Сценарист. Каналы.
Продюсер. Так.
Сценарист. Легализована марихуана.
Продюсер. Так.
Сценарист. Гей-парады.
Продюсер. Вот видишь, ты отлично знаешь эту страну. Напиши сценарий про то, как
Нидерланды пытаются завоевать Европу.
Сценарист. Э-э.
Продюсер. Что?
Сценарист. Пытаюсь напрячь свое воображение, но вижу только каналы, по которым плывут лодки с укуренными мужиками в платьях.
Продюсер. Устрашающая картина, увидев которую, старушка-Европа содрогнулась. Будем снимать в 3D. А про этого своего Ивана Денисовича ты забудь. Тем более, что и название ты украл у Солженицына. Все, иди, работай.
У продюсера звонит телефон.
Продюсер (по телефону). Доктор Чесноков? Да, я вас жду, сейчас я вас встречу.
(сценаристу) иди, иди, работай. Сюда больше не приходи. Когда напишешь сценарий, позвони моему помощнику. Его зовут Арнольд. Он подпишет с тобой договор.
Сценарист уходит. Продюсер набирает номер телефона.
Продюсер. Арнольд. Тебе будет звонить сценарист… как его… (берет с дивана визитку сценариста) Молчанов. Запомни эту фамилию. Не соединяй его со мной ни в коем случае. Это жулик. Он пытался выдать себя за моего врача, требовал каких-то денег, а потом хотел украсть мою идею. Сейчас я тебе ее расскажу, записывай. Главный герой – Иван Денисович Иванов. Он работает аналитиком в разведке…
Продолжая говорить по телефону, продюсер уходит.
2
ШПИОН (busines)
Действующие лица:
Он
Она
Она сидит в зале в первом ряду, среди других зрителей. Рядом с ней свободное место, которое она обороняет от остальных зрителей. В зал заглядывает он. Уходит. Через несколько секунд заглядывает снова.
Он. Здесь проходят учения по контршпионажу?
Она. Да! Заходите, вот, тут как раз совершенно случайно есть свободное место.
Она показывает на место рядом с собой. Он проходит, садится. Пауза.
Она. Мой бывший муж заставлял меня спать с другими мужчинами.
Он. Это вы мне?
Она. Да.
Он. Вы не могли бы повторить? Я не расслышал. Мне показалось, что вы сказали что-то очень странное.
Она. Мой бывший муж заставлял меня спать с другими мужчинами.
Пауза. Он поворачивается к ней.
Он. Зачем вы это мне сейчас сказали?
Она. Чтобы привлечь ваше внимание. Вот видите, теперь вы смотрите на меня и внимательно слушаете все, что я говорю.
Он (оглядывается на остальных зрителей). Мне кажется, теперь тут все смотрят на вас и внимательно слушают все, что вы говорите.
Она. На всех мне наплевать. Это просто рекруты. А по вашей выправке сразу видно, что вы кадровый военный. Хотите узнать подробности?
Он. О чем? О том, как ваш бывший муж заставлял вас… нет!!!
Зритель из зала. Идиот, соглашайся!
Он. А вы так хотите рассказать?
Она. Да, хочу.
Он. Хорошо. Но тогда давайте хотя бы отойдем, чтобы остальные не подслушивали.
Она. Хорошо.
Он и она встают и отходят в сторону от зрителей. Она что-то рассказывает ему, но слов не слышно. Примерно через минуту они возвращаются к зрителям.
Она. Можете себя представить, как после этого болела моя бедная попа.
Он. О, я представляю, после такого-то!..
Она. Я целую неделю сидеть не могла.
Он. И из-за этого вы развелись с вашим… с этим… с мужем?
Она. Нет, не из-за этого. Он не умел сидеть в тишине. Ему все время надо было что-нибудь напевать, щелкать пальцами, стучать ногой по полу или скрипеть стулом.
Он. Очень раздражающая привычка!
Она смотрит на часы.
Она. Странно, что до сих пор не пришел дежурный офицер. Учения должны были начаться три минуты назад.
Он. Дежурный офицер уже здесь. И учения уже начались.
Она (улыбаясь). Шутите?
Он (серьезно). Никак нет.
Она вытягивается во фрунт и отдает ему честь.
Она. Сэр?
Он. Звание. Фамилия. Номер отряда.
Она. Сержант Драйзер. Четвертый боевой отряд.
Он. Встаньте в строй, сержант.
Она. Есть, сэр.
Она садится на свое место в зале. Он поворачивается к зрителям.
