Хотя следует отметить, что в раннем детстве в душе его не было ненависти. Она родилась гораздо позже, когда он подрос и сопоставил отдельные факты супружеской жизни своих родителей. Будучи ребенком, он относился к матери скорее как к кому-то, кто заботится о нем в силу сложившихся обстоятельств, и, если смотреть правде в глаза, голодным и оборванным он не ходил. Более того, в доме у них всегда были чистота и порядок, только вот уюта и тепла в нем сильно не хватало. За ту стерильность, которую она поддерживала «адским трудом», отец платил истрепанными нервами, а Харпер – бесчисленными подзатыльниками. Если учесть, что в их семье существовал матриархат еще в те времена, когда был жив отец, то можно себе представить, какая тирания установилась в ней после его смерти.
Порой от одного взгляда матери у Харпера кровь в жилах стыла. А ведь ему, как и любому ребенку, требовались ласка и любовь. Ему хотелось, чтобы она хоть раз поступила так, как он видел в фильме, где любящая мать укладывала своего сынишку спать. В его мечтах он, переодевшись в пижаму, забирался в постель, а она садилась рядом и, прислонившись к спинке кровати, открывала толстую книгу с картинками. Он прижимался к ее плечу головой и слушал сказку, которую она читала тихим, убаюкивающим голосом. Потом она укрывала его одеялом, целовала в лоб и, желая спокойной ночи, выключала свет. К сожалению, его мечта так и не исполнилась, хотя он неоднократно просил мать почитать ему перед сном. И все же редкие знаки внимания он нет-нет да и получал от нее – когда, вернувшись с охоты, приносил в дом добычу. Только в этот момент отношение матери к нему резко менялось. Рассматривая выложенный на кухонный стол кусок мяса только что разделанной тушки, она не переставала нахваливать его и даже могла нежно потрепать по голове. Слыша ласкательные прозвища, которые в порыве радости слетали с ее губ, он чувствовал себя сильным, нужным и даже любимым.
Как бы там ни было, многим из нас в детстве не достает тепла и любви, однако в монстров превращаются единицы. Ни в коем случае не стоит оправдывать наклонности Харпера, которые проснулись в нем по отношению к женщинам, недостатком материнской любви, но следует все-таки признать, что это наложило отпечаток на его психику. Он вырос эмоционально холодным человеком, не способным не только дарить радость ближнему, но и сочувствовать чужому горю. Что же касается слабого пола… Его ранние шаги в этом направлении были неуверенными. По правде сказать, он и сам долго не мог понять, действительно ли ему необходимо издеваться над девушкой для полного сексуального удовлетворения. Чтобы убедить себя в обратном, он старался подойти к этому вопросу с другой стороны. Неоднократно экспериментировал, следуя новым моделям поведения, менял условия и тип внешности избранницы, пытался разнообразить половой акт теми способами, которые не включали насилие. Но чтобы он ни делал, без проявления жестокости по отношению к партнерше достичь настоящей половой разрядки у него не получалось.
Со временем он выяснил все тонкости этого дела и точно знал, что ему требуется от противоположного пола. При этом далеко не каждая женщина, с которой у него были сексуальные отношения, становилась его очередной жертвой. Не всякая из них годилась на эту роль. Слишком интимным был для него сам процесс, чтобы совершать его с первой встречной. При выборе он руководствовался прежде всего визуальным фактором, а затем уже поведенческим. Девушка должна была быть особенной с эстетической точки зрения, а также идеально подходить для осуществления задуманного. Возможно, в формировании эталонного образа жертвы свою роль сыграл его самый первый опыт подобного характера, который произвел на него глубочайшее впечатление. Первое изнасилование с последующим убийством он совершил еще в школе, когда учился в старших классах. Оно врезалось в его память до мельчайших подробностей. Жертвой Харпера стала понравившаяся ему одноклассница.
