ДЯДЯ ВАСЯ. Что же вы, Владимир Алексеевич?
ЗАРУБИН. Дядя Вася, отстань.
ДЯДЯ ВАСЯ. Вы посмотрите, во что костюм превратился.
ЗАРУБИН. А ты видел, что этот придурок со станком сделал?
ДЯДЯ ВАСЯ. Да стоит так из-за одного мудака расстраиваться? У нас их там семь тысяч. Так что, из-за каждого расстраиваться? Сейчас схожу, уволю его.
ЗАРУБИН. Не надо, он и так в штаны наделал, когда я полез ему станок налаживать. Надолго будет помнить.
ДЯДЯ ВАСЯ. Надолго, надолго. И детям своим будет рассказывать, как сам Зарубин ему станок налаживал. Костюм придется выбрасывать.
ЗАРУБИН. Черт с ним, с костюмом.
ДЯДЯ ВАСЯ. Снимайте. Снимайте-снимайте. И рубашку тоже.
Зарубин снимает пиджак и рубашку. Дядя Вася достает из шкафа новый костюм, подает Зарубину. Старый костюм долго и аккуратно сворачивает, потом выбрасывает в мусорную корзину рядом со столом. Тем временем Зарубин уже надел костюм, вопросительно смотрит на дядю Васю.
ДЯДЯ ВАСЯ. Ой, извините, Владимир Алексеевич.
Подбегает к Зарубину и завязывает ему галстук.
ЗАРУБИН. Дядя Вася, тот галстук вроде бы построже был. Этот какой-то пестрый.
ДЯДЯ ВАСЯ. (заглядывает в мусорную корзину) Поздно. (смотрит на галстук) Да нет, хороший галстук. Модный.
ЗАРУБИН. Какие новости?
ДЯДЯ ВАСЯ. Люди в правительстве вроде бы согласились поднять пошлины на ввоз иномарок. Но просят добавить.
ЗАРУБИН. Добавим. Что с дебиторкой?
ДЯДЯ ВАСЯ. Двадцать семь процентов.
ЗАРУБИН. Снизить до двадцати трех.
ДЯДЯ ВАСЯ. Снизим.
ЗАРУБИН. От Иры новостей нет?
ДЯДЯ ВАСЯ. Хороших нет.
ЗАРУБИН. Давай плохие.
ДЯДЯ ВАСЯ. Они хотят блокирующий пакет акций.
ЗАРУБИН. Так я и думал. Их только подпусти к заводу… ты выяснил, что за люди?
ДЯДЯ ВАСЯ. Кое-что выяснил. Главный у них адвокат.
ЗАРУБИН. Адвокат? Это кличка?
ДЯДЯ ВАСЯ. Нет, профессия. Он настоящий адвокат, из коллегии. Но я уже позвонил, его исключат из коллегии на первом же заседании.
ЗАРУБИН. Но не сам же этот адвокат действует? Кто-то за ним стоит? Из братвы или из конторы?
ДЯДЯ ВАСЯ. От братвы у них какой-то Боря Черный. Мелкая сошка.
ЗАРУБИН. Бугор что говорит?
ДЯДЯ ВАСЯ. Клянется, что не он ему эту тему дал. Говорит, молодые беспредельщики совсем от рук отбились.
ЗАРУБИН. Я не понимаю, зачем мы в общак отстегиваем, если они свою молодежь не могут в строгости держать?
ДЯДЯ ВАСЯ. И что делать? Не отстегивать? Я могу тормознуть платеж в конце месяца.
ЗАРУБИН. Не надо. От тюрьмы да от сумы, как говорится…
ДЯДЯ ВАСЯ. Еще у них какой-то третий есть. Темная фигура. То ли мойщик окон, то ли военный летчик. Говорят, именно он к Ирине подходы нашел.
ЗАРУБИН. Мойщик окон? Понятно. Значит, против меня действительно Контора играет. Плохо.
ДЯДЯ ВАСЯ. Плохо.
ЗАРУБИН. Ничего, дядя Вася, повоюем еще.
ДЯДЯ ВАСЯ. Повоюем, что ж не повоевать-то.
ЗАРУБИН. Помнишь, как в двухтысячном город налог на прибыль ввел?
