– Вот заодно и проверим, – увлечённо заключил пронырливый аферист, – краплёные, захватили мы карты либо же нет?
– Как быть, если возьмут? – не на шутку «запереживала» сногсшибательная красавица. – Что тогда? Всё, промозглая тюрьма, бесславный арест и долгий срок заключения?
– Не переживай, чего-нибудь да непременно придумаем, – озадаченно промычал очарованный Майкл, – скажем, дескать, нашли недалеко от внуковского аэропорта́? Сразу предупрежу: держаться выбранной версии нужно будет всем до конца. Тем более что болевые пытки, при следственных допросах, нынче в России не применяют. Наводящие вопросы? Их, не переживай, ты как-нибудь выдержишь.
На том и сговорились, и начали действовать по вновь утверждённому плану. Первым делом состоявшиеся подельники отправились в ближайший автосалон, где заняли́сь активным приобретением новенького «порше», отливавшего чёрным цветом и сильно (кое-кому) полюбившегося; в любом случае его записали на имя американского комбинатора. Пока молодой проныра оформлял принадлежные документы, непоседливая блондинка, отлично помня основную задачу, сбегала к ближайшему отделению «Сбера» (время было ещё рабочее) и перевела в израильскую больницу всю необходимую сумму единственным разом; правда, на поверку она оказалась немного завышенной, примерно на полмиллиона долларов, но выбирать особо не приходилось, и Карен, печально вздохнув, «закинула» лишние деньги (понятно, их беззастенчиво затребовал доктор, алчный и беспринципный, – ненасытный аппетит приходит во время еды). На всё про всё голубоглазой особе потребовалось не более сорока минут. За истекшее время Мишин успешно закончил отличную сделку и совсем уж засобирался выезжать на новомодном приобретении; но… едва вернулась Хлоя, в магазинные помещения ворва́лись беспардонные бойцы специальных подразделений. Ничуть не церемонясь, они мгновенно расставили непререкаемые приоритеты и убедительно «положили» всех присутствующих на кафельное покрытие; не исключили и несравненную красавицу тоже.
Так получилось, в неудобном положении их головы оказались рядом, и Сидни успела шепнуть:
– Основная версия поменялась: деньги мои – все до копеечки! – на этом и стой.
– А ну-ка заткнулись, Вы… оба! – грозно прикрикнул замаскированный воин, своевременно заметивший, как потихоньку переговариваются двое задержанных.
Второго приглашения не потребовалось. Любому нормальному человеку прекрасно известно, что беспредельные сотрудники СОБРа никого учтиво не уговаривают и ни в чём особо не разбираются; наоборот, если возникает прямая необходимость, начинают попросту избивать, беспощадно дубасить, пользуясь личной неузнаваемостью и безнаказанной вседозволенностью.
Когда в автомобильном салоне вопросы посчитались исчерпанными (они выразились в поочередном поднятии задержанных лиц, а затем последующей их погрузке в полицейскую спецмашину), великолепная парочка оказалась препровожденной в ближайшее отделение московской полиции. По-быстрому скомпоновали доказательные материалы, собранные со строго определённым расчетом; получалось, Майкл и неизвестная сообщница похитили чемодан, до отказа набитый американской валютой и принадлежавший гражданину Америки Юрге́ну Мак-Когану. Поскольку «порше макан» покупал себе Мишин и поскольку оформился он непосредственно на него, постольку, не сумев причислить Карен, произвели задержание, единственно, активного похитителя. Здесь следует немного отвлечься и прояснить, что мисс Несравненное Совершенство в перерывах между стриптиз-номерами умудрилась закончить американский юридический колледж; ей выдался полноправный диплом, подтверждавший право на оказание адвокатских услуг (кстати, в прилежном освоении новой профессии она добилась немаленьких показателей). Образованная красавица моментально воспользовалась немаловажной особенностью и представилась личной защитницей Мэссона, чем убедительно (правда, всего лишь временно) исключила себя из списка подозреваемых, причастных к исчезновению заявленных денег.
Оказавшись в отделении местной полиции, гражданка Соединенных Штатов Сидни, обозна́чивши значимый статус, не позабыла потребовать, чтобы правоохранительные органы допрашивали задержанного клиента в присутствии как лично её самой, так и консула США (как и она, пронырливый аферист давно уже обзавёлся американским гражданством).
Пожелание выглядело настолько серьёзным, что у российских властей не нашлось ничего другого, как исполнить законные требования и соотнести необходимые процессуальные обязательства. Когда надлежащие меры оказались соблюдены, в отдельном следственном кабинете очутились американский авантюрист, мнимая адвокатесса, консул США Джонни Смит (не выделявшийся высоким ростом, имевший худощавое телосложение и достигший среднего возраста) и специально вызванный Самодовольный Юрий Иванович (он значился следователем по особо важным и постоянно служил во Внуково). Представитель правоохранительных органов виделся человеком ничем особо не примечательным: имел среднею полноту; достиг тридцатипятилетнего возраста; являлся мужчиной невысокого роста; отличался наполовину облысевшей большой головой; обладал пухлыми, свисавшими книзу щеками; зыркал голубыми глазами, въедливыми и словно сверлившими. Основная процедура допроса началась практически сразу.