Чем бы в итоге ни обернулась его попытка сблизиться с объектом вспыхнувшей страсти, с самого начала он не собирался ее насиловать и уж тем более убивать. Как любой человек, он мечтал добиться расположения приглянувшейся ему девчонки без всякого принуждения с его стороны. Надеялся склонить ее к интиму всевозможными знаками внимания и набором нежных слов. Хотя, признаться, днем раньше он готов был убить даму своего сердца только за то, что увидел ее в мужской компании. В перерыве между уроками она обнималась с одним из парней, а при расставании подарила ему самый что ни на есть настоящий поцелуй в губы. Причем Харпер отдавал себе отчет в том, что в эту минуту он готов прикончить и растерзать на куски не только ее. Ненависть к сопернику толкала его на двойное убийство. И если до этого момента он стеснялся даже смотреть в сторону той девчонки, то ее поцелуй вывел его из себя настолько, что он набрался смелости подойти к ней и заговорить.
Мечтая о ней по ночам, он часто представлял себе их первую встречу и начало знакомства. Размышляя о том, с чего лучше начать разговор, он перебирал в уме самые разные фразы. В отсутствие матери он даже тренировался перед зеркалом. Ему хотелось выглядеть в глазах той девчонки неотразимым и обаятельным. Он мысленно рисовал себе картину, в которой на его предложение провести вместе вечер она смущенно кивает головой и бросает на него взгляд, полный любви и нежности. В его воображении она чуть ли не сразу становится его подругой и дарит ему не только улыбку, но и самый страстный поцелуй, о котором он мог только мечтать. Он не раз представлял себе хрупкую фигурку девушки в своих объятиях, а взамен ответных чувств готов был носить ее на руках. Но мечты мечтами, а глядя на нее, он все же трезво оценивал свои шансы. Он ничего не мог противопоставить тому атлетически сложенному парню, которому она, скорее всего, уже дала свое согласие на нежные взаимоотношения. Харпер понимал всю несбыточность своих грез и потому, подойдя к ней, заговорил совсем о другом. Он попросил ее подтянуть его по алгебре. Во время занятий он надеялся растопить ее сердце, очаровать и попытаться отбить у соперника.
Несмотря на незаурядный ум, в точных науках он никогда не был силен. Еще в младших классах домашняя работа по математике давалась ему с трудом. Но надо отдать должное его матери, которая все-таки следила за тем, чтобы он ее выполнял. Ему приходилось часами просиживать после уроков на дополнительных занятиях только для того, чтобы просто не завалить предмет. Приближались выпускные экзамены, и в том, что он просил одноклассницу бросить ему спасательный круг, не было ничего особенного. Ведь это не шутка: без успешной сдачи предмета он может лишиться диплома об окончании школы. Девчонка не могла не понимать, что он вверяет ей свою судьбу, а посему должна откликнуться на его мольбы о помощи.
Пользуясь своим бедственным положением, он настойчиво давил на жалость, но вызвать у нее сочувствие так и не смог. Она упорно отказывалась, говорила, что у нее нет на него времени и советовала обратиться к кому-нибудь другому. Однако Харпер не сдавался до тех пор, пока она в конце концов не согласилась хотя бы на часок заглянуть к нему домой. Но при этом она не хотела, чтобы кто-либо из знакомых видел их вместе. Благодаря своей привлекательной внешности, она принадлежала к совсем другому кругу их сверстников и находиться в одной компании с парнем, который не входил в этот круг, считала ниже своего достоинства. Она стыдилась при посторонних даже вступать с ним в разговор. Договариваясь с Харпером о месте и времени занятий, она настаивала на том, чтобы встретиться с ним где-нибудь подальше от школы. Он подобрал ее по пути домой, остановив машину на обочине. Высокомерная девица залезла внутрь только после того, как убедилась, что вокруг никого нет.
