Дошла до последней двери направо. Постучала. Услышала: «Да-да!». Вошла. И чуть банки не выронила.
В большом, прокуренном, заваленном бумагами кабинете прямо на столе сидел большой натуральный… крокодил Гена, а рядом с ним в шикарном кресле руководителя, нога за ногу, элегантная старуха Шапокляк с сигаретой между пальчиков.
Увидели Надежду Петровну, вскочили, засуетились:
– Так, вы – Надежда из первой тройки игроков, да? Проходите, не стесняйтесь. Да-да, – посмеиваются, – все удивляются, когда нас видят. Мы младшими редакторами работаем здесь на полставки, уже несколько лет. Вместе с Романом Андреевичем из книжного издательства сюда перешли. Он замечательный редактор, всё вам сейчас расскажет. Подождите минутку, скоро появится.
– И она выыыыыыигррррала! Да! Да! Да! Надежда Петровна из Минска выиграла ав-то-мо-биль! Все капитал-шоу «Поле чудес» поздравляет вас, дорогая вы наша Надежда Петровна! А с вами, уважаемые телезрители, мы прощаемся ровно на одну неделю! И дай вам бог!
@kate_wordsДАР АМЕЛИНДЫ
_
Ирина Игнатьева
Дар Амелинды
Амелинда родилась раньше срока. В пору, когда лавандовые поля ещё только начинают цвести, обволакивая Предгорье ни с чем не сравнимым ароматом. А волшебство витает в воздухе, порой даже становясь чуточку осязаемым для случайно забрёдшего в эти места путника.
Обычно маленькие феи появлялись на свет поздней осенью. Когда заканчивались летние заботы и беспокойная пора сбора урожая. А магическая суматоха вокруг стихала и уступала место тёплой осенней тишине и дождливому спокойствию. И семейства волшебных существ привычно занимали свои уютные маленькие жилища в сени крепких деревьев. Готовясь к прибавлению уже в покое и тепле. Не волнуясь за безопасность своих пока ещё бескрылых деток.
А после, весной, молоденькие феи, наконец обзаведясь сияющими крыльями, сливались с магией «своей» стихии. И именно от соединения с ней получали магический дар.
Но это прелестное волшебное дитя нарушило привычный для своего вида цикл.
– Сложно ей будет в такой суете пока без крыльев, лето ведь в самом разгаре, – сетовали сочувствующие феечки.
– Может, пока спрятать дитя у нас? – заботливо предлагали участливые дриады.
– Ах, до срока не усидела, проказница! Будет непоседливой и вредной феей! – шептались и остальные обитатели Предгорья. – Жди хлопот.
Но родители решили иначе. И Амелинда с рождения погрузилась в суетливую действительность волшебного народца.
– Это возмутительно! – тонкие крылышки трепетали очень быстро, стараясь удержать в воздухе весьма упитанное тельце.
Амелинда про себя прозвала его «хомячество». Производное от «величество» и названия вечно что-то жующего лесного зверька.
Король фей, грозно читающий очередные воспитательные проповеди её родителям, со стороны смотрелся весьма комично. По её мнению.
– Ей давно уже пора определиться с выбором стихии. Так и крылья скоро окостенеют без магической подпитки. А ваша дочь до сих пор играется! То плавает с русалками за границу Предгорья, то подбивает кротов вырыть подземные катакомбы и устраивает в них игральную залу! С азартными играми на кристаллы! И ещё…
Амелинда закатила глаза. Фея тактично помалкивала о том, что её дар уже давно пробудился. Вот только ни к одной стихии он не принадлежал.
Нет, маленькая волшебница прекрасно ощущала магию и воды, и воздуха. И ладила с огненными саламандрами. И даже пару раз обменяла сладкий цветочный нектар на товары земляных троллей.
Но никакого ограничения одной стихией не испытывала. Поначалу Амели просто не понимала, что с ней происходит. Думала, что всё идёт как и у остальных фей. Со временем девушка поняла, что дар проснулся. Без выбора и ритуалов. Сам собой. И решила, что знать об этом никому не следует.
