– Я?! – не наигранно удивилась нахальная бестия; она изобразила настолько искреннюю наивность, как будто заданный вопрос пусть и не выглядел несусветно глупым, но мог прийти лишь исключительному профану. – А ты что же, ничего для совместного дела поделать не собираешься? Я, скажем, достала ценную информацию, я же помогу оказаться на борту заокеанского чартера, и я же прикрою отходны́е пути – не слишком ли много для одной, и хрупкой и нежной, девчонки? По-моему, и сильному мужчине, тем вернее слывущему непревзойденным авантюристом, необходимо хоть чего-то, для общего блага, сделать – достаточно ли ясно я сейчас выражаюсь?
– Более чем! Ты абсолютно права, – согласился очарованный Мэссон, – и если ты, как ранее обещала, обеспечишь беспрепятственную посадку и поможешь проникнуть на «денежный борт», то, гарантирую, я сделаю то плёвое дело. Стоп! Надеюсь, ты не забыла, что билеты на похожие рейсы стоят не меньше пятидесяти тысяч долларов, да и заказываются они обычно заранее.
– Кажется, сказано – организационные процедуры на мне! Тебе остаётся лишь минимальная мелочь – эффектно подменить чемоданы.
– Но?.. – ненавязчиво возразил лихой аферист. – Обычно стрёмные кейсы пристёгиваются стальными наручниками, и обязательно к накачанным, уж точно не женским, рукам.
– Милый, мой Майки, я тебя умоляю?! – презрительно улыбнувшись, состроила Хлоя ехидные глазки. – Не мне ли тебя учить, как поступают в случаях, аналогичных тобой приведённому.
– Да, здесь ты, пожалуй, права, – согласился чуть озадаченный аферист, а с настороженностью спросил: – Когда я узнаю, что посадочные билеты готовы и что я являюсь почётным пассажиром необходимого рейса? – он тоже лукаво острил.
– В течение одного, как максимум, пары дней, – заверила убеждённая Карен, – но тебе – теперь уже самому – необходимо запастись металлическим чемоданчиком, имеющим серебристую окраску и предназначенным для перевозки огромных денег. Вспомни, как в гангстерских фильмах! – Натуральные форму и размеры ей удалось рассмотреть, когда договаривались двое преступных авторитетов.
Далее, она в подробностях описала примерные габариты, обозначая их настолько просто и правильно, что Мишин отчётливо понял, какая часть носимой поклажи конкретно потребуется. Засим они и расстались, не позабыв обменяться прямыми контактами.
Оставшись одна, Карина позвонила в нью-йоркский аэропорт, предпочтённый русскими мафиози, прочно укоренившимися в благополучной Америке. Дозвонившись, попыталась сделать заказ на рейс «848-й» и приобрести билет на некого Майкла Мэйсона (так специально указал ей авантюрист, сообщив, что с документами проблем не предвидится). Ей недоумённо ответили, что названный рейс пока ещё даже не создавался.
– Хотя-а?.. – попросили подождать не долее пары минуток.
– Извиняемся, мисс, вот только-только сформировался интересуемый чартер. Вам крупно повезло, что обратились пораньше… на него просто огромный спрос, а последний билет можно приобрести за символическую сумму, равную сорока восьми тысячам долларов.
Карен больно прикусила нижнюю гу́бу. Получалось, с учётом перелета до России её самой, оставались именно деньги, запрашиваемые на покупку основного билета. Делать нечего, с накопленными финансами приходилось благочестиво расстаться. Бог как будто знал о возникшем у неё непростом положении, и никогда не унывавшая девушка расценила поставленное условие благоприятным, если не божественным знаком. Она быстренько проплатила заявленную цену́ и распечатала пришедший на электронную почту готовый заказ. Осуществив последовательные манипуляции (в двадцать первом веке вовсе не хитрые), Карен набрала́ Михаила Мишина и обстоятельно сообщила, что он отправляется на Родину ровно на третий день. Смышлёная блондинка говорила не слишком кратко, зато чётко и очень доходчиво; она сумела передать, что плацкартный билет успешно зарезервирован. Что касается лично него? Если Мэссон желает удачно провернуть рисковую операцию, то ему надлежит поумерить разгорячённый пыл, проявляемый в праздной жизни и прочих увеселениях, а заняться непосредственной подготовкой к предстоящим нелёгким событиям. Давать неоспоримые наставления для представительниц прекрасного пола является как манной небесной, поэтому Карен отчитывала искателя приключений, преступного соучастника, с особенным, по-женски неуёмным, энтузиазмом.
