– Включить затемнение на 50 процентов! – скомандовал Алекс.
– Выполнено, – отрапортовал «мозг».
Бронестекло тут же приобрело кремово-матовый оттенок, и в кабине воцарился полумрак. Интересно, какие могут быть провокации, – рассуждал Алекс, наблюдая за обстановкой за бортом. Шасси что ли начнут откручивать? Ну, а уж если убивать вы друг друга будете, так это пожалуйста, нам бы только взлететь. А там пусть попробуют догнать. А догонят, узнают, на что способны русские летчики-истребители, если еще не успели ознакомиться с перечнем предоставляемых услуг.
Поначалу за бортом ничего не происходило. Скорее всего, стороны обсуждали какие-то детали по радиосвязи. Затем к «Посланнику» подвезли трап, а следом подъехал массивный «Хаммер» в пустынном камуфляже и с открытым верхом. Из «Хаммера» выскочил поджарый высокий, как каланча, военный, по знакам различия – полковник ВВС США.
Первым на трап ступил Соломатин. Пристально посмотрел вдоль ступеней, словно ища какое-нибудь препятствие на пути вниз, затем переложил из руки в руку чёрный кожаный дипломат и с улыбкой во всё лицо, точно прибыл в гости к хорошим друзьям, начал спускаться. Следом, стараясь не отстать, поспешили двое плечистых парней в штатском. У подножия трапа состоялся короткий обмен приветствиями, и вся компания погрузилась в «Хаммер».
Оцепление тут же поредело. Солдаты выстроились в шеренгу по двое и куда-то потопали вслед за молодцеватым капралом. Охранять самолеты остались семеро. Один из них принялся расхаживать от истребителя к истребителю, при этом гладил каждую машину по обшивке и пинал колёса шасси, словно пробуя их на прочность. Ничего страшного в этом, конечно же, не было, но Алексу отчего-то стало неприятно. Стараясь быть как можно более дипломатичным, по громкой связи он сообщил бездельнику маршрут, которым тому необходимо проследовать во избежание неожиданных неприятностей. Английский Алекса был не без рязанского, как говорится, акцента, но всё же весьма неплох – не зря учил в универе, а потом и на ускоренных офицерских курсах. Солдат скорчил презрительную гримасу, но все же отошел к своим.
Глава 3
Пятнистый «Хаммер» лихо катил по территории базы, оставляя за собой пыльный шлейф. На стыках плит машина легонько подергивалась и погромыхивала. Ехали молча. Мимо проносились металлические коробки ангаров и бетонные холмики, выдающие наличие подземной инфраструктуры. Соломатин с интересом озирался, парни в штатском как роботы синхронизировали с ним направления взглядов, дублировали даже едва заметные повороты его головы. Со стороны это выглядело столь комично, что армейская выдержка полковника дала сбой: по губам американца скользнула едва заметная улыбка. Вскоре машина остановилась у двухэтажного здания администрации. Полковник приказал водителю ожидать и предложил гостям следовать за собой. Часовой на входе отдал честь и открыл дверь.
После мучительной уличной духоты на них повеяло бодрящей прохладой – кондиционеры работали на совесть. В воздухе ощущался солоноватый запах, точно на морском побережье. Неплохо они тут устроились, подумал Валентин Сергеевич, взбегая вслед за полковником на второй этаж. Парни в штатском размеренно дышали ему в спину, постукивая каблуками по деревянным ступеням. Процессия преодолела лестницу, миновала ярко освещенный коридор и оказалась в небольшой комнате, со вкусом и совсем не по-армейски обставленной. Парни в штатском каменными глыбами застыли у двери, а Валентин Сергеевич наскоро осмотрелся: на низком потолке небольшая бронзовая люстра с лампами-свечами, на полу ковер, в центре – два кресла, у западной стены письменный стол – на вид массивный, но скорее всего, лёгкий пластик под дерево, слева от стола в углу напольные часы с огромным циферблатом и золоченым маятником. В общем, обстановка под старину.
Тем временем полковник прошел к столу.
– Располагайтесь, – предложил он. – Виски, джин, кофе?
– Пожалуй, кофе, – выбрал Валентин Сергеевич и ладонью попробовал на мягкость глубокое кресло. В нос прокрался запах настоящей, добротно выделанной кожи.
