмотря на то, что у Германа всегда был обширный список дел на день, он никогда их не записывал. Феноменальная организованность и пунктуальность – были его кредо.
А между тем, мой день проходил как обычно: скучняк, постняк и дипресняк. Я поделилась с подругой своим сном, а Людка развлекала меня своими рассказами о Максе, с которым успела встретиться в воскресенье. Описывала с точностью до минуты, когда произошел первый поцелуй, при каких обстоятельствах и его продолжительность. Дальше следовали не менее романтичные подробности прикосновений, а закончилось детальным описанием «чашечки кофе» – предлога, которым она все-таки заманила парня к себе. Зная подругу как облупленную, я могла уже назначить день ее расставания с Максом и делать ставки – не больше недели. Если у них уже все случилось, и Максу больше нечем будет ее удивить, их отношения обречены.
Почему-то я была уверена – Людка влюбится по-настоящему только в того, кого не сможет охмурить в первые сутки. Так, у нее, по крайней мере сохраниться интерес и азарт, заодно будет время привязаться к парню.
В большом душном танцзале проходила стандартная репетиция нашей хип-хоп команды, и после сотого прогона, ноги уже жгло синим пламенем, а дабстеп, под который нам предстояло выполнить «связку» уже записался на подкорку каждому участнику команды. Наконец, Вован – наш хореограф, выключил музыку, и многие из нас как стояли, так и повалились на паркет от усталости. Девчонки валялись тут и там, восстанавливая дыхание, частично, кто снизу, кто сверху, выжимая мокрые майки, закручивая влажные и выбившиеся пряди волос в узел, и жадно глотая последние капли воды из бутылок. Парни ограничивались тем, что высовывали голову в окно или ходили в изнеможении по залу, не в силах остановиться. Что говорить – репетиция прошла плодотворно.
Я ловила себя на мысли, что, если сейчас же не выползу из этого душняка – тотчас же потеряю сознание.
Умывшись холодной водичкой в туалете, я не заметила прогресса и просто засунула голову в раковину под водную струю. С волос полились прохладные потоки. Начало отпускать. Ништяяяяк!
Натянув узкие джинсы, я не стала тратить силы на переодевание футболки, а просто надела сверху курточку – авось не простужусь. Далее последовали прощальные поцелуйчики со всем составом команды и я, наконец, покинула любимую анти-депрессантную обитель.
Примерно так и проходили все вечера рабочей недели – в тренажерном зале или на «хопчике».
У входа уже маячил образ Димона с небольшим плюшевым медведем в руках.
Боже! Неужели он так зауряден? Хорошо, хоть бесполезного букета не наблюдается.
– Какая милота! – я смело направилась к нему, запустив пальцы в мокрые волосы. – Это мне?
– Хо-хо! – прищурился Димон, скрепив приветствие, поцелуем в щечку, – быстрая какая! Чего это сразу тебе?
– А кому тогда? – я закатила глаза.
– Мне! – Димон попытался максимально огородить меня от медведя, поворачиваясь ко мне боком и беря под ручку, – может, это мой медведь. Личный. Понимаешь?
– Ага, – я плотнее прижалась к его руке, – рюкзак для транспортировки травы.
– А я смотрю – у тебя глаз наметан, – он повертел игрушку в руках и, наконец, вручил мне. – Ладно, так и быть – дам погонять на день.
– Какой прелестный медве… жуть, – я провела попой медведя по лицу Димона.
– Ну, котенок! – бесился он. – Постой… у тебя мокрые волосы?
Я пожала плечами, выражая свое сожаление.
– Не май месяц вообще-то! – он поднял мой капюшон от курточки.
– Спасибо, – меня осветила озорная улыбка. – Но вообще-то я постоянно так хожу.
Мы поплелись в медленном темпе, подкалывая друг друга, делясь предпочтениями в литературе, музыке и кино. Затем, переходя на личные интересы и хобби, я узнала, что, на самом деле, парня больше всего увлекают осознанные сновидения!
– Что это? – это словосочетание показалось мне каким-то нелепым. – Ты спишь и осознаешь бренность бытия?
– Темнота! – вздохнул он. – Это когда спишь и осознаешь, что находишься во сне. И можешь управлять своим сном.
– И что тут такого?
– Как что? – Димон довел меня до скверика и присел на скамейку, потянув меня за собой. – Ты думаешь, это так легко?
– Ну, я, например, всегда знаю, что сплю во сне и творю всякую дичь.
– Ты? – он широко улыбнулся. – Да ладно! Что, например?
– Эм… хожу по всяким страшным местам и встречаюсь с… – активно жестикулируя, я пыталась подобрать какое-нибудь подходящее слово, характеризующее того огромного черного чувака, но так ничего не придумала.
– Ничего себе! – восхищался он. – А что сегодня делала?
