Итак, в июле 1907 года Абрам отправился на заработки в Портленд. Нужно понимать, что он, не будучи американским гражданином, работал в Портленде до 1910 года как гастарбайтер,[282] то есть работал «по понятиям».
Что это за понятия и к чему они привели Абрама, разъяснил А. Ю. Лебедев, знакомый с американской действительностью не понаслышке:
«Я бы, если бы работал нелегально три года, тоже бы это не афишировал. Налогов-то он не платил. Портленд растет как на дрожжах, и именно за счет деревообработки, нужда в плотниках огромная. Если не париться с формальностями, можно заработать неплохо. А если относится к некоторым законам как к формальностям, то может потом захотеться уехать в Айову».[283]
01.38. Внутренняя колоннада здания лесного хозяйства. Плотники сработали… Портленд, 1905 год.[284]
А в 1910 году, уже скопив достаточную сумму для начала «настоящей» американской жизни, Абрам понял, что пора покинуть Портленд.
Похоже, что в это время активизировались его контакты с Бундом («В 1910–11 Бунд предпринял новые усилия по укреплению своей организации»[285]) или Поалей Ционом. Там потребовалось выполнить какое-то важное партийное поручение в Европе и вспомнили, что Абрам – Абрахам Коваль – Ковель – Кавал с такими поручениями блестяще справляется. И Абрам отправился через океан, надеясь встретиться с Этель и забрать её из Телехан в Америку на обратном пути.
Удалось ли им встретиться во время этой поездки Абрама, неизвестно. Но точно известно, что Этель с ним не поехала. Вероятнее всего, она не могла оставить мать, сестёр и отца, фактически бывших на её попечении.
На этом и заканчивается отдельная «русофильская» ветвь альтерверса Абрама, сливаясь в 1910 году с ветвью «юдофильской». Заканчивается и телеханский период жизни Этель и Абрама. Впереди их ждала Америка…
Глава 2. Америка. Малая родина
Жорж Абрамович Коваль родился в Соединённых Штатах Америки. Но назвать эту страну его «большой Родиной» было бы большой ошибкой, и даже оскорблением его памяти. Сам он считал своей большой Родиной Советский Союз, всю свою сознательную жизнь работал на его благо, получил признание и высшую награду России, а ФБР – государственный орган США! – пытался лишить его урождённого американского гражданства.[286]
Но вот свою малую родину, американскую глубинку айовского городка Сью-Сити, Жорж помнил и любил до конца своей длинной жизни. История появления родителей в США, а также история первых 19 лет его жизни и причин, которые заставили всю семью покинуть Америку, весьма поучительна с эвереттической точки зрения. Она вскрывает сложный характер ранних ветвлений альтерверса Жоржа и полна интригующих загадок.
Прибытие Ковалей в Америку
Официальная версия прибытия в Америку Абрама Коваля приведена в первой биографической публикации о Жорже Абрамовиче. Автор, В. Лота, соблюдая правила конспирации, «перекрестил» Жоржа в Дмитрия, скрыл название городка Сью-Сити за безликим «городом Н.» и сообщил:
«Будущий отец Дмитрия в России работал плотником. Однажды он встретил девушку, которую полюбил и хотел жениться на ней. Но денег на свадьбу не было. Вот тогда-то он и решил поискать счастья на чужой стороне.
Отец Дмитрия приехал в США и поселился в городе Н., без особого труда устроился на пилораму, стал относительно хорошо зарабатывать.
После обзаведения недвижимостью молодой плотник послал по почте денежный перевод своей возлюбленной в Россию. Вскоре она прибыла в Н. и стала его женой».[287]
Эта версия (с раскрытием имён и названий) сохранилась во всех дальнейших публикациях о Жорже Абрамовиче и стала «канонической». Версия в общих чертах подтверждается документами, выявленными ФБР в ходе расследования «дела Коваля» в 1955 году. Но, как известно, «дьявол скрывается в деталях».