ДЯДЯ ВАСЯ. Как не помнить. Я же сам потом зал заседаний городской думы от крови отмывал. (смеется) Журналисты прибежали, у них где-то в том же здании пресс-конференция была. Я им тоже тряпки в руки дал. Ничего, отмыли, никто и не узнал.
ЗАРУБИН. Знаешь, сами виноваты. Нужно смотреть, за что голосуешь.
ДЯДЯ ВАСЯ. Что из мэрии прислали, за то и проголосовали.
ЗАРУБИН. С мэром-то все понятно. Ему губернатор дал отмашку меня прощупать. Вот и прощупали.
ДЯДЯ ВАСЯ. Никто ж не умер. А что носы расквасили, да пару рук сломали – в следующий раз будут думать, за что эти руки поднимать.
ЗАРУБИН. В девяносто седьмом, помнишь?
ДЯДЯ ВАСЯ. Ох, бардак тогда был. Тогда в правительстве за «Северсталь» сцепились, а мы под раздачу попали.
ЗАРУБИН. С «Северсталью» все толково было придумано. Даже завидно. Это же надо было так придумать? Полгода не платить зарплату шахтерам, чтобы они сели на рельсы. И делай, что хочешь – или делись акциями, или сиди без угля.
ДЯДЯ ВАСЯ. Если бы шахтеры еще три дня просидели, «Северстали» пришлось бы домны тушить. Это тебе не печка – захотел – раздул, захотел – потушил. Домны остыли – и все, завод на металлолом. Так что расчет был правильный.
ЗАРУБИН. Они же не знали, что мы сталь ждем, а у нас заказ от министерства обороны.
ДЯДЯ ВАСЯ. Эх, было времечко. Помню, ночью привезли роту солдат и разогнали шахтеров без единого выстрела.
ЗАРУБИН. Так уж и без единого?
ДЯДЯ ВАСЯ. Что-то двоих или троих всего пристукнули. Только тех, кто в залупу полез. Да баба чья-то под БТР попала. Несчастный случай.
ЗАРУБИН. Опасная работа у шахтеров. А девяносто пятый помнишь?
ДЯДЯ ВАСЯ. Ой, вот это лучше даже не вспоминать, Владимир Алексеевич. И вообще, на надо меня ободрять. Я сам знаю, что отобьемся и на этот раз.
ЗАРУБИН. Сейчас, дядя Вася, немного другая ситуация. У них заложники.
ДЯДЯ ВАСЯ. Да, Ира.
ЗАРУБИН. И Соня. Нужно действовать осторожно. Но жестко. И быстро.
ДЯДЯ ВАСЯ. Только скажите, мы готовы.
ЗАРУБИН. И законно по возможности.
ДЯДЯ ВАСЯ. Вот это сложнее.
ЗАРУБИН. Сейчас не девяносто пятый, к сожалению.
ДЯДЯ ВАСЯ. Что же делать?
ЗАРУБИН. Пока торгуйся. Сколько они хотят? Блокирующий пакет? Предлагай семь процентов, соглашайся увеличить до девяти.
ДЯДЯ ВАСЯ. А если согласятся?
ЗАРУБИН. Тогда убей их всех. Значит, это мелкие жулики, которые случайно напали на серьезную тему. Если за ними стоят большие люди, им будет мало девяти процентов. Они хотят весь завод. А я тем временем попытаюсь подергать за ниточки наверху. Глядишь, и вытяну нужную.
ДЯДЯ ВАСЯ. Хорошо, Владимир Алексеевич, буду тянуть время.
Зарубин уходит.
ДЯДЯ ВАСЯ. Эх, жалко, что сейчас не девяносто пятый.
(5 картина)
Кафе. С разных сторон входят Дядя Вася и адвокат с портфелем в руках. Они встречаются ровно посередине сцены, смотрят друг на друга. Дядя Вася расплывается в улыбке.
ДЯДЯ ВАСЯ. Присядем.
Садятся.
ДЯДЯ ВАСЯ. Итак, давайте обсудим, что у нас происходит.
АДВОКАТ. Давайте обсудим.
Достает из портфеля бумаги, раскладывает их по столу.
