– Риточка, зайка, придумай сама.
– Надо как-то красиво, – протянула она задумчиво.
– В детстве у нас была кошка Сера, – ударилась в воспоминания мама.
– Уверена, это химическая идея принадлежала бабушке, – саркастично заметила я.
– Как тебе не стыдно! Твоя бабушка была прекрасным химиком!
– Да, знаю, – я закатила глаза. – Вот только с юмором у неё было не очень. Надо было сразу дать кошке имя Кислота, причём с ударением на второй слог.
– Мы её из-за серого цвета так назвали, – мама возмущённо посмотрела на меня, – Вон свою называй Кислотой. Лимонной, например.
– А что? Классное кошачье имя, – пробормотала я, уронив голову на стол.
– Слушайте, у вас обеих никакой фантазии! – вынесла свой вердикт Рита.
Несколько минут она бурчала под нос «как же тебя назвать?», пока, наконец, не выкрикнула:
– Придумала! Герми!
Последовавшая за этим тишина отразила полное непонимание восторга девочки со стороны мамы.
– Ну, Гермиона из «Гарри Поттера»1, – терпеливо объяснила Рита, но мама, кажется, всё равно не поняла, о чём идёт речь. – Или Джинни, она мне больше нравится.
– Может, лучше тогда Рон? – без энтузиазма поинтересовалась я, не меняя позы.
Рита звонко расхохоталась. Мама присоединилась к ней, правда не совсем уверенно, просто не поняла названных нами имен. Подняв голову, я в недоумении посмотрела на племянницу.
– Это же кошка! – сквозь смех сказала она. – Надо женское имя дать!
– Кошка? Как это, кошка?
Ещё один взрыв смеха. Рита схватилась за живот и стала судорожно ловить ртом воздух. Мама ограничилась тем, что вытерла слезинку. Когда они обе чуть успокоились, я решила внести ясность.
– Так он же огромный! Ну, то есть она, – проговорила я, потрясённо глядя на животное, которое с довольным видом разлеглось на подоконнике.
– Да, действительно, – продолжая посмеиваться, согласилась Рита, вслед за мной глядя на питомца. – Но это точно девочка!
– Может, она беременная? – вскрикнула я с ужасом.
И тут же перед глазами пронеслась картина тяжёлых продолжительных родов как минимум десяти котят. Судя по выражению лица мамы, она думала о том же.
– Нет, – уверенно произнесла Рита и взяла кошку на руки. – Наверно, у неё среди предков рыси были. Тут на ушах есть малюсенькие кисточки.
Эта версия понравилась больше, хотя мама всё равно смотрела на объект обсуждения с недовольством. Её лицо выражало упрямое нежелание мириться с присутствием в доме нового питомца. Я перевела взгляд на кошку, похожую на большой лимон с глазками, который прижимала к груди Рита. Чёрные пуговки немигающе уставились на меня.
– Ну, так как? – спросила племянница. – Герми или Джинни?
– Или Кислота? – язвительно добавила мама, вопросительно подняв брови.
В попытке смягчить её настрой, я решила подойти к проблеме с юмором.
– Назовём кошку Лимон, – улыбнулась я маме.
– Лимон? – переспросила она, уголки её губ дёрнулись.
– Не хочу отступать от семейных традиций.
Мама засмеялась. Рита хмыкнула, одарив нас снисходительным взглядом подростка, уверенного в недалёкости взрослых. Кошка Лимон издавала на её руках мерное урчание. Глядя на них, я рассеянно подумала, что с заколдованным принцем вышла промашка.
Остаток вечера я провела, что называется, на автопилоте. Чувство реальности притупилось настолько, что мне стало казаться, будто я выпадаю в другое измерение. Хочу спать, хочу спать, хочу спать. Каждый удар сердца, каждый вдох и выдох твердили мне это. В какой-то прострации я сначала поддерживала разговоры на кухне, потом поздоровалась с зятем, когда он зашёл за Ритой, а позже в том же состоянии с кошкой на руках прощалась с ними у дверей, не забыв предварительно сунуть листки с фотографией питомца. Практически в полусне я попала в свою комнату, разделась, кое-как раскидывая вещи, умылась на ощупь в полной темноте и, нырнув в тёплую постель, отключилась, едва голова коснулась подушки.