– Сегодня…, – тут я вспомнила о Германе и продолжала уже задумчивым тоном. – Я была Египетской царицей. Вышла прогуляться, а все вокруг начало разрушаться, потом я чуть не утонула, а потом разбилась о скалы.
– Нормально – скалы в Египте, ага.
Я стыдливо засмеялась своему невежеству – во сне все выглядело вполне логично.
– Твой случай сложно назвать управлением сна, – уже серьезно продолжал он. – Но знаешь, вот что у меня действительно хорошо получается, так это растолковывать сны. И если тебе интересно, то я весь к твоим услугам.
– Ты шутишь! – я недоверчиво сдвинула брови. – Это… как-то странно.
– Мое дело предложить, – он подмигнул и придвинулся совсем близко.
– Так, допустим, – я тоже придвинулась поближе. – А толковать сны – это когда ты выискиваешь там всякие детские проблемы или чувство неудовлетворенности?
– Нет, котенок, – в его голосе появились нотки мягкости. – Фрейдом не увлекаюсь.
Он развернулся всем телом ко мне и положил одну руку мне на плечи:
– А тобой, кажется – да.
Второй рукой он обхватил мое лицо и поцеловал нежно и протяжно.
Все мое существо наполнилось светом. Это было то чувство, когда любимый кот ложится как можно плотнее ночью под бочок. Когда мартовское солнце нежно согревает промерзшие за зиму косточки. Когда понимаешь, что с этой секунды все мысли будут только о нем.
Напряжение последних дней, разом, спало с плеч, и я чувствовала бесконечную благодарность за появление в моей жизни этого странного парня.
Выйдя из метро, мы с Димоном пошли к моему дому, используя короткий путь, который проходит с задней стороны телевышки. Димон увидев ее с такого близкого ракурса, пришел в неописуемый восторг.
– Фигасе, какие у тебя тут красоты, – изрек он, задрав голову вверх. – Она как будто падает.
– Никогда здесь не был? – удивилась я.
– Нет, – протянул он. – И звезды видны. Ложись.
Он потянул меня вниз, чему я была крайне возмущена.
– Чтоооо?
Он демонстративно лег на асфальт, закинув одну ногу на согнутое колено другой.
– Ты только посмотри на эту красотень!
Я недоверчиво села рядом по-турецки и посмотрела вверх. Глазам открылось ясное темно-фиолетовое небо, усыпанное крупными звездами. Внизу от вышки светили четыре мощных прожектора, скрещивались лучами и рассеивались далеко за пределами вершины башни. Губы невольно растянулись в блаженной улыбке, а тело само прилегло рядом к Димону.
– Клевенько-то как!
Димон заботливо подложил согнутую в локте руку под мою голову, а я придвинулась поближе к его плечу.
Казалось, время остановилось, давая нам возможность насладиться видом и прочувствовать всю прелесть момента. Какое-то новое для меня чувство успокаивало и прижимало каждую мою клеточку к другой. Хотелось прямо сейчас заснуть и больше никогда не просыпаться, вечно пребывая в этом состоянии безмятежности и тепла.
Уже дома, после душа и ужина, прервав воспоминания чудесного вечера, на мобильный пришло сообщение. К огромному сожалению, оно было не от Димона. В чате ясно обозначалось имя Германа, а на аватарке красовался байк.
«Мы можем поговорить завтра утром?»
Я сокрушенно выдохнула – вот чего ему надо, а? Совершенно не хотелось больше с ним ни встречаться, ни разговаривать.
«Ладно. Во сколько и где?»
«Давай как сегодня»
«Окей»
Какой неприятный тип! Главное – все выяснить завтра, чтобы он больше не приставал.
Наконец засыпая, я снова вспомнила шрам на шее Германа. Интересно, что с ним случилось?
Глава 3
Я просыпаюсь на теплой земле, окруженная высокой густой травой. Пахнет летом, теплой ночью, сладкой пыльцой. Бархатную темноту освещает гигантская луна. Такую не увидишь с Земли: пыль и грунт на ее поверхности блестят на свету, переливаясь как россыпь бриллиантов, четко видны контуры «лунного кролика» со всеми его океанами и морями. Кратер Тихо словно застывшее мертвое солнце – в последней просьбе протянул серебристые лучи, моля о помощи. А Море Спокойствия, напротив, манило в свою завораживающую глубину, наполненную невидимыми бесплотными водами. Лунный свет временами приглушают уютные, не уступающие Луне в размерах, облака, лениво плывущие по черному небосводу и отбрасывающие тени на лугу. Мимо, уже в «земной атмосфере», разгоняя духоту, проносятся существа, по виду напоминающие летучих мышек, а по звуку – стрижей.