Сегодня есть возможность рассмотреть некоторые из этих деталей. Действительно, в «Декларации о намерениях» от 24 января 1913 года – документе, который подаётся с целью последующей натурализации (получения гражданства) – Абрам Коваль сообщает, что прибыл в Америку из германского Бремена 29 апреля 1910 года на судне «Ганновер» в порт Галвестон. При этом он отказался от верности императору Николаю II.[288]
Но внимательное рассмотрение данных, приведённых в «Декларации о намерениях», порождает несколько недоуменных вопросов.
Прежде всего, почему эта декларация подана только почти через три года после приезда в Америку? Если бы Абрам намеревался эмигрировать в США, естественно было бы ожидать, что сразу после приезда он начнёт хлопотать о гражданстве.
Вероятным ответом на это недоумение является следующий. Первоначально Абрам не собирался оставаться в Америке «на ПМЖ». Он надеялся, что ситуация в Телеханах как-то успокоится после революционной смуты и он вернётся к жене и родне. Но на родине происходили какие-то события, из-за которых и Этель и сёстры не могли дальше жить в России. Это могло быть связано и с продолжающимися полицейскими преследованиями участников «событий 1905–1907 годов», и с семейными обстоятельствами – например, с уже упоминавшимся возможном отъезде семьи родителей Этель в Пружаны.
Как бы то ни было, в 1911 году к Абраму приехала и жена и сёстры, в 1912 и 1913 году Этель родила ему двоих детей. Стало очевидно, что жизнь в Америке – это всерьёз и надолго.
Абрам был опорой и кормильцем уже нескольких женщин и детей. И он понимал, что для успешного исполнения этой роли ему нужно было приобретать какую-то «солидную профессию». Дело в том, что в это время он был чернорабочим («laborer», как писал он сам в декларации[289]), а «средний месячный заработок русского чернорабочего в США в переводе на рубли составлял 71 руб»,[290] или около 36,5 долларов по тогдашнему курсу, в то время как средний заработок плотника был вдвое больше – 150 рублей.[291]
Абрам был «плотником от бога», но без гражданства стать полноправным членом «Объединенного братства плотников и столяров Америки» (U. B. of C. & J. of A.[292]) и получать официальные заказы и их оплату по «профсоюзным нормам» он не мог. И только через три года после подачи «Декларации о намерениях» (минимальный срок ожидания натурализации после подачи декларации), в 1916 году, Абрам получил заветную членскую книжку:
02.01. Членская книжка А. Коваля в U. B. of C. & J. of A.[293]
Но этот факт вызывает серьёзный вопрос: а как при такой зарплате Абрам смог за год своего пребывания в Америке с 1910 по 1911 год заработать так много, что не только оплатил проезд жены и её сестры (около 200 долларов только на билеты – это почти его полугодовой заработок!), но и купил дом в Сью Сити по адресу 1209–10
th
Рассмотрим подробно события 1910–1919 годов, связанные с натурализацией семейства Ковалей в Америке.
В главе о «Телеханах» мы подробно рассмотрели ту ветвь судьбы Абрама Коваля, в которой он в 1910 году по делам одной из еврейских социалистических организаций вернулся в Европу.
Именно с этого года начинается «официальная» история эмиграции Абрама. В декларации 1913 года Абрам подробно описывает свой маршрут: покинул Европу на пароходе «Ганновер», отплывшем 10 апреля 1910 года из Бремена, и прибыл в порт Галвестон 29 апреля 1910.[295]
Сегодня есть возможность проверить его слова по первоисточникам. В США оцифрованы, обработаны и выложены в интернет документы по иммиграции почти за два века.
02.02. Открытка начала XX века с изображением парохода «Ганновер»[296]
Проверка по базе данных пассажиров, прибывших в порты Техаса с 1893 по 1963 год показала отсутствие среди них лица с паспортными данными Abram Koval,[297] но среди пассажиров судна «Ганновер», вышедшего из Бремена 7 апреля и прибывшего в Галвестон 28 апреля 1910 года[298] обнаружился пассажир Abram Kowal.[299] Он прибыл «к другу» – рабби Йосу Ранчу с целью отправиться в Сью Сити, Айова.
