Должна заранее сказать, что во время нашего разговора я поняла, что, пожалуй, тронулась умом. Но когда именно, не помню.
– Просто воскресенье – это не мой день, – сказала я.
Дэвид усмехнулся:
– Уже для многих.
– Он завтра вернется. Верно?
Вопрос поставил Дэвида в тупик, он не знал, как ответить. Но спустя некоторое время сказал:
– Но здесь мы его ждать не будем.
Сейчас я понимаю, что он не дал четкого ответа, а тогда я расценила эти слова, как согласие.
– Почему? – как ребенок, спросила я.
Питер начал гладить мою спину, чтоб меня успокоить, а Дэвид ответил:
– Уже поздно, Дамана. Надо домой ехать.
– А вдруг он приедет в полтретьего ночи, например. Это всего лишь через четыре часа. Давайте подождем и встретим его?
– Дамана… – заговорил Питер, и я резко перевела на него взгляд. Ричардс заметил, что я потерялась в пространстве и не сразу смогла посмотреть ему в глаза. Он подождал, пока я найду его. Ричардс был напуган, но продолжил:
– Дамана… Встречающим здесь можно находиться до одиннадцати вечера, потом все должны отсюда уйти.
– Но это через полчаса. Друзья, давайте подождем. Прошу вас.
Молодые люди переглянулись, и Дэвид огласил их немое решение:
– Хорошо, но только потом мы увезем тебя отсюда, а ты не будешь сопротивляться. Обещаешь?
– Да, конечно, – с неестественной легкостью согласилась я.
Дэвид еще раз поцеловал мне руку и сел слева от меня. Над нами светила луна. Помолчав, я сказала:
– Помнишь, Пит, как мы познакомились?
Питер посмотрел чуть наверх, на луну, и ответил:
– Да, помню.
– Ты тогда произвел на меня впечатление. Дэвид, а ты помнишь, как мы познакомились?
Он кивнул, и я продолжила:
– Ты был великолепен. Впрочем, как и сейчас. За все чувства, что были в моей жизни, я благодарна только Карлу. Ведь если бы не он, я бы не познакомилась с такими хорошими людьми.
Дэвид и Питер молчали. Они словно чего-то боялись, но не говорили об этом. Они не знали, что со мной делать. От страха они жалко выглядели.
– Многие ему обязаны, – продолжила я. – Вы согласны?
– Да, – ответили они хором.
– Если многие обязаны Карлу, то почему большинство предпочло сразу же похоронить его, а не ждать и надеяться?
Они знали ответ, но не стали его оглашать. Звучал он примерно так: «Смерть Карла от руки пирата вполне правдоподобна». Я не стала наседать на них и сменила тему:
– Вы знаете… Я могла ожидать кого угодно, кто придет сюда. Но я никак не думала, что это будете вы вдвоем. Вы же не терпите друг друга?
Я говорила медленно, неестественно, будто была пьяна.
– Мы просто, – начал объяснять Питер, – одновременно приехали к твоему дому. Дело случая. Мистер Леджер пустил нас в дом, и мы стали ждать тебя.
– Прошел час, – продолжил Дэвид, – второй, а тебя все нет. Приехали сюда. Люди говорили, что видели тебя, но никто не заметил, куда ты ушла. Поэтому мы решили ехать в общежитие, но там тебя никто не видел. Вернулись к твоему дому, но ты еще не вернулась. И вновь приехали сюда…
– Я здесь с трех часов.
– С трех часов? – изумился Питер. – Эли, ты, должно быть, ужасно замерзла.
– Нет. Тут есть чудесный трактир, я там грелась. Но, к сожалению, он уже закрыт. Вы могли меня не найти, потому что я была либо там, либо в дамской комнате.
– В трактир мы заходили, – пояснил Дэвид.
Я вновь посмотрела на небо:
– Луна… По-моему, самое красивое небесное светило. Знаете, что мне больше всего нравится в моем доме?
– Что? – спросил Дэвид.
– А тебе, Питер, интересно?
– Конечно…
– Вид из большого окна бального зала! Оно прямо напротив входа. Так вот, из него открывается прекрасный вид на полную луну. И она так и манит меня выйти на балкон и смотреть на нее. Что-то в этом есть…
Они деликатно выслушали меня. Наступило молчание, которое я вскоре нарушила:
– Вы знаете, мне кажется, что Господь всегда умел хорошо шутить, особенно над человеком. Вот только человеку эти шутки кажутся жестокими…
Питеру явно понравились мои слова, а Дэвиду – не очень.