Приподнявшись на локтях, я выглядываю из своего зеленого укрытия, чтобы осмотреться. Оказывается, огромная Луна не единственная здешняя достопримечательность. Я нахожусь в центре заросшего и нетронутого человеком луга, где трава, если встану, будет почти по пояс. Луг усеян сине-фиолетовыми колокольчиками, распространяющими дивный аромат. Легкий ветерок проносится над всей этой красотой и травинки слегка наклоняются под тяжестью искристой росы. Все сверкает и переливается сине-фиолетовым светом.
Я выпрямилась во весь рост, ощущая головокружение, как будто весь день не ела, и пошла вперед – направление, выбранное «от фонаря». Густая трава щекочет ступни, длинное белое платье, отяжелевшее от влажности, прилипало к ногам и мешало идти. Тогда я задрала его выше колен и побежала. Бежать было легко: дыхание не сбивалось, усталости не чувствовалось, казалось, даже мышцы не напрягаются. Теплый ветер приятно ласкал кожу, воздух буквально разрезало движением трав, моим бегом и полетом неизвестных существ.
Через мгновение, ландшафт сменился, открывая взору лес, где густые кроны деревьев препятствуют проникновению света. Несмотря на это, здесь не царствовала темнота – листва имела настолько сочный зеленый цвет, что, казалось, светиться изнутри. Нырнув под пушистые и раскидистые ветви, я дотронулась до коры одного из деревьев. Она оказалась теплая, жесткая, такая ароматная, что крышу сносит. Обняв дерево, я прислонилась к нему щекой и простояла так буквально одну сотую секунды, но этого вполне хватило для ощущения себя свежей и отдохнувшей.
Нужно двигаться дальше. Пройдя еще немного, я вышла к большому круглому озеру, окружность и центр которого усыпаны белыми лилиями. В его зеркальной глади отражалась все та же огромная луна, а у берегов из воды выглядывали обточенные водой серые камни, наводя на мысль о частом «не спокойствии» озера. Появилось ощущение, что рядом кто-то есть, но страха не чувствовалось, будто я среди друзей, как тогда, в доме с трупами. Медленно подкралась сонливость, усталость, захотелось передохнуть возле манящей глади озера.
Вода – чудесная на вид: черная как ночь, свидетельствующая о немалой глубине, но, при этом, кристально чистая и прозрачная.
Я присела у самой кромки и опустила в озеро босые ступни. Мягкий плеск воды еще больше способствовал расслаблению, а лунный свет проходил сквозь меня, не оставляя позади тень. Голова стала чугунной, веки слипались, уже засыпая, чувствую, как меня кто-то гладит по волосам. Учитывая тот факт, что красивые или живые люди мне не сняться, я не спешу открывать глаза, а лишь улыбаюсь той нежности, окутывающей меня от прикосновений.
– Как приятно, – мурлыкнула я.
Ответа не последовало. Наверное, стоит взглянуть на немого обладателя мягкой лапы. Вытащив одну ногу из воды и сев на нее, я развернулась и окинула его взглядом.
Передо мной сидел молодой человек с печальной улыбкой на губах. Светло серые глаза, чистые и глубокие как озеро, излучали какую-то странную, магическую силу. Его кожа бледная, почти прозрачная, в свете луны и вовсе приобретала синеватый оттенок, а на фоне лилий он превращался в нечто неземное и бесполое. Глядя прямо в глаза, он положил свою ладонь мне на лоб. Все: его жесты, внешность, поведение, было таким знакомым! Я все это уже испытывала когда-то…. Или не я?
– Спи, – прошептал он.
В тот же миг, закружилась голова, землю разом выбило из-под ног, и я обнаружила себя уже в воде.
Вид вокруг кардинально изменился: исчезла луна, лилии, мой новый знакомый, берега разом все раздвинулись и выступили высоко над водой, демонстрируя неровный рельеф; и на первый взгляд, не было никакой возможности выбраться на сушу.
Вот черт! Внутри все опустилось, началась паника. Предпринимая попытку доплыть до берега, я видела, что не сдвигаюсь ни на метр. И, уже абсолютно выбившись из сил, я подошла к грани потери сознания.
Я должна проснуться!
Однако, не успела я предпринять ни единой попытки, как невидимая рука схватил меня за горло и стремительно потянула ко дну. От быстрого погружения защекотало внизу живота, адреналин захлестнул через край, рука тянула все глубже и быстрее. Началось удушье – дико заболела голова, все тело начало трясти. Легкие пронзило острой болью.
Все вокруг обрело черный цвет, и я почувствовала себя запертой в непробиваемом пузыре. Воздух, как будто вновь начал поступать, но я не могла шевелиться, говорить, даже думать.
Казалось, прошла целая вечность прежде, чем я почувствовала знакомые ощущения. Тело налилось свинцом, на языке появился привкус металла, в голове – оглушительный гул.