Такое отношение с ее стороны не могло не задевать его самолюбие. Нужно быть совершенно безразличным к чужому мнению, чтобы не обращать внимания на подобное пренебрежение. Харпер к числу таких людей не относился. Как раз наоборот, он был очень чувствительным и ранимым. Но желание добиться своего пересилило гордость, и он сумел запрятать обиду глубоко внутрь. Главное для него сейчас было заманить ее к себе и попытаться объясниться. Его план сработал. Все шло как по маслу ровно до того момента, когда он начал намекать ей о своих чувствах. Она не только высмеяла его, но еще и бросила фразу, которая врезалась ему в память на всю жизнь. Она сказала, что ни одна девчонка не согласится встречаться с ним по доброй воле, пока он не нарастит мышцы и не сделает пластическую операцию своей глупой физиономии. Он и так сильно переживал из-за своего никудышного телосложения и того, что ему не выпало счастья родиться писаным красавцем…
Вскоре пластика понадобилась ей самой. Он решил доказать этой девчонке, что и без хирургических вмешательств сможет овладеть любой красоткой. Чтобы наказать за злой язык, ему пришлось брать ее силой. Он запихал ей обратно в рот не только ее обидные слова, но и кое-что еще. Дура безмозглая. Вела бы себя без лишнего гонора, возможно, осталась бы жива. Мало того, после всего случившегося стала еще пугать его полицией. Пришлось запереть ее в ту часть подвала, которая принадлежала только ему, и держать ее там до тех пор, пока это было возможно.
На тот момент отец Харпера уже ушел из жизни, а мать сутками пропадала на работе. Он фактически был предоставлен сам себе. В тот день родительницы по обыкновению не было дома, а по возвращении, несмотря на ее огромное нежелание, она вынуждена была на некоторый срок покинуть родные стены. Ее заболевшей сестре требовалась помощь по хозяйству, и после долгих уговоров та смогла уломать мать приехать к ней ненадолго. Это было самое счастливое время в жизни Харпера. Никогда еще он не ощущал себя таким смышленым, сильным и великолепным. Именно в таком порядке он заставлял ту девчонку повторять эти слова. Он несся из школы домой с непередаваемым чувством радости и возбуждения лишь от сознания того, что в подвале его дома сидит связанная красотка, которую он мог брать в любой момент и столько раз в день, сколько ему вздумается. Этот маленький секрет распирал его изнутри, помогая ощущать себя всемогущим.
После первых же побоев девка хорошо уяснила, что от нее требуется, и начала вести себя не столь агрессивно. С каждым разом она становилась все менее ершистой, а к концу первой недели сделалась совсем покладистой. Правда, в ней нет-нет да и вспыхивал дух противоречия, за что она сразу получала очередную оплеуху. Ее сопротивление приводило его в бешенство и заставляло с каждым разом применять к ней все более жесткие меры. Прежде чем она начинала стонать так, как это делали героини фильмов, ему приходилось несколько раз напоминать ей, что к чему и кто здесь главный. К огромному сожалению Харпера, его счастью и неописуемому блаженству не суждено было длиться вечно. К концу второй недели позвонила мать и сообщила о своем возвращении. Она планировала быть дома тем же вечером, и у него оставалось всего несколько часов, чтобы скрыть следы своего преступления. Учитывая тот факт, что девчонка все еще была цела и сравнительно невредима, ему предстояло многое успеть. Затягивать дольше не стоило.
Вопреки своим обещаниям за хорошее поведение подарить пленнице свободу, он с самого начала предвидел другой конец. Харпер был не настолько глуп, чтобы поверить ее слезным клятвам хранить молчание о том, что произошло между ними. Даже если бы тотчас после его первого сексуального домогательства она выбрала другую линию поведения, скажем, стала ласковой и послушной в его руках, он и в том случае не поверил бы ей. Он имел представление о том, насколько хорошо женщины умеют притворяться и лгать. Примером тому служили те же актрисы порнографических фильмов, которые делали вид, что до безумия влюблены в своего мужа, а через минуту-другую с не меньшей страстью отдавались его другу.