– Одиннадцать часов, нам пора ехать, – сказал он, вставая со скамейки.
– Я не хочу, – закапризничала я.
– Ты обещала, – напомнил Дэвид.
– Ах, да! Тогда надо ехать. Надо ехать…
Питер встал. И словно ожидая, что я могу упасть, уверенно и крепко держал меня за руку. Однако я шла весьма ровно, только плохо соображала, куда надо идти. Усталость, голод и нервы дали о себе знать. Со стороны я наверняка выглядела, как пьяная. И мне внезапно стало ясно, как тяжело было маме. Герцог Роберт Блек причинил ей страшные страдания, наверное, хуже, чем мои… Он обязан умереть, скотина! Ненавижу! И он умрет от моей руки…
Дорога обратно заняла меньше время, чем до порта. У моей усадьбы Питер расплатился, Дэвид помогал мне выйти из кареты. Я изо всех сил старалась не упасть. В доме нас встретил дворецкий и служанка. Меня проводили в спальню, хотели заставить выпить снотворное, но я упиралась. И только после уговоров Дэвида я все-таки сделала это.
Служанка помогла мне раздеться, я с трудом легла в кровать. Когда служанка выходила из комнаты, она не до конца закрыла дверь, и я могла слышать разговор за дверью между дворецким, Питером и Дэвидом.
– Дамана сама на себя не похожа, – сказал Питер.
– Она на пароме говорила странные вещи, и вид у нее был, словно она сошла с ума, – добавил Дэвид. – Я боюсь за нее… Как она тут?
– Господа, – отвечал мистер Леджер. – Вы знаете леди Брустер больше, чем я. Но за то время, что мы знакомы, я успел понять, что она сильна и просто так не сдастся.
– Она уперта, – сказал Питер. – От своего не отступит. Все равно будет ждать Карла.
– Я тоже успел наслушаться странных речей, – произнес мистер Леджер. – Графиня не один раз дала мне понять, что без Карла ей жизнь не нужна.
– Ну, этого мы не допустим, – отрезал Дэвид.
– Дамана и самоубийство? – сомневался Питер. – Нет. Насколько я знаю ее, она от жизни не откажется. Другой разговор, что мы больше не увидим прежнюю Даману, это весьма возможно.
Мне так и хотелось выкрикнуть, что со мной все будет хорошо, ведь Карл вернется, но мне было любопытен этот разговор, и я не стала их перебивать.
– Джентльмены, я тоже волнуюсь за графиню, – сказал дворецкий. – Понимаете, она два дня ничего не ела, почти не пила. И, судя по красным глазам, очень мало спала. К тому же много выкурила на пустой желудок и выпила литр виски.
– Да, ее состояние говорит об этом, – согласился Дэвид. – Возможно, ее странное поведение и объясняется усталостью?
– Давайте завтра и узнаем, – предложил Питер. – Дамане нужен покой, пускай спит. Дэвид, ты сможешь остаться сегодня ночью в доме?
– Если мне позволят.
– Мистер Леджер, – сказал Питер. – Дэвид – хороший, проверенный друг Даманы. Пусть он заночует здесь, в соседней комнате. Так будет спокойнее всем.
– Да, хорошо. Это ее бывшая детская. Я скажу, чтобы Вам постелили.
– Не тревожьтесь, – заверил Питер. – Леди Брустер не будет против.
Конечно, не буду…
Дверь ко мне в комнату никто не закрыл, но голоса затихли, мужчины разошлись в разные стороны, попрощавшись.
Снотворное, видимо, повлияло на меня, хоть и не сильно. Стоило мне уснуть, как вскоре я просыпалась. В общей сложности за ночь я проснулась восемь или девять раз, точно не помню. Сон не хотел оставаться со мной.
5 марта 1775 года. Понедельник
Я проснулась в восемь утра. И чтобы больше себя не мучить, решила вставать с постели. К тому же скоро нужно приступать к работе.
– Доброе утро, Дэвид.
– Дамана… – спросонья отозвался тот. – Что ты тут делаешь?
Я пожала плечами и ответила:
– Я рано проснулась и решила больше не ложиться. Странно, что никто сегодня не пришел на работу. Не знаешь, в чем дело?
Дэвид еще слабо соображал, но все же поднялся и сел на кровать. Он не стал прикрывать свой красивый торс одеялом:
– Мы с Питером решили, что сегодня вам лучше не работать.
Я улыбнулась:
– Забота – это всегда так трогательно.
Сама я сидела в кресле прямо напротив кровати. Я проснулась в сносном настроении и поэтому была настроена поболтать. К тому же по сравнению со вчерашним днем чувствовала, что почти выспалась.
