Вот что я осознала в тот день в спортзале. Мне было тридцать три года, я была помолвлена – не совсем уверена в будущем, но уже не совсем потеряна. Эта фаза моей жизни давно закончилась. За последние несколько лет близкие друзья уехали по работе или поженились. У людей появились дети, ипотечные кредиты и карьерные лестницы, по которым нужно подниматься. У меня был абонемент в спортзал, которым я, слава богу, действительно пользовалась. Нет, конечно, я не вижу в этом ничего плохого. Этот следующий этап был захватывающим совершенно по-новому, но войти в него означало оставить позади другой, вместе со всеми отношениями, которые в нем были. Нет, друзья не пропадут – они всегда будут со мной. Но все будет по-другому. Наша дружба не могла быть больше такой, какой была, когда нам было по двадцать. Точно так же невозможно вернуться в летний лагерь или в среднюю школу (а хотим ли мы этого?). Жизнь меняется, дружба меняется, а перемены – это ужасно. Так что неудивительно, что я вернулась к чему-то знакомому. «Друзья» были способом отправиться в то время моей жизни, которое медленно, но неуклонно превращалось в воспоминания.
Да, это был всего лишь старый ситком. Да, во многом это не имело ничего общего с моим личным опытом. Но это точно имело значение в единственном смысле – это было шоу о дружбе. И, как старые друзья, оно всегда было со мной.
Эпизод, которого могло не быть
22 сентября 1994 года на канале NBC вышел в эфир пилотный эпизод[6] получасовой комедии под названием «Друзья». Все началось так же просто, как и предполагало название, – с пятерых двадцатилетних, бездельничающих в кофейне и болтающих о пустяках. Первые три минуты у них даже не было имен. Затем Рэйчел Грин ворвалась в «Центральную кофейню» с подолом насквозь промокшего свадебного платья в руке и непримечательной прической. Она представилась компании, а компания – нам. Так началась история.
Ее начало было довольно неудачным. Как и многие другие пилотные серии, этот эпизод был не так хорош, как последующие. В целом «Эпизод, где Моника берет соседку» можно описать так: Рэйчел появляется в городе, сбежав со свадьбы, чтобы по какой-то причине найти давно потерянную подругу из старшей школы Монику. Зачем? Неважно, не беспокойтесь об этом. Моника разрешает ей переехать, так как у нее есть огромная квартира с пустующей спальней в самом центре Манхэттена. Да, об этом тоже не думайте.
По задумке пилотная серия «Друзей» просит вас не обращать внимания на множество нелепостей и дыр, как и большинство ситкомов того времени. На деле эпизод вышел не таким уж неуклюжим. Действия героев неоднозначны, а закадровый смех намного громче, чем того заслуживают панчи. Но если посмотреть на сериал сейчас, можно увидеть зачатки яркой и многообещающей комедии. А еще заметить, что шоу могло сдуться.
«Им 20 с чем-то; они тусуются вместе; они дикие и сумасшедшие, а иногда – забавные. Но стал бы ты с ними тусоваться? Как и во всех групповых шоу, все зависит от того, как развиваются личности. В любом случае, – гласила аннотация из четырех предложений, – это в основном шоу о демографии», – вот что было написано в первой и достаточно прохладной рецензии о «Друзьях» на страницах New York Times.
Ой. Это явно был не самый дружелюбный прием осенней новинки. Но и доля правды в этом тексте тоже была. Шоу действительно было посвящено демографии, в особенности одной конкретной демографической группе. Сюжет «Друзей» сосредоточен вокруг шести манхэттенцев поколения X, не совсем той группы, в которой большинство американцев видели свое отражение. Это – одна из многих причин, по которым шоу должно было провалиться. Сегодня невозможно представить телевизионный ландшафт, в котором бы «Друзья» не преуспели, настолько далекоидущим было его влияние. Но многое должно было случиться, чтобы этот единственный просто отличный пилотный выпуск вышел в эфир. Потребовалось удачное сочетание времени, удачи и поспешных решений, а также немало закулисных баталий между влиятельными игроками не только на NBC, но и на Fox и CBS. И после этого проекту потребуется еще больше времени, чтобы зацепить зрителей чем-то большим, чем популярный тогда сериал «Сайнфелд»[7].