И хотя умом Харпер понимал, что по действию на экране не стоит судить обо всех женщинах, он не мог изменить своих взглядов. Да, перед его глазами разыгрывался сюжет, который являлся всего лишь выдумкой сценариста, но в подростковом возрасте такие вещи воспринимаются иначе. В лице звезд экрана весьма сомнительной репутации он обвинял весь женский род в аморальном поведении, а в каждой его представительнице видел лживую натуру. Он неплохо представлял себе, на какие ухищрения способна пойти женщина в том случае, если ей умышленно подрезать крылья, и мог догадаться, на какие уловки пойдет она, если некто покусится не только на ее свободу, но и на ее жизнь. Он был уверен: узнай его пленница о том, какую судьбу он ей уготовил, вмиг станет коварной и хитрой тварью. Идти у нее на поводу и рисковать собственной свободой он не собирался. Он должен был с ней расстаться. Вынужден был. Причем навсегда. Решение далось ему с легкостью.
Из-за того что избавляться от трупа ему пришлось впопыхах, он немного наследил, но в целом своей работой остался доволен. Прилегающий к дому гараж по назначению давно не использовался. Еще предыдущим хозяином он был переделан в помещение под хозяйственные нужды. В самой его середине стоял длинный, тяжелый стол, обитый нержавеющей сталью. Раньше вдвоем с отцом, а позже самостоятельно Харпер разделывал на нем улов или охотничью добычу. Мать пользовалась этим помещением реже, ближе к концу лета, примерно тогда, когда начинался заготовительный сезон. По большей части она разбирала и мыла на столе дары леса и скромного огородика. Около стены, но достаточно близко к столу была устроена раковина с отдельным краном для длинного шланга. С его помощью наводить чистоту после окончания работ было одно удовольствие. Для полного удобства в гараже был устроен слив. На полу вдоль стола с каждой стороны параллельно друг другу шли небольшие углубления с выходом наружу.
Так что особых вопросов по поводу того, что делать дальше с задушенной им пленницей, у него не возникло. За высоким деревянным забором никто из соседей не мог видеть происходящего во дворе дома, да и любопытством никто из них не страдал. Не та категория людей селилась в их захолустье, чтобы проявлять интерес друг к другу. Жили по принципу: не лезь в чужие дела, и в твои никто не полезет. Чуть ли не в открытую выйдя наружу через задний вход с мертвой девушкой на плече, он обогнул коптильню. Запах копченостей настолько пропитал ее стены, что его можно было уловить даже сквозь закрытые двери. Харперу сразу захотелось съесть кусок лососины. От этих мыслей его рот наполнился слюной, а в желудке раздалось урчание. Время подходило к ужину, и не было ничего удивительного в том, что он проголодался. Но тратить сейчас драгоценные минуты на перекус он не мог. Решил потерпеть и подкрепиться после того, как закончит с девчонкой.
Войдя в гараж через боковую дверь, он включил свет и подошел к столу. Опыт по разделке подстреленной на охоте добычи у него имелся богатый, и дело шло споро. Действуя в той же последовательности, что и обычно, он расчленил девушку своей мечты скорее по привычке, чем по надобности. Оказалось, что анатомическое строение человека он знает не хуже, чем животного. Разложил части тела по темным целлофановым кулькам и по паре в каждой руке перенес к своему грузовичку. Это был его самый первый личный автомобиль, а потому он относился к нему очень бережно. Упаковав останки в морозильную камеру, которая была устроена сразу за кабиной, он вывез их подальше от городка. Закопал где-то в лесу, отъехав вглубь на приличное расстояние от основной дороги. Благо штат Аляска по праву может гордиться нетронутой природой, и место для подобного типа захоронений не так уж сложно найти. При этом он сожалел только об одном: о том, что у него нет собственного жилья. Если бы у него было укромное местечко, пусть даже крохотный сарай, где-нибудь в окрестностях, ему не пришлось бы расставаться с девчонкой так скоро. Харпер был бы не против продолжить с ней «отношения», ведь особых претензий у него к ней не имелось.