Эвереттический взгляд на историю привёл к тому, что предлагаемая Вам книга приобрела особую архитектуру.
Она не описывает последовательно цепочку жизненных событий её героя. Главы книги, внешне соотнесённые с хронологией, оказываются своеобразными кластерами, состоящими из отдельных нитей судьбы в каждом из них. Построение логических связей между этими нитями и нахождение их «точек склейки» – дело читателя, его жизненного опыта и интуиции.
Однако, при всём разнообразии логических сетей, построенных читателями, результаты таких построений совпадут в том, что описанная в них цепочка событий судьбы героя этой книги – это невероятно удачливая тропинка по минному полю Истории.
Впрочем, то же самое можно сказать и о каждом из нас, если заменить «Историю» на «жизненные обстоятельства».
Парадоксально, но особенно подробно удалось рассмотреть те событийные кластеры, которые с особой тщательностью скрывают как российские, так и американские спецслужбы. Это следствие своеобразного эвереттического эффекта, который можно назвать «эффектом информационного затмения».
Смысл его заключается в следующем. Так же, как при солнечном затмении, когда главный источник света – солнечный диск – закрыт Луной, становятся видны детали строения солнечной короны, так и при «закрытии» спецслужбами основной информации о событийном кластере гораздо ясней проявляются именно «тонкие нити» истории, редкие и неожиданные связи событий, которые при наличии «основной информации» просто не принимаются во внимание пресыщенным восприятием историка.[99]
Метод получения информации с помощью эффекта информационного затмения будет использоваться часто – очень многие ветви альтерверса Жоржа скрыты или в недоступных спецархивах, или оборваны потоком времени: ушли из жизни свидетели уникальных событий в его биографии.
И ещё одно извинение. В силу привычки и длительности знакомства с Жоржем Абрамовичем, в тексте я часто буду называть его просто Жоржем. Это не амикошонство, не стремление как-то «укоротить» наши личные отношения. Это действительно ментальный штамп, который присущ почти всем, кто повседневно с ним общался.
В подтверждение этого приведу такой отрывок из моей беседы 15.10.13 с Е. С. Дмитриевым, инженером кафедры ОХТ РХТУ им. Д. И. Менделеева, работавшим под руководством Жоржа Абрамовича и знавшим его, также как и я, с 1966 г.:
«Ю. Л. …как звали в Менделеевке Жоржа Абрамовича «за глаза», между собой?
Е. Д. Хм… По-разному звали! Вообще в институте заведующие кафедрами называли его между собой очень почтенно – «Великий Жорж»…
Ю. Л. А «простой народ»?
Е. Д. А простой народ, который ничего о нем не знал, и мы на кафедре между собой называли его просто «Жорж».[100]
Так о чём же расскажет эта моя книга тому «простому народу, который ничего не знает» о Жорже Абрамовиче Ковале?
Задав такой вопрос самому себе, я осознал, что однозначного ответа у меня нет. Принципы и методы эвереттической истории – это для философствующих физиков и гуманитарных теоретиков. Взаиморефлексия морального человека и аморального социума – для социологов. Новые документы о Дельмаре и обстоятельствах его работы – для историков спецслужб.
А для «простого человека» книга будет интересна как попытка разобраться со смыслом максимы: «Человек предполагает, а Судьба располагает».[101] Попытка понять, как взаимосвязаны личные качества человека, его моральные принципы (и сделанные на их основе выборы поведения в конкретных обстоятельствах!) и «расположения Судьбы».
Думаю, что результаты этой попытки будут полезны и мне, и Вам, читатель, при принятии решений в ещё предстоящих нам жизненных выборах.
В книге использованы уже опубликованные как в России, так и в США и Израиле материалы по отдельным эпизодам биографии Ж. А. Коваля, материалы авторских дневников, бесед с «компетентными источниками», интервью с людьми, его знавшими, и, конечно, архивные материалы, прежде всего – из семейного архива, многие текстовые и фотографические документы которого благодаря благожелательной помощи родственников Жоржа Абрамовича будут опубликованы впервые.
Глава 1. Телеханы. Этель и Абрам
Somewhere near the Oginski Canal,
There is a town called Telekhany.
Boys over there dreamed about schools,
And girls dream about dowries.
Dina Godiner-Klitenick[102]
Исторический экскурс
По большому счёту, история жизни героя этой книги начинается в географической точке с координатами 52°31 с.ш. и 25°51 в.д., в которой он никогда не бывал. Сейчас эта точка указывает на белорусский посёлок городского типа Целяханы, а в конце XIX – начале XX века здесь было еврейское местечко Телеханы.
История этого местечка такова, что один из телеханских летописцев начинает её так:
«Теперь я окуну перо в кровь наших мучеников, чтобы описать рождение нашего местечка, и его трагическую гибель…»[103]
Итак, о рождении. Фактическим основателем этого еврейского местечка был знаменитый польский и литовский государственный деятель князь Михаил Казимир Огинский.
