В те далёкие времена стародавние
Для начала повествования вспомним, с чего началась хронология интересующего нас похода и в целом трёхлетней эпопеи завоевания Тобольской орды шайкой разбойников под предводительством атамана Ермака.
Патриарх Филарет Никитич, отец царя Михаила Фёдоровича, собственным указом архимандрита Хутынского монастыря Киприана Старорусенникова после его неудачной попытки уговорить шведского королевича Филиппа стать властелином Новгородского княжества был сослан в Тобольск и назначен митрополитом Сибирским и там, приняв сан архиепископа Сибирского и Тобольского, стал первым предстоятелем Тобольской епархии (1621—1624 гг.).
Сразу по приезде в Тобольск, помимо наведения порядка в пущенных на самотёк его предшественниками делах и заботах как в самой епархии, так и в столице Сибирской, так же как и дел крайне неотложных по усмирению бражничества и распутства среди казаков и стрельцов, внедрению среди них дисциплины, как и усмирению распущенности среди монахинь, между делами по строительству церковных храмов, монастырей и сбору средств на их строительство, в свободное от служебных тягот время Киприан решил ещё положить и начало «Сибирской летописи», для чего собрал устные сведения у нескольких казаков, ещё живых участников похода. Но они не могли достоверно судить и свидетельствовать о многих событиях. Они, находясь в Искере, не обладали верными сведениями о последнем походе атамана и последнем его сражении на Вагае. Тем более после гибели Ермака и их панического бегства из Искера не имели больше вестей из покинутых мест, с каждым гребком вёсел всё дальше и дальше отдаляя себя от происходящих в то время событий. Вот из таких разрозненных сведений, слухов, домыслов, предположений и версий случившегося написал Киприан по этому поводу синодик с историей самого похода и поминальным списком погибших казаков. «Повесть о Сибирском взятии» была составлена в целях прославления Тобольской епархии под его, Киприана, руководством. Поэтому в её заголовке отсутствовало даже имя Ермака.
В 1628 (1629) году случился от молнии большой пожар в верхнем посаде, в огне которого сгорела вся тобольская канцелярия и большая часть свитков архива. Немалому горю при пожаре способствовали и множественные остяцкие священные деревянные истуканы и идолы, нанёсшие своим огнём неисчислимый урон ценностям древлехранилища. Через 15 лет к архивам епархии был допущен архиерейский дьяк (чиновник, письменный голова, начальник канцелярии, секретарь) Софийского собора, пленный шляхтич (поляк) Савватий Ефимов. По каким-то соображениям летописцы Савватия Ефимова переименовывают в русского казака Осипова, но в дальнейшем стараниями современников Осипов трактуется непременно и однозначно Саввой Есиповым (Есиповским). Он при копировании оставшихся после пожара епархиальных архивов решил переработать синодик и дополнить его своими рассказами и слышанными им легендами от местных жителей, дабы своей внесённой лептой память о себе тоже для потомков оставить. Основанием и первоисточником для его «летописи» служил частично сохранившийся после пожара синодик архиепископа Киприана. Свою же летопись, которую он шесть лет дополнял легендами, Савватий Ефимов закончил писать 1 сентября 1636 года. Она считается самой полной сибирской летописью, в которой он, Савка Ефимов, объявляет, что он из числа Ермаковых товарищей и что тому, что им описано, был он сам очевидцем и свидетелем.
Савва Есипов, автор самого живучего мифа о завоевании Сибири именно русскими, для того чтобы объяснить, почему они сумели разгромить превосходящие силы Кучума, высказал убеждение, что эти победы достались благодаря мужеству, стойкости и храбрости казаков, а также превосходству огнестрельного оружия над луками. Главным для Есипова в летописи «О сибирской стране, как соизволением Божиим взята бысть от русского копья, собранного и водимого атаманом Ермаком Тимофеевым и своею храброю и предоброю дружиною и соедино мысленною» было доказать, что Сибирь была присоединена к России исключительно усилиями верноподданных царских слуг. Важно было подчеркнуть, что завоевание Сибири было «предусмотрено» провидением именно для русских и совершено с «позволения» Божьего. Но главное, что определило победу над Сибирью, – это великолепные качества русского народа, которыми казаки обладали в полной мере. Савва Есипов в этом отношении был сыном своего времени, которое устанавливало свои представления о мире. Так утверждают современные учёные, оставим это на их совести.
Предположим, что Ермак с шайкой пришёл на Чусовую в 1577 году. С того года по 1636 год минуло 59 лет. Допустим, разбойничал на Волге 20-летним, то выходит, сочинителю летописи 80 лет, что считается большой редкостью для неучёного разбойника, который за жизнь свою пролил больше чужой крови, нежели чернил. Поэтому доверять сказам Савватия Ефимова (Осипова, Есипова) возлагаю на усмотрение самого читателя.
Летопись Саввы Ефимова (Есипова) обнаружилась более чем через столетие, во время ревизии после очередного пожара в нижнем посаде и была опубликована в 1759 году. По другой версии, издана Академией наук в 1750 и 1787 годах, когда с ней ознакомилась семья бояр Ремезовых, смекнувших, что в поездках по сбору пушного ясака можно попутно неплохо подзаработать, собирая сказы в местах былых действий Ермака. И взятая за основу Осиповская летопись, теперь уже вошедшая в историю как Тобольская (Ремезовская), начала разрастаться как снежный ком, пополняясь выдуманными небылицами. «Была щедро обезображена пустыми вымыслами и многими погрешностями в самом описании происшествий». Начиная с самого старшего из Ремезовых, Ульяна, тоже захотевшего быть причастным к истории данного похода, истории, начавшейся с его персонального, вторичного опроса «ещё живых участников похода» (?!). В дальнейшем летопись множилась стараниями его детей – Никиты и Семёна, затем и его внуков, детей Семёна Ульяновича, Леонтия, Семёна и Ивана, обрастая всё новыми и новыми подробностями и достоверными известиями, которых хватило баронам Ремезовым на публикацию 38 книг! Строгановы тоже не забыли о том, что их предки помогли казакам завоевать Сибирь. И они решили использовать предания старины, чтобы прославить свой род. Зная о том, что в Тобольске хранится «Повесть о Сибирском взятии», Строгановы постарались заполучить её копию. О Строгановых Киприан в «Повести» вовсе не упоминал, как будто они не имели к походу никакого отношения. Строгановские потомки не могли мириться с такой несправедливостью. Они принялись доказывать, что казаки были посланы в Сибирь именно их предками. На службе «именитых людей» было немало грамотеев, бойко владевших пером. Им-то и поручено было переделать Тобольскую повесть в Строгановскую летопись. По мнению Н. М. Карамзина, именно Строгановская летопись является наиболее достоверной и документально точной. Австрийский посол, барон Сигизмунд Герберштейн (немец), при написании трудов своих хоть и брал за основу летопись баронов Ремезовых, но требовал от издателей, прежде чем публиковать, очистить Ремезовскую летопись от всяческих басен и описываемым вещам своим иметь подлинные доказательства. Снабдить сие описание «трезвой правдой жалкой действительности».