…Я стояла на улице, среди странных построек, вроде огромных каменных ульев. Слева виднелся вырытый под фундамент котлован, доверху заполненный густой чёрной массой, похожей на смолу. Я покачала головой, осуждая нерадивых строителей, которые не огородили такое опасное место. Ведь кто-нибудь мог поскользнуться и упасть. Я огляделась и с удивлением обнаружила, что вокруг пустынно и заброшено. На площадке перед ближайшим домом стояли громоздкие баки, груды камней и беспорядочно сложенные плиты под обильным слоем сероватой пыли. Острое чувство безысходности охватило меня, захотелось как можно быстрее покинуть это безлюдное место, от которого веяло смертью. Я снова осмотрелась и заметила что-то разноцветное за рядами домов. Недолго думая, я двинулась в ту сторону.
По мере приближения к заинтересовавшему меня месту росло изумление. За домами простирался небольшой вспаханный участок земли с красно-коричневой почвой, а на противоположной стороне безумным множеством ярких красок шумел удивительный лес: маленькие ёлочки с иголками от светло-лилового до фиолетового цвета, деревья вытянутой формы и пышные кустарники с листвой нескольких оттенков зелёного, синего и жёлтого. Кое-где виднелись ядовито-малиновые мелкие цветки, напоминающие лютики.
Представшая картина вселяла умиротворение. Бросив короткий взгляд на заброшенные дома, я с недоумением подумала, как можно было покинуть такую красоту. Поднявшийся лёгкий ветерок окутал меня тёплым дыханием, теребя выбившиеся пряди волос. Я закрыла глаза и вдохнула чуть влажный воздух, имеющий смешанный запах сирени и цитрусов.
– Выпусти меня, – неожиданно раздавшийся тихий голос заставил меня вздрогнуть.
Я открыла глаза и увидела перед собой большую клетку, сплетённую из толстых веток. Внутри сидела Лимон и выжидательно смотрела на меня. Я огляделась в поисках говорившего, но вокруг всё так же никого не было.
– Пожалуйста, – взмолился голос.
Я подозрительно посмотрела на кошку.
– Это ты? – спросила я и почувствовала себя глупо.
– Да, – теперь я поняла, голос звучал в голове.
Это напугало меня не на шутку. Я невольно отскочила от кошки.
– Выпусти, прошу, – Лимон подняла переднюю лапу и поскребла по клетке.
Я осторожно стала приближаться, в любую секунду готовая убежать. Кошка не шевелилась, следя за моим передвижением одними глазами. Подойдя ближе, я увидела, что у клетки нет ни замка, ни двери. Она была без дна, просто наброшена сверху на жертву. С трудом подняв клетку, я отбросила её в сторону и отступила на несколько шагов. Подняв пушистый хвост трубой, Лимон подошла ко мне, встала на задние лапы, а передними мягко коснулась руки.
В ту же секунду левую кисть прожгло страшной болью до самых костей. Я упала на колени. Из глаз брызнули слёзы так, что я даже не могла рассмотреть ладонь. Такой дикой боли мне никогда не приходилось чувствовать. Я закричала и с ужасом поняла, что ни единого звука не срывается с губ…
Проснувшись в холодном поту, я резко вскочила на кровати. Голову огненным обручем сжимала жуткая боль. Несколько секунд я вообще не понимала, где нахожусь, пока не разглядела знакомую обстановку комнаты. Левая рука пульсировала, и я чувствовала прикосновение чего-то мягкого к ней. Я дёрнулась вправо. Недовольное фырканье подсказало, что рядом лежит Лимон. Облегчённо вздохнув, я потянулась за стаканом и лекарством. И едва не поперхнулась водой от громко зазвучавшей мелодии будильника. Новый день определённо не задавался уже с утра.
Я снова чувствовала себя разбитой и не выспавшейся несмотря на то, что, по моим подсчётам, проспала около десяти часов. За завтраком мне пришлось выслушать всё, что думала мама о Лимон и её вопиющем вандализме по отношению к комнатным растениям. И это она ещё не заметила царапины, оставленные противной кошкой на моей руке. Вторая волна приступа застала меня по пути на работу. В этот раз он сопровождался внутренней дрожью, о чём я старалась пока не думать.