01.01. Михаил Казимир Огинский. Старинная гравюра[104]
Хотя ещё до него, начиная с XVI в., в этой географической точке была деревенька Телеханы, но именно его деятельность привела к появлению в конце XVIII в. на месте деревеньки крупного еврейского местечка.[105]
Сначала он сдал в аренду старую таверну одному из «своих евреев», а к нему потянулись евреи из ближнего и дальнего окружения.
«Князю Огинскому, который владел всей землей вокруг таверны, принадлежали огромные участки земли и густые леса. И он был более чем счастлив, что в его имениях вырастало еврейское поселение. Он считал, что евреи будут увеличить его доход за счет своей предприимчивости. Поэтому он был рад помочь евреям селиться вокруг таверны, и даже давал пиломатериалы для них, чтобы они строили свои собственные дома, окружённые большими садами…»[106].
В 1767 году началось инициированное князем Огинским строительство 47 километрового канала, соединившего бассейны судоходных рек Балтийского и Чёрного морей и названного в его честь Огинским каналом.
Целью строительства для Огинского было увеличения экспорта леса в Германию, но результат превзошёл ожидания – канал дал мощный толчок хозяйственной деятельности в Телеханах. По окончании строительства, после 1783 года, по нему, кроме леса, пошёл поток и других грузов – соль, пшеница, уксус, льняное семя, овес, сало, горох, рожь. Из Европы привозили железо и изделия из него, а также изделия из драгоценных металлов, а с юга – шёлк и вино.
В 1775–1778 годах, Огинский основал в Телеханах фаянсовую мануфактуру, которая изготавливала декоративные вазы, скульптуру малых форм, фризы и карнизы для каминов и печей[107] и по каналу поплыла её продукция – глиняная и фаянсовая посуда, стекло, кирпич…
Всё это привлекло в Телеханы большое количество рабочей силы различной квалификации. Евреи были особенно заметны среди плотников, кузнецов, сапожников, портных и, конечно, лавочников и купцов по торговле лесоматериалами и зерном.
Особенно искусными мастерами были еврейские плотники, которые выполняли самые сложные работы по строительству и ремонту плотин и шлюзов на канале. В местечке возникали семейные роды и династии. Так, например, обширный род телеханских Гурштелей (а это род, впоследствии связавшийся с родом Ковалей, и эта связь в дальнейшем будет обсуждаться подробно) восходит к братьям Гурштелям, которые были первыми еврейскими судовладельцами на Огинском канале.
Судя по материалам Эшера Гурштеля, это относится к началу XIX века.
«Когда прибыли первые пароходы с пассажирами, свисток <корабля Гурштелей – Ю. Л.> объявил о своем прибытии; евреи были очень рады и поблагодарили Господа».[108]
Начало пассажирского судоходства на Огинском канале Эшер Гурштель относит к 1826 году. Но первые речные пароходы в России были построены только в 1817 году и плавали по Волге.[109] Если сведения Эшера Гурштеля верны, то братья Гурштели были среди «пионеров инновационных технологий» России XIX века ☺.
Концентрация евреев в Телеханах породила и соответствующую «культурную инфраструктуру» – синагоги, хедеры, «кружки чтения», библиотеки.
Конечно, была развита и музыкальная культура. Играли и пели просто «для души», но на высоком музыкальном уровне. Не случайно плотник по профессии Абрам Коваль, будучи призванным в армию в 1903 году[110], служил в военном оркестре.
Впоследствии образовались и профессиональные музыкальные коллективы. Так, в 1908 году возникла группа клезмерской музыки.[111]
01.02. Телеханская клезмерная группа. Хершел Мелник, Ниссел Мелник, Фейвел Аркс Каган.[112]
Разумеется, еврейская община была стратифицирована, и бедных было больше, чем богатых, а различия в толкованиях Торы развело её членов по четырём синагогам, три из которых были хасидскими, но с разным «имущественным цензом» прихожан.
Но, всё-таки, это была сплочённая община, членов которой объединяли и религия, и культурная традиция, и язык, и естественная любовь к своей «малой родине», и общее «правовое бесправие», и общая угроза со стороны внешней антисемитской среды.
Всё это сформировало специфический «еврейский дух» Телехан с его мироощущением своей «особости» и своей «избранности». И права Дина Годинер-Клитеник, характеризуя этот дух как «практично-мечтательный»:
Там мальчикам снятся школы,А девочки мечтают о приданом.Первый век своего существования в составе Российской Империи, куда Телеханы вошли в 1793 г., был относительно спокойным, а вот в XX веке их политическая история была весьма бурной.
В 1915–1918 гг. через них проходила российско-германская линия фронта Первой Мировой войны, в 1918–21 гг. – чехарда советских, украинских и польских властей, с 1921 г. – в составе буржуазной Польши, с 17 сентября 1939 года – в составе Советского Союза, с 27 июня 1941 г. оккупированы фашистской Германией, с 12 июля 1944 г. снова в составе СССР, с 19 сентября 1991 г. – в составе Республики Беларусь.
За время своего существования еврейская община местечка Телеханы пережила многочисленные утеснения и неоднократные погромы и в составе Российской Империи, и в хаосе Первой мировой и Гражданской войн, и в период польской демократии.
