– Кир… у вас что, было что-то вчера? – выдыхает Юля, когда Наиль после некоторого колебания уходит.
– Не было ничего.
Снова ложь, хотя, она скорее похожа на полуправду, в чём пытаюсь себя убедить. Секса между мной и Наилем не было. И вряд ли будет.
– Поцеловались пару раз и всё.
– У-у-у! А говоришь, ничего не было. – Юлька плюхается рядом. – Ну, рассказывай. Как он целуется?
– Юль… нормально целуется. Потом вон Катьку лучше расспроси.
Голос дрожит, хотя я и пытаюсь говорить спокойно, с нотками язвительности. Но представлять, как Наиль, точно так же, как и меня вчера, целует другую, и оставаться при этом умиротворённой не очень-то получается.
– Ой, да какую Катьку, – отмахивается Юля. – Видела бы ты, как Наиль на тебя смотрит.
– Как смотрит?
– Как будто трахает взглядом. Я ещё вчера, как заметила, сразу поняла, что долго ты не продержишься.
Чувствую, как в лицо бросается краска. Я никогда ничего подобного не испытывала, чтобы вот так быстро загореться. И чтобы думать только об одном и быть готовой на всё.
– Ладно, я пойду переоденусь. Позови, как нужно будет с обедом помогать.
Слова Юли до сих пор звучат в моих мыслях и от них по телу начинают прокатываться волны возбуждения. И всё той же чёртовой ревности, потому что сейчас, в эту самую секунду трахать взглядом – а может, и не только – Наиль может совсем не меня.
Переодевшись после завтрака, я иду гулять к озеру. Причина, почему это делаю – яснее ясного. Хочется увидеть своими глазами, что именно происходит в этой их чёртовой лодке. Натянув капюшон спортивной кофты едва ли не на нос, шагаю к берегу. Озеро круглое и маленькое, так что обойти его по всему диаметру будет не так уж и долго. Но это неважно, потому что едва достигаю песчаной полосы, откуда просматривается гладь воды, понимаю, что лодок на ней нет. Вообще ни единой!
Меня снова затапливает чёрной ревностью, даже и не думала, что способна на такие чувства. Наверняка эта парочка уже скрылась где-нибудь вдвоём, где Наиль оттачивает на Кате свои навыки обольщения. Или уже запустил в неё пальцы, как проделал это со мной ещё вчера.
– Далеко собралась?
Мне даже приходится прикрыть глаза, когда слышу голос Наиля. Потому что совершенно точно уверена в том, что он мне послышался. Прямо рядом со мной, в паре шагов. И стоит только повернуть голову, как я или разуверюсь в том, что Наиль рядом, или же пойму, что слух меня не обманывает.
– Гуляю, – испытывая такую радость, что сама себя начинаю за неё ненавидеть, отрезаю я. – А ты? Накатались уже?
Только теперь нахожу в себе силы на то, чтобы повернуться к Наилю и понять, что он действительно рядом и один. Интересно, куда дел свою Катю?
– А почему тебя это беспокоит?
Чёрт бы его забрал куда-нибудь подальше! Например, в преисподнюю. Наиль едва заметно усмехается, а мне кажется, что я могу прочитать каждую его эмоцию. Например, удовлетворение от того, что я так неприкрыто выказываю ревность.
Он идёт ко мне, вынуждая отступать. Я двигаюсь спиной назад, совершенно не представляя, куда иду. Знаю лишь, что здесь, кажется, расположено ещё несколько коттеджей.
– Я просто пытаюсь быть вежливой.
– У тебя это не получается, Кира. И осторожнее… Не ушибись.
Моя спина и вправду касается стены дома. Почти как вчера, с той лишь разницей, что сейчас вообще не понимаю, чего хочет Наиль. А он уже рядом. Стоит в полуметре от меня, засунув руки в карманы толстовки и смотрит так, что по этому взгляду вообще ничего невозможно понять.
– Я постараюсь, – огрызаюсь я и, отвернувшись, делаю вид, что потеряла к Наилю интерес.
Это играет свою роль – он тут же оказывается так близко, что снова начинает вжимать меня собой в твёрдую поверхность дерева. Одни небеса знают, чего мне стоит удержаться и не вцепиться пальцами в его одежду. Не прижать к себе с силой, чтобы знал – я никуда не собираюсь его отпускать.
– Почему ты такая? – выдыхает он в мои губы, но ответить не даёт. Захватывает их ртом в поцелуе. Влажном и сладком.
