– Вот и договорились, – уже веселее продолжил я, – с обедом мы разобрались, так может двинем потихоньку? Пока дождик перестал?
– Хорошо. Пойдем. Только если не возражаешь, я хотел бы зайти в свою пещеру, забрать пару вещей, которые могут мне пригодиться в путешествии. Это в паре часов пути отсюда.
Сложив мои нехитрые пожитки, мы тронулись в путь. Эльф знал все тропинки, проложенные местной фауной, и мы двигались по лесу достаточно быстро. Впереди шел эльф, а я топал за ним, держа в поводу свою кобылу. Часа через полтора, мы вышли на берег быстрого ручья и шли по нему еще полчаса, пока не достигли заводи, образованной небольшим водопадом. Справа от заводи, куча валунов, поросших сверху деревьями, образовывала довольно большую расселину, в которой и обитал эльф. Оставив лошадь у входа, я проследовал в это нехитрое жилище. Каменные стены местами были густо покрыты сетью из корней, которые испускали неяркое свечение, освещая пещеру. Пол выстилали еловые лапы, наполняя воздух запахом смолы и хвои. В углу была куча травы, покрытая плащом, являвшаяся видимо импровизированной постелью моего спутника. Нехитрую обстановку дополняла полка, служившая по совместительству столом, сделанная из расколотого бревна, опертого на пару камней. На ней стояло несколько фляг и пара туесков из березовой коры. Эльф собирал свои вещи в углу. Из-под груды хлама, был извлечен меч в ножнах, украшенных крупными опалами и вставками из тонких пластин изумительно зеленого нефрита. Сам клинок, был выкован из какого-то неизвестного мне серебристого металла. Гладкая поверхность длинного прямого клинка, казалось, излучала лунное сияние и серебристо мерцала в призрачном свете корней.
– Что это за металл? – спросил я
– Это эльфийское серебро – ответил Сэлли-Эрн. – Мы не делаем клинков из хладного железа, как вы люди. Для нас оно смерть. Раны, нанесенные таким клинком, практически не поддаются лечению, даже из маленькой раны кровь идет не останавливаясь, только самые сильные маги могут очистить рану от мельчайших частиц хладного железа и залечить ее. Даже прикосновение к такому железу сравнимо с прикосновением к углю или к куску промороженного льда в северном океане. Сначала кожа краснеет, потом на ней появляются волдыри. Затем мельчайшие частицы железа проникают в кровь, отравляя весь организм, и мы умираем. Хотя сильный маг, контролирующий свое тело, может справиться с поражением. Для него такие раны не смертельны, но очень болезненны.
– А чем отличается хладное железо от обычного? – задал я резонный вопрос.
– Структурой и свойствами, – получил я не менее резонный ответ.
Повертев с минуту клинок в руках, я вернул его хозяину. Длинное листообразное лезвие, отточенное до остроты бритвы, производило впечатление. На нем не было заметно следов ковки, видимо, оно было цельнолитым.
Эльф продолжал собираться. Из мешка, сделанного из плотной гладкой ткани, похожей на шелк, он извлек новые сапоги, плащ и одежду. А так же пояс, сплетенный, как мне показалось, из полосок золота и серебра. Переодевшись, он как-то даже помолодел. Только взгляд его выцветших зеленых глаз оставался по-прежнему усталым и древним. Свалив свое старое тряпье в угол, он побросал в освободившийся мешок свои фляги, туески и несколько остро пахнущих мешочков, что были подвешены к потолку пещеры. Прицепив на пояс меч и накинув плащ, он подтвердил свою готовность отправляться в путь. Мы вышли из пещеры. До темноты оставалось в лучшем случае несколько часов. День был и без того хмурым, а густые кроны деревьев еще сильнее затеняли землю. Я взобрался в седло и двинулся за эльфом, неслышно скользившим по тропе, уводившей нас все дальше на северо-восток. Где-то там, в двух – трех сотнях километрах от нас, находился Фальк. Мы шли под кронами деревьев, возвышавшихся над нами могучими колоннами. Приказав лошади следовать за нашим нечаянным спутником, я отключился от окружавшей меня действительности и вышел на связь с центром, посоветоваться и сообщить срочную информацию.
Глава 9
Ответ пришел быстро. На связь вышел Владимир Александрович собственной персоной. Я пересказал последние события и запросил рекомендаций, что мне следует предпринять. По всему выходило, что одинокий эльф, не связанный никакими обязательствами и привязанностями, может стать неплохим объектом для вербовки в этом мире, а возможно и стать одним из региональных агентов корпорации.