Получая бесценные указания и находясь на тайной квартире, известной ему одному, всеми возможными способами, какие известны, Майкл интенсивно изгонял остатки алкогольных напитков, в необозримом количестве при́нятых накануне. Понятное дело, перед тем как приступить к сложному, повсеместно опасному, поручению, ему требовалось осуществить активную подготовку и оказаться на запланированном борту в пригодном состоянии, точнее с мастерской хваткой. Прожжённый мошенник, он не считался неотёсанным дурачком и прекрасно понимал, что любой маломальский промах может стоить длительного срока тюремного заключения, а возможно, и «электрического стула» [хотя в некоторых штатах судебное умерщвление проводилось способами гуманными (через посещение газовой камеры, например), что особого восторга также не вызывало]. Исходя из практичных стереотипов, остальные два дня он подумывал провести и в полной трезвости, и в основательных тренировках. Сейчас же, выслушивая поучительные нравоучения, он с Хлоей во всём соглашался и ничего не оспаривал. Проницательной девушке на какое-то время даже почудилось, что пронырливый пройдоха её вовсю игнорирует, и она решила его подловить:
– Ты вообще понимаешь, Майки, о чём я тебе говорю?
– Конечно, – отвечал он ей моментально, держа сотовый телефон в помывочной кабинке, где находился и сам, – настолько внимательно, насколько нахожу приведённые доводы, и вразумительными, и правильными. Между прочим, как раз сейчас я нахожусь под контрастным, подлинно освежающим, душем.
Умело обходясь как с молоденькими девушками, так и со зрелыми женщинами, Мишин являл учтивого кавалера и свободно запудривал мозги любой, пускай и стойкой, красавице. Примерно так же происходило и с миленькой Карен: он профессионально включился в режим подвластного подкаблучника, но сам оставался при лично сложившемся мнении. Опытный ловелас, он ловко затуманил обычную осторожность, да так убедительно, что Сидни нисколько не сомневалась в его безграничной любви, безоговорочной преданности, – а это (если учитывать полную готовность на героический подвиг) оказалось ей только на руку. После непродолжительного общения, проведённого с новоявленным кавалером-поклонником, в неподражаемой красотке поселилась настойчивая уверенность, что пронырливый авантюрист подвластен ей полностью; следовательно, она могла себе выделить короткую паузу и позволить уставшему организму как следует выспаться.
Вот так незамысловато, совсем незатейливо, скомпоновался бесхитростный план: Карат заказал внеплановый чартер, а Карен вовремя перехватила посадочные билеты и ловко втиснула в салон самолёта ей нужного человека… Ну, а что происходило дальше – стало уже известно.
Глава IV. В кабинете у следователя
Прихватив провинившихся молодцо́в, Мак-Коган устремился в злополучный аэропорт; он намеревался надлежаще просмотреть уличные видеокамеры и установить несоразмерно наглую личность, не побоявшуюся тиснуть «общако́вые денежки» – неприкасаемую собственность российской преступности. По общему мнению, проявленная дерзость считалась отмороженным беспределом, крайним и непростительным; соответственно, наказание предусматривалось только единственное – однозначная смерть, беспощадная и жестокая. Незавидная будущность предрекалась для всех, в том числе нерадивых лиц, не досмотревших за важным и ценным грузом. Вдохновлённые неприятными перспективами, бандиты решились пуститься на всякие ухищрения, лишь бы вычислить подленьких выродков, посмевших бесцеремонно, да и просто по-хамски, обойтись с криминальной валютной наличностью.
