«А если Бог Вас отверг и расточил, как же Вы можете проповедовать свою веру?»
Греческий посланник рассказал Владимиру, как Господь Иисус Христос сошёл на землю для нашего спасения, как он вторично придёт судить живых и мёртвых, поведал князю картину страшного суда. Грек сказал: «Крестись и будешь в раю с добрыми». Владимир не стал спешить, боялся ошибиться в таком важном деле, и послал он десять самых умных бояр своих к болгарам, немцам и грекам. У болгар они нашли бедные храмы, унылые молитвы, печальные лица; у немцев много обрядов, да без красоты и величия. Наконец, прибыли они в Грецию, в Царьград. Повели послов в церковь Святой Софии. Храм сиял огнями. Блистали на иконах золотые ризы и драгоценные камни. Шла торжественная архиерейская служба. Раздалось прекрасное пение певчих. Благовониями курились кадильницы. Ничего подобного они никогда не видывали! Они были поражены великолепием и торжественностью службы. Когда послы воротились в Киев, то сказали: «После сладкого человек не захочет горького; так и мы: увидя греческую веру, не хотим иной».
Тогда Владимир решил креститься, но не хотел об этом просить греков, боялся этим унизить себя. Он выступил с войском в Корсунь, богатый греческий город на Таврическом полуострове (окраины современного Севастополя). Корсунцы затворились в городе и крепко отбивались, но Владимир после осады крепости всё же овладел городом и вошёл в него с дружиной. Он сказал греческим императорам: «Если вы не отдадите за меня вашей сестры, то и с вашей столицей будет то же, что и с Корсунем». Они отвечали: «Нельзя христианку выдавать за язычника, но если окрестишься, то получишь и сестру нашу, и вместе царство небесное». А сестру Анну утешили тем, что через её посредство Господь просветит Русскую землю. Владимир согласился, говоря, что их вера и прежде ему нравилась. В это время у него разболелись глаза, и он ничего не видел. Анна сказала ему: «Поскорее крестись, если хочешь исцелиться». Епископ Корсунский окрестил Владимира, князь в ту же минуту прозрел и воскликнул: «Теперь только я узнал истинного Бога!» Видя это, окрестились многие из его дружины. Владимир женился на Анне и воротился с нею в Русскую землю, а Корсунь вернул грекам.
После крещения Владимир только и помышлял о Боге, о добрых делах, о спасении души. Он хотел окрестить русских, а чтобы идолы их не смущали, велел Перуна и других бросить в реку или сжечь. Перуна бросили в Днепр, а вдоль берега были поставлены люди с шестами, отталкивать Перуна, если тот подплывёт к берегу. На другой день Владимир с архиереями и священниками пришёл на Днепр. Народу было великое множество. Кто не был крещён, вошли в воду с младенцами и детьми, которые уже были крещены, стали крёстными отцами, а священники на берегу читали молитвы. Так описывает летописец крещение Руси, свершившееся в 988году. При Владимире Русское государство стало могучим и грозным. Народ очень любил князя Владимира и прозвал его Владимир Красное Солнышко. Это прозвание и осталось за ним навсегда.
Язычество на севере держалось крепче, чем на юге. Отправились на север из Киева священники с Добрынею, и повсюду крестили народ. Добрыня приказал уничтожить идолов и всем креститься. «Летописцы говорят, что в 980 году Владимир послал в Новгород дядю своего, Добрыню, с которым в 985 году ходил на землю Болгарскую; затем под 990 годом отмечают, что Владимир начал ставить города «и насели их словены, сиречь, ноугородцы, кривичи, смолняны, чудью и вятичи»13.
1.4. В наших жилах течёт кровь новгородских разбойников
После крещения, там, где находились кумиры, повсеместно, стали строиться великолепные храмы. Украшались они иконами, живописью, золотом и серебром, тогда начали развиваться церковные обычаи, разные искусства, образование. В то время «весь Вологодский край, вместе с нынешней Архангельской, Вятской и Пермской губерниями14, входил в состав Биармии15 и был известен народам Европы как по своему богатству, так и по тому, что служил обычным путём торговых сношений древней Европы с Азией».