Он. Равняйсь! Смирно! Я дежурный офицер лейтенант Теккерей, а для вас я царь, бог, мамочка и папочка. Через три дня нам предстоит большая битва с нашими врагами. А сегодня мы проводим учения по выявлению шпионов в наших рядах. Сержант Драйзер!
Она (вскакивает). Я!
Он. Расскажите рекрутам, кто мы такие и за что мы воюем. А то нынче такие рекруты пошли, телевизор не смотрят, всю информацию получают из чертовой Википедии. Запомните, рекруты, в этой вашей Википедии – ни слова правды, сплошная пропаганда.
Она. Есть, сэр! (поворачивается к публике). Прошлый, 20-й век был веком великих войн между государствами. Сегодня воюют не государства, а корпорации. Первые вооруженные конфликты произошли в 2014 году между компаниями «Мазда» и «Адидас». После слияния этих компаний в автомобильно-обувной альянс «Маздидас», многие компании стали создавать корпоративные армии. В 2021-м году была объявлена Великая Корпоративная Война. Все началось с того, что Фейсбук решил захватить Гугл.
Он. Чертов фейсбук! Почему все плохое в этом мире всегда начинается с фейсбука?
Она. Поначалу ситуация на фронтах складывалась в пользу Фейсбука. У Гугла был ютьюб и минометы, зато у фейсбука был Инстаграм с его боевыми вертолетами. После продолжительных боев Гугл сдал агрессорам «андроид» и «ютюб». Казалось, война проиграна. Но тут неожиданно в бой вступил Твиттер, поддержавший Гугл. Тактика твиттера – маленькие, как комариные укусы, точечные теракты. Цукерберг не был готов к длительной партизанской войне, быстро истощившей его ресурсы. В итоге фейсбук достался российскому «Газпрому», который сделал из него корпоративный сайт для публикации газовых тарифов. Но и Гугл не устоял, его купила «Эппл» через свою дочернюю компанию «Версаче».
Он (смотрит на часы). У нас мало времени. Переходите к битве за «Икею».
Она. В великой битве за «Икею» в 2027 году участвовали пять армий – «Эппл», «Мерседес» и «Версаче» с одной стороны и «Найк» и «Пепси-кола» с другой. Это была не просто битва корпораций. Сражались две идеологии, две жизненные философии. «Эппл» и их союзники боролись за право на неограниченное применение технических устройств. Мы и наши союзники – за гармоничное развитие человека, его разума, его чувств и его мускулатуры. В этот день решался вопрос, что такое человек – венец цивилизации или приложение к «Айфону». Силы были неравны. Казалось, исход битвы был предрешен. Но в последний момент экологи из «Бритиш Петролеум» решили поддержать нас.
Он. Хоть какой-то толк от этих чокнутых экологов!
Она. Это была великая битва. И мы ее выиграли. Мы отстояли наше право носить черное. Мы защитили наш прекрасный девиз – «Just do it!»
Скандирует: Just do it! Just do it! Just do it!
Она. Также после этой битвы все мы получили прочную и недорогую мебель от «Икеи».
Он (встает). Отличная речь, сержант. (зрителям) Нужно помнить, что яблочники по-прежнему сильны. Они находят слабые места в нашей обороне и вербуют шпионов в наших рядах. Были случаи, когда даже у генералов из верховного штаба находили айпады.
Она. Ничего себе!
Он. Конечно, предатели были немедленно казнены. Но мы должны быть бдительны. Вот и сегодня среди нас находится один из них. Внимательно посмотрите на своего соседа. Может быть, прямо рядом с вами сидит шпион «Эппл». Конечно, это не настоящий яблочник, мы ведь на учениях, это условный шпион. Но если мы хотим победить, мы не имеем права расслабляться. Внимание, кто первым обнаружит «яблочника», тот получит внеочередной отпуск на три дня. Вольно.
Он отходит к ней.
Он. Благодарю за помощь, сержант.
Она. Извините за то, что я вам там рассказывала. Это было…
Он. Познавательно.
Она. Я хотела сказать, неуместно.
Он усмехается и смотрит на ее попу.
Она. А вы знаете, кто из них шпион?
Он. Пока нет. Но я узнаю. Приз – трехдневный отпуск. Мне бы он не помешал.
Она (смотрит на зрителей). Может быть, вот этот скрытый яблочник? Или вот эта барышня. Или вон тот. Эй, молодой человек! Я вижу, у вас там наушники. Вы там случайно не айпод прячете? Конечно, нет, расслабьтесь, я просто шучу.