Феи по натуре своей были жуткими трусами и паникёрами. Любое событие, нарушающее устоявшийся ход вещей, было для них сродни грому на голову. Их силы во многом зависели от состояния природы. А оно, в свою очередь – от их колдовства. Феи защищали окружающий их мир, оберегали его, помогали растениям, животным. А у Амелинды с чарами созидания дела шли не очень. И девушка держала всё в тайне, как можно дольше стараясь откладывать момент, когда все узнают о её способностях.
– Церемонию проведём через два дня, в новолуние. И чтобы до этого сидела, как полевая мышь в соколиную охоту!
И «хомячество» неспешно выпорхнул из дома её родителей.
– Что ему надо? Что он тут забыл, да ещё перед Ночью Выбора? – обитатели Предгорья перешёптывались, не скрывая своего возмущения.
Зря сказания и легенды говорили о дружбе и согласии между феями и лесными эльфами. Эти два народа на дух не переносили друг друга. И если феи созидали, преобразовывали магию самой природы ей же во благо, то их остроухие соседи были экспериментаторами. Не гнушались изучать, к примеру, человеческое колдовство и некромантию. Участвовали в войнах, активно торговали. И представителям эльфийской породы, особенно знатным, в краю фей были не рады. Но дипломатия есть дипломатия.
Амелинда, сидя в своём домике, сгорала от любопытства. Все вылазки до ритуала оказались под запретом. И как назло, именно в это время чума дёрнула приехать в Предгорье эльфа. Настоящего эльфа! Девушке оставалось только надеяться, что после ритуала её не запрут где-нибудь «до выяснения всех обстоятельств» и ей удастся увидеть и (чем орк не шутит?) поболтать с остроухим.
Мягкое платье из лепестков лаванды чудесно оттенило её серые глаза с будто обведённой тёмным ободком радужкой. Лунные пряди волос переплелись в десятки тонких кос, сложенных заботливой материнской рукой в причудливые узоры. Серебристые крылья от волнения трепетали с бешеной скоростью.
На поляне, перед камнями выбора, уже собирались маленькие волшебники и волшебницы. Амелинда знала, что в катакомбах уже неделю принимали ставки: какая из стихий согласится принять проказливую фею?
А напротив, небрежно прислонившись плечом к стволу священного ясеня, со скучающим видом стоял эльф.
«Не такой уж огромный, даже пониже земляного тролля… А разговоров-то!» – мелькнуло в голове Ами.
Эльф встретился с ней взглядом на секунду и нахально подмигнул.
– Кхе, кхе! Амелинда, я тебя спрашиваю, – голос короля вывел её из роя мыслей. – Готова ли ты принять дар?
Девушка задержала дыхание. Потом медленно выдохнула сквозь сжатые зубы. И наконец выдала:
– Да.
Её ладонь положили на первый камень. Пересекающая его руна отозвалась тёплом. Но не засияла, как это должно было быть, если стихия принимала фею. Не залились светом и остальные три.
На поляне повисла тишина. Феи растерянно переглядывались. Кто-то мысленно прощался со ставкой. Король пытался решить, как вести ритуал дальше. Родители переводили непонимающие взгляды с камней на дочь, потом – друг на друга.
– А я думал, таких уже не осталось. Да и вообще, что это все сказки, – раздался у ясеня удивлённый голос.
– Не до тебя сейчас, эльф, – раздражённо отмахнулся «хомячество». – Такого не было со времён… Да вообще на моей памяти не было! Чтобы фея оставалась без ма…
– Да от неё магией за версту разит, – хохотнул остроухий гость, оторвавшись наконец от так полюбившегося ему дерева.
Подошёл ближе и уселся на корточки рядом с алтарём.
– Скажи, дорогуша, ты ведь уже давненько приколдовываешь? Без стихий и чьего бы то ни было разрешения.
Амелинде под обрушившимися взглядами захотелось испариться. «Надо будет разузнать, наверняка есть какое-нибудь заклинание исчезновения. Очень бы пригодилось!» – обречённо подумала фея и выдала вслух:
– Да.
По рядам крылатых волшебников пронёсся дружный вздох. «Как это?», «Это невозможно!», «Так не бывает…» – посыпались со всех сторон.
– Я читал про такое, – эльф всё с большим интересом поглядывал на девушку. – Фея, силы которой не зависят от воздуха или воды. Которая может применять любые чары, преобразовывать чужое колдовство, и силы которой ничем не ограничены. Фея желаний.
