В этот момент задребезжала эмалированная крышка чайника, а и из его носика высоким столбом повалил густой пар. Бабушка перекрыла газ, налила горячего ароматного чая себе и внуку, и, усевшись напротив, с грустью сказала:
– Конфет пока нет, внучек. Угощайся сухариками. Пенсию не заплатили ещё.
– Да ничего, бабуль… Я с сахаром, – покраснев, виновато ответил "Сапер". На душе его скребли кошки. Ему казалось, что он объедает свою пожилую родственницу, у которой и без него наполовину пуст ее маленький холодильник. И "Шмель", ожидая его, заметно нервничал за окном. Но отказаться от чашки чая с любимой бабушкой он тоже не мог, ее это всегда крайне обижало.
Поспешно допив чай, Сергей отставил стакан и встал из-за стола. Он погладил худой и длинной ладонью мягкую шерсть кота провалившегося в полудрему на разогретом солнцем подоконнике, и, заметив, что "Шмель" за окном недовольно показывает на часы, повернулся к бабушке.
– Ну, все, бабуль, мне пора… Меня друг ждет.
Сияющее бабушкино лицо заметно помрачнело. Она, кряхтя, поднялась со стула и, шаркая тапочками по ковровой дорожке, проводила Харламова до дверей. С грустью наблюдая за тем, как внук обувает ботинки, старушка тихо и искренне произнесла:
– Заходи почаще. Не забывай бабушку… – затем на прощание крепко обняла Сергея, и он, простившись, вышел за порог.
Томившийся в ожидании Никифоров про себя чертыхался и ерзал на потертом седле. Ему казалось, что с ухода "Сапера" прошла уже целая вечность. Когда же, наконец, подъездная дверь гулко хлопнула, и Харламов быстрым шагом вернулся к мотороллеру, он с нетерпением вскочил с мотоцикла и суетливо спросил:
– Ну что ты там так долго копался? Что с ружьем?
Сергей развел руками и со вздохом ответил:
– Забудь о ружье. Его давно продали. Бабка чаем угощала, отказываться было бы подозрительно. Иначе решила бы, что приехал только за этим…
– Ладно, поехали! У нас мало времени, нужно торопиться… – разочарованно воскликнул Михаил и, сплюнув на асфальт, пошел заводить свой мотоцикл.
Дорога в воинскую часть, в которой проходил службу брат Никифорова, была неприметной и ничем не выделялась. На ней не было указателей или дорожных знаков. Это был обычный грунтовый съезд, который плавно переходил в гравийную насыпь из белого щебня. Белая, словно заснеженная, узкая дорога, на которой с трудом впритирку разъезжались встречные автомобили, с обеих сторон была окружена густым высоким хвойным лесом. Исполинные корабельные сосны, громоздившиеся на обочинах, создавали над дорогой постоянную тень и прохладу.
Поднимая за спиной высокое облако белой, словно из муки, пыли, Михаил и Сергей мчались по укатанному щебню по пустой дороге, боясь опоздать. Мимо проносились тёмно-зелёные ветви косматых сосен. "Шмель" ехал чуть впереди, указывая дорогу, и постоянно сбавлял скорость, давая возможность Харламову догнать его.
"Сапер" мчался на максимально возможной для своего мотороллера скорости в 90 км/ч, но все равно то и дело отставал от Никифорова. Его железного коня болтало из стороны в сторону, но Сергей уже привык справляться с этой вибрацией. Спустя 10 км однообразной лесной дороги, деревья начали редеть, и вскоре парням открылся небольшой пятачок из настланных на землю железобетонных плит, перед территорией режимной части, огороженной высоким секционным забором, над которым спиралью вилась колючая проволока.
Сразу за этой площадкой, служившей стоянкой для автотранспорта, приезжавшего на военный объект, располагался КПП. Это был единственный путь, через который можно было попасть на территорию объекта. Въезд за периметр преграждали двухметровой высоты двухстворчатые ворота серого цвета. В центе каждой створки был изображен двуглавый орел министерства обороны. А слева к воротам примыкало непосредственно само помещение КПП. Оно представляло собой небольшую кирпичную будку с одним окном и металлической дверью тёмно-синего цвета. На двери висела небольшая красная табличка, на которой жёлтыми заглавными буквами выделялась надпись: "КОНТРОЛЬНО ПРОПУСКНОЙ ПУНКТ В/Ч 46827".