АДВОКАТ. Моя клиентка, Ирина Сергеевна Зарубина, была замужем за вашим клиентом, Зарубиным Владимиром Алексеевичем. У них есть дочь, Зарубина София Владимировна, 11 лет. Порядок уплаты алиментов регулируется статьями 89—92 Семейного кодекса Российской Федерации. Согласно соответствующим статьям Семейного кодекса, ваш клиент должен выплачивать моей клиентке 25 процентов со всех своих доходов. Порядок определения задолженности по алиментам регулируется статьей 111 Семейного кодекса.
ДЯДЯ ВАСЯ. Согласно статье 111 Семейного кодекса Российской Федерации размер задолженности определяется судебным приставом-исполнителем, исходя из размера алиментов, определенного решением суда или соглашением об уплате алиментов. Как известно, между нашими клиентами существует нотариально заверенное соглашение об уплате алиментов, которое мой клиент соблюдает неукоснительно.
Адвокат откашливается.
АДВОКАТ. Семейный кодекс Российской федерации. Статья 101, пункт 4. В случае существенного изменения материального или семейного положения сторон и при недостижении соглашения об изменении или о расторжении соглашения об уплате алиментов заинтересованная сторона вправе обратиться в суд с иском об изменении или о расторжении этого соглашения. После чего суд может принять решение об обращении взыскания на имущество должника путем наложения ареста на имущество и его реализации
ДЯДЯ ВАСЯ. Ты действительно адвокат?
АДВОКАТ. Что, не похоже?
ДЯДЯ ВАСЯ. Похоже. А тебя разве не исключили из коллегии?
АДВОКАТ. (усмехается) Да, за неуплату взносов. Я получил уведомление.
ДЯДЯ ВАСЯ. Не боишься?
АДВОКАТ. Не боюсь. Все равно собирался завязать с практикой. Это мое последнее дело.
ДЯДЯ ВАСЯ. (со значением) Последнее, можешь не сомневаться.
АДВОКАТ. Может быть, мы поговорим не обо мне, а о деле?
ДЯДЯ ВАСЯ. Мы о деле и говорим. Что с девушками? Где они?
АДВОКАТ. С ними все в порядке. Они в надежном месте, под хорошей охраной. На случай, если вы захотите…
ДЯДЯ ВАСЯ. Мы не захотим. Слушай, я одного не пойму никак. Почему все газеты надрываются? Прямо взахлеб пишут про бессердечного мужа-миллионера, который бросил жену с дочкой умирать с голодухи. Вам это зачем? Вы что, думаете, Владимир Алексеевич читает газеты?
АДВОКАТ. Все читают газеты.
ДЯДЯ ВАСЯ. Зарубин не читает, так что не старайтесь. Ладно, что вы хотите?
АДВОКАТ. Моя клиентка, в соответствии с Семейным кодексом, имеет право…
ДЯДЯ ВАСЯ. Говори по человечески. Сколько?
АДВОКАТ. Двадцать пять процентов полюс одна акция.
ДЯДЯ ВАСЯ. Как вы это себе представляете?
АДВОКАТ. Мы регистрируем фирму. И оформляем передачу акций. Блокирующий пакет дает нам право на двух представителей в совете директоров. Один из них должен быть назначен первым заместителем генерального директора.
ДЯДЯ ВАСЯ. Ты не понял. Как ты это себе представляешь? То, что Зарубин отдаст тебе завод, который он построил собственными руками.
АДВОКАТ. Он его не строил. Он его украл во время грабительской приватизации.
ДЯДЯ ВАСЯ. Грабь награбленное…
АДВОКАТ. Напрасно иронизируете. Между прочим, даже если не брать во внимание требования закона, даже просто по справедливости, Зарубин должен поделиться.
ДЯДЯ ВАСЯ. С тобой, что ли?
АДВОКАТ. Почему со мной. Со своей бывшей женой. И со своим ребенком.
ДЯДЯ ВАСЯ. Что-то я здесь не вижу ни жены, ни ребенка.
АДВОКАТ. Я же сказал – они в надежном месте.
ДЯДЯ ВАСЯ. Хорошо, допустим, Владимир Алексеевич не чужд справедливости. Он готов передать часть акций.
АДВОКАТ. А. (откашливается) Хорошо.
ДЯДЯ ВАСЯ. Разумеется, при условии, что они действительно будут переданы Ирине, а не каким-то «Рогам и копытам».
АДВОКАТ. У нас все прозрачно. Ирина Сергеевна будет иметь долю в фирме, которую мы учредим.
