– Нашей, – подтверждает девушка. – Умрешь ты, умру и я…
Между нами повисает тяжелое молчание, по ощущениям длительностью в вечность. У меня в голове просто не укладывается мысль о том, что если умру я, умрет и Вирт. Та, для меня кажется странным уже то, что я делю свое тело с темным духом.
– Ты сказала, что ты дух хаоса и тьмы, – поворачиваю голову на девушку, и не продолжаю предложение, пока не получаю молчаливый кивок. – И как проявляется твои сила? Это как явление какое-то? Или просто слова?
– Ну, – начинает Вирт задумчиво, закинув голову и устремив бордовый взгляд своих глаз на звезды. – Это скорее как стихия.
– В каком смысле?
– Объясняю. Сила хаоса состоит из четырех стихий – огня, воды, воздуха и земли. И я, как обладатель этой силы, способна управлять этими стихиями.
– То есть ты можешь управлять огнем, воздухом, водой и землей?
– Да.
– А можешь показать? – смотрю на девушку умоляющим взглядом. Я никогда прежде не общалась с настоящим духом. Да и что говорить, я никогда и не верила в существование сверхъестественных существ. Для меня они были только героями легенд, историй, фильмов и сериалов.
– Здесь, могу, – кивает она. А потом вытягивает вперед ладонь. Закатав черный рукав кофты до локтя, она крутит ладонью, как бы демонстрируя, что никакого подвоха нет. А потом, спустя мгновенье, в центре ее ладони вспыхивает огонек. Он совсем небольшой, высотой со средний палец и шириной около трех сантиметров. Но это настоящий огонь. Постепенно поднимающиеся языки пламени, но четко не покидающие центра ладони.
– Годится? – вырывает меня из созерцания огонька на ладони, голос девушки.
В мыслях всплывает фраза – «Можно вечно смотреть на три вещи – как горит огонь, течет вода и…», а вот третье, как назло, не помню. Но факт остается фактом. Меня нереально заворожил вид небольшого огня на ладони. Появившийся из ниоткуда.
– Годится, – отвечаю, когда огонь на ладони Вирт резко гаснет. – Мне ведь это не показалось?
– Нет, – усмехаясь отвечает девушка. – Не показалось.
– А он тебя не обжигает? Это же огонь.
– Нет, не обжигает. Знаешь, мой огонь не может меня обжечь.
– А что с остальными стихиями?
– То же самое.
– У тебя из ладони появляется шарик воды? Или кусок земли?
Девушка улыбается, повернув на меня голову. Как бы странно это не звучало, но когда я смотрю на Вирт, я все больше и больше понимаю, что мне даже как-то идут бордовые пряди в волосах и глаза цвета крови. Если вспомнить о том, что Вирт – это, можно сказать, мое отражение.
– Нет, с этими стихиями, как и с воздухом все немного по-другому.
– То есть, ты можешь смещать камни, управлять потоками воды и контролировать движения воздуха?
– В каком-то смысле да, – кивает Вирт, переведя взгляд на горизонт, где только начали пробиваться светлые цвета, вытягивая нас из объятий ночи и раскрывая перед нами первые признаки рассвета и предстоящего дня.
– Катарина, время истекает, – вновь повернув на меня голову, говорит Вирт.
– О чем ты? – спрашиваю недоуменно.
– Я про сон. Вот так вот я могу с тобой разговаривать только во сне. Ну, и ты слышишь мой голос у себя в голове, днем.
– А что насчет твоих сил, но в то время, когда я не сплю?
– Вот об этом, с самого начала, я и хотела с тобой поговорить, – говорит Вирт, потирая ладонью затылок.
– Так, – начинаю, недовольно. – Мне это уже не нравится.
– Ничего ужасного в этом нет, – спешит разубедить меня Вирт. – Я просто хочу сказать то, что моя сила не работает в реальном мире.
– То есть как…? – до меня не сразу доходит смысл ее слов. Как это ее сила не работает в реальном мире?
– Вот так, – опустив голову, говорит девушка. – Я сама не знаю, с чем это связано. Но факт остается фактом. Я могу как-то влиять на реальный мир. Но только немного. Например, моих способностей хватит на то, что бы передвинуть какой-то небольшой предмет. Или зажечь свечку. Бросить камень как можно дальше. И немного сгустить воздух вокруг себя.
– Это ведь не вся твоя сила?
– Нет, конечно. Моя сила настолько могущественная, что мне самой становится страшно от того, на что способна сила хаоса. Особенно, в моменты, когда я не могу ее контролировать.
– И что это за моменты? – спрашиваю, но увидев вопросительно приподнятую бровь девушки, поясняю. – Ты ведь говорила, что если умру я, умрешь и ты. Значит, если я буду не способна контролировать себя, значит и ты не сможешь контролировать свою силу?
– В какой-то мере, так и есть, – подтверждает мои слова девушка. – Мы с тобой связаны. Моя сила, тесно связана с твоим настроением и твоими чувствами.