– Какая… такая? – уточняю, хотя мне уже глубоко плевать на всё. Лишь бы только целовал вот так.
– Такая, какая есть.
Он чуть отстраняется, кладёт ладонь на моё лицо, потирает большим пальцем губы и снова впивается в них поцелуем. Трахает языком рот, и нет в этом ни нежности, ни чего-то подобного.
– Потому что я тебя ревную, – успеваю признаться между жадными касаниями. Пальцы Наиля уже стаскивают с меня спортивные брюки. Одну штанину он буквально срывает с моей ноги, несмотря на то, что я всё ещё в обуви.
– Чёрт… я забыл гондоны, – вместо того, чтобы сказать хоть что-то по существу, шепчет Наиль.
Он уже ласкает меня пальцами. Потирает ими влажные складки, разводит их, играет с клитором.
– Для кого их… брал? Для Кати? – не сдерживаюсь я, хватаясь за плечи Наиля.
– Дура…
– Нет, скажи… для кого.
– Тебя трахнуть хотел.
– Хотел?
– И трахну. Но не сейчас.
Он затыкает мой рот поцелуем одновременно с движением, которым врывается в меня сразу двумя пальцами. Ловит вскрик наслаждения и боли и начинает иметь, быстро двигая рукой. Я в какой-то безумной эйфории – это даже не объяснить словами. Всё, на что меня хватает – откинуть голову и застонать. И скользнуть рукой за кромку штанов Наиля, чтобы мгновением позже обхватить пальцами горячий твёрдый член.
Наиль дёргается, как от удара. Отстраняется и с силой сжимает челюсти. Смотрит на меня с той тьмой в глазах, что уже стала привычной.
– Я кончу тебе в руку, – цедит он, продолжая вбиваться в меня пальцами.
Я знаю его несколько дней… и уже готова позволить делать с собой всё. И говорить такие откровенные вещи – в первую очередь.
– Кончи, – выдыхаю я. – Для меня… сможешь? – сбивчиво шепчу в ответ.
– Только для тебя, – заверяет Наиль. И предлагает то, от чего я окончательно схожу с ума: – Давай вместе.
Некоторое время мы просто яростно ласкаем друг друга. Он входит в меня, потирает напряжённый клитор, я – скольжу рукой вверх и вниз по члену. И всё это время смотрим в глаза друг друга. Неотрывно, со сбившимся дыханием, что застывает на наших губах.
Наконец я не выдерживаю – впиваюсь пальцами в плечи Наиля и кончаю с протяжным стоном. А ему только это и нужно, он делает бёдрами несколько движений навстречу моей руке и изливается с рыком.
– Пиз*ец! – выдыхает рвано, и это вправду то самое слово, которое способно хоть в какой-то мере озвучить всё, что между нами произошло.
Я поспешно убираю руку и надеваю штаны. Делаю вид, что случившееся совершенно нормально, хотя удаётся откровенно плохо. Наиль же спокоен. Просто перехватывает мою ладонь, вытирает её бумажным платком, что вызывает у меня лишь нервный смешок.
– А ты подготовился, – шепчу хрипло.
– Если бы подготовился, сейчас бы трахнул тебя нормально.
Он отбрасывает платок, притягивает меня к себе и снова начинает иметь мой рот глубоким поцелуем. Сладостная эйфория смешивается с тягучим наслаждением.
– Не жалеешь? – спрашивает отстранившись. Смотрит так, будто я всегда принадлежала лишь ему. Это обман, ложь самой себе, и мне нужно как можно чаще об этом вспоминать.
– О чём? – уточняю я, хотя прекрасно знаю, что он имел ввиду.
– О том, что тебя трахает чужой мужик.
– Нет, – качаю я головой.
Я и вправду не жалею ни о единой минуте, проведённой с Наилем. И не пожалею ни о чём впоследствии.
– Хорошо. Не хочу, чтобы пожалела.
И когда он берёт меня за руку и ведёт в сторону коттеджа, я ещё не понимаю, что именно кроется за этими словами.
Наиль уезжает неожиданно. Просто выходит вечером к ужину и говорит, что ему нужно ехать в город. И бросает на меня такой взгляд, что я попросту не понимаю, что именно он означает. Предлагает уехать с ним? Или же даёт понять, что между нами ничего не закончилось? В любом случае, я не успеваю спросить об этом. Стою напротив него, держащего в руках спортивную сумку, и не знаю, что сказать. Да и надо ли говорить хоть что-то?
– До встречи, – кивает он мне, а после просто разворачивается и уходит.