ДЯДЯ ВАСЯ. Семь процентов.
Пауза.
АДВОКАТ. Мы же просили двадцать пять.
ДЯДЯ ВАСЯ. И одну акцию. Я услышал. А мы можем дать семь.
АДВОКАТ. Это мало.
ДЯДЯ ВАСЯ. Сколько есть.
АДВОКАТ. Но ведь…
ДЯДЯ ВАСЯ. А ты походи по рынку, поторгуйся. Может, кто-то другой даст больше.
Адвокат молча собирает бумаги, встает, медленно идет к выходу. Дядя Вася встает, достает пистолет и целится адвокату в спину. Тот останавливается. Потом разворачивается и возвращается к дяде Васе. Тот целится из пистолета прямо ему в лицо.
АДВОКАТ. Не договорились.
ДЯДЯ ВАСЯ. Ты что, слепой?
АДВОКАТ. Мы не договорились. Двадцать пять процентов плюс одна акция. Блокирующий пакет. У вас три дня на размышления, после чего мы передаем дело в суд. Будьте готовы к тому, что сразу после этого счета завода будут арестованы.
Дядя Вася убирает пистолет.
ДЯДЯ ВАСЯ. Вот, значит, как.
АДВОКАТ. Ну, где-то так.
ДЯДЯ ВАСЯ. Трех дней мало. Нужна неделя.
АДВОКАТ. Три дня.
ДЯДЯ ВАСЯ. Владимир Алексеевич может увидеться с Ириной?
АДВОКАТ. Это лишнее.
ДЯДЯ ВАСЯ. В таком случае в суде мы сможем потребовать отложить слушания на три месяца для разработки условий мирового соглашения. У нас время есть. А у вас?
Пауза.
АДВОКАТ. Хорошо. Я организую встречу Зарубина с Ириной.
Разворачивается и уходит.
(6 картина)
Кафе. За столиком сидят Ирина и Адвокат.
АДВОКАТ. Не волнуйтесь. Если хотите, можете вообще ничего не говорить, я все скажу за вас.
ИРИНА. Я не волнуюсь.
В кафе вбегают Голосов и Соня.
АДВОКАТ. Вы что здесь делаете? С ума сошли? Он же сейчас будет здесь.
ГОЛОСОВ. Да я ничего, это она.
СОНЯ. Это я его попросила. Мама, помиритесь с папой.
ИРИНА. Помиримся, дочка, помиримся.
СОНЯ. Пообещай.
ИРИНА. Обещаю.
СОНЯ. Что у тебя есть самое дорогое? Самое ценное.
ИРИНА. Ты у меня самое ценное.
СОНЯ. Поклянись мной.
ИРИНА. Я же тебе пообещала. Взрослые не обманывают.
СОНЯ. Как раз взрослые-то и обманывают. Поклянись мной, что помиришься с папой, или я никуда не уйду.
АДВОКАТ. Миша, убери ее.
ГОЛОСОВ. Соня, пойдем.
Пытается взять ее за руку.
СОНЯ. Я буду кричать.
ИРИНА. Хорошо. Я клянусь.
Соня подбегает к матери, обнимает ее и целует. Потом берет Голосова за руку и уводит. Ирина сидит не поднимая головы, а адвокат смотрит в окно.
АДВОКАТ. Ушли.
ИРИНА. Какая же я дура, что с вами связалась.
АДВОКАТ. Теперь уже поздно.
Звук подъезжающей машины.
АДВОКАТ. Вот и он.
ИРИНА. Я все ему скажу.
АДВОКАТ. Вряд ли.
Достает пистолет, стреляет Ирине в сердце. Кладет пистолет на стол и выходит. С другой стороны появляется Зарубин.
ЗАРУБИН. Ирина?
Он подбегает к Ирине, уткнувшейся лицом в стол, хватает ее, разворачивает. Видит пистолет. Берет его в руки.
ЗАРУБИН. Убью.
Звуки сирены. Вбегают двое омоновцев в масках.
ЗАРУБИН. Убью.
ОМОНОВЦЫ. (орут) Оружие на пол! Руки за голову! Лицом к стене! Лежать! Оружие на пол!
ЗАРУБИН. Убью.
(7 картина)
Кабинет адвоката, ныне генерального директора автозавода. Входят Боря и адвокат.