Он (смотрит на нее). Давно воюете?
Она. Четвертый год.
Он. Нравится?
Она. Убивать нравится, а вот учения и отчеты – нет.
Он. На то и война, чтобы было о чем написать отчет. Облегчаем задачу будущим историкам.
Она (усмехается). Я историк по образованию. Все войны одинаковы, сэр.
Он. Разве?
Она. Да. Вот, например, если взять двадцатый век. Гитлер. Не хотите провести параллель?
Он. Цукерберг?
Она. Как и Гитлер, хотел править миром.
Он. И кончил как Гитлер – после поражения принял яд в бункере. Однако, в 20-м веке война началась из-за того, что Гитлер и Сталин поделили Польшу.
Она. Хотите сказать, раздел «Майкрософт» между Гуглом и фейсбуком вам ничего не напоминает?
Он. Как насчет геноцида?
Она хочет что-то сказать.
Он (перебивает). Только не надо мне рассказывать про отравляющий газ, который, якобы, закачивали в «Кока-колу». Это не доказано.
Она. Да, я читала все эти подлые статейки про то, что газ применяли для дезинфекции. Я уверена, их заказали наши союзнички из «Пепси-колы», которым в итоге достался весь рынок газированных напитков. А, между прочим, на территории «Эппл» отрицание геноцида потребителей «Кока-колы» – это уголовное преступление, за него сажают в тюрьму.
Он. Почему вас волнуют дурацкие законы, которые издают на территории «Эппл»? Говорят, они каждое утро собираются на площади и поклоняются огромному портрету Стива Джобса!
Она. Потому что я человек, и я имею право задавать вопросы! При всем уважении, сэр… Это то, за что я сражаюсь. За право задавать вопросы и получать ответы. Я не зомби, как эти тупые яблочники. Мертвый хозяин командует ими из своей могилы, а они слушаются.
Он. Вы правы.
Она. Не подумайте, что я сочувствую яблочникам.
Он. Я и не думаю, что вы им сочувствуете. Я думаю, вы просто выполняете приказ, сержант Драйзер. Фамилия наверняка вымышленная. И звание тоже. Вы ведь никакой не сержант. Лейтенант? Капитан?
Она. Берите выше. Майор. Майор Диккенс. Вы правы, это я условный шпион.
Он (вытягивается во фрунт). Звучит, как три дня отпуска, мэм.
Она. Я скажу вам, как это звучит, лейтенант. Моя задача здесь – выявить настоящего шпиона «яблочников». И кажется, я его нашла.
Пауза. Он ухмыляется, отставляет ногу в сторону, принимая более расслабленную, но и более устойчивую позу.
Он. Почему вы нас ненавидите?
Она. Хотите знать, почему я пошла воевать против вас?
Он. Да.
Она. «Яблочники» изнасиловали и убили мою сестру. Ей было 13 лет.
Он. Черт.
Она. Я убила 13 яблочников, за каждый прожитый ею год. И убью еще сто, за каждый год, который она могла бы прожить.
Он. Что же вы не кричите, не зовете охрану, чтобы арестовать меня.
Она. Вы прекрасно знаете, почему.
Он. Скажите.
Она. Я – аналитик, а вы – диверсант. Если я закричу, вы успеете убить меня, прежде чем кто-то придет мне на помощь. Верно?
Он (улыбаясь). Я могу убить не только вас, но всех тех, кто придет вам на помощь. (показывает на зрителей) Если понадобится, я могу убить их всех голыми руками.
Она. Я поняла. Вы перебежчик. Предатель. Вас обучали наши специалисты по рукопашному бою. У «яблочников» нет таких мастеров. Привыкли во всем полагаться на свои долбанные гаджеты.
Он. Не будем углубляться в мою биографию… давайте лучше подумаем о том, как нам закончить этот вечер.
Она. Сначала я задам вам один вопрос. Нет, два вопроса. Но пообещайте ответить честно.
Он. Обещаю.
Она. Почему вы перешли на их сторону?
Он. Это не такой простой вопрос.
Она. Это простой вопрос.
