Напившись, Сомов прямо в одежде, оставив на берегу только куртку, окунулся в воду. Вода уже была прохладная, на улице стояла середина октября, и Иван немного озяб. Но радость от того, что он может пить столько воды, сколько захочет, и, самое главное, он может, наконец, размочить и снять закровавленную простыню, переполняла его и затмевала все неприятности. Пока отмокала засохшая кровь на спине, Иван снял ботинки с носками, в которых он находился вторые сутки, под водой в прохладе размял пальцы растёртых ног, вымыл ботинки и поставил их сушиться на самое солнечное место на берегу. Далее он отстирал штаны и так же развесил сушиться их на ветках. И только в самый последний момент приступил к разматыванию с себя простыни. Первый моток размок хорошо и размотался практически безболезненно, но когда он дошел до последнего слоя ткани, прикрывавшей его рану, он долго не мог решиться. Засохшая кровь не отпускала от раны материю. Сидя по шею в воде с замерзшими уже ногами, он аккуратно, скривившись от боли, отдирал от себя простыню, и, сделав последний, самый болезненный рывок, выдохнул с облегчением. В воде показались разводы крови, – значит, рана после снятия повязки ещё немного кровоточила. Сомов выстирал в реке свой импровизированный перевязочный материал и так же развесил простыню на берегу. Иван Палыч, продрогнув в холодной воде, вышел на берег в одном нижнем белье, выбрал солнечное место и повернулся к солнцу спиной, чтоб прогреть рану. Несмотря на осенне время года, в полдень солнце хорошенько припекло. Через некоторое время он обсох и с нетерпением дожидался, когда досушатся вещи, особенно ботинки, которые сохли дольше всего.
Вдруг поблизости послышались хруст веток и человеческий голос! Иван Палыч насторожился, но бежать было бессмысленно – в одних трусах далеко не убежишь, да и вещи бросать жалко. Из-за кустов по тропинке вышли двое мужчин с небольшими рюкзаками и с удочками. По всей видимости, это шли рыбаки, которые после рыбалки возвращались домой. Увидев Сомова, они прекратили свой разговор и молча, озираясь на Иван Палыча, прошли дальше. Уже заходя за следующий поворот, один сказал другому:
– Какой-то бомж раз в год решил вшей погонять.
Сомов заулыбался, услышав эту нелестную реплику в свой адрес.
Когда вещи уже просохли, Иван опять обмотался простыней, чтобы не одевать грязную куртку на голое тело и рану, оделся и продолжил свой путь.
Вся эта водная процедура заняла больше часа, но Сомов пожертвовал этим драгоценным временем. И после купания, с чистым телом, идти было намного легче и приятнее.
Наличие реки опять очень радовало Сомова – во-первых, под рукой всегда была пресная вода, а во-вторых, идя вдоль реки, можно было не бояться заблудиться.
Однако через некоторое время, когда эйфория радости от близости воды прошла, Иваном овладело старое чувство голода. Как он не пытался себя отвлечь от этой мысли, голод не позволял ему думать ни о чем другом. Кода терпение Сомова закончилось, он решил свернуть в лес в поисках ягод или грибов. Долгое время ничего подходящего не попадалось, но потом он приметил пару грибов. Иван Палыч в грибах не разбирался и руководствовался общими представлениями. Эти первые грибы показались ему подозрительными, и он не стал рисковать. Но потом Иван нашел один крупный гриб с коричневой шляпкой, он аккуратно сорвал его и заглянул под шляпку. Гриб под шляпкой был не черный, на ножке юбочки не было – это были единственные отличия съедобных грибов от несъедобных, которые он помнил со школы. Приготовить гриб, естественно, возможности никакой не было, и он принялся по маленькому кусочку откусывать сырой гриб. Приятного в этом было мало, по вкусу это было как пластилин, но нужно было хоть что-то покушать. Доев этот гриб, Сомов решил больше не испытывать свой желудок сырыми грибами, и, вернувшись по тропинке вдоль берега реки, продолжил свой путь. Когда начало темнеть, он немного углубился в лес в поисках подходящего места для ночлега. Найдя мягкий кустарник и подстелив дополнительно ветки деревьев, Иван Палыч улегся и побыстрее постарался уснуть, чтобы не чувствовать этого ужасного чувства голода.