Во Внуково Карат прямым ходом отправился в аэропорто́вое охранное предприятие, где неплохо знался с начальником-учредителем. Зайдя в просторное помещение, обставленное в стиле современного офиса, Ю́рген предстал пред напыщенной персоной Хромова Игоря Сергеевича, отставного полковника; он обеспечивал бдительную охрану вверенного объекта и о каждой мелочи считался предельно осведомлённым. Бывший полицейский, недавно он достиг пятидесятитрёхлетнего возраста, представлялся толстым, немного не «долысе́вшим», – вообще непривлекательным человеком; выглядел чуть выше среднего роста и сравнивался со сказочным колобком; круглое, лоснившееся счастьем лицо обладало серенькими глазами, заплывшими жиром. В связи с достигнутым положением, влиятельный мужчина наделялся многими привилегиями, дарованными вовсе не всякому.
Увидев давнего друга, нежданное появление коего сулило немалую прибыль, он, как был, без пиджака, бросился почтенному визитёру навстречу и раскрыл доверительные, если не дружеские объятья. Они демонстративно вежливо обняли́сь, как принято по давней порочной традиции. Предложив дорогому гостю удобно усесться и расположиться с тыльной части письменного стола, начальник службы безопасности проследовал в личное удобное кресло; он приготовился сосредоточенно выслушать, в связи с чем удостоился повышенного, хотя и незапланированного внимания.
– Можем мы поговорить конфиденциально, без лишних свидетелей, – перешёл Карат к основному делу, намекая на чрезвычайную откровенность.
– Да, конечно, – согласился с ним Хромов и попросил двух сотрудников, находившихся тут же, немедленно освободить служебное помещение.
Они остались вдвоём и, глядя друг другу в глаза, перешли к непостижимому происшествию. Первым заговорил Мак-Коган и вкрадчиво произнёс:
– Случились нехорошие, едва ли не мрачные обстоятельства, а иначе я бы так запросто не пожаловал.
– Хотелось бы поподробней?
– Ежели без ненужных прикрас, сегодня из Америки прибыл чартерный рейс, перевозивший крупную сумму «обща́ковских денег», – вольно или невольно Когану пришлось посвящать старого товарища во все правдивые тонкости, где-то досадные, а в чём-то и незаконные.
– Можно поинтересоваться: какую транспортировали сумму – конкретно?
– Можешь не сомневаться, непомерно большую, – язвительно ухмыльнулся Карат, – тебе такую, уж точно, не заработать, да и украсть навряд ли получится.
Они рассмеялись нехитрой шутке, а дальше преступный посетитель продолжил серьёзно:
– В общем, всё, что следует знать, – наши «законные баксы» находились в светло-металлическом чемодане, оборудованном двумя запиравшимися застёжками.
Для пущей наглядности влиятельный бандит предъявил на обозрение собеседника серебристый портфель, чуть ранее успешно подме́ненный Мэссоном; внутри него, как известно, находились никчёмные вещи. Открывать его заокеанский мафиози по понятным причинам не стал – не пожелал ославиться значительно больше. На́чатую мысль он всё же закончил:
– Искомый кейс требуется изъять, виновных людей задержать, если потребуется, даже арестовать, а уж впоследствии мы разберёмся с ними по-свойски. Деньги, естественно, немедля вернуть, причём все, а не как произошло в прошлый раз, когда из ваших, чересчур расторопных сотрудников, пришлось выколачивать, кто из них и сколько набрал.
Едва он договорил, в служебный кабинет вошёл один из ответственных перевозчиков (тот самый Горыныч) и, радостный, доложил, что выяснил, когда же именно произошла роковая подмена.
– Действительно? – Юрген напрягся словно пружина. – А ну-ка дайте-ка я полюбуюсь на «одичавших» молодчиков.
При покадровом воспроизведении отчётливо вырисовывалось, как Майкл производил подмену двух чемоданов. Возмущённые зрители признавали, что ловкий финт произведён мастерски́ и не выделялся ни неуклюжими, ни лишними телодвижениями.