На этот раз ребята поменялись ролями: Сергей остался с мотоциклами, а Михаил вошёл в дверь. Перед ним предстал узкий длинный коридор, путь через который преграждала вертушка. Справа была стена с окном, выходящим во двор. Слева – перегородка с окошком, за которым сидел дежурный в военном камуфляже и с красной повязкой на правом плече. Над окошком висел красный транспарант, на котором большими белыми буквами было начертано: "СТОЙ! ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК"
Дежурный имел суровый вид и азиатские черты лица. Его кожа красновато-кораллового оттенка была покрыта мельчайшими капельками пота от невыносимой жары, которую не в силах был скрасить даже настольный вентилятор, жужжавший на столе рядом с ним. А на правом глазу красовался огромный заплывший синяк размером со свежую сливу, от которого и без того узкий глаз восточного парня сузился еще больше и превратился в едва заметную щёлку. Дежурный, увидев на КПП молодого парня, позабыл о прописанном в уставе порядке, и вызывающе выкрикнул из своего окошка:
– Тебе чё тут надо, пацан?
– Да я это… – растерялся "Шмель", – Брата приехал повидать. Можно позвать его? Буквально на 10 минут.
– Можно Машку за ляжку! Не положено! – отрезал дежурный и громко зевнул, – Давай дуй отсюда! Нечего на режимном объекте околачиваться!
Огорченный "Шмель" вышел наружу, опустив голову. Раздумывая о том, как объяснить "Саперу", что они напрасно проделали этот путь, он вытащил из кармана джинсов скомканную пачку сигарет и закурил. Внезапно за его спиной распахнулась дверь КПП, и из нее вышел уже знакомый ему дежурный азиат с подбитым глазом. Он оказался ниже Михаила на полголовы и раза в два худее. Носком запыленного кирзового сапога он виновато пнул камушек гравия, по-видимому, сожалея о том, что был слишком резок, и вкрадчиво обратился к "Шмелю":
– Слушай, а ты куришь? Сигаретами не богат?
Шмель угрюмо нахмурил брови, и обиженно надув розовые пухлые щёки, протянул солдату пару сигарет. Тот не мешкая ни секунды, с жадностью закурил одну из них, и сделал пару глубоких затяжек. Он стоял рядом со "Шмелём", и смотрел на него совершенно иными глазами. Взгляд его сделался дружелюбным, будто сигареты, сроднили их между собой.
– Да ты на мое лицо не смотри. Здесь синяки – это нормально. Тяготы службы. Ещё год служить осталось… Сейчас деды по домам разъедутся и совсем другая петрушка пойдёт… А брат твой давно служит?
– Год, – сухо и все ещё обиженно ответил "Шмель".
– Слушай, так он же с моего призыва! – опешил солдат, – А фамилия его как?
– Никифоров… – растерянно промямлил Михаил.
– Лёха что ли? Так что ж ты сразу не сказал, дурья твоя башка… – воскликнул дежурный, и быстро докурив окурок, добавил: "Сейчас позову!". Он швырнул дотлевающую сигарету в сторону и скрылся за темно-синей дверью.
Когда Михаил увидел на пороге КПП собственного брата, он с трудом его узнал. Молодой, походивший на него внешне паренек, за каких-то полгода, прошедших с их последней встречи, сильно переменился и возмужал. Он был когда-то, как и Михаил, тучным и высоким, но служба сделала его худощавым и осанистым. Он стал казаться выше ростом, не то из-за непривычной худобы, не то из-за того что перестал сутулиться. Черты его лица были разительно схожи с братом, но приобрели слегка резкие и по-мужски угловатые формы.
Брат вышел, по привычке чеканя шаг хромовыми сапогами, крепко пожал "Шмелю" руку, и, не скрывая радости от неожиданной встречи, спросил:
– Какими судьбами?
– Да я брат по делу… – стараясь говорить, как можно тише, ответил Михаил, и, кивнув на "Сапера", курившего на небольшом отдалении верхом на своем мотороллере, добавил – Пацану знакомому автоматы нужны… Хотя бы один… Можешь достать?