Новгород, находящийся на водном пути с севера в Византию, был самым торговым городом в Древней Руси, его все русские люди с уважением называли Господин Великий Новгород. Местонахождение его было удобно для торговли, и он раньше других русских городов достиг цветущего состояния и независимости. В XI–XII столетиях новгородцы вели большую торговлю с иностранцами, а иноземные товары развозили по другим русским городам. Меха и шкуры диких животных были наиболее ценным товаром, который новгородцы продавали иностранцам. Вдоволь можно было добыть этого товара и близ Новгорода. Но чем дальше к северу, тем пушистее и красивее были меха у зверей. Предприимчивые промышленники продвигались всё дальше и дальше на север и восток, заходя в наши края. Земли у нас были бедные, малонаселённые. На далёком расстоянии один от другого были разбросаны поселения, зато лесные дебри были бесконечные, а пушного зверя водилось в них – пропасть. Новгородские предприниматели заходили сюда обычно вооружёнными дружинами, заставляли вотяков, мерю и черемис подчиняться себе, платить им дань мехами, а то и сами на берегах наших рек устраивали всё новые колонии и охотничьи станы, в удобных для промысла местах. Эти посёлки, как правило, развивались в большие селения и городки. Бойко шла торговля новгородская. Предприимчивые и ловкие купцы наживали себе огромные состояния. Немало появилось тогда богатых и именитых бояр, и хотя не было в то время налоговой инспекции и деклараций заполнять никого не принуждали, всё же не спалось спокойно никому в этом древнем городе. Недовольных в Новгороде между боярами и чернью было тогда много. Сохранилось и дошло до нас с тех пор языческое предание, будто бы низвергнутый Перун, плывя по Волхову, кинул палку на мост и заповедал Новгороду вековые распри. Недовольные люди или удальцы, которым не по вкусу были притеснения в Новгороде, уходили отсюда искать удачи, да счастья на чужой стороне. Иногда, собирались целые шайки таких «повольников». Пускались они на ушкуйках (на финском языке – лодка) по нашим рекам, разбойничали, грабили, нападали на аборигенов. Основывали они и новые селения. Всякий «вольный человек», богатый или бедный, мог пойти в повольники – «была б у него только воля крепкая, сила большая, да удаль молодецкая». В дружины повольников шла обычно буйная и разгульная молодёжь, искавшая простора для души своей, где в полную силу можно было б развернуться и себя во всей удальской красе показать. Атаманами, по большей части, становились сыновья богатых новгородских бояр или купцов. Они могли вооружить и на первых порах содержать ватагу удальцов. Старики новгородские, сами в молодости видавшие всякие виды, не только не мешали своим сыновьям и внукам, но даже охотно отпускали их «повольничать». На грабежи да буйство на чужой стороне смотрели уважительно: «пусть де молодёжь погуляет, уму-разуму наберётся». Оттуда и пословица пошла: «Чужая сторона прибавит ума».
Дружины новгородских завоевателей устремлялись всё дальше и дальше на восток к Уральским горам. Они продвигались по Северной Двине, Югу, Моломе. Так же русские поселенцы шли из Владимирско-Суздальского княжества по Волге, Каме, Унже, Ветлуге на Молому. Оба потока колонизаторов попадали на Вятку, осваивали, заселяя её берега от Чепцы до Моломы. Исторические данные свидетельствуют о том, что освоение Вятского края русскими началось вовсе не в XIV веке, как нас учили историки сталинской эпохи, а ещё в IX–XI веках, что подтверждают археологические раскопки курганов. «В IX–X вв. были установлены тесные отношения с волжскими болгарами16 – основными покупателями местной пушнины. Участие в восточной торговле документировано находками отдельных восточных монет и кладов на Пижме и Вятке»17.
