Супермаркет - Лисочкин Артем 5 стр.

На нем красовалось мое имя.

Я открыл письмо.

Подняв глаза от письма, я в полном шоке уставился в стену. Я и не помнил, чтобы вообще посылал рукопись в это издательство. Честно говоря, я даже про него никогда не слышал.

Ладно, терять все равно нечего, подумал я.

Рассказал маме про письмо, и она вскрикнула от радости. Неужели мне наконец-то представился шанс коренным образом изменить всю мою жизнь?

Позвонил в издательство, согласовал время встречи и через несколько дней уже был в аэропорту, ожидая вылета в Нью-Йорк. До сих пор я никогда не удалялся от дома далее пары сот миль, если не считать того момента, когда мама выиграла турпутевку на Гавайи, – но я тогда был так мал, что практически ничего из той поездки не помню.

Это был самый безумный опыт в моей жизни. Просто с ума сойти, как чья-то судьба может в корне повернуться вспять всего за какие-то сутки! Я был рад тому, что не сдавался, не опускал рук все эти месяцы отчаяния.

У самого выхода на посадку мы с мамой обнялись и расцеловались. Рейс был компании «ДжетБлю». Шмонали на предполетном досмотре по полной программе – пришлось снять ботинки, ремень и куртку. Чуть, блин, догола не раздели. Передо мной в очереди стояла какая-то дамочка с крошечной собачонкой в сумочке. Ошейник на собачонке был весь в брюликах, на нем болталась пластинка с кличкой – «Коко». Представьте себе, как будет выглядеть Пэрис Хилтон, когда ей перевалит за сорок, – так вот примерно эта тетка и выглядела. Закос под богачку, поддельная сумка «Луи Виттон», розовые бархатные штаны, искусственный загар из баллончика, тисненая кожаная курточка, пластиковые ногти, штукатурки на роже столько, что пластами отваливается. Вела она себя как припадочная, постоянно на что-то нарывалась. Потом реально закатила сцену. Орала, с пеной у рта доказывая, что вот-вот опоздает на рейс, что ей надо поскорей в самолет. Знаете этот тип: есть люди, считающие себя гораздо важнее всех остальных.

В ожидании посадки я сел и вытащил свой «Молескин». Начал делать записи про эту тетку – просто на случай, если такой типаж понадобится в романе. Должно быть, я с головой ушел в это дело, поскольку парень рядом со мной вдруг произнес:

– Блин, чувак, ну ты и увлекся, мне бы так!

– Угу, мужик. Со мной всегда такое, когда внезапно возникает какая-нибудь идея. Ее надо как можно скорее записать, поскольку одна идея тянет за собой другую…

– …И тебе не хочется забыть эту идею и упустить другие, которые вдруг придут в голову, – закончил он за меня.

– Угу, братан. В самую точку.

Он протянул мне руку.

– Меня зовут Брайан. Я тоже писатель.

– Хренасе, чувак! А я Флинн. – Я пожал ему руку. – А что пишешь?

– Вообще-то я сценарист, пишу для телевидения.

– Типа драмы?

– Нет, брат, я пишу комедии. Я их просто обожаю, поскольку черпать вдохновение можно практически из любой каждодневной фигни, понимаешь? – Он отхлебнул свой кофе.

– Естественно. Со мной примерно такая же история. Может, я что-то из твоих шоу видел по телеку? – спросил я.

– Да наверняка. Я писал сцены для «Рик и Морти» и «Задержки в развитии», а вот прямо сейчас работаю над охренительным шоу под названием «Смешанные чувства». В основе это тот же «Умерь свой восторг»[15], только про одного рэпера и про всю эту психопатическую катавасию, которая творится за сценой в музыкальной индустрии. Про которую никто ничё не знает.

– Похоже, весело живешь, братан.

– Ну, а ты? – спросил Брайан.

– Ну, а я, гм… вообще-то я работаю над своим первым романом. Направляюсь сейчас в Нью-Йорк, как раз чтобы пообщаться с издательством.

– Да ты чё, мужик! Я лечу тем же самым рейсом! – воскликнул он.

– Круто, блин! – отозвался я.

– А какое у тебя место? – Он полез за билетом.

– Двадцать три-а.

– Ни хрена себе, бывают же в жизни совпадения! У меня двадцать три-це. Мне уже заранее жаль бедолагу, который будет сидеть между нами! – Он заржал.

Я обзавелся приятелем прямо в аэропорту. Может, в конце концов, не такой уж и плохой опыт.

Через несколько минут объявили посадку. Мы с Брайаном добрались до своих мест – только чтобы обнаружить, что обладатель 23В сидит на моем месте.

Естественно, это оказалась та сушеная Пэрис Хилтон с досмотра.

– Э-э, простите, – начал было я.

Тетка уделила мне ноль внимания, тиская свою собачонку.

– Кто мамочкин любимый принц? – сюсюкала она. – Это ты мамочкин принц!

Собачка принялась лизать ее в губы, а она целовала ее в ответ. Отвратительное зрелище. Любое литературное описание, которое я мог бы сейчас привести, никогда не способно отдать должное этой кошмарной сцене.

– Эй, дамочка! – вмешался Брайан. – Вы заняли место моего друга. А ну-ка кыш!

Она повернулась к нам, явно шокированная.

– Для начала, мне вообще-то полагалось бы сидеть в первом классе, но моя секретарша затянула с бронированием билета до последней минуты. И раз уж я оказалась в этом… экономе, то буду хотя бы сидеть у окна, большое вам спасибо!

Динь! Салон укутал умиротворяющий, чисто самолетный звук, после чего стюардесса заговорила в микрофон.

– Привет, дамы и господа, – объявила она. – От имени авиакомпании «ДжетБлю» я рада приветствовать вас на борту самолета, совершающего беспосадочный рейс до Нью-Йорка.

Объявление продолжилось – равно как диалог с этой зомбированной Пэрис Хилтон.

– Да вы чё, блин, издеваетесь надо мной, дамочка? – возмутился я. – Это мое место! А у моего друга Брайана – место у прохода. Жутко не хотелось бы вам этого говорить… Хотя нет, погодите: скажу вам с большим удовольствием… Ваше место посередине! А теперь двигайтесь.

– Нет, – отрезала она, таращась в окно.

– Чувак, эта тетка просто чокнутая, – прошептал мне Брайан.

– Послушайте, – сказал я ей. – Не могли бы вы просто…

– Я ИМЕЮ ПРАВО ДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО ХОЧУ! – взревела она, выпучивая глаза, словно злодейка из кино. – Я заслужила это место!

В данный момент уже половина пассажиров таращились на нас. Мне просто хотелось ее придушить, но я, естественно, не собирался этого делать. У Брайана, в свою очередь, был такой вид, будто он вот-вот не выдержит.

– Простите, в чем у нас тут проблема? – поинтересовалась подошедшая бортпроводница.

– Ну, вот эта вот дама…

– Да никаких тут проблем, спасибо, – отозвалась дамочка с моего кресла.

– Ладно, – сказала стюардесса, после чего посмотрела на меня: – Тогда, сэр, прошу вас занять свое место.

– Вон та дама сидит на моем месте, – сказал я и объяснил ситуацию.

– О! – произнесла стюардесса, до которой наконец дошло. Она повернулась к женщине с собачкой: – Мэм, вам придется пересесть.

– Нет, мне сейчас полагалось бы сидеть в первом классе!

Даже бортпроводница оказалась в полном замешательстве.

– Вот сука! – буркнула она сквозь зубы, направляясь к пилотской кабине. Через минуту к нам подошел командир корабля и сказал нахалке, что ей нужно либо самой уйти, либо ее выведут из самолета.

Прошло все далеко не гладко.

На место происшествия ворвались двое полицейских и служащий службы безопасности аэропорта, которые протащили ее по проходу вместе с ее собачонкой. Все в самолете аплодировали и подбадривали их всякими выкриками.

– Да я эту вашу «Джет-Блю» по судам затаскаю! – визжала она.

На что Брайан прокричал:

– Ну таскай, раз уж такая потаскуха!

Весь самолет разразился смехом. Не стоит и говорить, что этот перелет я никогда не забуду.

* * *

Заснуть мне никак не удавалось, в голове все крутились беспокойные мысли по поводу предстоящей встречи. Но я сфокусировался на своих персонажах и постепенно погрузился в дремоту. Мы с Брайаном так и не обменялись координатами. Хотя я был бы не прочь – чувак явно крутой, бывалый, из тех людей, которых до смерти не забудешь. Я выглянул в окно, оглядывая быстро приближающийся мегаполис. В животе у меня порхали бабочки.

Выйдя из аэропорта, я запрыгнул в желтое такси и направился прямиком на Манхэттен. Таксист высадил меня на углу Сорок второй улицы и Пятой авеню, недалеко от издательства. Я никогда еще не бывал в Нью-Йорке, и, блин, позвольте мне сказать вам, что это просто пипец. Какой-то бомж тут же стрельнул у меня мелочь, а некая фифа, ну чисто из сериала «Настоящие домохозяйки», пихнула меня плечом – и все это на протяжении какой-то пары минут. Прямо над головой хлопали крыльями голуби. Автомобили рявкали на меня гудками – свали, мол, на хрен с дороги! Все это было настолько далеко от моего городишки, насколько вообще возможно в нашей стране.

Для тех из вас, кому еще только предстоит познакомиться с Нью-Йорком: для того, кто попал сюда впервые, город этот чрезвычайно клаустрофобный и невероятно грязный – я имею в виду огромные черные мусорные мешки, которые здесь просто стоят на тротуарах, – и все здесь очень громкое, быстрое и безжалостное. Половина таксистов понятия не имеют, как куда проехать, и требуют, чтобы вы позвонили тем, к кому едете, и спросили дорогу; но если все это отбросить, то должен сказать, что это просто суперское явление, которое стоит испытать на себе. Этот город электризует. Я был очень рад, что наконец попал сюда!

Несколько кварталов пешком, и вот я уже перед офисом «Дарджилинг паблишинг». Едва успел зарегистрироваться за стойкой в вестибюле, и через секунду уже понимаю, что возношусь на тридцать шестой этаж в лифте. Секретарша мистера Нортана поздоровалась со мной и препроводила в его кабинет. Я сел весь на нервах, ожидая его появления.

Кабинет выглядел примерно так, как в каком-нибудь кино про Уолл-стрит, представляете, о чем я? Я таращился поверх письменного стола в огромные окна, за которыми раскинулась великая пучина Нью-Йорка. Никогда в жизни не бывал в столь высоченном здании. На столе громоздились высокие стопки рукописей. Стены были сплошь уставлены книгами, от пола до потолка. В центре стола лежала стопка бумаги поменьше – мой двадцатистраничный ознакомительный фрагмент, который обеспечил меня билетом в Большое Яблоко. Верхняя страница была сплошь исчиркана красным.

– Вот он где! – воскликнул мистер Нортан с широченной улыбкой, входя в кабинет.

– Здравствуйте, мистер Нортан, – сказал я, вставая, чтобы пожать ему руку.

– Мистер Нортан – так звали моего отца. Для тебя я просто Эд! – напористо поправил он.

– Хорошо, Эд, конечно, – отозвался я.

Эд оказался дородным дядькой откуда-то с Юга – по акценту все было ясно как день, – лет около пятидесяти. Волосы цвета соли с перцем – больше соли, чем перца, вообще-то, – белые джинсы, ковбойские сапожки, белый блейзер, бирюзовая рубашка, шейный платок и, конечно, же, белая ковбойская шляпа для полноты образа. Честно говоря, более уместно он смотрелся бы в Хьюстоне, штат Техас, на какой-нибудь ферме или скотобойне, чем в издательском кабинете.

– Ну что, сынок, сразу перейдем к делу? – произнес он сиплым голосом водилы-дальнобойщика. – Лично для меня дело абсолютно решенное. Мне чрезвычайно нравится твой замысел, и если ты готов довести его до логического завершения, я готов выписать аванс в размере сорока тысяч прямо сейчас – с окончательным расчетом в размере шестидесяти тысяч, когда ты закончишь роман. Естественно, ты в полном праве подыскать грамотного литагента, чтобы проверить договоры, но я гарантирую, что гонорары и потиражные тебя более чем удовлетворят. Хотя позволь мне кое-что прояснить, сынок. Чтобы воплотить эту штуку в жизнь, мне нужно, чтобы ты предоставил законченный вариант рукописи ровно через шесть месяцев. И не позже. Мне кровь из носу нужно выпустить эту книгу уже в следующем году.

Вот тут-то я окончательно и понял: Эд – в своем деле дока.

– Так что скажешь? – спросил он.

Я просто не мог поверить – все это даже отдаленно не походило на реальность. Два дня назад я валялся в депрессии, спал все дни напролет в доме своей матери – небритый, вонючий, считающий овец в окружении тарелок с протухшими сэндвичами. А сегодня мне предлагают издать книгу, причем за деньги.

Ни секунды не раздумывая, я пожал протянутую руку.

Он дал мне еще несколько ценных указаний и отправил восвояси, вручив с собой несколько книг и приободрив напоследок:

– Я знаю, что ты справишься, сынок, и справишься хорошо. Жду не дождусь, когда можно будет в полной мере насладиться успехом нашего с тобой сотрудничества. До скорого.

В горячке вдохновенной целеустремленности я поспешил домой, даже толком не посмотрев город. На следующее утро уже сидел в самолете, направляясь домой, чтобы депонировать в банке чек на сорок тысяч и приняться за работу. После посещения банка я подписал договор аренды на свою собственную квартиру. Даже посетил приют для животных и подобрал себе собаку. В тот момент я был холост и не мог похвастать большим количеством друзей. Мне нужна была хоть какая-то компания. Это была маленькая дворняжка по имени Беннетт, лет трех на вид – черненькая, со светло-коричневыми пятнышками на морде и лапах. Вы такого классного пса в жизни не видели!

В тот же день я купил спасенному из приютской клетки Беннетту новенький красный ошейник. Во время первой нашей с ним долгой прогулки попросил какого-то первого попавшегося парня сделать фотку: мы с Беннеттом в первый день нашей совместной жизни. Парень посмотрел на меня как на ненормального и уставился на конец поводка с таким изумленным и испуганным видом, словно собака вот-вот загрызет его до смерти. Но все равно щелкнул фотиком и без оглядки умчался прочь. Наверное, реально не любит собак, подумал я.

Мы вернулись домой, и я сразу занялся делом – стал готовить почву для своего будущего романа. Мой писательский стиль требовал вжиться в роль. Я целиком и полностью погрузился в своих персонажей. Пойдя по пути радикального творческого подхода, я мог бы попробовать самому стать кем-то из них, чтобы оживить свои сочинения. Чтобы стронуть роман с места, мне требовалось проникнуть в супермаркет. Нужно было черпать вдохновение в реальной жизни. А как еще лучше раскрыть всю подоплеку подобного места, как не работая здесь самому?