Как показывает анализ «пассажирских списков» порта Галвестон, рабби Йос Ранч был весьма гостеприимным человеком. По документам прибытия в порт Галвестон выясняется, что ещё в 1907 году по его приглашению в Америку из германского Бремена с 1 июля по 14 сентября приехало пятеро российских евреев, уроженцев Белоруссии, мужчин от 26 до 40 лет.
После этого три года он никого не приглашал, а в 1910 году пригласил ещё 6 человек, тоже белорусских евреев в возрасте от 18 до 36 лет и тоже отправившихся в Америку из Бремена в течение одного месяца. 2 апреля на «Франкфурте» приплыли четверо, а 28 апреля на «Ганновере» ещё двое, один из которых – Абрам Коваль.[300]
Все они указывали конечный пункт своего приезда город Сью-Сити, штат Айова. Гостеприимство рабби Йоса Ранча было странным. Он приглашал не родственников, и, в то же время, не был каким-то коммерческим посредником в «эмиграционном бизнесе». Если бы это было так, то поток его «гостей» был бы приблизительно равномерным в течение этих трёх лет с 1907 по 1910 год, и не ограничился бы приемом только одиннадцати активных молодых мужчин, каждый из которых вполне мог быть членом «отрядов самообороны» и принимать участие в событиях смуты 1905–1907 годов.
Скорее всего, Йос Ранч исполнял определённую роль в системе безопасности партий Бунда и Поалей Цион – я не исключаю, что обе партии активно сотрудничали в этой сфере. Это было особенно важно для Поалей Цион, которая активно действовала в Белоруссии в ходе событий революции 1905–1907 гг. в западных губерниях России.
«По своему классовому составу в период Революции 1905–07 годов организации поалейционистов в России (в основном в северо-западных, юго-западных и южных губерниях) состояли главным образом из полупролетарских и мелкоремесленных элементов. В середине 1906 года в партии насчитывалось около 16 тысяч членов».[301]
И вполне логично предположить, что демобилизованный в 1906 году из армии плотник Абрам Коваль был среди них.
В той ветви альтерверса, где паршевические Ковали осуществляли вывод партийных активистов с территории России, рабби Йос Ранч обеспечивал их приём в США. (То, что Йос Ранч был «рабби», свидетельствует о том, что этот канал эмиграции был именно поалейционовским, сионистским).
То, что Абрам прибыл в составе этой группы эмигрантов, подтверждает сделанное ранее предположение о том, что отправился он в Европу по делам, и возвращался в Америку с «партийными товарищами». А то, что оказался он «замыкающим», может быть следствием множества причин, но мне представляется, что одной из важнейших является самая по-человечески понятная: Абрам ждал до последнего момента, что Этель присоединится к нему. Но что-то «не склеилось», и Абрам уплыл один…
Скорее всего, приезд этой группы – это следствие очередной операции Поалей Циона по выводу своих активистов из опасной зоны в России и создание американской ячейки партии в Сью-Сити. Это могло быть связано с усилением «полицейского гнёта» против Поалей Циона:
«С января 1907 года вводится в действие новая инструкция обязанностях «делопроизводства» Департамента полиции… 3-е отделение специализировалось по борьбе с РСДРП, а также такими организациями, как Спилка, Бунд, Поалей Цион…»[302]
Группа, прибывшая в апреле 1910 года, вливалась в группу, прибывшую летом 1907 года. Это укрепляло партийную структуру Поалей Циона в США, где её первые организации появились ещё в 1903 году как ответвление российских групп.
«В марте 1903 г. выходцы из России создали в Нью-Йорке первую в стране группу Поалей Цион. С появлением подобных групп в ряде других штатов <выделено мной – Ю. Л.>[303] в 1905 г. образовалась Социалистическая еврейская рабочая партия Поалей Цион, имевшая отделения в США и Канаде».[304]
С такой точки зрения становится понятным, почему Абрам Коваль и в дальнейшем продолжал политическую деятельность в еврейском социалистическом движении, и, в конечном итоге, стал секретарём ячейки ИКОРа в Сью-Сити.