В конце концов, та рецензия в New York Times была справедливой, но только если посмотреть на нее с другой точки зрения. Это не было шоу о невзгодах – совсем наоборот. Тематика сериала была настолько широкой и свободной, что раздвинула границы жанра: шоу едва ли можно было назвать концептуальным. Как выразились сами создатели, «Друзья» были о «том периоде вашей жизни, когда ваши друзья – это ваша семья». Или, по крайней мере, были бы.
* * *
В один из дождливых дней 1985 года Марта Кауффман стояла на автобусной остановке в Нижнем Манхэттене. Она промокла и чувствовала себя несчастной, однако ей нужно было принять решение. Спустя десятилетия она вспоминала: «Тогда я думала, что нужен знак свыше, потому что я понятия не имела, что делать дальше». Прошло двадцать минут, но автобус так и не приехал – вполне типично для Нижнего Манхэттена, но то, что произошло потом, было совсем не типично для дождливого нью-йоркского дня: перед ней остановилось пустое такси. Не раздумывая она села в него, дала водителю указания и откинулась на спинку сиденья. Вдруг Марта поняла, что это и есть тот самый знак, который она так отчаянно хотела получить. Теперь она точно знала, что делать.
Марта Кауффман и Дэвид Крэйн познакомились в 1975 году в Университете Брендайса. В 2010-м они дали интервью Фонду телевизионной академии, чтобы запечатлеть свою историю для будущих поколений исследователей сферы культуры. К тому времени создатели сериала «Друзья» завершили как работу над шоу, так и свои профессиональные отношения. Но их легендарная взаимосвязь и синхронность оставались неизменными. Дуэт Марты и Дэвида в Голливуде знали из-за невообразимой химии с первых дней: они заканчивали предложения друг за другом, представляли себя руководителям сетевых каналов со сверхъестественной энергией и легкостью. В том интервью 2010 года, когда их попросили рассказать историю первой встречи, они без заминки ответили: «Он был уличным попрошайкой…» – начала Кауффман – «…а Марта была шлюхой», – закончил Крэйн.
Они говорили про свои роли на сцене, поскольку в то время были студентами-актерами и принимали участие в постановке пьесы Теннесси Уильямса «Камино Реаль». Было бы неплохо взглянуть на знакомство Марты и Дэвида и на то, как они пришли к выводу, что они родственные души, сквозь призму судьбы. Однако в жизни все было куда более прозаично. Их история похожа на действительность любого театрального колледжа: встретились, сыграли в пьесе и больше никогда не пересекались.
Прошло два года. Кауффман уехала учиться за границу, а по возвращении решила попробовать закулисную работу. Она записалась на курс по режиссуре, который, как оказалось, проходил и Дэвид, утративший веру в свой актерский талант. Марта не знала об этом, и когда ей поручили руководить постановкой «Священного писания», решила позвать Дэвида на роль одного из героев. Он отказался со словами: «Нет. Но, может быть, срежиссируем вместе?»
Два молодых и амбициозных режиссера на одном проекте не гарантия успеха, особенно если оба – молодые выпускники театрального отделения. Творческие споры и различное видение тех или иных моментов могут испортить производство, превратив коллег в смертельных врагов. Но, по словам Кауффман и Крэйна, их первый опыт сотрудничества был совершенно иным – легким и заряженным на успех. Будучи малознакомыми людьми, они быстро пришли к взаимопониманию и стали работать в тандеме, как партнеры, умудренные опытом. «Это были такие отношения, когда вы очень быстро срабатываетесь и понимаете, насколько это весело», – говорила Кауффман.
Они получили массу удовольствия от работы над «Священным писанием» и решили продолжать ставить пьесы вместе. Никакого формального соглашения подписано не было, но и Кауффман, и Крэйн поняли, что им обоим больше нравится создавать театральные постановки, чем выступать, и они наслаждались этим еще больше в ходе совместной работы.