– Твоя сила способна вырваться на свободу. Но при каких условиях?
– В моменты, когда ты зла или расстроенная. Когда твои эмоции оказываются на пике. Это может быть что угодно.
– То есть, любая сильная эмоция способна вызвать всплеск твоей силы?
– Да. Достаточно очень сильно разозлиться и сила может прорваться.
Опускаю голову, понимая прискорбность всей ситуации.
– Судя по всему, по твоим словам, у меня теперь начинается период жесткого контроля над эмоциями?
– Можно сказать и так, – отвечает девушка. – Но на данный момент, твои сильные эмоции не способны вызвать особенно сильный всплеск силы. Возможно, неожиданно вспыхнет свечка. Или треснет стол. Или взорвется ваза с водой. Подует достаточно сильный ветер.
– Глобальных катастроф ждать не стоит?
– Сейчас, да.
– Почему же сейчас сила вырывается не в свою полную силу? И что ее удерживало все эти годы?
– Я сама не знаю, почему она не появляется в полную силу. Даже сейчас, этот маленький огонек – это все, на что я способна. А раньше, я могла одним щелчком пальцев поджигать огромный особняк. За считанные секунды оставив после себя только пепел. Но сейчас, будто что-то блокирует мою силу.
– И когда ты спасала меня с разных ситуаций в детстве, это тоже было все, на что у тебя хватило сил?
– Да. Когда я проснулась в твоем теле, я была изнеможена. Сил не хватало ни на что. Она крепко спала. И что бы я не делала, она не просыпалась.
– Ты упоминала о том, что у тебя не осталось воспоминаний.
– Да, я совсем не помню свою жизнь. И, как мне кажется, именно в этом все и дело. То что я не помню свою жизнь, блокирует мою силу. Также, так как я всего лишь гость в твоем теле, то моя сила не способна выбраться на свободу.
– А есть ли способ тебе выйти из моего тела?
– Знаешь, наша ситуация слишком запутанная и непонятная.
– О чем ты? – спрашиваю, немного наклоняясь в сторону девушки.
– Мы вселяемся только в уже достаточно взрослые души. Самый юный возраст человека, в которого вселился дух – был десять лет.
– Но никто не просыпался в теле только рожденного ребенка, – заканчиваю за девушку.
– Да, – подтверждает она мои слова. – И именно это меня волнует. Что такого особенного случилось, что я проснулась в твоем теле, когда ты первый раз закричала после родов?
– Мы должны это выяснить, – говорю, решительно смотря в бордовые глаза моей копии.
– Мы выясним. Но перед тем как ты проснешься, я хочу тебя предупредить. Ни за что, никому не рассказывай о том, что ты не совсем человек.
– Это связано с тем, что ты находишься внутри меня?
– Я тебе уже говорила, что у меня очень много врагов. И, если они узнают о том, что я нахожусь в твоем теле… Так еще и ослаблена настолько, что не способна защититься…
– Они убьют нас, – продолжаю за нее.
– Да, – Вирт опускает голову. – Как бы прискорбно это не звучало.
– Хорошо, я обещаю, что никто не узнает о нашей тайне.
– Никто не узнает, – повторяет за мной Вирт.
А после этого у меня перед глазами все расплывается и я проваливаюсь в темноту».
Приоткрываю глаза, вновь обнаружив перед собой знакомый бордовый потолок своей комнаты. Это был всего лишь сон. Мне это приснилось. И голос в моей голове, очень сильно напоминающий мой. И девушка, которая является моей полной копией, но с бордовыми прядями в волосах. А также насыщенными бордовыми глазами.
Поднимаюсь с постели, и подойдя к зеркалу напротив кровати, рассматриваю себя в зеркале.
– Это просто признак переутомления. Мне все это приснилось. И голос в моей голове. И девушка в моем сне, – проговариваю вслух, внимательно следя за собственным отражением.
«Ты в этом уверена?» – ехидно спрашивает меня голос в моей голове.
В страхе шарахаюсь от зеркала, на секунду замечая вспыхнувшие бордовым цветом, собственные глаза.
– Это не сон, – шепчу ошарашенно.
У меня на самом деле внутри сидит темный дух хаоса и тьмы, по имени Вирт.
Глава 3
Все еще пытаюсь прийти в себя, отойдя на несколько шагов от зеркала. Я в это не верю. Это невозможно. Сверхестественное – это выдумка. Просто злобные сказки. Страшилки. Но никак не реальность.
– Я все еще сплю. Это сон. Я никого не слышу в своей голове, – шепчу, зажмурившись.
«От того, что ты будешь говорить это вслух, ничего не изменится», – вновь говорит мой голос у меня в голове.
Сколько бы я себя не переубеждала о том, что это сон – Вирт права – это не изменится. Напрасно сидеть и постоянно шептать, что это все просто сон. В данной ситуации самовнушение не сработает.