Отметим и несколько любопытных деталей, связанных с приездом Этель в Америку в 1911 году.
Этель приплыла в Нью-Йорк 15 мая 1911 года на пароходе «Лапландия».[305]
02.03. Открытка начала XX века с изображением парохода «Лапландия»[306]
Считается, что из Антверпена. Но, поскольку «Лапландия» по маршруту заходила в английский порт Дувр, а Этель, как было показано в главе «Телеханы», добиралась до Америки через Лондон, логично предположить, что на борт «Лапландии» Этель взошла именно в Дувре.
И взошла в виде, который она имеет на реставрации фотографии, представленной в главе «Телеханы»:
02.04. Реставрация фотографии Этель (слева) в Лондоне[307]
Конечно, не случаен тот факт, что путь Этель в Америку лежал именно через Англию, откуда, как мы видели, летом 1905 года возвратился в Монреаль из деловой поездки в Манчестер «Абрам Ковель».
Вряд ли Этель выбирала маршрут сама. И вряд ли этот маршрут был короче и удобнее, чем прямой рейс из Бремена. Скорее всего, и Этель в ходе этой поездки выполняла какое-то поручение тех организаций, с которыми Абрам был связан в Америке.[308]
По прибытии в Нью-Йорк Этель сообщила иммиграционной службе следующие данные о себе: возраст 24 года, еврейка из России, в последнее время жила в Телеханах, не замужем, служащая,[309] грамотная (может читать и писать), направляется в штат Айова, в город Сью-Сити.[310]
То, что эти данные записаны со слов самой Этель, а не списаны с предъявленных ею документов, видно из записи имени и фамилии Этель – в документе приведены три транскрипции фамилии (и все – неправильные ☺):
02.05. Фрагмент записи в листе прибытия парохода «Лапландия»[311]
Обращают на себя внимание два факта.
Первый – это то, что Этель была грамотной и могла читать и писать по-английски. Значит, она готовилась к отъезду весьма серьёзно, и тот год, который прошёл со времени несостоявшегося их совместного с Абрамом отъезда на пароходе «Ганновер», она использовала для изучения английского языка.
Второй – это её заявление о том, что она не замужем. На самом деле, как было показано в главе «Телеханы», Абрам Коваль и Этель Шенитская были женаты задолго до «отъезда на ПМЖ» Абрама в Америку, и сам отъезд был вызван не столько экономическими («денег на свадьбу не было»), сколько политическими (Абрама «стали гонять солдатами») причинами.
Вряд ли быть не замужем при въезде в Америку в 1911 году для Этель было предпочтительней, скорее, наоборот. Американцы не приветствовали приезд одиноких женщин, подозревая, что они могут быть представительницами «первой древнейшей профессии».
Примечательно, что и Абрам по прибытию в Галвестон в 1910 году объявил себя холостяком.
Самое банальное объяснение этих фактов состоит в том, что в вихре событий 1905–1907 годов свидетельство о браке, полученное Абрамом и Этель в 1904 году в Телеханах, было утеряно, а получать его копию в ситуации, когда Абрам находился в розыске после своего «исчезновения» из России, а Этель собиралась нелегально эмигрировать, было совершенно неразумно. Это могло привлечь внимание полиции к Этель и осложнить её отъезд.[312]
Конечно, Абрам, будучи уже зарегистрированным жителем Сью-Сити, куда, по её заявлению, направлялась Этель, встретил её в Нью-Йорке, и снял подозрения иммиграционных властей о причинах приезда в США незамужней «служанки из Телехан».
Это, конечно, сократило мытарства Этель в Нью-Йоркском порту, где процедура проверки и оформления эмигрантов была достаточно нервной и некомфортной. Вот что писал по этому поводу журнал «Огонёк» в 1911 году:
02.06. Вырезка из журнала «Огонёк» за 1911 год.[313]