АДВОКАТ. Что там с повышением пошлин на иномарки?
БОРЯ. Опять бабок хотят, суки!
АДВОКАТ. Хотят – дай. С ними ссориться опасно. Какая у нас дебиторка?
БОРЯ. Двадцать пять.
АДВОКАТ. Снизить до двадцати.
БОРЯ. Жестко.
АДВОКАТ. Не хрен.
БОРЯ. Слушай, у нас сегодня ЧП в сборочном цехе.
АДВОКАТ. Какое еще ЧП?
БОРЯ. Да станок один заклинило. Он теперь восстановлению не подлежит. Придется новый покупать.
АДВОКАТ. Почему заклинило? Кто нам станки делает? Он на гарантии?
БОРЯ. Они не виноваты.
АДВОКАТ. А кто виноват?
БОРЯ. Наш оператор. Херово станок настроил.
АДВОКАТ. Боря, блядь, это что, мой вопрос? Правительство – это мой вопрос. Дебиторка – мой. А сломанные станки чинить – не моя забота.
БОРЯ. Его не починишь. Новый придется покупать.
АДВОКАТ. Так покупай. А деньги возьми у этого мудака, который его сломал.
БОРЯ. Откуда у него такие деньги?
АДВОКАТ. У него квартира есть? Пусть продает. Боря, мне тебя учить? Мы что, благотворительная организация? Хватит с нас того, что мы оплачиваем обучение этой малолетней зарубинской сучки в лучшем английском колледже. Это первый и последний наш благотворительный проект. Понял?
БОРЯ. Понял.
АДВОКАТ. Кстати, где опекун?
БОРЯ. На аэродроме, где же еще. Готовится к первому полету.
АДВОКАТ. (сквозь зубы) Чем бы дитя не тешилось. (внезапно развеселившись) Вот видишь, Боря, сбываются мечты у людей. Хотел человек летать – и полетит. Я хотел разбогатеть и разбогател. А ты, Боря, чего хотел от жизни?
БОРЯ. А черт его знает.
АДВОКАТ. То-то и оно, что черт не знает. Если ты сам не знаешь, откуда он-то узнает? А знал бы – дал бы тебе полной мерой.
БОРЯ. Ну ты… я православный.
АДВОКАТ. Давно?
БОРЯ. Плохой ты человек, Антон Антоныч.
АДВОКАТ. Кому как. Тебе плохой, а вот Мишке нашему не плохой. Осуществил, можно сказать, мечту. Отправил человека в полет. Подожди. Давай-ка мы его проинтервьюируем о первых впечатлениях.
Берет телефон.
АДВОКАТ. Юля. Можешь меня с Мишей соединить? Да, я знаю, что на аэродроме. Уже в самолете? Но связь-то с ним есть? (повышает голос) Вот и соедини.
Переключает на громкую связь и кладет трубку. Шум помех.
ГОЛОСОВ. «Первый», я «третий», высота восемьсот, прием.
АДВОКАТ. Мишенька, это я. Как у тебя там дела?
ГОЛОСОВ. Антон Антоныч?
АДВОКАТ. Собственной персоной. Ты уже летишь?
ГОЛОСОВ. Лечу.
АДВОКАТ. Ну как тебе? Нравится?
ГОЛОСОВ. Ничего особенного.
АДВОКАТ. Миша, подожди! А как же облака, которые нежно обнимают твои крылья.
ГОЛОСОВ. Посмотри в окно. Нет сегодня облаков.
Адвокат походит к окну.
АДВОКАТ. Ой, и точно, нет. Миша! Я тебя вижу! Это ты летишь?
ГОЛОСОВ. Я.
АДВОКАТ. Ты что, над нами хочешь пролететь?
ГОЛОСОВ. Над вами. Конец связи.
Адвокат и Боря смотрят в окно.
АДВОКАТ. Ты смотри, что вытворяет.
Приближается звук двигателей самолета.
АДВОКАТ. Прямо на нас идет.
БОРЯ. Прямо на нас.
Адвокат смотрит на Борю, потом на окно, потом на выход.
БОРЯ. Не успеем.
АДВОКАТ. Я попытаюсь.
Бежит к двери. Рев становится оглушительным. На мгновение окно перекрывает огромная тень самолета, потом слышен взрыв. Адвокат останавливается у двери.