Тишина снова накрыла поляну. Только теперь она была недоброй, густой и липкой, как туман. Амелинда похолодела. Среди маленького народца феи желаний считались проклятыми существами. И изгонялись за пределы их маленького мира.
Король медленно повернулся в её сторону. И Амели поняла, что теперь точно всё пропало…
– Правду говорят, феи – невыносимый народ! – эльф отломил кусок яблока, капнул в пробку гномьего самогона и протянул совсем поникшей спутнице.
Амелинде было невыносимо плохо. Ещё вчера она была счастлива и беззаботна, устраивала проказы и шалости, а теперь она – изгнанница.
И как жить дальше бедной маленькой фее? Особенно когда рядом этот наглый эльфийский хмырь.
– У-у-у-у, забери тебя орк! Кто тебя за язык тянул? Ну жила бы я дальше, все меня жалели бы, что не досталось дара, а я бы потихоньку колдовала себе. Не-е-ет, тут нарисовался ты и всё всем растрепал!
Самогон обжёг, выбив из неё дух на несколько секунд. А её спутник довольно осклабился своей идеальной эльфийской улыбкой:
– Не нуди, ты же не такая. Вон, на тебя даже ставки делали, я слышал. Зато теперь сама себе хозяйка. Подучишься немного, постажируешься в нашем лихолесье. Посмотришь мир.
То ли в ход пошла знаменитая эльфийская сила убеждения, то ли самогон подействовал, но предложение начало казаться Амелинде весьма заманчивым. А собственное положение – не таким уж печальным и безрадостным.
Её мир, скорее всего, навсегда закрыл перед ней завесу. Но она на пороге нового – огромного и неизведанного, куда больше чем их лавандовое поле и волшебный лес.
– Но ты всё равно хмырь! – пробурчала девушка порядком заплетающимся языком. – Давай свой самогон!
Жаркая летняя ночь плавно укутала землю. Тихо стрекотали цикады, воздух был наполнен ароматом ночных цветов.
В такие ночи хочется безумства. А в голове рождаются самые смелые мысли и желания.
– Итак, чего же ты хочешь? – сладко пропела фея, разглядывая вызвавшего её человека. – Амелинда – честная фея, на результат ещё никто ни разу не жаловался.
⠀Человек торопливо ответил. А серые глаза довольной феи хитро блеснули в лунном свете.
Ловушка для ведьмы
Серебристые крылья переливались и трепетали, от тонкой фигурки, прикрытой лишь клубящейся радужной пыльцой, было невозможно отвести взгляд.
И весь этот умилительный образ совсем не вязался с тем потоком грязной ругани, что извергало сие прелестное существо.
Значение некоторых слов молодая колдунья даже не знала.
– Подожди, не сердись! У меня есть подарок для тебя! – после этих слов ведьма Линара поставила перед маленьким существом плошку с молоком и положила драгоценный зелёный камушек.
Фея замолкла, брезгливо разглядывая подношение, а затем фыркнула:
– Ну кто, кто вас всех учит этому бреду? Про молоко и все эти безделушки! Эльфы, все эти подлые эльфы, чтоб их острые концы поотсохли, и я не про уши!
Лина непонимающе уставилась на маленькую собеседницу.
– Чего таращишься, чучело? Ох, как вы, люди мне надоели за последние полвека… Столько хотят, ничего не знают, а потом ещё и претензии по итогу сделки.
– Какой… сделки? – ведьмочка осторожно присела напротив, лихорадочно соображая, чем угодить фее, раз подарки пришлись не по вкусу.
– Ну, ты же меня вызвала? Целый ритуал вон провела, не побоялась. Хоть дерьмовые, но дары приготовила, – фея пристально посмотрела на растерянное девичье лицо: кругленькое, покрытое веснушками и обрамленное золотисто-рыжими волнами. – Значит, хочешь что-то попросить. А я возьму определённую плату.
Колдунья закусила губу. Про плату в старой книге заклинаний ничего не говорилось. Как и про саму суть этой таинственной «сделки».
«Ладно, перестань трястись! Ну что такого фея может попросить?» – Линара выдохнула, прогоняя страх, и открыла было рот.
– Не-е-ет, подожди. Сначала договор, потом желание!