В 1915 году в районе Телехан в составе Лейб-Гвардии Уланского полка воевал поэт Н. С. Гумилёв. Об эпизодах военных будней он публиковал очерки в «Биржевых ведомостях», которые в 1916 году составили книгу «Записки кавалериста». В книге множество описаний военных событий – боёв, походов, побед и поражений.
Здесь хотелось бы привести эпизод, который показывает, что принесла война не воюющим солдатам и офицерам, а жителям этих мест. В сентябре 1915 года в районе Телехан наши войска отступали. И действовали с военной целесообразностью. Вот как описывает Н. С. Гумилёв это отступление:
«…когда весь полк ушел, оставив один наш взвод прикрывать общий отход, немцы не тронулись с места, может быть ожидая нашего нападения, и мы перед самым их носом беспрепятственно подожгли деревню, домов в восемьдесят по крайней мере. А потом весело отступали, поджигая деревни, стога сена и мосты, изредка перестреливаясь с наседавшими на нас врагами и гоня перед собою отбившийся от гуртов скот. В благословенной кавалерийской службе даже отступление может быть веселым».[113]
Задачу прикрытия кавалеристы выполнили весело. А то, что накануне зимы сотни белорусских и еврейских крестьян остались после кавалеристского веселья без крова и скота…
Но кто сегодня вставит это лыко в строку биографии поэта Гумилёва и будет пенять ему за участие в поджогах крестьянских хат и угоне скота? Что ж делать – война!
Зримый образ этого периода жизни Телехан находим и в «Тихом Доне»:
«Там, где шли бои, хмурое лицо земли оспой взрыли снаряды: ржавели в ней, тоскуя по человеческой крови, осколки чугуна и стали. По ночам за горизонтом тянулись к небу рукастые алые зарева, зарницами полыхали деревни, местечки, городки».[114]
Здесь же видна иерархия поселений – деревни-местечки-городки.
Но, несмотря на это, еврейская община Телехан продолжала существовать и развиваться. Нельзя не отметить, что одним из самых светлых периодов её существования был короткий – всего 21 месяц! – период Советской власти в 1939–1941 гг. Начался он после двухнедельного безвластия, смуты и страха перед приходом фашистов.
Вот что пишет об этом свидетель событий:
«В первые дни войны в сентябре Телеханы были наполнены беженцами из Центральной Польши. Их принимали и помогали настолько, насколько было возможно. Беженцы рассказывали страшные истории о душегубе Гитлере. Эта ситуация порождала всеобщее отчаяние».[115]
А 17 сентября 1939 года жители услышали по радио сообщение об «Освободительном походе» Красной Армии.
01.03. Почтовая марка СССР, посвящённая «Освободительному походу»[116]
Вот как вспоминает этот день Аарон Клитеник:
«Новость распространилась в городе подобно молнии. Все высыпали на улицы. Даже в рыночные дни вы не могли увидеть на улице столько народа. Люди выглядели восторженными и радостн о приветствовали друг друга. Евреи и белоруссы обнимали и целовали друг друга. Раввин Гликс обнимал и целовал евреев и язычников; мужчины и женщины обнимали и целовали друг друга, желая друг другу «Мазаль тов».[117] Православный священник сделал то же самое, и все в городе последовали их примеру».[118]
Конечно, и в это время не всё было в порядке «в Датском королевстве», и в эти месяцы на Телеханы не сыпалась манна небесная: и в очередях за хлебом и ставшими «дефицитом» продуктами приходилось отстаивать часами, и с привилегиями «понаехавших» пришлось смириться. Как вспоминает живший тогда в Телеханах Акива Иливитский,
«Если какие-то продукты привозились в город чтобы заполнить магазины, то их <в первую очередь> брали жены недавно прибывших комиссаров».[119]
Но в целом мирная жизнь наладилась.
Узнали об этом и в колхозе им. XVIII партсъезда на Дальнем Востоке. В июле 1940 года там у своих родителей гостил Жорж Абрамович Коваль. Причины и обстоятельства этой поездки будут подробно рассмотрены позже, здесь же уместно привести отрывок из письма Жоржа Абрамовича жене:
«Отец получил письмо от его сестры из Телехан. Письмо бодрое, радостное – и это от религиозной старухи 67 лет. Её муж работает сторожем, дети все работают. Она очень жалеет, что очень больна и сама не может пойти работать (они раньше все были безработными). Очень приглашает к себе на свадьбу дочки, очевидно, не представляет, что нужно проехать почти 1/3 Земного шара, чтобы к ним попасть».[120]
При чтении этого отрывка из письма Жоржа Абрамовича, нужно учитывать, что в это время ему было всего 27 лет. Вряд ли бы он употребил определение «старуха» по отношению к 67-летней женщине в письме к любимой жене (с которой сам он прожил в браке 64 года 8 месяцев 3 недели и 3 дня), если бы оно было написано полувеком спустя, скажем из Воскресенска в Москву (а такое событие эвереттически вполне допустимо ☺).
Но будем снисходительны к молодости… К тому же, здесь Жорж явно ошибается в оценке возраста сестры отца. В 67 лет приглашает на свадьбу дочки? Уж скорее следовало ждать приглашения на свадьбу внучки!