Лицо Алексея сделалось серьезным. Он приподнял камуфляжную кепку и задумчиво почесал коротко стриженую макушку. Задумавшись на несколько, минут он закурил, и, выдохнув синий дым, с сожалением ответил:
– Нет, братка. С автоматами я твоему приятелю помочь не смогу… Видишь ли, какая штука. У нас оружейную комнату командир роты опечатывает, и ключи только у него хранятся. Теоретически, можно слямзить и оттуда… Но пропажа автомата всплывет на следующий же день. И я моментально отправлюсь под трибунал… Единственное, чем я мог бы помочь твоему приятелю – это раздобыть патроны от «калаша». Это я могу. Ключи от склада боеприпасов у старшины роты, и он выдает их нам на всю ночь, когда мы заступаем в караул. Патронов на складе – до чёрта! Поверяют их крайне редко и спустя рукава. Когда всплывет недостача, определить во время чьего дежурства пропали патроны, будет уже не возможно… Так что спроси, если такой вариант его устроит – я ему помогу.
– Мда, это плохо… – раздосадовано вздохнул "Шмель", побагровел и опустил глаза в землю, – Видишь ли, ему ствол для дела нужен, в котором участвует не только он. Так что этот вариант ему нужно будет обсудить…
– Ну, подробности его дел меня не интересуют. Меньше знаешь, крепче спишь, как говорится… – заключил Никифоров-старший, – А вот обсуждают они пускай побыстрее. Я заступаю на дежурство уже сегодня ночью, и когда снова выпадет такой шанс, сказать пока не могу.
– Так мы же не увидим тебя до твоего дежурства, как ты узнаешь его ответ?
– Если они решатся, пусть в два часа ночи приедут к части. Вплотную пусть не подъезжают, здесь повсюду караулы. Оставят транспорт метрах в 50, а дальше – на ногах. Пешком сквозь лес проберутся к забору и пойдут вдоль него. Тут по периметру ограждения колючка идет, но в одном месте она обрывается. Мы там выбрасываем мусор через забор, и постоянно на колючке повисало всякое тряпье и помои. В конце концов, старшина приказал метр колючки срезать в этом месте. Вот там я и буду их ждать с ящиком патронов. Если до полтретьего никто не появится, буду считать, что предложение их не заинтересовало.
– Хорошо. Сколько это будет стоить, если что?
– Да мне деньги сейчас не нужны… – растерялся Алексей, – Мне еще год тут лямку тянуть. Что я куплю тут на них за этим забором? И раз уж для твоих друзей надо, зачем я буду с них деньги брать… Знаешь что? Пусть они мне лучше выпить чего-нибудь привезут, – лукаво улыбнулся солдат, – Бутылку водки (или самогона), блок сигарет с фильтром и какой-нибудь домашней еды… И будем считать, что мы в расчете.
– Хорошо, я все передам, – облегченно улыбнулся "Шмель", обрадованный выгодой сделанного им предложения.
– Ты это… Береги себя. Смотри, не вляпайся куда-нибудь с этими друзьями, – сказал на прощание "Шмелю" старший брат, крепко пожал ему руку, и строевой походкой зашагал обратно к КПП.
ГЛАВА 5
На широкой асфальтированной площадке перед больницей разместились 5 мотоциклов тех, кто накануне решился на ограбление банка. Блестя лаком и хромом, они привлекали внимание немногочисленного медперсонала и больных, выходящих на улицу. Чёрный мотоцикл "Паука", с прицепленной клиновидной коляской, причудливо соседствовал с белым микроавтобусом скорой помощи. Полированный до гладкого блеска череп парнокопытного на переднем крыле, уныло таращился пустыми глазницами в сторону зеленого сквера. Там, за высокими кронами деревьев, в старой разрушающейся беседке собралась компания из отчаянных парней, доведенных обстоятельствами и нуждой до самой крайней черты.