Полковник нажал кнопочку, примостившуюся у края стола, и через несколько секунд в комнате появился молодой сержант-ординарец.
– Эндрю, распорядитесь на счет кофе для гостя.
– Есть, сэр!
– Господин Гаррисон, когда мы можем начать? – осведомился Соломатин.
– Прямо сейчас. Ваш соотечественник уже на базе. Если не ошибаюсь, – полковник Гаррисон бросил взгляд на часы, – в данный момент его осматривает врач. Так что никаких препятствий.
– Великолепно! Позвольте предложить вам ознакомиться с документами?
– С удовольствием, – ответил полковник, хотя тон и вид его особого удовольствия не выражали. – И у меня для вас есть кое-какие бумажки, – добавил он.
После обмена папками Гаррисон устроился за столом и принялся внимательно изучать испещренные мелкой машинописью листы. Валентин Сергеевич знакомился с документами бегло. Гораздо сильнее его занимал вопрос: как устроить встречу с Цыном? Может быть, стоит переговорить с полковником? Наверное. Но не на пустом же месте начинать разговор?
Через несколько минут к звуку шуршащей бумаги в комнате прибавилось негромкое позвякивание металла о фарфор. На пороге с подносом в руках появился ординарец.
– Кофе, господин полковник! – звонко сообщил он.
– У нас готовят отличный кофе, впрочем, как и всё остальное! – отрекомендовал Гаррисон Соломатину. – Прошу!
Кофе действительно оказался хорошим и помог Валентину Сергеевичу взбодриться.
– Кажется, с бумагами всё в порядке, не так ли, господин полковник? – осведомился Соломатин, отставив опустевшую чашку.
– Думаю, да, – согласился Гаррисон. Рука его поднялась к голове, широкая ладонь скользнула по коротко стриженым волосам и опустилась на загривок. Размяв его серией интенсивных нажатий, полковник спросил: – Надеюсь, теперь генерал Уотерхил может покинуть самолет?
Соломатин кивнул, извлек из внутреннего кармана пиджака миниатюрную рацию и что-то отрывисто зашептал в неё. Дошептав, сообщил:
– Посылайте людей, полковник, генерал ваш.
Гаррисон, не медля, позвонил по телефону и громко, не таясь, отдал необходимые распоряжения.
– Как скоро после завершения всех формальностей мы сможем отбыть домой? – поинтересовался Валентин Сергеевич.
– Этот вопрос сейчас решается. Завтра в три часа дня у меня будет связь с командованием. Надеюсь, всё станет известно.
Такой ответ Соломатина вполне устраивал. Но как всё-таки выйти на Цына? – думал он. Желательно, чтобы это выглядело, как случайная встреча, но кто даст мне болтаться по территории, чтобы «случайно» его встретить? Можно, конечно, попросить помощи у кого-то из пилотов, например, у Сохранова, но только в крайнем случае. Сначала надо попробовать выйти на Ли через полковника. Что ж, будем искать точки соприкосновения.
– А не подскажете ли, господин полковник, есть на вашей базе какое-нибудь заведение, где можно приятно провести время?
– Приятно? Смотря, что вы хотите… – усмехнулся Гаррисон. – Есть кинотеатр, но думаю, вас не заинтересует армейская пропаганда или какой-нибудь боевик?
Соломатин кисло поморщился.
– Тогда рекомендую бар. Без изысков, но выпивка неплохая.
– Составите компанию?
– К сожалению, нет. Дела. Как-нибудь в другой раз.
– После войны? – улыбнулся Валентин Сергеевич.
– Если останемся живы, почему бы и нет? Политика политикой, а два нормальных человека всегда найдут, о чем поговорить за стаканчиком. Не так ли?
– Конечно! – с готовностью согласился Соломатин.
– Пусть эти чертовы политиканы передушат друг друга, меньше крови прольется… – вздохнул Гаррисон.
Валентина Сергеевича покоробило. Всё-таки, какое-никакое, а отношение к политике он имел. По крайней мере, на его собственный взгляд.
– Ну-у-у… – протянул он, – наверное… – и тут же с явным ехидством добавил: – Слушайте, а вы ведь не станете отрицать, что служите этим самым политиканам?