Глава 8.
Рассвет Сомов встретил уже на ногах. Из-за голода и холода он ночью практически не спал, а только ненадолго проваливался в дремоту. Во время бессонницы он обдумывал дальнейшие планы. Ночи становились всё холоднее, и впереди была зима, поэтому необходимо было искать какое-то убежище. Голод становился всё сильнее, поэтому нужно было выходить к людям и искать пропитание. Воровать во дворах и огородах он не захотел. Во-первых, рано или поздно всё равно попадешься, а во-вторых, зачем тогда всё это затевать, чтобы превратиться в мелкого воришку? Сомов решил, что без крайней необходимости на воровство не пойдет.
За эти два дня пути ему так и не удалось далеко убежать. В день он преодолевал тридцать – сорок километров и до сих пор находился на территории своей области. Оценив все трудности, с которыми ему придётся столкнуться, он понял, что у него два пути. Это либо сдаться, прекратить все мучения и отсидеть срок за побег, либо кардинально менять тактику своего побега.
Долго не сомневаясь, Иван Палыч решил бороться до последнего. Во-первых, нужно бежать в другую страну. Он и так находился вне закона, но там его хотя бы не будут целенаправленно ловить. Нужно только как-то перебраться через границу. Мысли о том, что делать в этой другой стране, если даже удастся туда добраться, Иван пока оставил на потом. Он решил действовать по ситуации. Во-вторых, эта страна должна быть теплая, чтобы он мог и зимой прятаться от полиции. И, в-третьих, нужно продолжать побег на транспорте, так как по другому быстро преодолеть большое расстояние невозможно. В конце своих размышлений, уже под утро, он решил как можно быстрее добраться до Черного моря, а там уже искать возможность переправиться через границу, скорее всего – в Турцию. Но для этого надо было выйти из леса, найти населенный пункт и там отыскать транспорт. Но самое главное – отыскать еду.
Утром Иван Палыч вышел на свою тропинку вдоль берега реки и, продолжая свой путь, отыскивал вдали признаки населенного пункта. Тропинка становилась всё более утоптанной и вскоре она перешла в хорошо наезженную проселочную дорогу, которая сворачивала в сторону от реки. Сомов уверенным шагом свернул по той дороге. В голове у него крутились сменяя друг-друга – «кушать, ехать…ехать, кушать». Вскоре показались первые дворы. На некоторых огородах люди занимались уборкой урожая и не обращали на него никакого внимания. Грунтовая дорога перешла в асфальтированную, и Сомов шел уже по полноценной улице. Он с завистью смотрел на прохожих и думал: как хорошо, когда можно прийти домой, принять горячую ванну, накрыть на стол и завалиться в мягкую постель.
Возле одного из дворов росла яблоня. Мелкие яблоки уже осыпались с дерева и гнили на земле. Иван Палыч, увидев яблоки, подбежал к дереву и, отыскивая не сильно гнилые яблоки, стал запихивать их себе в карманы куртки. Наполнив полные карманы, он принялся с жадностью есть яблоки. Но, опомнившись, оглянулся по сторонам, и, смутившись случайных прохожих, продолжил свой путь, уже аккуратно поедая свой урожай.
Ближе к центру на обочинах стояло множество припаркованных машин. Сомов, проходя возле каждого автомобиля, внимательно осматривал его. Без сноровки угнать автомобиль не так-то и просто. И потом, угнав автомобиль, это скорее всего раскрыть полиции свое местонахождения и направление движения. Вдобавок, автомобиль может остановить автоинспектор и тогда уже точно всё пропало. –
– Нет, угон автомобиля не вариант, – подумал вслух Иван. – Надо попробовать сесть на автобус.