– Я провожу! – вызывается Катя, которую мне уже хочется удавить собственными руками.
Но я остаюсь на месте, потому что любое неверное движение или жест и все поймут, что между мной и Наилем что-то произошло.
С этого мгновения отдых на Монетке перестаёт быть привлекательным. Я и ехала-то сюда только для того, чтобы увидеться с Наилем – отрицать это глупо.
– Кирыч… не стой столбом, давай посуду помоем, – шутливо пихает меня в плечо Юлька.
Я выполняю все действия механически. Наливаю на губку моющее средство, вожу ею по тарелке, споласкиваю и ставлю на ребро. И всё это время думаю только о Наиле.
– Я наверное домой поеду, – выдаю то, что кажется мне абсолютно закономерным.
– Я так и знала, что ты это скажешь, – пожимает плечами подруга.
Катя возвращается минут через десять, когда я уже едва сдерживаю себя, чтобы не выйти следом и не рассказать всё, что я об этом думаю.
– Уехал, – объявляет она таким тоном, что мне хочется вцепиться ей в волосы. Как будто намекает на что-то, что знает о нас с Наилем.
– Ну, уехал и уехал. Давайте ко сну, что ли, готовиться.
Это повод уйти, но я почему-то стою и жду, пока Катя первая пойдёт наверх. Словно она может вот-вот прыгнуть в свою машину и помчаться следом за Наилем. Какие же глупости в голову лезут.
– Я с утра тоже домой, – сообщаю Юле и та кивает.
– Правильно. Утро вечера мудренее.
Однако моим планам сбыться не удаётся. Когда выхожу из душа, обнаруживаю внизу… Юрия. Сердце заходится в бешеном темпе, потому что уж кого-кого, а мужа я увидеть здесь не ожидаю от слова «совсем». Он сидит за столом, о чём-то разговаривает с Серёгой. Выглядит здесь совершенно чужеродно, неправильно… даже уродливо. И почему я раньше не замечала, насколько он другой и чужой?
– А! Киронька.
Муж поднимается мне навстречу, подходит и целует в лоб. Привычный жест, обычная ситуация, но меня передёргивает от этого, как от разряда электрического тока.
– Ты как здесь очутился? – выдыхаю, стараясь всё же совладать с голосом, чтобы он не выдал меня с головой.
– Ты не рада?
Мне кажется, или во взгляде и тоне мужа есть что-то двусмысленное?
– Я очень рада, просто это неожиданно.
– А я мимо проезжал. Дай, думаю, заеду посмотрю, как моя девочка развлекается.
Слова застревают в горле, в котором начинает першить. Обернувшись, нахожу глазами Юльку, которая тоже вышла посмотреть, что происходит в гостиной. Она улыбается, и это придаёт мне сил.
– А я утром собиралась домой, – натягиваю я на лицо улыбку. – Немного отдохнула и хватит.
– Я тебя приехал забрать. Или, если хочешь, переночуем и уедем утром.
Меня снова внутренне передёргивает. А если Юра захочет исполнения супружеских обязанностей? Даже представить себе не могу, что ложусь в постель с мужем там, где мне было так хорошо с другим мужчиной.
– Нет. Нет, давай сегодня. Я, в принципе, готова. Только в сумку всё покидаю.
– Отлично. А машину твою завтра Игорь пригонит.
Муж возвращается к разговору с Серёжей, я же в сопровождении Юльки ретируюсь на второй этаж. Мне нужна передышка. Хотя бы двадцать минут, чтобы собраться с мыслями и понять, что вообще мне делать дальше. Хотя, чего я ждала? Что муж вдруг исчезнет? Что не буду чувствовать себя так, как сейчас?
– Фух! Наиль вовремя свалил, – шепчет Юлька, плюхаясь на мою кровать, пока я собираю вещи трясущимися руками.
– Не то слово… Вообще не представляю, что было бы, если он оказался здесь.
– Ну… в целом, ничего бы не было. Что вы там с Наилем успели? Пару раз поцеловаться?
Подруга смотрит на меня пытливо, на что отвожу глаза.
– Уууу! Да тут не только поцелуи, как я поняла?
– Не только поцелуи. Но секса не было.
– А что было?
Я присаживаюсь на край постели, потому что ноги меня не держат. Перед глазами – картинки того, как Наиль трахает меня пальцами, а я развожу ноги и готова позволить ему всё. Вообще всё, даже то, чего никогда не пробовала.
– Да просто… что-то было.