Подполковник вздернул подбородок, сжал ладони в кулаки и отчеканил:
– Господин Соломатин, я солдат! Я служу своей Родине! Мой долг – защищать Родину!
– Защищать тогда, когда прикажут? Защищать того, кого прикажут?
Соломатин с трудом удержался от того, чтобы добавить к каждому вопросу «эти чёртовы политиканы».
– Я солдат! – рявкнул Гаррисон так, что Валентин Сергеевич поневоле поежился. – Да, я подчиняюсь приказу! Но! В первую очередь, я защищаю Родину! Мне очень жаль, – говорил полковник взволнованно, – что способы ее защиты, как и причины, вызывающие необходимость ее защищать, определяю не я. Мне очень жаль, – повторил он и едва слышно добавил: – Вся эта грязь не на моей совести.
В комнате надолго установилось тяжелое молчание. Всё это время Валентин Сергеевич оставался недвижим, как статуя, а Гаррисон покачивал головой и выразительно шевелил губами. Наконец, он подозрительно уставился на Соломатина и произнёс:
– Кажется, я уже где-то видел вас. Мы не были знакомы раньше?
Только этого мне и не хватало, с досадой подумал Валентин Сергеевич. Совершенно незачем ему меня узнавать. Вот ведь проклятое телевидение! И до этой Тмутаракани добралось. А, может, и на руку? Почему бы не воспользоваться такой «популярностью»?
– Вряд ли, – отмахнулся он с открытой улыбкой на лице. – Во всяком случае, я не припомню. Хотя… – спохватился он с артистизмом, достойным любых подмостков: – Ах да! Вы могли видеть меня до войны по какому-нибудь спутниковому каналу.
– Вот как? – удивился полковник. – Вы знаменитость?
– Нет, ну что вы, просто по роду деятельности мне иногда приходится давать интервью.
– Политика?
– Ну, не то чтобы… – неуверенно отозвался Соломатин.
– Журналист?
Соломатин покачал головой, подыгрывая полковнику, как ребенку в игре «угадай-ка».
– Ну, уж на военного вы совсем не похожи! У меня глаз наметан!
– Никогда не был военным. Не буду вас больше мучить. Я президент крупной компании.
На лбу полковника прорезались морщины, брови сдвинулись к переносице, а глаза словно заволокло туманом.
– Ага… Ну как же! – произнес он спустя несколько секунд. – Если не ошибаюсь, вы занимаетесь разработкой оружия?
– В яблочко! Превосходная, однако, у вас память!
– Точно, я видел вас по телевизору! Ну, значит вы такая же марионетка политиков, как и я. Вы тоже получаете деньги за чужую кровь.
Валентин Сергеевич счел за благо промолчать, чтобы не ввязываться в ненужный спор.
– Наверное, не стоит спрашивать о том, какие сюрпризы вы готовите нашим парням? – рассмеялся Гаррисон. – Знаете, а ведь сегодня к нам должен прибыть ваш коллега!
Соломатин приподнялся в кресле, слегка округлил глаза и приоткрыл рот, в общем, как мог, изобразил крайнее удивление.
– Что вы говорите?! – воскликнул он, а про себя подумал, что как-то уж очень быстро проговорился полковник.
– Да, так оно и есть, – подтвердил Гаррисон.
– И кто же это?
– О, это очень известный человек. Ли Цын. Слыхали, наверное?
– Еще бы! Не только слыхал, но даже лично знаком! С удовольствием бы повидал старину Ли!
– Бывают же такие совпадения, – улыбнулся полковник и, кажется, подмигнул.
Валентин Сергеевич опешил. Это что еще за мимика? Или показалось?..
– Возможно, господин Цын захочет составить вам компанию при посещении бара? -предположил полковник. Странно как-то предположил, вроде бы с усмешкой.
Соломатин сглотнул вдруг ставшую вязкой и произнёс:
– Буду очень признателен.
– Договорились. А теперь я вас ненадолго покину, – сообщил Гаррисон. – Служба, – добавил он и спешно вышел из комнаты.
