Наша первая задача: мы пройдём через пояс астероидов, в котором испытаем эффективность защиты Вояджера и его боевые возможности. На обломках мы проверим состояние вооружения путём уничтожения некоторых из них. Вопросы есть? – командир окинул всех взглядом. Собравшиеся молчали.
– Все свободны, а вы, – обратился капитан к старшему навигатору, – через пять минут доложите мне данные о полёте.
"Начальники" вышли в коридор. Навигатор – гуманоид с большими плечами и лицом, "встроенным" в верхнюю часть груди, на тонких ногах отделился от всех и вошёл в ближайшую дверь, за которой располагалась рубка управления. Андроиды повернули головы.
– Мне нужны данные нашего старта и дальнейшего движения, – обратился к ним штурман.
– Полёт проходит в заданном режиме, – ответил АД–2, – пожалуйста! – и перед навигатором, прямо в воздухе, возникло объёмное изображение схемы полёта корабля. Рассмотрев "картинку", гуманоид поблагодарил андроидов и направился к командиру.
Подойдя к его каюте, прислушался, решив убедиться в отсутствии там кого-либо. Внезапно дверь ушла в стену, из помещения пригласили: – Входите!
Штурман едва не упал от сюрприза, но удержался на ногах. Криво усмехнувшись, вошёл и обратился к капитану: – Разрешите доложить?
– Докладывайте.
– Данные полёта таковы: час с небольшим назад, наш корабль совершил старт при мощности силовой установки равной трём двадцать пятым от максимальной. Ускорение после старта составляло сорок девять метров в секунду. В таком режиме полёта звездолёт находился тридцать семь минут. В следующий час оно нарастало до восьмисот пятидесяти метров. В настоящее время форсирование продолжает повышаться. Все навигационные системы корабля работают нормально.
– Прекрасно! А скажите, мы с вами никогда не летали вместе? Может в другом качестве? Вы мне кого-то напоминаете, – улыбнулся капитан.
Уродливый нос и толстые губы навигатора зашевелились, на лице появилось нечто подобное улыбке. Заговорил басом, прерывая речь смехом: – Командир, вы задали трудный вопрос. Посмотрите на меня и себя. Мы относимся к культурам, у индивидуумов которых нет характерных черт. И поэтому, крайне мало разнимся друг от друга в отличие от прочих наших братьев. Как же я могу вам кого-то напоминать? Но взгляните на землян – как они хороши, красивы, отлично сложены! Имеют всё тоже, что и мы, то есть глаза, нос, рот, уши, щёки и всё прочее. Но какая разница! Среди них не встретишь одинаковых лиц и одного с другим всегда отличишь. А мы! Меня с вами, конечно, не спутаешь, – штурман громко захохотал, – но вы в вашем мире, так, же как и я в своём, почти ничем не выделяемся от себе подобных, разве только одеждой. Вот в чём парадокс. Природа крепко подшутила над некоторыми цивилизациями. В сравнении с нашими друзьями мы выглядим очень невыгодно. А как хороши земные женщины, а, командир!
Услышав это, вислоухий капитан прикрыл два глаза, третий закатил вверх. Морщин стало ещё больше, а изо рта показался фиолетовый язык. Лицо приняло некое подобие мечтательного выражения: – Да-а, – произнёс он, – это что-то бесподобное! Такого совершенства, кроме как на Оке, я не встречал больше в культурах ни одной планеты. Мы действительно уроды по сравнению с ними. Не будь у меня третьего глаза, я был бы малость похож на них….
Услышав это от командира, навигатор загоготал во весь голос. Его угловатая безголовая фигура складывалась пополам, выпрямлялась. Небольшой рот, с мелкими жёлтыми зубами был открыт, и из него летела слюна.
Капитан пришёл в себя от смеха штурмана и в три глаза смотрел на хохочущего собеседника. А тот, в это время, сам выглядел настолько нелепо, что мечтатель – командир, не выдержал и тоже рассмеялся. Его смех напоминал богатырский храп и ржанье лошади. При звуках подобного веселья навигатор завыл, словно сирена. Теперь оба смеялись друг над другом и никак не могли остановиться. Гомерический смех долго звучал из каюты верховного лица.