На основании летописных материалов краевед П. Алабин так описывает те исторические события: «Лихие и удалые новгородские дружины спустились по Волге до устья Камы и устроили было здесь свою осёдлость, но проведав о близлежащих землях, богатых всяким добром, обитаемых народом не воинственным, полудиким, а в то же время опасаясь близкого соседства болгарского царства, пустились на поиски их вверх по Каме, с целью пробраться вглубь нашего края, по течению реки Вятки. По ошибке, миновав устье Вятки, и поднявшись вверх по Каме до «Чусовских мест» (устье реки Чусовой) и, видя свою ошибку, новгородцы вышли на правый берег Камы, покинули свои суда и пошли сухим путём отыскивать реку Вятку.
В своих поисках партия новгородцев вместо Вятки попала на её приток – реку Чепцу, построила себе новые суда и отправилась вниз по этой реке, громя прибрежные чудские и вотяцкие селения. В одном из лучших таких поселений, неподалёку от впадения реки Чепцы в Вятку, новгородцы основали свою резиденцию, переименовав завоёванное ими поселение, так называемый Болванов городок, в село Никулицино (ныне село Никульчино). Отсюда они начали делать набеги на другие туземные поселения, отыскивая «место, где бы построить новый большой город… Аборигены: Чуди или Отяки – дети здешней природы, всегда вили свои гнезда на местах по возможности с нескольких сторон неприступных. Таким «гнездом» первобытных обитателей здешнего края был Марьин кокошник. Имя Марьина кокошника носит городище, лежащее вверх по течению реки Вятки, в левом весьма крутом её берегу, в полутора верстах от города Вятки. Гребень этого городища виден с Казанского тракта, проходящего от него не более чем в ста саженях.
Но впоследствии, когда новгородцы завоевали здешние края, достаточно упрочив в нём своё владычество, стали искать для своего нового поселения не одних военных, но и хозяйственных выгод. Таким образом, Марьин кокошник по всем правилам может называться ядром Вятки, как местожительство древнейших обитателей этой страны, ещё до массового пришествия новгородских колонистов и первой новгородской колонии близ реки Хлыновки»18.
Древнее городище – Марьин кокошник, где, перед тем как воздвигнуть город Вятку, жили Новгородские повольники
Постепенно бассейн Вятки стал обживаться русскими поселенцами. Особенно многих русских стало появляться на Вятке в XIII–XIV веках, но это были уже не лихие «повольники», а скорее беженцы, ищущие приют на чужой земле, разоренные монголо-татарами, с Новгородской, Устюжской, Суздальской и Нижегородской земли, которые под натиском Золотой Орды в нашей северной земле искали своё спасение от унижения и насилия в селениях и городках, построенных ещё первыми поселенцами из Господина Великого Новгорода. Заселяя Вятский край, русские продолжали обращать в свою веру местные языческие племена, которые яростно сопротивлялись принятию христианства. Сохранилось и дошло до нас предание, которое рассказывает, как это всё происходило: «В Слудской волости, (Вятская губерния), недалеко от Булачевского починка, по высокому нагорному берегу речки Летки, находится 8–10 так называемых «чудских ям». Предание говорит, что в здешних краях в давнишние времена жил народ – Чудя. Чудя язычниками были, пеньям Богу молились: жили как звери, в лесах в землянках. Только и пришёл к ним Стёпа19 – Угодник, хотел их окрестить, к «закону» приспособить. А Чудя упрямствовать стала: не хотим-де креститься, веру свою в воде смывать. Стефан Угодник царю на них пожаловался. Царь послал против Чуди послугов своих целое войско. Чудя забоялась, в леса ушла. Послуги и там нашли её и стали всячески теснить и насильно в воду гнали. Тогда Чудя выкопала себе ямы, залезла в них, накрылась жердями и подрубила подставы кровельные. Крыша упала и всех задавила. Так и пропала Чудя вся, и богатство своё с собой взяла. «Чудских ям» очень много рассеяно по Вологотско-Вятскому полесью. При раскопках крестьянами найдено было в «Чудских ямах» много старинного оружия и разных вещей; некоторые из них принадлежали даже бронзовому периоду. «Чудские ямы» всегда расположены группами от 7 до 15 штук – другие «Чудские ямы» никто никогда не раскапывал. Многие верят, что тут большие клады лежат, но раскапывать их не раскапывают, потому что ямы эти внушают им какой-то суеверный ужас»20.