– А ты не обманешь? – ситуация становилась всё подозрительнее, ведьмино чутьё начинало истошно вопить на все лады.
– Амелинда – честная фея! Ни шагу в сторону от условий контракта, даже неустойку платить пришлось всего один раз. С тех пор с эльфами не пью, – маленькие крылышки в предвкушении затрепетали ещё сильнее.
Ведьма скользнула взглядом по стенам хижины. А что ей терять? Ни своего дома, ни родственников, ни денег. Только эта лачуга её старой, давно почившей бабушки-знахарки в лесу.
– Ну вот и чудненько! – фея, будто прочитав её мысли, ловко выудила прямо из воздуха лист пергамента. – Ты хоть читать умеешь? А то был у меня один такой, подмахнул не глядя, а потом: «Языком не владею, читать не умею».
Лина обиженно протянула:
– Умею. Давай сюда свою «сделку».
По мере прочтения глаза девушки распахивались всё шире. Не дойдя до конца текста, она ошалело подняла глаза на маленькую нечисть:
– Это… Это что же, отдать свои силы? – цена показалась Линаре очень высокой. Но… Приемлемой. И в глубине души она уже согласилась.
До сих пор её магический дар не принёс ничего, кроме боли, насмешек и злобы окружающих людей.
– Если ты хочешь пока им пользоваться, мы можем отсрочить сделку… – фея демонстративно разглядывала розовые ноготочки. Мол, не хочешь – не надо.
Это возымело действие: Лина испугалась, что фея исчезнет, и в её жизни всё останется по-прежнему.
– Хорошо. Я согласна. Я хочу…
– Да что же ты какая тугая на голову! Подпись в договоре, плата, а потом – желание.
Линара кивнула. Нашарила в погасшем очаге небольшой уголёк, помедлила секунду и быстро черкнула на пергаменте.
В ту же секунду тело скрутило от боли. Казалось, все внутренности завязались в узел, голова раскалилась, а глаза охватило пламя.
И тут же всё схлынуло, будто ей это почудилось.
Девушка осторожно ощупала голову и лицо. По привычке попыталась с помощью магии определить, нет ли ран или повреждений. И не услышала никакого отклика. Пусто. Тёплая волна магии не пришла на зов.
– Прекрасно… – фея довольно усмехнулась. – А теперь давай своё желание. Только подумай как сле…
– Я хочу, чтобы мной восхищались! – быстро выпалила Линара, даже не задумавшись, то, что сидело внутри, в самом подсознании. – Хочу быть самой красивой, жить в богатом доме и есть лучшую еду!
В глазах феи загорелся нехороший огонёк.
– Как пожелаешь, Линара из Малых Топей.
Девушка резко прикусила язык, пытаясь понять, что именно в её словах так обрадовало нечисть. Но стены избушки уже поплыли перед глазами молодой ведьмы.
– За сколько, говоришь, взял эту кобылу? – взгляд соседа-купца восхищённо пробежал по роскошной покупке.
Покупка только зло клацнула зубами и повернулась лоснящимся задом к гостю.
– За тридцать золотых. Породистая, с норовом лошадка! – молодой хозяин одобрительно хлопнул животное по крупу.
Лошадь аж подпрыгнула от возмущения, повернулась к нахалу, но люди уже отошли от стойла, и, неспешно беседуя, направились к большому дому.
«Поганая фея! Я не хотела быть лошадью! Ни собакой, ни коровой!» – в отчаянии она замолотила копытами.
«Но ты не уточняла, – неожиданно зазвучал в голове хрустальный голосок, полный злорадства. – Так что всё по договору: тобой восхищаются, ты сыта, ухожена, живёшь в богатом доме. Так что наслаждайся, Линара».
– Стой подожди! – но из её уст вырвалось только отчаянное ржание.
– Амелинда, какое коварство! Как в этой прелестной головке созревают подобные изумительно исполненные козни?
Сереброволосый эльф восхищённо отсалютовал крылатой подруге бокалом.
– Это всё вы, ваши пакости. Нашёптываете этим человечкам, написываете им дурацкие книжки! Мне вот больше заняться нечем, только воспитывать наглых человеческих детишек, – фея, наигранно возмущаясь, присела на краешек своего бокала, игриво закинув ножку на ножку.