Капитан упал в кресло, штурман катался по дивану. Под действием обоюдного гипноза, они никак не могли остановиться. В конце концов, смех перешёл на некий вой и всхлипывания. Оба ослабли до изнеможения, голоса охрипли, болели глотки. Замолчав, они смотрели друг на друга и учащённо дышали. Теперь это были уже приятели, умеющие без обиды подшутить над собой.
– Как вас зовут? – спросил командир, – я никак не могу запомнить всех сразу.
– Дал. А вас?
– Горд. Будем друзьями, вы мне приятны. Навещайте меня в любое время.
– Командир, я бы хотел….
– Вне рабочей обстановке зовите просто, Горд, – перебил его капитан.
– …Хорошо. Теперь я хотел бы забрать навигационные карты, курсовые журналы разведчиков, словом все маршрутные документы касающиеся нашего полёта.
– Конечно, Дал. Я сам думал сказать об этом, но вы меня так рассмешили, что забыл, – лицо капитана опять сморщилось, рот растянулся в улыбке. Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться, – возьмите с собой помощника и идите в спецхранилище. Я сейчас отдам команду, и вы получите необходимые материалы, – Горд, нажал несколько кнопок на встроенном пульте.
Старший навигатор вышел из каюты и пошёл в штурманскую рубку, перебирая в уме свой разговор с командиром. "Старая трёхглазая шельма, переспелая груша! – шутливо обзывал он капитана, – земных женщин ему захотелось! Да от одного нашего с тобой вида эти красавицы, при встрече, обегут нас стороной. Да и что бы ты, воспитанный в другой культуре и физической природе, с ней делал? Ах ты, межпланетный ловелас! – надо будет понаблюдать за ним. По-видимому, он у нас романтик!"
В своё рабочее помещение штурман вошёл в хорошем расположении духа. Его "дружина", в составе четырёх навигаторов и одного андроида, была в сборе. Рубка выглядела, как необычной формы помещение: она являла собой одну четвёртую часть большого эллипса. Пол и две стены составляли угол в девяносто градусов. Остальной объём занимала полусфера, которая являлась своеобразным сферическим экраном. На его фоне, уникальном по виду и размерам, в центре высвечивалась карта той области вселенной, куда в настоящее время направлялся Вояджер. По краям – внизу, вверху и по бокам, сияли звёздные системы, которые находились соответственно координатам корабля. По сути, громадная картина являла собой круговой обзор неба по курсу движения летательного аппарата. Кроме того высвечивались режимы полёта, направление – относительно известных звёзд, расстояния до них и другие показатели, необходимые для навигации. Изображение было объёмным и настолько реальным, что в отсутствии освещения создавалась иллюзия открытого пространства. И представлялось, что если ступить несколько шагов вперёд, то можно оказаться в холодном космосе со всеми вытекающими из этого последствиями. Потрясающий вид!
Глава 3
…По уходу штурмана, Горд перешёл в рубку управления. Включил систему связи: – Говорит командир Вояджера. Корабль приступает к разгону до семнадцати километров в секунду. Всем вахтам и службам находиться на предписанных постах. Свободным членам экипажа отдыхать в своих каютах. О нарушениях в работе систем докладывать немедленно. Разгон должен быть произведён в течение часа. Объявляю пятиминутную готовность.
По расчётам выходило, что машина легко достигнет третьей космической скорости при мощности всего в шесть двадцать пятых от максимальной.
…Аппаратура показала увеличение силы с одновременным ростом скорости. Ускорение было незначительным. К тому же работала противоперегрузочная система, и экипаж не ощущал неудобств. АД–1 и АД–2 запросто справлялись с обязанностями, а ведь к ним поступало такое количество телеметрической информации, что и десять человек не могли бы обработать всё сразу, сделать должные выводы и произвести необходимые действия. Горд понаблюдал за ними и направился в свою каюту.