1.5. Ещё вчера Мы праздновали 500-летие и 600-летие нашего города, хотя отмечать нужно было 800-ю годовщину Вятки
Сколько лет нашему городу – вопрос спорный. В то время века были так себе – средние. Но нам бы хотелось точно знать тот самый век, год и даже день основания своего города. Астрологи говорят, что, зная дату рождения, можно предсказать будущее: спады и взлёты, болезни и смерть не только конкретного человека, но и целых народов. Они убеждены, что по точке отсчёта возникновения города можно предостеречь его от пожаров, землетрясений, эпидемий, войн и экологических катастроф. «Кто предупреждён, тот вооружён», – говорили древние. Так всё же когда родился наш город?
День рожденья я помню не точно,
А зачат был я ночью порочно…
словно о нашем городе пел Владимир Высоцкий. Учёные давно ломают головы о дате «зачатия» города нашего. Русский историк Н.И. Костомаров ещё в начале прошлого столетия заявил: «Нет ничего в русской истории темнее судьбы Вятки и земли её».
Недавно москвичи и гости столицы, устроив грандиозную тусовку, отмечали 850-летие своего древнего города. А может быть, наша дремучая Вятка Москве в ровесницы годится? Вот что писал известный учёный, профессор А.В. Эммаусский: «Вятичи – это одно из восточнославянских племён. Точно установлено, что вятичи жили по верхней Оке. Территория вятичей вошла частично в Суздальское княжество, частично в Рязанское. В первом из них на месте древнего поселения вятичей возник город Москва. Русская национальность образовалась на обширной территории северной половины Европейской части нашей страны. Она была единой по экономическому укладу, по языку, культуре, а затем сплотилась в единое государство с центром в Москве»21.
Вопрос о том, являются ли вятичи нашими предками, всегда останется вопросом. И то, что нас правильно называть не вятичи, а вятчане может вызывать некоторые сомнения. Никто не оспаривает то, что Вятко – прародитель и основатель одного из древнейших родов северовосточных славян, жил на Оке. Но трудно себе представить, что такое древнее, историческое и самобытное слово «Вятка» появилось одновременно сразу в двух местах, которые находились менее чем в 500-х верстах22 друг от друга. Можно ли считать эти две географические точки разными «местами» в таком маленьком государстве, как Древняя Русь? Некоторые крупные историки всё же считают, что наша судьба тесно связана именно с этим вятским родом. Учёный Самоквасов ещё в прошлом веке усмотрел единство в словах вятичи и вятчане и в своих статьях доказывал, что некоторые курганы на берегах наших рек построены именно этими славянами23.
По сей день ходят слухи, что Сталин, узнав, что какая-то Вятка в ровесницы набивается столице нашей Родины – Москве, распорядился устранить эту историческую несправедливость. Много «заказных» научных трудов появилось в то время. Историки сразу как бы доказали, а все как бы им поверили, что город наш был основан в 1457году. Мы тут же отпраздновали 500-летие, а к юбилею даже справочник24 выпустили с «точными» историческими датами. Только после смерти Сталина сотню лет историкам удалось отстоять, но на большее они не посягнули. В СССР любили встречать юбилеи и поэтому уже в 1974 году, всего через 20 лет после 500-летних торжеств, все отметили 600-летие нашего города. Если в то время историки путались в датах, а мы ничего не понимали, то сегодня они молчат, а мы не понимаем ещё больше. Все сохранившиеся и дошедшие до нас исторические документы – летописи и легенды, в один голос буквально кричат, что новгородцы построили наш город ещё в конце XII века. Например, в летописи «Повесть о стране Вятской», называется даже точная дата – 1181 год. «И возник город-крепость. Крутой высокий берег с востока, глубокие овраги с севера и непроходимые болота с запада делали город неприступным»25.