День прошёл в пыльном, ненавидимом всеми третьем ангаре с вечно галдящей компанией ребят. Настоящее рабочее оживление появилось ближе к обеду. Стоило прозвучать заветному слову «премия», и ребята стали проявлять больше рвения, чем утром. Они даже не поленились подсунуть мне дохлую мышь, на которую я, по всеобщему мнению, чересчур вяло среагировала.
Разбор полётов я отложила до понедельника, от переутомления мне было не по себе, поднялась температура, и жар пронизывал всё тело. Даже появились галлюцинации. Хотя возможно, это была очередная шутка подчинённых, и они только делали вид, что не замечают незнакомого человека на территории склада.
– Что это за мужчина там стоит? – спросила я у проходящего мимо Славика и, кивнув в сторону парковки, допила чай.
Высокий незнакомец лет сорока стоял около автомобиля Толика, засунув руки в карманы серого пальто, и смотрел на нас. Даже издалека было видно, что у него красивое лицо, которое в обрамлении светлых локонов выглядело просто ангельским.
– Голубоглазый брюнет? – насмешливо бросил Слава.
– Нет, блондин.
– А, ну да! Как же я мог не заметить!
– Я серьёзно. Кто он такой?
Славик внимательно осмотрел стоянку и с некоторой опаской покосился на меня.
– Там никого нет.
– Очень смешно! – поморщилась я и позвала Толика, в дверях показалась лохматая шевелюра с частицами паутины. – Кто стоит возле твоей машины?
– Кто? Где?
– Вы что, сговорились? – пробурчала я и направилась к незнакомцу.
– Так! Ты, стой! – Славик схватил меня за локоть. – Ты, сгинь! – бросил он Толику, тот незамедлительно исчез.
Я непонимающе смотрела на друга.
– Сабина, я не прикалываюсь, – понизив голос, сказал он.
Бросив взгляд на стоянку, я увидела, что мужчины там нет. Неужели померещилось? Я задумчиво посмотрела на Славика.
– А вот этот новый чай, – я повертела в руке кружку, – он точно только с имбирем?
Друг хмуро кивнул.
– Я просто устала, – спокойно объяснила я скорее себе, чем ему. – Надо бы поспать часов пятнадцать. Как думаешь?
Ничего не ответив, Славик направился внутрь склада. Я решила, кроме воды, ничего не пить. И хотя до конца рабочего дня мы со Славой на тему галлюцинаций не говорили, это не шло у меня из головы. Жар в теле чуть утих, странное тепло обволакивало каждый палец, заставляя меня то и дело рассматривать руки. Ничего необычного я на них не замечала, кроме царапин, оставленных кошкой. Даже под обильным слоем йода они выглядели воспалёнными, а кожа вокруг них была ледяной. И именно эта ненормальность больше всего не давала покоя, усиливая общее состояние усталости.
Достойным завершением дня стал вечер. По пути с работы пришлось в компании не менее шумных, чем мои подчинённые, двоюродных братьев совершать покупки к субботнему застолью. За два часа, проведённых вместе, мы успели раз десять поругаться, и не только между собой. Я уже с ужасом представляла, что меня ожидает завтра, когда окажусь в окружении большего количества родственников, каждый из которых будет со своим исключительным мнением.
К дому я подъехала в самом скверном расположении духа – уставшая, вся в пыли сомнительного происхождения и с неисчезающим ощущением странного холода вокруг царапин на левой руке. Но забыла обо всём на свете, заметив чужой автомобиль, поставленный так, что не было понятно, к нам приехал стоящий возле него мужчина или к нашим соседям.
Это был он! Тот самый парень из Ханты-Мансийска! За три года он почти не изменился – всё такой же высокий, подтянутый. Из-за меховой куртки он казался ещё крупней. Я остановила машину, но выходить не торопилась, продолжая разглядывать его. Незнакомец повернулся, и я быстро склонила голову к рулю, чувствуя бешено колотящееся сердце. Я помнила его взгляд. Из-за глубоко посаженных карих глаз под густыми прямыми бровями он выглядел слегка нахмуренным, но приятная улыбка на полных губах сглаживала это впечатление.