– Наверное, я вас вчера жутко напугала?
Дэвид протирал сонные глаза, потом посмотрел на меня:
– Можно и так сказать. Но сейчас вижу, что тебе лучше. Как ты спала?
– Как женщина, которая, возможно, лишилась любимого мужчины. Плохо…
– Дамана, ты вчера была сама не своя…
– Нет, – перебила я, улыбаясь. – Сама не своя я была на своем же посвящении. А вчерашнее – это переутомление.
– Давно ты здесь?
Я пожала плечами:
– Часа два, может, три. Ты сладко спишь. На службе не выпадает такого шанса?
– Нет.
Я сама понимала, что странно себя веду, и пыталась войти в обычный образ, но, к сожалению, не получалось:
– Дэвид, послушай. Возможно, я сейчас похожа на сумасшедшую, но я все еще вполне нормальный человек. Просто мне страшно и дико… Без Карла… Но за то время, что я смотрела на тебя, пока ты спал, я кое-что поняла.
– Что? – с неподдельным интересом спросил Дэвид.
– Вчера я зря так себя вела. Не надо было отчаиваться. Ведь известно, что корабль захватили пираты…
Дэвид кивнул в знак того, чтобы я продолжала.
– И я пришла к выводу, что обратно Карл должен был плыть четыре дня и он должен был вернуться вчера. Но произошла задержка из-за пиратов. А это значит, что он вернется со дня на день.
Я развела руками, как бы показывая, что я дошла до простейшей вещи, над которой все ломали головы, а я одна догадалась.
– Дамана, – печально заговорил Дэвид. – Твоя верность и любовь к Карлу вызывает уважение. Но на тебя больно смотреть, когда ты не можешь открыть глаза на правду.
– Дэвид, Карл вернется. Запомни это!
Я встала с кресла, дружелюбно улыбнулась и добавила:
– Просыпайся, умывайся и спускайся. Тебя покормят.
Я начала уходить из комнаты, чтобы не смущать гостя. Дэвид спросил:
– А ты?
– Нет… Я не хочу есть. Буду в кабинете, заходи.
Дэвид весь день пробыл со мной. Он подкармливал меня. То сладостями соблазнял, то яблоком. В итоге, по-моему, я его сама и съела.
До обеда я была словно на иголках. Я ждала столь желанного посетителя. Но Карл не появлялся. Я без дела подходила к окнам, с надеждой смотрела на улицу. Я могла часами стоять возле них. Но с каждой минутой мне становилось все тяжелее. И надежда была все более призрачной.
Голод давал о себе знать. И я решила заставить себя пообедать, потому что мой озноб, головокружение и слабость в ногах Карл наверняка не одобрит, вернувшись домой, вернувшись ко мне! Есть было неприятно. Порой становилось даже больно. Но тарелку супа и половину второго блюда я осилила. Мистер Леджер сиял от счастья.
В этот день ко мне не пришли даже преподаватели. Дворецкий написал каждому, что я не могу заниматься. Словом, в эти минуты все решали за меня. Сопротивляться не хотелось. Мне на все было плевать, лишь бы Карл вернулся.
Сердце екнуло, когда в дом кто-то позвонил. Но это оказались Том, Дженни, Пэт и Питер. Мы пошли в гостиную пить чай. Гости сидели, я ходила по комнате.
– Дамана, тебе удалось поспать? – не выдержал Питер.
– Да, немного.
Снова зазвонил колокольчик. Пришел Стефан. Я проводила его в гостиную и всем еще раз представила.
– Вы пришли, чтобы сообщить мне новости? – спросила я, глядя на мрачное лицо принца.
– Да, леди Брустер.
Я глубоко вдохнула и проговорила:
– Тогда не томите меня, Ваше Высочество…
Каждый замер в ожидании. Однако всем было известно, что сейчас скажет нам принц. Он словно не хотел говорить мне ни слова, но ему приходилось:
– Прилетели голуби со спасательного корабля. Новости неутешительные… Захваченный корабль не найден. Отыскали только несколько частей корабля и тела…
У меня вновь сбилось дыхание. И снова мне захотелось заплакать, но я не смогла. Я приложила кулак ко рту, повернулась ко всем спиной и немного отошла от них. Сглотнув, я спросила:
– Много частей от корабля?
– Нет. Там сильное течение. Главным подтверждением стала доска с нашим гербом.
– А тел сколько?
– Семь.
– Почему их не унесло течение?