С момента старта прошло лишь несколько часов. Он немало летал, и у него сложилось ощущение остановки времени при движении. Через некоторый период после отбытия с космодрома, ему начинало казаться, что он всё время в полёте, а интервалы, как преходящие паузы в перемещении. Вся жизнь была для него одним полётом. Из-за этого он и не женился, у него не было детей.
С представительницами слабого пола своего мира он имел "дело" лишь несколько раз, потому как бывал там редко. Романтичный по природе, он страстно влюбился в красавиц с планеты Ока, а теперь и в земных женщин. Но первые были для него велики, а вторые – мелковаты, но, ни те, ни другие, равно не обращали на него никакого внимания. А с определённой поры он и сам разочаровался в "чужих" красавицах. Однажды, после очередного полёта, на одной из планет Братства, его и подчинённый ему экипаж встречали, как смелых и отважных храбрецов. Пылкая, видимо романтичная женщина того мира, влюблённая в очередного героя, отдалась ему. Каково же было его разочарование, когда он обнаружил, что совсем не подходит ей и ничего не может сделать из-за различия половых органов. И хотя неудовлетворённая особа тактично молчала, ему было обидно за себя и стыдно перед ней.
С тех пор он дал клятву: никогда не вступать в интимные отношения с "чужими" женщинами. Но сейчас, на Земле, он смотрел на них и вздыхал, поражённый совершенством. А Лера стала его богиней! Он был ошеломлён красотой девушки – выпускницы Академии, которую увидел при отборе кандидатов в экипаж Вояджера. Она настолько поразила его, что он перестал воспринимать действительность. А был главным в комиссии и "судьёй" для претендентов, сдающих экзамены по устройству звездолёта. И когда подошла очередь красавицы отвечать на его вопросы, он забыл обо всём. Горд смотрел на неё и хотел только одного, чтобы это премилое существо было всегда рядом с ним. Потерявшийся, он не задал ей ни единого вопроса по знаниям, касаемых её предположительной медицинской службы на корабле. Не показывая своего волнения, справился: действительно ли она хочет на астролёт? Летать придётся весьма далеко и долго и ей, быть может, не удастся создать семью на Земле! Рассказывал девушке о длительности полётов, о разнице в течении времени при движении. И боялся, что откажется. Он едва не подпрыгнул в кресле от восторга, когда упрямая выпускница Академии, сведя брови, решительно заявила, что ради благоденствия космического Сообщества она готова на всё. И, конечно же, зачислил её в свой экипаж. Взял для того, чтобы всегда была рядом, а он смотрел на неё.
Восторг красавицы не только глубоко тронул его, но и озаботил в другом плане. С тех пор он стал присматриваться к земным представителям сильного пола и сделал неприятное открытие – впереди у них проглядывалось нечто такое, чего у Горда не было и в помине. Он припомнил, как в одном из земных фильмов видел нагого мужчину и был ещё тогда поражён размерами его полового члена. Природа жестоко обделила сильный пол, культуры Горда. Их детородный орган выглядел тонкой змейкой, величиной с карандаш. А неудавшийся секс с чужой женщиной и вовсе остудил несчастного гуманоида. Теперь он искренне завидовал аборигенам – землянам.
Вояджер легко достиг третьей космической скорости. Горд огласил: – Объявляется часовая готовность. Подготовиться к ускорению до движения в пятьдесят тысяч километров в секунду. Расчёты предстоящего форсирования и необходимой для этого мощности – ко мне. Инженера по КИПам прошу посетить мою каюту.
Вскоре возникло изображение некоего существа.
– Войдите! – пригласил капитан.
В дверь протиснулся вызванный специалист – гуманоид в чёрной шерсти. На заросшем "лице" выделялись глаза с вертикальными зрачками. Выдающиеся рот и нос, также в шёрстке, но меньшей длины, придавали ему сходство с обезьяной. На голове торчали маленькие ушки. С бёдер до колен был одет в чёрную юбку. При своём неказистом виде это был застенчивый обладатель высокого разума и прекрасный специалист в своей профессии.
Сейчас он вошёл бочком и на полусогнутых ногах.