– Что это за пронырливый тип? – не признал Карат нахального ловкача (что не выглядело слишком уж удивительным, потому как тот умышленно не пользовался достигнутой криминальной славой и не торопился представляться главным американским боссам).
Особенно потрясённый бандит заострился, когда увидел, как удачливый воришка направляется к допотопной российской классике, выделяющейся белым оттенком и окрещённой в просторечие обычной «шестёркой». Обалденную стриптизёршу Карен-Карину, эффектно возлежавшую на передней, капотной крышке, при детальном рассмотрении, признал практически сразу: едва ли не каждый день он видел ночную танцорку в американском развлекательном баре.
Он просто дар речи потерял, когда понял, кто (именно!) посмел посягнуть на «общако́вские доллары».
– Что?! – заорал он, чуть-чуть не прикусив вдруг вывалившийся язык. – Какая-то никчёмная шлюха не шлюха, проститутка не проститутка, танцовщи́ца не танцовщи́ца оказалась настолько беспечной, что взяла на себя бескрайнюю смелость?! Не понимаю?.. В общем, так, дорогие ребятки, – обращался к нерасторопным охранникам, вошедшим вместе с Горынычем, – найти и её, неблагодарную тварь, и обезумевшего сообщника – вместе с деньгами, конечно! – и представить их сразу ко мне. Я буду пока находиться здесь. Разрешается всё! Можно подключать продажных «ментов».
– Как объяснить заграничную переправку незадекларированной валюты? – попробовал поинтересоваться Игорь Сергеевич.
– Во-первых и сразу в-последних, а кто, вообще, заставляет кого сообщать, что похищенные деньжата «приплыли» из-за кордона? – Карат не оценил тупоголовую непонятливость и выразил немалое изумление: – Кто мешает, к примеру, сказать, что их похитили здесь, прямо в «казённом» здании, и что именно я, американо-российский предприниматель, являюсь незадачливым потерпевшим. Особенно подчеркните – расследование неофициальное… типа, пока. Поверьте, в означенном случае они сделают всё, что только не смогут. Дальше станем смотреть, и чего-нибудь да непременно придумаем, – не мне ж теперь вас учить, «старый», ты, полицейский полковник?!
***
Немногим ранее удачливые грабители непринуждённо открывали украденный чемоданчик; они приятно удивлялись стодолларовым купюрам, обнаруженным внутри и ровненько уложенным аккуратными пачками. Общий номинал равнялся трём миллионам долларов. Оба, особенно миловидная дамочка, безмерно обрадовались; она (ну, совсем как маленькая девочка!) захлопала, несказанно счастливая, в шальные ладоши и засияла от нечаянной радости.
– Куда направляемся? – спросила Сидни у предприимчивого попутчика.
– Правь в ближайший автосалон, – ответил довольный спутник, – необходимо сменить нашу «спа́ленную» машину и выбрать себе чего-нибудь соответствующее – имея баснословные деньги, не на древней же «тарахтелке» мы продо́лжим, богатые, колесить? С другого боку, нам срочно нужно сделаться неприметнее. Ну, а совсем честно, я давно мечтаю приобрести «порше макан» и готов потратиться суммой, равной восьмидесяти тысячам долларов… там ведь на лечение больной сестры остаётся?
– Да, вполне, – отвечала Карен, – а нас не вычислят? Скажем, купюры положены меченные?
– Что-то мне подсказывает, – начал доказывать Мэссон, – нет, точнее – я просто уверен! – что «неправильных» банкнот внутри не окажется. Иначе ты, смазливая милашка, в стрёмное, насквозь бесперспективное, дело просто бы не полезла. Почему? «Палённые» денежки можно и свободно, и незатейливо проследить где угодно, и даже в Израиле. Их стопроцентно изымут, а спасительную операцию непременно отменят.
– Да?.. Действительно? – пробурчала белокурая соблазнительница и обозначилась испуганной мимикой. – Я не подумала… честно.