Дэвид вспоминал: «Я даже не помню, кому из нас первому пришла в голову идея написать что-нибудь. Решение было принято примерно так: «Да, давай что-нибудь напишем! Конечно, это будет мюзикл!» И Кауффман пожала плечами и кивнула: «У нас есть сарай для съемок».
По правде говоря, никто из них не написал ни пьесы, ни мюзикла. Поэтому они делали то, что и положено во время учебы, – экспериментировали. Кауффман и Крэйн забронировали съемочную площадку и попросили своих однокурсников Сета Фридмана и Билли Дрескина[8] помочь.
Их первая совместная постановка называлась «В ожидании чувства» (Waiting for the feeling) – комедия о том, как трудно быть студентом колледжа. Этот опыт подтвердил то, что они поняли в процессе работы над «Священным писанием»: они поладили и были хоть и молодыми, но хорошими сценаристами. Они не только понимали, но и дополняли друг друга. Крэйн был аналитиком и сосредоточился на построении диалогов. Кауффман лучше справлялась с эмоциональной стороной героев и получала удовольствие от творческой работы, преобразуя написанный рассказ в сценарий для спектакля, а затем – экранизации. Так, во время работы над «Друзьями» Дэвид предпочитал оставаться в комнате сценаристов, правя шутки и работая над сюжетом, в то время как Марта уделяла внимание творческой стороне производства на съемочной площадке: проверяла костюмы, наблюдала за камерой и обсуждала сцены с актерами.
Кауффман и Крэйн стали по-настоящему сильной командой потому, что сначала им удалось объединить свои идеи и создать общий проект, а затем разделиться, чтобы улучшить производство шоу на площадке.
У каждого из них были не только талант и динамика, но и осознание значимости своей работы, а также невероятное доверие друг к другу. Эта основа их дружбы и долгосрочного творческого партнерства (они работают вместе больше 27 лет!) навсегда изменили траекторию как сетевого, так и кабельного телевидения. Это была естественная и комфортная взаимозависимость. Вместе они просто работали.
Когда люди задаются вопросом, какая же необъяснимая магия сделала «Друзей» таким хитом, большая часть заслуги (если даже не вся) отдается актерскому составу. Но на деле именно Кауффман и Крэйн – основной ингредиент успеха. Это была не только сила духа профессиональных отношений, но и близость, и доверие во взаимоотношениях. Они были настоящими друзьями.
После выпуска из колледжа Кауффман и Крэйн переехали в Нью-Йорк, мечтая преуспеть в постановке мюзиклов. Вместе со своим однокурсником Сетом Фридманом они написали Personals – музыкальное ревю о людях, отвечающих за газетные объявления. Музыку и текст создали Алан Менкен и Стивен Шварц, участвовавшие в создании почти всех мультфильмов студии Disney в 1990-е. На тот момент они стали уже звездами мюзиклов. Personals показывали на студенческих фестивалях, для Объединенных организаций обслуживания вооруженных сил США был организован тур, а в 1985 году мюзикл обосновался на Бродвее с двадцатичетырехлетним Джейсоном Александером в главной роли. Постановка была очень успешной, и все же рецензии на нее были неоднозначными. «Интересно и изобретательно», – заявляли в The New York Post. «Слишком безрадостно», – парировали в The New York Times.
Тем не менее Марта и Дэвид заложили прочный фундамент своей театральной карьеры. К 30 годам они написали и поставили несколько успешных пьес и мюзиклов вне Бродвея, в некоторых также принимал участие и муж Марты, композитор Майкл Склофф. И если они еще не создали хит, то уверенно шли к нему.
Однажды на показ Personals пришла телевизионный агент Нэнси Джозефсон. Она тоже была новичком, но на пороге грандиозного успеха, поскольку решила связаться с Кауффман и Крэйном и сделать их своими клиентами. В тот вечер, посмотрев постановку, она предложила им писать сценарии для телевидения. Думали ли они когда-нибудь о том, чтобы писать для телевидения? На самом деле нет. Хотели ли они попробовать? Почему бы и нет.