Неужели посредник Цына? – гадал Валентин Сергеевич, развалившись в кресле. Ай да Ли, ну и хват! Хотя, чему я удивляюсь? Ли Цын любого окрутит, если захочет! Знал бы этот полковник, какой вопрос помогает решить! Марионетка в руках политиков?! Ох, уж мне эта философия палача. Видите ли, не виноватый он, долг его такой, а то, что руки по локоть в крови, так не по своей воле, а значит, не грех? Нет уж, дорогой мой, ты убийца, а я бизнесмен. А что оружие делаю, так что с того? Не я вас друг в друга стрелять заставляю! Политиканы? И они не заставляют! Всего лишь лапшу на уши вешают, окучивают со всех сторон, а вам извилинами пошевелить лень, вот и воюете. И вот, что странно: взять каждого такого «гаррисона» в отдельности – всяк философ, понимающий смысл бытия и тому подобное, а в кучу собрать – тупое стадо баранов, готовое идти за любым пастухом к призрачным заливным лугам. Только по дороге часть отары сожрут пастух с подпасками, часть вырежут волки, а еще часть подохнет от истощения и прочей заразы. А пастух-то дойдет целым и невредимым… Валентин Сергеевич улыбнулся придуманной аналогии. Интересно, кто в таком случае я, – продолжил размышлять он. Подпасок или баран, которому выпала судьба остаться в живых? Нет уж! Лис! Лис в овечьей шкуре! Когда надо поблею, а если что, так и зубки покажу.
В этом месте мысли Валентина Сергеевича прервал Гаррисон. Он вошел в комнату, прошел в её центр и встал напротив Соломатина. Долго и пристально полковник разглядывал гостя, словно видел в первый раз, а потом ни с того, ни с сего спросил:
– Господин Соломатин, а почему именно вы, штатский человек, задействованы в этой операции?
Сохранить внешнее спокойствие оказалось не просто, но президент «НВТ» справился. А тебе-то какая разница?! – мысленно выпалил он. – Простое любопытство? Оно конечно не порок, но зачем лезть, куда не просят? Получи своего генерала и успокойся!
Вслух доверительным тоном Валентин Сергеевич произнес:
– Да уж какой тут секрет? Тот, на кого вы меняете Уотерхила, мой сводный брат. Когда я узнал, что Валера попал в беду, поспешил сделать все возможное для его освобождения.
– Родственные чувства?
– Конечно. У нас с Валерием когда-то было много общего. Детство и юность – ни на шаг друг от друга. А потом жизнь завертела, разбежались кто куда. Брат всегда мечтал стать военным. Вот и стал… А это очень неспокойная жизнь, частая перемена мест. Я даже не могу вспомнить, когда мы виделись в последний раз. Да, что я вам рассказываю?! – Соломатин хлопнул себя ладонью по лбу. – Вы же сами военный! Только прошу вас не распространяться об этом. Ладно?
Гаррисон кивнул и произнес мягко:
– Похвально, что вы решились прийти на помощь брату. Не сомневаюсь, это было непросто…
Полковник запнулся и, помолчав немного, с горечью в голосе продолжил:
– Жаль, что не у всех есть возможность спасти родных. Мой сын пропал без вести, я даже не знаю, что с ним.
Такой откровенности Соломатин не ожидал и искренне удивился: неужели полковник хочет просить помощи в поисках сына? Что ж теперь, бросить всё и заняться розыском и обменом военнопленных? Если делать это неофициально, рискуешь получить кучу неприятностей. Но… – Валентин Сергеевич внутренне встрепенулся. Ведь можно попробовать развернуть широкую компанию, обратиться к народным массам за поддержкой, – как молния сверкнула в голове интересная идейка. И непременно найдутся сторонники и меценаты. Можно подзаработать!
– Может быть, навести справки? – предложил Соломатин. – В принципе это возможно уже сейчас, с борта моего самолета.
Гаррисон отшатнулся и, как показалось Соломатину, безвольно опустился в соседнее кресло. Правая бровь полковника задёргалась, на скулах вздулись и заходили ходуном желваки. Но вот лицо его приняло беспристрастное выражение.
– Спасибо за предложение… не стоит, – тихо ответил он.
На столе призывно затренькало. Полковник вздрогнул и подскочил к телефону. Соломатина будто ветром обдало. Сдёрнув с аппарата трубку, полковник выпалил в неё: