Семья Красовских купила в Праге хороший дом рядом со Страговским монастырем на улице Белогорской. Это историческая часть города, именно отсюда начинаются многие туристические экскурсии. Так называемая «прогулка по спуску» очень приятная – спускаешься себе с холма и осматриваешь достопримечательности. Туристическая река ежедневно нескончаемым потоком течет с Поголельца до Мала страны.
Паскаль с детства наблюдал за иноземными туристами: индусы в тюрбанах, мексиканцы в сомбреро, фотографирующие все подряд японцы, дисциплинированные китайцы, ну и, конечно, абсолютная им противоположность – русские.
В доме у Красовских говорили только на русском языке: так завела Елена Ивановна. Однако, Паскаль мог вполне сносно говорить на польском и чешском. Потом, в школе он прекрасно изъяснялся на немецком. Даже писал на нем стихи, но именно русский он считал своим родным.
Когда было свободное время, Паскаль любил пристроиться к русской тургруппе и слушать, о чем говорят эти чуть безбашенные люди из такой загадочной, но в тоже время родной России. Они были немного шумноватые, как итальянцы, но очень щедрые – в отличие от других. Узнав, что мальчик говорит по-русски, его задаривали всякими сладостями и сувенирами, а иногда давали русские деньги. Тогда он шел и менял рубли у арабов по хорошему курсу на дойчмарки, а потом опять покупал сладости. Мать очень ругала его за такие походы с туристами: «Ты, что нищий ходишь, собираешь милостыню?» Отец наоборот поддерживал: «Не наговаривай на ребенка, Елена, он же не выпрашивает, его угощают. Как там у вас говорят: дают – бери, бьют – беги».
Когда Паскаль немного подрос, его отдали в Пражскую художественную академию, где он прозанимался 8 лет. Он все же не был гениальным художником потому, что за столько лет он так и не научился писать портреты. Зато он лучше всех остальных чувствовал цвет, за что его часто приводили в пример. В этом, наверное, он был талантлив. Поднявшись на Петершинский холм с этюдником, он мог и не раскладывать его, а просто стоять часами и любоваться Прагой с высоты холма.
Отец к тому времени занимал уже высокий пост в Министерстве финансов. Часто был в командировках в Берлине, иногда он брал с собой Паскаля. И здесь Паскаль видел разницу: Прага – очень красивый город, но она, как разухабистая девка, веселая, гулящая, полная туристов, толпящихся на улицах города. Берлин же был именно имперским городом, никаких тебе цветочков, флажков, рюшечек, ровные газоны, прямые дороги, чистые тротуары, а флаги, если и висят, то только государственные и на учреждениях. Нет праздношатающихся людей, днем все на работе, и порой на несколько кварталов не встретишь ни одного прохожего.
Елена Ивановна к этому времени тоже устроилась на работу при посольстве Российской Империи, отвечала за организацию встреч высоких гостей. Она тоже могла взять Паскаля с собой, и такие приглашения он очень любил. Приезжают видные политики и главы государств, можно услышать много интересного, а иногда даже познакомиться лично. Эти встречи и натолкнули Паскаля на мысль о будущей профессии. Он, окончив гимназию, поступил в Высшую школу экономики на факультет Государственного управления и экономической политики.
Паскаль был достаточно прилежным студентом и хорошо учился, но его бакалаврская работа на тему «Роль дворянского сословия в государственном управлении» не была оценена по достоинству. Все преподаватели, как один, утверждали, что с такими идеями Паскалю нечего делать в свободной Европе: единственная страна, где такие ретроградские мысли еще могут найти воплощение – это «отсталая» Россия.
Россия хоть часто и оглядывалась на Европу, всегда шла своим путем. Европейцы до сих пор припоминают высказывание русского императора Александра III в Гатчине на Карпином пруду: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать». Он, таким образом, дал понять иностранным послам, что не надо беспокоить не самого императора конечно, а Россию в его лице. Но Европа не услышала или не захотела услышать императора.
К сожалению или к счастью для Европы, Александр III правил всего 14 лет и скончался после болезни. В этот скорбный период для России началось «Второе смутное время». Николай II, в отличие от отца, был мягким и добрым человеком, просто душка. Настрой у него был либеральным, и он сам начал искать дружеские отношения с европейскими державами, забыв слова отца, что у России в союзниках могут быть только русская армия и флот.
Этим настроем тут же не преминули воспользоваться противники Российской империи. 27 января 1904 года грянула русско-японская война, а следом и революция 1905 года.
Николай II понял, что допустил слабину и начал затягивать гайки, но было уже поздно, маховик либерально-революционной вакханалии был запущен. Германия, объединенная Бисмарком, начала диктовать свои условия Европе, что повлекло сначала конфликт, а потом и ужасную кровопролитную войну.
Россию, одну из главных участниц антигерманской коалиции, в это же время пытались разорвать изнутри немецкие наймиты6, организуя рабочие стачки, демонстрации и забастовки. Революционное движение в те годы возглавил гениальный оратор и политик, революционер и провокатор – Лев Троцкий, который на деньги Германии успешно расшатывал ситуацию внутри России. Воспользовавшись тем, что императора предало его ближайшее окружение во время февральской буржуазной революции, и он вынужден был подписать отречение от власти, Троцкий смог быстро сориентироваться в ситуации и начать брать власть в свои руки.