В груди заныло. Воспоминания о первой встрече нахлынули с новой силой.
Шумной компанией мы гуляли по аллее, иногда останавливаясь, чтобы сфотографироваться на фоне скульптурных композиций. Я немного мёрзла, но интерес к местной мифологии заставлял задерживаться возле каждой фигуры. Это вызывало нетерпеливо-возмущённые возгласы коллег.
Я заметила его, когда он перебегал дорогу. В неположенном месте. Словно преследовал кого-то. Потом он резко застыл в напряжённой позе в нескольких метрах от меня и принялся вглядываться в темноту. Я невольно усмехнулась, глядя на такое странное поведение, как вдруг незнакомец оглянулся, и наши взгляды встретились. В тот короткий миг я перестала чувствовать холод.
Гипнотическую связь разорвали подошедшие ребята, со смехом выкрикивающие, что пришли забрать отстающую лично. Я зябко поёжилась, потеряв желание участвовать во всеобщем веселье. Неожиданно незнакомец приблизился и, сняв тёмно-синий джемпер крупной вязки, молча протянул мне. Моя рука машинально подхватила его.
Секундная пауза, и вот уже трое ребят, подстёгиваемые алкоголем, задирают парня. А Ростислав, единственный из той компании, кого я ещё помнила по имени, пытается их урезонить. Ему же первому и досталось, кто-то из наших случайно ударил его. По неведомым мне законам мужской логики, это послужило сигналом к драке. Ребята нападали, незнакомец отбивался. Девушки с криками отскочили подальше. Кроме меня.
Наличие многочисленных братьев не позволили держаться от происходящего в стороне. Быстро нырнув в одолженный джемпер, я подбежала к Ростиславу, сидящему на корточках и прижимавшему руку к щеке. Небольшое покраснение на скуле. Не страшно. Другое дело остальные. Кровавые следы на светлых футболках и рубашках, и никаких повреждений у незнакомца. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, это не драка, а избиение.
«Прекрати!» сорвалось с губ раньше, чем я подумала. Незнакомец лишь коротко посмотрел в мою сторону. Я со всего духу завизжала: «Сейчас же!» и топнула ногой. Его удивлённый взгляд задержался на мне ровно настолько, насколько хватило времени у одного из парней собраться с силами и снова рвануться к нему. Незнакомец ловко избежал столкновения с ним, но не со скульптурой. От звука удара зажмурился даже «За миром Смотрящий»2.
Поездка до больницы с избитыми идиотами казалась дурным сном. Медицинский персонал взял на себя Ростислав, твёрдо стоявший на том, что все пятеро, включая его, скатились со ступеней, просто ему повезло больше остальных. Незнакомца он, не моргнув глазом, обозвал Евиным Адамом, чем, скорее всего, пытался вызвать улыбки у нас, девчонок.
Лично мне это не помогло. Я стояла возле кушетки и с неприятным чувством вины разглядывала красивое лицо незнакомца. Из-за повязки на голове он казался таким ранимым, что хотелось его защитить. Я не знала, от чего или от кого, но была уверена, что он в этом нуждался. Настоятельные просьбы остаться с ним до утра у медперсонала вызвали противоположную реакцию – меня выставили из больницы. И до последнего момента я надеялась, что парень придёт в сознание…
Что же он тут делает спустя три года? Я подняла голову. Как и в тот день, незнакомец озирался по сторонам, снова кого-то искал. Единственным и абсолютно бредовым объяснением его появления стало – он ищет меня, чтобы свести счёты. Я поёжилась, вспомнив, каков он в драке, и невольно бросила взгляд в сторону дома. Уверена, домашние слышали, как я подъехала.
Я неторопливо вышла из машины, не спуская глаз с незнакомца. Он обернулся на звук, слегка нахмурился, но тут же дружелюбно улыбнулся.
– Извините, – обратился он ко мне приятным низким голосом. – Вы здесь живёте?