Он. Это было задолго до войны. Мне было шесть лет. В детском саду у нас был урок лепки. Мы лепили из глины разных животных. Я слепил корову и покрасил ее белой краской. Мне так нравился этот белый цвет. Все наши поделки поставили в стеклянный шкаф, чтобы они там высохли. Весь день я стоял у шкафа и смотрел на свою белую корову. А когда воспитательница отвернулась, я незаметно взял корову и спрятал в карман. Шел домой и радовался тому, что у меня будет белая корова. А когда я пришел домой, оказалось, что у моей коровы отломались все ноги и голова… Я почему-то все время вспоминаю эту белую корову. От этого становится радостно на душе. Это наверное из-за того, что она была такая… белая. Я такой белый цвет потом видел только один раз. Когда купил свой первый айфон. (пауза) Вот поэтому если мне предстоит умереть, моими последними словами будет «Think different». Вам этого не понять.
Она. Я понимаю вас.
Он. Какой второй вопрос?
Она. Да неважно.
Он. Нет, спрашивайте, я же обещал вам, что отвечу.
Она. Это правда, что вы каждое утро собираетесь на площади и поклоняетесь портрету Стива Джобса?
Он. Правда.
Она. Но почему? Это ведь глупо!
Он. Я думаю так. Есть некий другой мир. Я не знаю, рай, небеса, может быть, мир идей. До нашего рождения мы все находились в этом мире. И слышали там какие-то звуки, слова, видели какие-то картинки, образы или цвета. И потом всю жизнь мы гоняемся за чем-то, бежим куда-то, не понимая, что на самом деле мы ищем, мы мучительно пытаемся вспомнить именно то, что мы слышали или видели там и тогда – до нашего рождения. Мне кажется, Джобс единственный из всех людей точно запомнил все, что он видел ТАМ. Он перебрал две тысячи оттенков белого цвета для корпуса «Айфона», потому что искал тот самый цвет, который он видел ТАМ. Не просто белый, а нечто среднее между белым и бежевым. Причем ближе к белому, чем к бежевому. И это был тот самый, тот самый цвет – цвет белой глиняной коровы из моего детства. (пауза) Джобс не просто помнил этот идеал, он продолжал слышать звуки и видеть образы идеального мира. (пауза) Древние греки считали, что гений – это не человек, а некий дух, который диктует человеку оттуда. «Махабхарата»… Джоконда… Девятая симфония… Нагорная проповедь… айфон… кто бы ни был тот гений, который диктовал Бетховену, Иисусу Христу и Стиву Джобсу, кто бы он ни был, он не может лгать.
Пауза. Она отдает ему честь.
Она. Поздравляю вас, лейтенант. Вы можете отправляться в свой законный трехдневный отпуск.
Он отдает ей честь.
Он. Благодарю вас, майор.
Она. Увидимся через три дня. На поле боя. Я найду вас.
Он. Буду рад видеть вас снова, мэм.
Он уходит. Она поворачивается к зрителям.
Она. Всем спасибо, наши учения закончены. Кругом! Разойдись!
Она уходит.
3
Broken language (love)
My favorite caracters:
He
She
She. Do you Speak English?
He. Yes, I do. Actually I know just a lot of words. Not a lot, I am sorry, little bit of words. My English is broken. But I am very good speak on broken English. I have a perfect broken English, may be best in the world broken English. So, can I helps you?
She. I think I am lost.
He. O! I will help you! I am here almost tree days already, so I know this town wide and lenth. Were you from?
She. I am from Manisa.
He. This is Manisa! Around us!
She. This is not Manisa! This is Munster!
He. O, really. Its similar.
She. No it is not similar. Manisa, it is at Turkish.
He. Just stupid joke. What is name your hotel?
She. Centhal Munster hotel.
He. I now were it is! Come with me. I will take you… no… I will proposal you. No. R-R-R-R! (roar!)
Pausa. He looks at her.
He. It didn’t helps me find the word.
She. Do it again.
He. R-R-R-R! (roar) Prowide you, may be? I will prowide you to your hotel. I invent go with you.
She. Invent?
He. Ivent.
She. Ivent?
He. Intent! I intent go with you!
She. It is not nesessary. Just show me the right direction.
He. No, I will go with you. It is dark. Wind. Scared shadow. Suspishion sounds. We are arounds criminals. And inwaiders. And zombys may be.
She. I don’t beleve in zombys. Munster is calm small town.
He. So why evere 20 minute I ear sound of the police car? I-u, I-u, I-u?
She. May be it is every time was the same police car?
He. O, it is serjant Muller is driving to the bakery! He is always driwe this way, newer mind.
She. You are fanny. Where you from?
He. I am from Russia. Vodka and balalaika is what another names of my country.
She. You are not so funny now.
He. I am trying.
She. Why? Just show me my hotel!