– Понятно. И что думаешь делать теперь?
– А что мне делать? Сейчас уеду с мужем. И всё.
– А Наиль?
– Что Наиль? Наиля нет, как ты видишь. Это всего лишь небольшое приключение. Мы вообще можем больше не увидеться.
И почему от этого предположения внутри становится так странно? В груди жжёт, приходится напомнить себе, что Наиль мне никто.
– Ой, Кирыч… и почему я тебе совсем не верю?
Я пожимаю плечами, вскакиваю и начинаю яростнее закидывать вещи в сумку. А в голове только один вопрос: почему и я сама себе не верю?
Когда садимся в машину, я делаю музыку громче. Это своего рода сигнал – я не хочу говорить. И первое время муж молчит и ни о чём не спрашивает. Хотя, я нутром чую, что он появился на Монетке не просто так. У него ко мне какие-то вопросы, как минимум. Или он что-то хочет сказать. Вот только бы понять заранее, что именно. Понять и приготовиться.
Наконец его рука соскальзывает с руля и Юра делает музыку тише. И я внутренне подбираюсь, потому что понятия не имею, что скажет муж уже в следующее мгновение.
– Послезавтра у тебя небольшой концерт. Сыграешь для наших близких друзей.
Чуть притормозив, он поворачивает голову ко мне, и на губах его появляется улыбка. Чёрт! А я ведь уже успела напридумывать себе чёрт-те что.
– С чего вдруг? – вот и всё, что я в силах спросить.
– Ты же сама этого хотела, – пожимает плечами Юра. – Разве нет?
Хотела, он прав. Только сейчас отчего-то чувствую себя карманной собачкой, которая может что-то смешное, что хозяин готов показывать и показывать публике. Зажравшимся друзьям, приходящим на такие «концерты» только потому, что им интересно лишний раз обсудить друг с другом тряпки, цены на нефть и ещё какую-нибудь ерунду. Всё, что угодно, но только не музыку.
– Да, я этого хочу, спасибо.
Пожалуй, музыка – это единственное, что у меня осталось. Настолько личное и близкое. Всё остальное – давно в прошлом.
Дальнейший путь мы проделываем в молчании. Я – смотрю в окно, Юра – на дорогу. Мысли то и дело возвращаются к Наилю. Где он сейчас? Чем занят и о чём думает? И почему так отчаянно страшно из-за того, что он уже мог обо мне забыть?
Когда машина останавливается возле дома, я слышу, как на телефон приходит входящее сообщение. В лицо тут же бросается краска, но муж, слава всем богам, этого не замечает. Выходит на улицу, достаёт из багажника вещи. Это не может быть Наиль, но почему-то за то время, которое нужно, чтобы добраться до квартиры, я успеваю убедить себя в том, что это именно он.
– Я в душ, – объявляет Юра, закрыв за нами дверь.
– Хорошо, я пойду постель поправлю.
Оказавшись в спальне, первым делом вытаскиваю из кармана телефон и жадно читаю сообщение.
«Привет, принцесса, которую так нельзя называть. Помнишь меня?»
Моё сердце начинает биться с такой силой, что мне кажется, будто его стук способен услышать даже Юра, принимающий душ.
«Помню. Откуда у тебя мой номер?»
«От общих друзей. Но если ты против, я не буду тебе писать».
«Я не против. Это Юлька тебе дала?»
«Юлька мне не давала, да я этого и не хотел бы»
Я смотрю на экран и совершенно глупо улыбаюсь. Наиль не просто не поставил точку в нашем с ним небольшом безумии, но, наверное, хочет продолжения, раз уж пишет мне.
«Ты сейчас дома?»
И зачем я вообще об этом спрашиваю? Это ведь совсем не моё дело. Но мне нужно это знать, иначе точно не успокоюсь.
«Дома. А ты?»
«И я дома»
«Хорошо. Какие планы на завтра?»
«Пока не знаю. Может, по магазинам прогуляюсь. А вообще у меня концерт будет. Послезавтра».
«Вот как? И на чём играешь, помимо нервов?»
«На виолончели. Тебе такое нравится?»
«Честно? Вообще нет. Queen и всё такое, как ты помнишь»
Я помню. Даже успела перекинуть себе несколько песен этой группы, чтобы послушать на досуге, когда останусь одна. Это своего рода душевный онанизм – слушать ту музыку, которую любит Наиль, и представлять, что мы делаем это вместе.
«Ладно. Мне сейчас спать нужно. Ты ещё напишешь?»