По поводу истории с хладным железом было выдвинуто несколько теорий, наиболее интересными и вероятными были те, которые связывали предположительно аллергическую реакцию на хладное железо с его валентностью. Точнее, предполагалось, что ферроидная составляющая гемоглобина в крови эльфа основывалась на двухвалентном железе, хотя и не факт, а попадание трехвалентного железа в белок вызывало его деформацию и закономерное отторжение с формированием иммунного ответа. Хотя все подобные предположения были писаны вилами на воде. Для более точного установления причин этого феномена мне порекомендовали при случае взять пару капель крови эльфа для анализа. Идею взять эльфа в попутчики в целом поддержали. Перед вербовкой все равно следовало за ним понаблюдать. А к тому же его магический потенциал и знания вполне могли пригодиться для выполнения моей миссии.
Предположительный магический потенциал эльфа не уступал магистру школы, которого я имел возможность пассивно просканировать в Семиречье. Психоизлучение, идущее от эльфа, по меньшей мере раза в полтора превосходило напряженностью то, что было зафиксировано мной в Семиречье, хотя и имело несколько меньшую широту диапазона.
Единственным минусом подобного сотрудничества была приметная внешность эльфа. Если разрез и цвет глаз еще могли как-то прокатить в этих землях, где периодически встречались последствия метисации рас, то характерная форма ушей выдавала в нем наследственность «перворожденных». Впрочем, это было не той проблемой, из-за которой стоило отказаться от такого соратника.
Напоследок начальство рекомендовало по мере сил и возможностей ознакомиться с упомянутыми единорогами. Хотя все же не лезть на рожон и не менять ради этого маршрут движения. Сверху была спущена директива о том, что мир является интересным для корпорации и будет более тщательно изучен впоследствии. Ему даже присвоили официальный статус изучаемого и окрестили как Земля – 35, вместо обычного порядкового номера новооткрытого мира, 4599 ОМтРЖ З, 49689 (4599 по номеру открывшего его зонда, обитаемый, магического типа, имеющий разумную жизнь, З – это вариация земли, а все, что после запятой -время задержки скачка, выраженное в количестве колебаний атома стабильного изотопа12 углерода).
Итак, стало быть, Земля -35, подитожил я наш разговор.
Выйдя из канала связи с базой, я потянулся, разминая затекшие конечности, и огляделся вокруг. За время сеанса связи, длившееся минут сорок, мы прошли изрядный путь. Местность явно понижалась. То тут, то там попадались небольшие пруды и озера, заросшие по берегам густыми зарослями осоки и тростника. Тропа виляла и изгибалась, обходя особо густые кустарники. Эльф все так же шел впереди, быстрым шагом обитателя леса. Вечерело. Пройдя еще несколько километров, мы стали искать место для ночлега.
Подходящее место обнаружилось на довольно высоком песчаном берегу одного из озер, все чаше попадавшихся нам на пути. Видимо, эльф, так же как и я, не слишком нуждался в еде, поэтому пожевав для проформы горсть сушеных ягод из запасов эльфа, мы расположились на ночлег. Костром к моей радости занимался эльф, разжегший огонь одним небрежным жестом. Пламя весело плясало на сучьях, разгоняя сгустившиеся сумерки и разгоняя промозглую сырость окружающей природы. В озере плескалась рыбешка, привлеченная светом костра, а в прорехи облаков проглянула луна, такая привычная и напоминающая о доме. Промокшие плащи, развешенные для просушки у костра, колыхались на слабом северном ветерке. Растянувшись на одеялах, мы вели неспешную беседу, глядя, как переливаются угли в глубине костра.
– А ты случаем не знаешь, – спросил я эльфа, – с какого перепугу прекратилось судоходство в западном океане? Исходя из того, что ты рассказал, могу предположить, что это произошло благодаря вам. Но все же не контролируете же вы весь океан? Да и жители Холодных островов вполне могли бы достигнуть Западного континента.
– Это сложный вопрос. Дело в том, что мои сородичи в Эрнфиольне, чтобы не вызывать излишнего интереса к себе и избежать вторжений, вы, люди, очень агрессивная раса, отгородились от остального мира стеной туманов. Корабли, которые туда заплывают, поплутав, выплывают обратно, туда же откуда приплыли. А вот Эрн-Рианор просто топит все, что заплывает в его воды.
– Ну не весь же океан они контролируют? – не поверил я.
– Не весь. Но то, что они творят с погодой в своих землях, оказывает влияние на весь океан. Для себя каждый маг создает такую погоду, которая ему по душе или которую требуют хозяйственные нужды его поместья. Причем делает он это без оглядки на других, нисколько не заботясь о балансе и равновесии в природе. Поэтому даже за тысячи миль от побережья, далеко в открытом море, погода напоминает кошмарный сон метеоролога (в оригинале, вероятно, имелись в виду предсказатели погоды). То полный штиль, то сильнейший шквал или ураган. Причем возникает и то, и другое сразу и без предупреждения. Поэтому для тех, кто не владеет магией стихий, так же хорошо, как главы родов в Эрн-Рианоре, плавание по тем водам равносильно самоубийству.