Выслушав рассказ "Шмеля" и "Сапёра" об их утренней поездке по поводу оружия, "Паук" задумчиво склонил голову и прошёлся по беседке. Рассевшиеся на лавочках вокруг него ребята, с тревогой и ожиданием наблюдали за ним и ждали его вердикта. 5 пар пытливых глаз пристально сопровождали каждый его шаг. Наконец Павел остановился, и с улыбкой осмотрев всех собравшихся, рассудительно заключил:
– А я считаю, что патроны нужно брать! Это уже полдела практически… И почти на халяву… Откажемся сейчас и потом можем оказаться и без патронов, и без стволов…
Все переглянулись, послышался шорох и невнятный шепот окружающих. "Филин" громко вздохнул, и, подняв свои воспалённые красные глаза на Укрытцева, скептически заметил:
– Паш, ты может не внимательно слушал, но стволов в любом случае не будет… Брат "Шмеля" нам в этом деле подсобить не сможет. Где мы, по-твоему, возьмем автоматы? В магазине купим, или у «Гасана» возьмем напрокат? Зачем нам, в конце концов, патроны, которые некуда зарядить? Или мы придем в банк покажем их кассиру и крикнем: "Гони деньги, иначе закидаем тебя на смерть…"
После этих слов на несколько минут в беседке повисла тишина. "Паук" мучительно искал в голове ответы на вопросы Епишева, а все остальные, зараженные скепсисом Юрия опустили головы и уставились в дощатый серый пол. Лишь никогда не унывающий "Бита" сидевший по своему обыкновению с ногами на скамейке в своих потрепанных больничных тапках, жизнерадостно улыбался. Воспользовавшись повисшей тишиной, он решил вставить слово и хоть немного поддержать Павла:
– Как говорит наш учитель ОБЖ Чеботарский: "Где дело правое – и малые победы велики". Сейчас Бог подбросил нам шанс, получить патроны, значит, вскорости пошлёт и автомат…
– "Бита", ты – гений! – с восторгом вскрикнул Укрытцев и звонко шлепнул себя по лбу, увенчанному большой ссадиной, правой ладонью, – Как же я сразу не догадался… Ведь ничего нет очевиднее: ОБЖ! У нас в кабинете ОБЖ хранится полно автоматов! Помните, мы собирали и разбирали их на время на уроках начальной военной подготовки? Они лежат в железном шкафу, ключ от которого всегда у Чеботарского в ящике стола. И никакой охраны, кроме старой вахтерши, которая постоянно спит… И автоматов хватит на всех. Проберемся ночью в школу, вскроем кабинет – и мы готовы к ограблению!
– Слушай, – снова засомневался Епишев, – но ведь это ж учебные пособия. Практически макеты. Ты уверен, что они пригодны к стрельбе? Может там, боек удален, или еще какие-нибудь изменения внесены в конструкцию!
– Нет, – парировал, окрыленный найденным выходом "Паук", – стволы 100% боевые. С ними в прошлом году одинадцатиклассников на стрельбище возили. И они очень даже неплохо стреляют, хоть и потрепаны немного… Патронов только к ним нет, но их мы успешно добудем через Мишкиного брата.
Воодушевлённый таким успешным развитием событий Павел очень быстро заразил своим позитивом остальных. Улыбка коснулась и потемневшего лица "Филина". Лишь Харламов был по-прежнему мрачен. Стремительно закручивающаяся спираль событий, которые ещё несколько минут назад он считал не возможными, испугала его. Ограбление, которое казалось ему фантазией и утопией, начинало обретать реальные черты…
– А я вот все думаю о нашей с "Битой" ситуации, Паш… Может другой какой-то выход есть? Если мы с родней куда-нибудь в деревню уедем на пару лет, ведь маловероятно, что бандиты нас там найдут… А потом забудут, может, или перебьют друг друга на какой-нибудь разборке…
– Вот, смотрю я на тебя, Сергей, – лукаво улыбнулся "Паук" и, подойдя к Харламову, пристально посмотрел в его глаза, – Вроде умный ты парень, а очевидных вещей не понимаешь… Как ты не возьмёшь в толк, что это мафия! Они повязаны и с ментами и с чиновниками. Ты думаешь, они случайно на Дробилинскую палату набрели? Как только ты прописку будешь в деревне оформлять, они сразу же твой новый адрес пробьют. И поверь, сотня километров бандитов не обременит… 3 года назад «Ореховские» Сашу Македонского в Греции завалили, а ты собрался от «Гасана» в деревне укрыться… Это не спасет тебя "Сапер", и близких твоих не спасет… Выходов других нет у тебя. Пойми это и отбрось все сомнения! Нашему общему делу они только вредят…