– Ваши фамилия, имя, отчество? – задавал офицер юстиции простые вопросы.
– Его зовут Майкл Мэйсон, он гражданин США, – вмешалась нетерпеливая Хлоя.
– Извините, я спрашиваю не Вас, мисс, а Вашего подзащитного, – неприветливо занервничал представительный следователь.
Приведя несколько пунктов, процити́рованных из российских законодательных актов, Сидни убедила несведущего коллегу, что имеет право консультировать недальновидного доверителя вплоть до момента, прежде чем он сам не соизволит дать хоть какой-то конкретизированный ответ. Потихоньку выяснялось, что служитель правоохранительных органов неплохо осведомлён о неких особенностях, не очень удобных при откровенном дознании, и что ерепенится он для вида, чтобы «наглые америкосы» не сильно-то зазнава́лись.
Когда нехитрые формальности посчитались законченными, последовал злободневный вопрос, относившийся, естественно, к мистеру Мишину:
– Господин Мэйсон, объясните, пожалуйста, удивительный факт: на каком основании при Вас обнаружена неимоверная сумма денежных средств, особо заметьте, в валютном эквиваленте – она Ваша?
Майкл нетерпеливо заёрзал, намереваясь ответить, что американская валюта принадлежит прекрасному адвокату – милой, очаровательной девушке, которая имеет честь заниматься его защитой; однако в тот же момент получил неслабый удар, произведённый каблуком ковбойского сапога и направленный в голеностопный сустав. Осуществлялся он безо всяческого стеснения и воплощался прямо у всех на виду; следовательно, пинок случился настолько болезненным, что предприимчивый проныра позабыл обо всём на свете, даже о настоящем, истинно действительном, имени. Если бы его сейчас спросили, кто он на самом деле, Майкл Мэссон или Михаил Яковлевич Мишин, то он о-о-очень бы затруднился с однозначным, наиболее достоверным, ответом.
Возвращаясь к сути, предупредительный удар наносился вовсе не для того, чтобы напрочь лишить подозреваемого плута́ здравомыслящей памяти, а лишь потому, чтобы ненадолго погрузить его в состояние непринужденной и забывчивой безмятежности; она не позволит отчётливо реагировать на предполагаемые в ближайшем будущем внеплановые события. Доверчивый бедолага, он вовсе не представлял, что в блондинистой голове, прекрасной и ясной, в очередной раз решительно всё поменялось и что она вознамерилась защищать проштрафившегося клиента совсем по-иному.
– Да, деньги принадлежат моему доверителю, – резко выдохнула она нежданным ответом, пока незадачливый похититель силился улыбаться, превозмогая нехилую боль.
– Ты что?.. – заклокотал американский авантюрист, выражая явное недовольство; он передал его на ухо непредсказуемой соучастнице, едва сдерживавшись, чтобы громогласно не заорать. – Предполагалось же совсем по-другому?.. Ты чё, презренная аферистка, посадить меня, что ли, хочешь?!
– Нет, – кокетливо моргая затушёванными ресницами, простодушно ответила миловидная Хлоя; она применила испытанный способ, способный расположить к ней кого угодно (чего уж там говорить про любителя женских юбок, каким всегда считался любвеобильный проныра?), – просто во всём со мной соглашайся, и, поверь, не пройдет и десять минут, как я смогу нас обоих вытащить – респект?
Следователь не стал воспрепятствовать приватному шёпоту, проводимому меж собой двумя заокеанскими представителями и сопровождавшемуся убедительными воздействиями. Их тайные переговоры он воспринял немного иначе.
– Готовы ли Вы признаться, – настоятельно обратился он к задержанному преступнику, – что похитили денежные ассигнования, выраженные особенно крупной суммой, равной три миллиона долларов, и принадлежавшие господину Мак-Когану?
– Нет! – очумело выкрикнул Майкл, услышав знакомое имя и вмиг осознав, в какой неоднозначной ситуации он неожиданно очутился (как и всем уважавшим себя преступникам, ему было отлично известно, что Коган – один из главных российских гангстеров, представлявших криминальные интересы русской мафии на всей приатлантической территории США).
Поняв, с кем в суровой реальности вступил в опасные игры, Мэссон не на шутку перепугался; он даже предположил, что просто обязан взять короткий тайм-аут, чтобы пораскинуть мозгами и всё получше обдумать. Однако! В правилах правоохранительных органах вдумчивые передышки не то что бы были редки; нет, они исключались полностью, и решать насущные вопросы предполагалось незамедлительно, не сходя с единого места. Через десять минут словесной полемики, и без того-то неясные мысли у Мишина напрочь запутались, то есть практически вели его к признательным показаниям (лишь бы избежать жестокой бандитской расправы и попытаться загладить несоразмерную вину поспешным возвратом всех разнесчастных баксов – сколько ему не прикажут). Он уже совсем приготовился испуганно сдаться, как беспардонная Карен (каким-то необъяснимым женским инстинктом она почувствовала трусливые колебания стушевавшегося подельника) ещё один раз хорошенечко «познакомила» стопу малодушного доверителя с прочностью точёного каблука; он являлся неотъемлемой частью ковбойского сапога, обутого на прекрасную, но грубую ножку.