Джозефсон поручила Кауффман и Крэйну придумать десять концепций для телевизионных шоу, чтобы было из чего выбрать. Позже Дэвид признался, что некоторые идеи были «сумасшедшими», другие – «попросту плохими». Но Кауффман и Крэйн были неустрашимы: возможно, потому, что были далеки от Голливуда и не чувствовали той конкуренции, с которой столкнутся позже. В тот момент телевидение могло стать в лучшем случае подработкой, тем более что оба все еще были преданы театру. Время от времени они летали в Лос-Анджелес на встречи, но прочно обосновались в Нью-Йорке. А потом как гром среди ясного неба – кто-то купил один из их сценариев.
Крэйн признавался: «Глупо говорить, что твоя первая работа не лучшая, но… Она называлась ”Просто парень”. И была действительно просто о парне… На самом деле это полный отстой». Но это была важная веха – поворотный момент в их карьере. Они сидели в арендованной машине и не могли поверить в происходящее. Шоу так и не увидело свет, но теперь они могли сказать, что что-то продали. Тогда они написали еще несколько сценариев, которые тоже не были запущены в дальнейшее производство. С одной стороны, они потратили годы на неоплачиваемую работу над невыпущенными сценариями, летая туда-сюда по стране, получив только один гонорар, который после комиссии, вероятно, не покрывал арендную плату ни за одну из их квартир, уже не говоря об обеих. С другой стороны, теперь они официально были телесценаристами. Продав один паршивый сценарий, они обогнали тысячи пытавшихся пробиться на телевидение писателей.
Это было третье и ключевое событие в их раннем профессиональном партнерстве – событие, которое заставило их собраться и покинуть Нью-Йорк, чтобы попробовать себя в телевидении по-настоящему. Первым этапом стала встреча с Нэнси Джозефсон и утвердительный ответ на ее предложение. Позже Нэнси ответит на вопрос о роли в их карьере так: «Увидев их постановку, я подумала, что они должны работать на телевидении. И не ошиблась».
Второе важное событие – момент, когда Нэнси сказала Дэвиду и Марте, что пришло время официально оформить их сотрудничество. К тому времени Кауффман и Крэйн уже определились, что будут работать в паре, иногда объединяясь с Сетом Фридманом. Затем Джозефсон предложила им работу над первым проектом. Это был тот случай, когда дальше бумаги дело не пошло, но безымянный сценарий стал поворотным моментом. Когда документы были оформлены, Нэнси попросила Дэвида и Марту решить, как они будут работать над проектом с Сетом Фридманом – как трио или дуэт. У них были всего сутки на принятие решения.
В тот вечер Кауффман в такси ехала домой под проливным дождем. Ей нужен был знак. Она села и увидела водительские права. Таксиста звали Дэвид Ю. Она решила, что это именно тот знак[9], который так был ей необходим. С тех пор для нее существовали только Дэвид и Марта. Они были партнерами и вскоре вдвоем навсегда уехали в Лос-Анджелес.
Когда Дэвида попросили дать совет начинающим сценаристам, он сказал: «Встреча, которая кажется вам бессмысленной, может быть той, что изменит вашу жизнь. Вы никогда не знаете, когда и как к вам придет успех, если ему суждено случиться». Он и Кауффман попали в мир телевидения благодаря исключительным творческим способностям. Они годами генерировали идеи, обдумывали подачу и возможную продажу сценария, но никогда не начинали работу над проектом, надеясь, что следующий станет хитом. Другими словами, они шли к успеху по традиционному пути, скрестив пальцы, и в конце концов успех пришел совершенно иным образом. Их встреча с Нэнси не была той дорожкой, которая позволила им совершить большой прорыв. Дело в том, что у Universal Studios была куча старых черно-белых телешоу, и студия искала способ заработать на них.