Узнав у прохожих, где находится автостанция, Сомов направился туда. Придя на автостанцию, он долго ходил между автобусами. Денег на билет у него не было, поэтому он рассматривал вариант незаметно спрятаться в салоне или, хотя бы, в грузовом отсеке. Но удобного случая не представилось.
Обычные люди сторонились его: их отпугивала его порванная и грязная одежда и неопрятный вид. По автостанции прохаживались два патрульных.
«Долго оставаться здесь нельзя, а то точно привлеку их внимание», – подумал Иван.
Он в голове перебирал всевозможные варианты, но ничего не подходило. Вдруг он услышал стук колёс поезда. От неожиданности он аж повернулся в сторону этого звука.
– Поезд. Конечно же! – осенило сразу Сомова, и он тут же быстрым шагом направился в ту сторону, откуда услышал стук колес.
На поезд гораздо легче попасть незамеченным, а кроме того, поезд не проверяет полиция во время пути. На выходе из автостанции он подошёл к одному из ожидающих:
– Подскажите, как пройти к железнодорожной станции? – спросил он.
– Это прямо, через две улицы, – ответил парень.
И Сомов, поблагодарив, тут же, практически бегом направился туда.
Забежав на железнодорожную станцию, он окинул взглядом железнодорожные пути. Станция была небольшая. Ни электричек, ни пассажирских поездов видно не было. Но на лавочке сидело несколько человек, видимо, ожидая скорого прибытия поезда. Сомов походил по станции взад-вперед, в нерешительности, не зная что делать. За станцией, на запасных путях, стояло два товарных поезда. Иван Палыч принял решение подойти к машинистам и узнать, когда они едут, и, если что, напроситься с ними.
Иван подошел к одному из локомотивов и постучал в дверь. Сверху из окна выглянул полненький, седоватый машинист:
– Чего надо? – спросил он.
– Здравствуйте. Скажите, а вы не в южную сторону едете? – вежливо, что вообще не подходило к его внешнему виду, спросил Иван Палыч.
– Не-е. Я в … – и машинист назвал свой пункт назначения. – Это он пойди, у соседа спроси, он, по-моему, завтра с утра прямо в порт отправляется.
– Спасибо, – поблагодарил Сомов, и пошел ко второму локомотиву.
Постучав, он дождался, пока выглянет машинист.
– Здравствуйте. А вы не в южном направлении едете? – также вежливо спросил Иван.
– А тебе чё надо?
– Хочу попросить вас подвезти.
– Тебя, что ли? – засмеялся машинист.
– Да. – сдержанно ответил Сомов.
– А сколько денег дашь?
– У меня денег нет, – честно ответил Иван.
– Ха. Ты что, меня за идиота считаешь? Хочешь, чтобы меня за просто так с работы выгнали? Не-а, вали отсюда, – и машинист исчез в кабине и закрыл за собой окно.
Иван Палыч от злости сжимал кулаки, но делать нечего. Тогда он посмотрел вдоль состава, вагонов было более тридцати, и хвост поезда скрывался за поворотом. К нему сразу же пришло решение: незаметно ночью залезть в один из вагонов. Это решение показалось таким простым, что можно было, никого не ставя в известность, отправиться в путь.
Теперь, с довольной улыбкой, от того, что решена проблема с транспортом, Сомов отправился решать ещё одну проблему, которая его беспокоила последние три дня – это голод. У него было время до утра, и он бродил по посёлку в поисках еды. Иван сам не знал толком, что он ищет. Он просто высматривал всё вокруг в поисках пищи. На одной из улиц он увидел яркую вывеску кафе. За столиками на улице люди кушали, общались и не замечали его. От вида такого количества еды и от её запаха, который, казалось, обволакивал его, у Ивана закружилась голова. Он постарался совладать с собой, сделал два глубоких вдоха и пошёл на задний двор кафе. Постучал там в железную дверь. Оттуда вышел крупный мужчина в белом костюме повара с колпаком на голове.
– Что? – коротко спросил он.
– Вы не можете дать чего-нибудь поесть?