– Молчи, лопоухий дурак, – шепнула она нежным, вкрадчивым, но убедительным голосом, не исключавшим железные нотки, – наличных денег всё равно уже нет: они отправлены по прямому предназначению, и мне пришло подтверждение, что они и получены, и приняты к лечебному производству.
– Ах ты, вероломная «сука»! – заорал облапошенный пройдоха нечеловеческим голосом (несмотря на несравненные прелести, он не смог удержаться от справедливого гнева). – Ты меня просто взяла да подставила, теперь же преспокойненько хочешь упрятать в российских застенках – я же тебя насквозь теперь, поганую стерву, вижу!
– Можно ли монолог расценивать как признательный? – довольно потирая толстенькие ручонки и язвительно улыбаясь (прямо как мартовский кот) представитель российской юриспруде́нции продолжал задавать непривлекательные вопросы.
– Нет, – жёстко отрезала Сидни, – означенные деньги являются полноправной собственностью мистера Мэйсона.
– Не понял? – удивился Самодовольный. – И как же он умудрился провести через таможенный контроль непомерную сумму и не потрудился предусмотреть официальную декларацию?
– Вот тут Вы, господин следователь, сказали, что у одного уважаемого господина пропало три миллиона долларов, – приступила к защитной версии Карен, – я, конечно, не сомневаюсь, что он не позабыл задекларировать привезённые деньги и что вы ознакомите нас с надлежаще составленными документами – заметьте! – они обязаны быть оформлены по всем законодательным правилам. С нашей стороны доведу, что мой клиент ничего не ввозил.
– Но как же он ухитрился стать счастливым обладателем трёх миллионов долларов? – неприветливо хмурясь, настаивал въедливый офицер, понемногу начинавший яро чернеть. – Насколько нам известно, он уже приобрёл автомашину «порше макан», потратив восемьдесят тысяч долларов. Плюс Вы, дорогая гражданочка, оплатили недешёвую операцию младшей сестры, планируемую в продвинутой израильской клинике. Помимо перечисленного, у подозреваемого изъято девятьсот двадцать тысяч американских долларов. Как раз всё сходится и получается ровно три миллиона – пропавшая сумма.
– Господин Самодово-о-ольный, – Хлоя упивалась называть людей фамилиями, говорящими за собственных обладателей, – а Вам не могла прийти разумная мысль, что у моего доверителя, к примеру, на территории России существуют ранние накопления и что несостоятельная попытка – связать случайное совпадение заявленного хищения с недавней тратой похожей суммы – является бредовой идеей?
Поняв основную суть ведомой игры и нисколько теперь не сомневаясь, что из следственных органов выйдет целым и невредимым, Мишин «бестолково» помалкивал и воочию наблюдал, как происходит умственная борьба, проводимая среди американских и российских юристов. Если честно, сейчас его гораздо больше заботило нечто другое: что он будет делать, когда покинет «безопасные» пределы полицейского кабинета? Пока он обдумывал неоднозначное положение, Сидни всё более распалялась и добавила к предъявленным аргументам ещё один незыблемый козырь:
– Кто станет отрицать, что два дня назад, – подгоняя приведённый пример под заказанные билеты, позволяющие попасть на коронный чартер «848-й» (что вовсе не трудно проверить), продолжала беспардонная авантюристка-адвокатесса словесную перепалку, – он разрешил мне вылететь в город Москву, где в некоей деревеньке, недалёкой от славной столицы, у него имеется маленький частный домик и где, уверяю вас, располагается надёжный, скрытый от прочих людей, тайник. В нём-то аккурат и хранились накопленные им ранее баснословные капиталы.
– Очень интересно? – презрительно улыбнулся недоверчивый следователь. – Неужели господин Мэйсон настолько Вам, болтливая мисс, доверяет, что открыл искомый секрет потайного хранилища, где находятся настолько крупные сбережения.
– Ба?! – упивалась одержанной победой бессовестная защитница. – Разве Вам не пришло на ум, что мы собра́лись между собой пожениться и что в скором времени я перейду из добросовестного юриста в безмерно любящие супруги – как Вам такой расклад, а?
Нестандартный подход, предпринятый к освободительному мероприятию, удивил Мишина ничуть не меньше дотошного следователя. По мнению устоявшегося холостяка, он, и правда, надеялся немного «покувыркаться» с прелестной красоткой… но вот скоропалительная женитьба? О неприятных перспективах пронырливый авантюрист, проживший всего-навсего двадцать восемь лет, пока ещё не задумывался. Хотя-а… ещё раз оглядев несравненную Хлою, он поневоле подумал: «Если уж и выбирать себе какую жену, то только такую. Да и по мятежному духу она является близкой – вон скольких людей за единственный день развела! – а ей хоть бы хны. Впрочем, она пока не встречалась с господином Мак-Коганом…» – подытожил американский пройдоха печальную истину.