– Садитесь, инженер, – Горд, кивнул на диван, – что вы можете сказать о работе электронного оборудования корабля? Есть какие-то замечания, пожелания?
– Всё работает отлично, командир, а мои наблюдения говорят о том, что мне крупно повезло. Я немало летал, но такого совершенства ещё не встречал и считаю почётным служить на этой машине, да ещё с таким прославленным астронавтом, как вы. Вас знают везде и это не лесть, но, правда.
– Вот как, я и не мыслил об этом! – делано засмущался хитрец, прикрывая верхний глаз.
– Да, капитана Горда – космического аса, знают во всём Братстве цивилизаций. Многие посчитали бы за честь для себя работать под началом такого опытного путешественника.
– Да будет вам, – Горду приятно было слышать такой лестный отзыв о себе, – вы садитесь удобнее, – сказал он, видя, что инженер присел на краешек дивана и ему плохо сидеть.
– Как ваше имя? – поинтересовался командир.
Брат по разуму робко поднял на капитана свои кошачьи глаза: – Оно труднопроизносимое, зовите меня тривиально – пак-фа.
– А что это означает?
– Так называют представителей моей культуры.
Горд возразил: – Нам с вами придётся долго находиться вместе. Мне будет стыдно не знать имени.
При этих словах инженер сник и, наверное, покраснел. Густая шерсть не позволяла видеть это. У него даже капля пота появилась на конце носа. Он слизнул её языком.
– Меня зовут Поуоп, – едва выдавил он.
– По-у-оп – повторил Горд, – почему же трудно произнести? Поуоп – запросто!
– Правда! – оживился гуманоид, – а некоторые не могут выговорить его. Одни называют меня "Попом", другие "Пупом".
– Нормальное имя, – приободрил его Горд, – обыкновенное. Вы позволите задать вам несколько нескромный вопрос?
– Да, да, конечно. – Испуганно ответил инженер.
– Скажите, вам не жарко в такой шубе?
– Разумеется, плохо, поэтому и хожу в подобном безобразии, – он указал на юбку, – в таком наряде ещё терпимо….
Горд прикрыл огромной ладонью свой рот, чтобы инженер не увидел его улыбку: – Поуоп, а вы не пробовали освободиться от шерсти? Вообразите, как было бы прохладно, и ходили бы в одежде, подобным всем.
– Некоторые избавлялись, но становились посмешищем для других. Наши строение тела и внешность, – он показал на своё "лицо", – не позволяют сделать это. На Земле и в других мирах есть разные приматы и животные, недалёкие от них. И мои безволосые соплеменники становились похожими сразу на нескольких из них. Иногда их даже путали с прирученными обезьянами. Так что, уж лучше оставить всё, как есть.
Горд "собрал в кулак" всю свою волю и едва удерживался от того, чтобы не рассмеяться. Его трясло от внутреннего хохота. Он старался не смотреть на унылого теперь инженера. Тот, сгорбившись, уставился в пол.
– Я вам сочувствую, Поуоп, – командир легко произнёс нелёгкое имя, и инженер приободрился. – В таком случае придётся вам ходить в этом, как вы выразились, безобразии. А теперь отправляйтесь, готовьтесь к предстоящему ускорению! Если что заметите, докладывайте. В каюте есть кондиционер?
– Да и очень хороший, он меня выручает.
– Ну и отлично. Приступайте к профессиональным обязанностям. Вы свободны.
Инженер по КИПам вскочил с дивана, пробежал до двери и бочком выскользнул в коридор.
"Ну и ну, не специалисты, а одни комики!" – подумал Горд, вспоминая весёлого старшего навигатора.
…В одной из двухместных кают собралась женская половина экипажа – шесть молодых женщин. Все были стройны, красивы, с короткой стрижкой, одетые в униформу команды. Прекрасная половина того времени весьма отличалась от далёких предков. Она воспитывалась совсем в другом окружении, жившего по законам космического Содружества. К тому же они были молодыми (до тридцати лет) девушками и горды тем, что попали в личный состав исследовательского звездолёта.