Революционеру удалось фактически развалить дееспособность российской армии, создавая на фронте согласно Приказу №1 «Петросовета» солдатские комитеты, которые сами решали, подчиняться приказам офицеров или нет. Они устраивали братания с немцами в окопах, агитировали солдат заканчивать войну и расходиться по домам. Власть в Петербурге захватили рабочие и матросы Кронштадта, по всей стране прокатилась революционная волна. Во всех городах Империи власть переходила к рабочим, входящим в ревкомитеты.
Казалось, что все у Льва Давидовича получилось: буржуазная власть смята и уже нет никакого сопротивления, так как регулярная армия воюет в Европе. Просчитался Троцкий только в одном, и это просчет разрушил все его планы. Троцкий свято верил в рабочий класс, но никогда не доверял крестьянству. По его мнению, рабочие были той единственной силой, которая не только смогла бы захватить власть, но и удержать её. Несознательное же крестьянство само должно было постепенно примкнуть к движущей силе революции. «Рабочий гегемон сменит всю эту дворянско-помещечью сволочь», – говорил Троцкий.
Он был хорошим оратором и гениальным революционером. Но, видно, был плохим математиком, ведь на тот момент рабочий класс составлял всего 10 процентов населения, а крестьянство – 80 процентов. Пообещай Лев Давидович землю крестьянам, и дело было бы в шляпе, но Троцкий с детства не мог терпеть крестьян.
Сын крупного землевладельца хорошо знал их быт. Он до 9 лет прожил в Яновке Херсонской губернии, никогда не находил общий язык с крестьянскими детьми. Те его били, отбирали деньги и дразнили жидовской мордой. Отец не хотел в это вмешиваться и поучал: «Сам разбирайся с этой челядью. Со временем тебе быть хозяином на этой земле, вот и учись выстраивать отношения». Но отношения только ухудшались, что и заставило девятилетнего подростка покинуть родительский дом и уехать в Одессу. Однажды деревенские подростки на праздник Троицы позвали Леву гулять с собой на речку. Сначала все было весело и даже дружелюбно. Хлопцы постарше раздобыли где-то самогонку и наливали по чуть-чуть, а девочки раскладывали закуску. А потом мальчишки раздели Леву донага и выставили перед девочками: «Девитесь, як жид обрезанный выгляде». Девочки, краснея и глупо посмеиваясь, рассматривали голого Леву. Здесь-то и родилась эта обида на глупых крестьян. Троцкий даже не так был обижен на мальчишек, которые его побили и раздели, больше его детское самолюбие задел девичий смех.
И вот теперь этим недочеловекам надо отдать самое ценное российское богатство – землю. Нет, «Вся власть рабочим!» – этот лозунг был локомотивом революции. Но мало было взять власть в такой огромной империи, надо было еще как-то кормить эту страну.
Введенная продразверстка подняла волну крестьянских бунтов. На Тамбовщине забрали не только излишки хлеба, но и посевной фонд, и вывезли на станцию Иноковка. Да вот беда, где-то под Ртищевом разобрали железнодорожные пути, и движение поездов остановилось. А тут еще влили дожди, и зерно как стояло на подводах на перроне, так там замокло и загорелось. Ладно, еще отдать зерно голодающим, но такого варварства крестьяне не смогли стерпеть. Началось восстание под предводительством эсера Антонова, его подержало Донское казачество, потом восстала Кубань. Собралось ополчение, которое сначала двинулось на Москву, сметая на пути весь этот новый революционно-рабочий режим. Захватив Москву, восставшие обратились к Царю, дабы он отказался от своего отречения и вернулся на трон. Николай II видел, как новая власть под руководством Троцкого и германцев разоряет империю, так что долго уговаривать его не пришлось. Императора перевезли из Тобольска в Сергиев Посад, и он снова взошел на престол.
Окрыленное успехами и возглавляемое теперь еще и государем, ополчение двинулось на Петербург. И тут им в подмогу генерал Краснов с 3—им казачьим кавалерийским корпусом ударил по Петербургу, со стороны Царского Села, и через месяц власть в России была восстановлена.
Такой исход событий коренным образом изменил положение на фронте. Были упразднены солдатские комитеты, комиссаров отдали под трибунал, закончились братания с германцами, и армией снова начали управлять кадровые офицеры. Солдаты, получавшие письма из дома узнали, что произошло у них на родине в период бурной деятельности Троцкого и с удвоенной силой громили немцев. «Мы тут с ними шнапсы пьем, и интернационалы поём, а они за нашей спиной революции у нас делают, хлеб наш забирают да мамков с женами обижают», – рассуждали в окопах солдаты. – «Да этих фрицев голыми руками за такую измену подушить надо».
И с таким настроем русские войска уже в феврале 1918 года штурмовали Берлин, а на Сретение эти солдатики расписывали своими именами Рейхстаг. Таким прекрасным блицкригом была закончена эта затянувшаяся на четыре долгих года война. Позже в России ее нарекли Великой войной, и день капитуляции Германии сделали выходным днем. Поставив точку в этой войне, Россия изменила и геополитическую расстановку в Европе. В состав Российской Империи вошли Словакия, Венгрия, юго-восточная часть Румынии и Болгария. А главным триумфом стало то, что у Османской империи наконец-то забрали Константинополь. Вот так Великая мировая война укрепила Российскую империю, сделав её самой могущественной страной в мире, и таковой она являлась вот уже последние сто лет.
Германия на тот момент, униженная и разоренная, но с несломленным духом, начала постепенно восстанавливаться. А так как ей двадцать лет по конвенции запрещено было иметь армию и развивать военную промышленность, то она сделала упор на новые технологии. Было создано пять крупнейших автомобильных концерна, построено четыре авиапредприятия, а также три тракторных комбината. Если посмотреть со стороны – идеальная промышленно-индустриальная страна. Но тракторные комбинаты можно мгновенно перепрофилировать в танковые заводы, авиаконцерны способны создавать не только гражданские самолеты, а автомобиль, вообще, средство универсальное и может пополнить любую мотострелковую часть. На этих предприятиях готовились индустриальные кадры: инженеры и квалифицированные рабочие, которым запустить линию по производству автоматов, пушек и снарядов было плевое дело.
Российская разведка постоянно информировала Императора и глав содружества, что к этому все и идет. Но Англия с Францией, не получив никаких преференций в Великой войне, в отличие от России, пропускали эти сообщения мимо ушей. Не исключено, что и специально не замечали, в тайне надеясь, что Россия будет в новой войне главной жертвой. Поэтому не проводились международные инспекции на предмет реконверсии промышленности. И вот в 1938 году, как по мановению волшебной палочки, или по докладу русской разведки, все германские предприятия перестроились на выпуск военной продукции, в стране прошла всеобщая массовая мобилизация. К лету 1938 года, это уже была не страна-производитель машин, а страна-машина, причем военная машина с железными крыльями, стальными кулаками и пороховой начинкой. Три года оставалось до Второй мировой войны, когда Германия сделала пробный ход и аннексировала территорию Чехии. Россия была единственной страной, которая возмутилась этому захвату, все остальные сделали вид, что ничего не произошло.
Тогда император Алексей Николаевич подписал с кайзером Германии пакт о ненападении. И сделал заявление для всего мирового сообщества: «Ни одна страна не стоит смерти одного российского солдата». Таким образом, Россия избежала очередного кровопролития. Она, конечно, поддерживала своих бывших союзников по Антанте, но экономически: техникой, продовольствием, обмундированием и денежными кредитами. Немцы пытались устроить несколько локальных конфликтов на территории Венгрии и Словакии, но Россия жестко отреагировала и потребовала исполнения соглашений, и Германия больше даже не смотрела на восток. Зато на западе развернулась в полную мощь и вот уже Дания, Голландия, Бельгия попали под их юрисдикцию. Но основной удар немцы готовили против своего главного врага – Франции.
22 июня 1941 года германская армада вторглась в Эльзас. Французы, при поддержке военных корпусов Англии и США, сдерживали наступление, но окончательно остановить эту машину они так и не смогли, и 3 января 1942 года Париж капитулировал. Австрия, являясь союзником Германии, захватила Хорватию и Боснию, а Италия вторглась в Словению. Сербия, оказавшись в такой щекотливой ситуации, просила Россию ввести войска на её территорию, но Алексей II был вынужден отказать, сославшись на договоренности не вступать в военные конфликты. Зато российские дипломаты смогли договориться с Германией о том, что Сербия и Греция не будут подвергаться нападению, так как обе эти страны православные, и Россия просит не нарушать и без того хрупкий религиозный мир. Германский канцлер удовлетворил прошение с условием, что эти страны будут держать нейтралитет, на том конфликт был исчерпан. В дальнейшем немцы прибрали к рукам Испанию и Португалию. Из всех крупных держав только Англия смогла сохранить независимость. Королевский флот при поддержке армии США смог сдержать натиск «Кайзерлихмарине7», и хотя Лондон подвергался массированной бомбардировке, дальше этого дело не пошло. Так к началу 1945 года Европа почти полностью была подчинена Германии.
Все ждали, что после покорения континентальной Европы, Германия начнет строить Тысячелетний Рейх, однако этого не случилось. Практически сразу после окончания войны, Германия объявила, что дает полную свободу покоренным странам, при единственном условии – все они вступят в новый экономический союз «Объединенная Германская Уния». Германия обязалась не влезать во внутренние дела своих сателлитов при условии, что они откроют перед ней свои рынки и разрешат беспошлинную торговлю немецкими товарами. Выбора у побежденных стран в любом случае не было, и они не заметили, как за 70 лет Германия постепенно расширяла свой контроль над ними, ввела единую валюту на территории Унии и с помощью экономических рычагов получила практически полный контроль над действиями правительств «независимых» государств.