– Я не знаю, графиня… Еще нашли остатки формы матросов. Остальные, похоже, достались рыбам…
– То есть некоторым семьям даже хоронить будет нечего?
Я обернулась к гостям, и, видимо, их удивило, что я еще держусь. Принц ответил кивком и добавил:
– Мне очень жаль.
Словно намекнул на то, что я – одна из таких семей.
По правде сказать, я не могла нормально выдержать эту новость. Я старалась сохранять спокойствие, но внутри меня горела буря. Надежда на спасение Карла пропала, но я не могла сдаться:
– Видимо, вы все думаете, что я буду хоронить Карла?
– Леди Брустер, – заговорил Питер. – Миссис Норрис должна знать.
– Пока что нет, – холодно ответила я.
– Миледи, – проговорил Стефан, подходя ко мне. – Карл Норрис был Вам дорог, но Вам нужно отпустить его.
Я хищно, словно ястреб, посмотрела на принца и железно ответила:
– Не собираюсь!
Я отошла, подняла голову, набираясь сил. Меня затрясло, сердце заходилось, как никогда раньше. Я словно боролась со смертью. Резко обернувшись, я, почти срываясь, начала говорить:
– Здесь, в этом доме, слишком много вещей Карла. И чтобы ему уйти из моей жизни, он должен забрать эти вещи! Сам! Попрощавшись со мной! Пока этого не произойдет, Карл будет жить!
– Графиня, поймите же… – начал Дэвид.
– Я уже все поняла!
– А миссис Норрис? – подала голос Пэт, наплевав на субординацию в отличии от всех. – Она его мать! О ней ты подумала?
Я сделала несколько решительных шагов к гостям и, глядя в глаза Пэт, ответила:
– В первую очередь.
– Представь, что она вернется в Лондон, – предположил Питер, – и узнает, что ее сын погиб, да еще неделю назад! И все молчали! Дамана, это неправильно!
– Однако только я знаю, где сейчас миссис Норрис. А Карл жив, и он вернется.
Стефан приблизился к гостям, как бы принимая их сторону. Я не стала бы их ни в чем убеждать, могла бы просто выгнать из дома. Но для своего успокоения я хотела, чтобы хоть кто-нибудь со мной согласился.
– Графиня, напишите отцу Флетчеру о том, чтобы они возвращались, – попросил принц.
– Нет! – крикнула я. – Господи, нет! Что вам непонятно в этом слове?
Кто-то уже брался за голову и не знал, как бороться со мной. Миссис Норрис просто никто не смог бы найти. Ведь адрес знала только я и мистер Леджер. А он не рассказал бы никому без моего разрешения.
Я поняла, что потеряла свой авторитет в глазах этих людей, поэтому попробовала все исправить:
– Я понимаю, возможно, вы думаете, что я свихнулась на нервной почве. Но это не так, поверьте! Я не придумываю, не лелею надежду! Я чувствую, что Карл жив! Я это знаю! Поверьте же мне!
Наступило молчание, я на долю секунды отвернулась от гостей, словно набираясь мужества сказать следующее:
– Вы вообще можете представить, о чем меня просите? Нет! Вы говорите мне, чтобы я смирилась. Но вы не понимаете, как я слышу это предложение, вы даже не задумывались…
На шум голосов в гостиную пришел мистер Джим Леджер. Он понимал, что происходит, но не вмешивался, потому что в этом не было нужды.
– Думаешь, ты единственная, кто пострадал из-за этой трагедии? – спросил Том, словно бросая мне вызов.
– Нет. Я знаю, что для каждого из вас Карл значит что-то особенное. Я вчера у Питера и Дэвида спросила: если мы все так обязаны Карлу и все его так любим, то интересно, почему мы так быстро его похоронили? Я понимаю, если бы вы это сделали только что, когда Его Высочество сказал, что нашли тела. Даже моя надежда уже еле уловима, но все еще жива! Не смейте говорить, что я эгоистична и думаю только о себе! Я знаю, кто для вас Карл! Я это понимаю и оберегаю ваши чувства! Но вы хоть раз задумались, что эта смерть значит для меня? Возможно, вы думаете, будто я привыкла хоронить родных и близких, но это не так! Для меня это еще не стало привычкой!
– Мы тебе говорим не об этом, – перебил меня Дэвид.
– Я поняла, что вы говорите, и я уже ответила!
– Графиня, – раздался успокаивающий голос Питера. – Что Вы хотите нам сказать?
– То, что смерть Карла Норриса, может быть…
– Что, миледи? – спросил Питер. – Продолжайте.
– Произошла из-за меня, – ответила я.