– Вот я удивляюсь с вас, бомжей, – строго начал повар, – вы всё пропьёте, а потом выпрашиваете объедки, лучше бы на работу куда-то устроился.
Чувство голода переполняло Сомова, кровь прилила к лицу, и оно сделалось злым. Стараясь изо всех сил совладать с собой, Иван промолчал.
Видимо, резкое изменение выражения лица Сомова подействовало на повара, и он уже спокойно сказал:
– Ладно, приходи ночью после двенадцати, может, останется что-то после закрытия.
Иван только кивнул головой, молча развернулся и ушёл. До двенадцати было ещё четыре часа, и надо было где-то провести это время. Вначале он бродил недалеко от кафе, но запах недоступной еды так раздражал его, что он решил не испытывать свое терпение и пошел по улице. На ближайшей автобусной остановке он сел на лавочку.
Отдыхая, он осмысливал события последних трёх дней. Он никак не мог поверить, что с ним такое могло случиться. Но, несмотря на все трудности, он нисколько не жалел о произошедшем. Это была та жизнь, которой ему так давно не хватало, – полная неожиданностей и приключений, когда каждую минуту нужно бороться за свое существование. И даже если ему отмечено судьбой недолгое путешествие, он согласен закончить свою жизнь именно в борьбе, а не робко ожидая смерть.
Недалеко от остановки стояло припаркованное такси, передние двери были открыты, и водитель, опустив спинку кресла, дремал в ожидании вызова. В машине работало радио, начинались вечерние новости. Девушка-диктор сообщала об аварии в областном центре с участием автомобиля пенитенциарной службы и грузовика с хлебом. Виновным в ДТП был водитель хлебовоза, который за два часа до аварии украл автомобиль, а после инцидента скрылся в неизвестном направлении. Сообщалось, что вследствие аварии получили травмы трое полицейских: один – тяжелую, двое других – средней. Также сообщалось, что из автомобиля полиции сбежал заключённый степени тяжести, скорее всего, тоже раненый. Фоторобот сбежавшего был разослан по всем отделениям полиции. В городе объявлен план «Перехват». По версии следствия, водитель, совершивший ДТП, может оказаться сообщником сбежавшего. Сомов внимательно дослушал сообщение. Из этой информации наиболее важным для него было то, что все полицейские, конвоирующие его, которые пострадали ни за что, живы. Это обрадовало его.
Дождавшись полуночи и уточнив время у прохожего, Иван Палыч направился к задней двери кафе и стал ждать. Оттуда выходили какие-то люди, выносили мусор, что-то заносили, но повара не было. Через некоторое время из двери вышел молоденький парень, наверное, официант, с большой пластиковой тарелкой, полной еды.
– Это просили передать вам, – протянул он тарелку Сомову.
– Спасибо.
Иван аккуратно обеими руками взял тарелку и медленно пошёл подальше от кафе. Ему хотелось спрятаться от людских глаз и спокойно насладиться трапезой. Это сделать было нетрудно, в такое время народа в посёлке на улице практически нет, и, найдя укромное место, Иван Палыч расположился поужинать. Он не торопился кушать, а хотел насладиться видом еды и её запахами. На тарелке в одну кучу было свалено несколько каких-то экзотических салатов, лежала горстка картошки фри и три кусочка хлеба. Он взял пластиковую ложку, вставленную в салат и медленно, по чуть-чуть, начал кушать. Ему хотелось побыстрее накинуться и съесть всё сразу, но, набравшись терпения, он растягивал удовольствие и наслаждался каждой ложкой. Ему казалось, что более вкусной еды он никогда не ел, и сейчас нет более счастливого человека на Земле.
Доев содержимое тарелки, Иван Палыч положил три куска хлеба в карман куртки, так как когда ему снова представится случай покушать, он не знал, а испытывать мучительный голод больше не хотел.
После трапезы он быстрым шагом направился на вокзал. Людей на улице посёлка практически не было, и он не хотел привлекать к себе внимание.