– Значит, то что мне только что приснилось, это был не сон? – спрашиваю в тишину комнаты. И пусть для всех мне никто не ответит, я-то знаю, что ответ на свой вопрос получу.
«Это довольно трудно объяснить. Но я попробую. Ты знаешь, что такое астральная форма?».
– Это что-то вроде духа?
«Что-то вроде этого. У каждого человека есть астральная форма. Она отделяется от тела когда человек спит, и путешествует по миру».
– То есть, пока человек спит, его астральная форма может быть где угодно.
«Да», – звучит краткий ответ.
– И получается, что я в своей астральной форме переместилась в место, где была ты?
«В общих чертах, да».
Моя астральная форма была в самом удивительном месте на земле, а я даже не смогла его запечатлеть. Тем более, как все быстро меняется. Только утром у меня главной проблемой было то, что я опаздываю на урок, который ведет директор. А сейчас я разговариваю сама с собой, но на самом деле, слышу в своей голове голос как у меня, принадлежащий темному духу хаоса и тьмы по имени Вирт.
– И вот так, лицом к лицу мы можем общаться только в астральной форме? – спрашиваю, сев на край кровати.
«К сожалению, да. Раньше я была способна покинуть любое тело по своему желанию».
– И мое, ты пыталась покинуть? Когда я была маленькая…
«Да. Я пыталась. Но ничего не получалось».
– И ты способна говорить со мной только так?
«Да. Ты слышишь мой голос только в своей голове. А я тебя слышу только когда ты говоришь вслух».
– Ну и дела, – произношу, повернув голову к большому окну с широким подоконником и прозрачной дверью, ведущей на небольшой балкончик.
«Мы это не выбирали».
– Это точно.
«Знаешь, а ты можешь прогуляться по лесу?»
– Но сейчас же темнеет, – отвечаю девушке, смотря на то, как медленно на улице становится темно, и рядом с нашим домом по очереди загораются фонари. – Я сомневаюсь, что родители выпустят меня из дома.
«А ты попробуй выйти из дома так, что бы они тебя не заметили».
– Зачем нам в лес? Там же волки и куча летучих мышей, – у меня по телу проходит дрожь при воспоминаний о жутких крылатых существах, пьющих кровь.
«К твоему сведению, здесь нет волков. И нет уже достаточно долго. Около ста шестидесяти лет».
– Но я же слышу ночью волчий вой. И как на фоне неба пролетают огромные летучие мыши около метра длиной, – никогда не забуду яркие желтые глаза волка, случайно заблудшего на наш задний двор.
«То что ты слышала вой, не значит, что это были волки. А вот насчет летучих мышей я еще не знаю».
– А вдруг на нас нападет какое-нибудь животное? – спрашиваю, обхватив себя руками.
«Лучше уж пускай на нас нападет животное, нежели что-то ужасней», – от реплики Вирт у меня кровь стынет в жилах.
Что значит что-то ужасней?
– А разве у нас в лесу водится кто-то другой? Что-то кроме животных?
«Как бы ужасно это не звучало, но да. Есть такое. И дай тьма, что бы мы на нее не наткнулись».
– Дай тьма, – повторяю монотонно.
Поднимаюсь с кровати и подхожу к белому шкафу-купе с узким зеркалом. Выбираю черную толстовку на три размера больше чем я. Черные узкие джинсы. И черные высокие ботинки на шнуровке.
«Даже не смотря на то, что я не влияю на твои вкусы в одежде и жизни, ты, на удивление, одеваешься как и я».
– Это странно? – спрашиваю, завязывая шнурки на ботинках.
«Ну, в нашей ситуации в принципе нет ничего нормального. Так что это еще один факт в нашу копилку странностей».
– Точно, – усмехаюсь, встав в полный рост перед зеркалом. И через минуту рассматривая свое отражение, у меня в голове возникает вопрос. – А почему у тебя в волосах красные пряди?
«Я предпочитаю говорить – бордовые. Ну, раньше, это был символ моей силы. То есть, чем насыщенней пряди, тем я сильнее. А в астральной форме у меня сохранились самые яркие пряди».
– Ясно. Ну что, я готова, – накидываю капюшон на голову. Так что бы он скрывал волосы и верхнюю часть лица. – Только, как же нам выбраться? Папа сейчас в гостиной, а мама на кухне готовит ужин.
«Я, конечно, скажу тебе, что есть способ. Но сомневаюсь, что ты решишься на такую аферу».
– Вирт, – начинаю, испуганно. – Ты меня пугаешь.
«Ладно, – слышится в ответ вздох. – Я думала о том, что бы спрыгнуть с балкона на газон, а там перепрыгнуть через забор».
– Ты спятила? – в моем голосе звучит ужас. Потому что эта идея ужасна. – А тебе не пришла мысль в голову о том, что мы, возможно, быстрее разобьемся прыгнув с балкона, чем нас убьют, обнаружив то, что ты находишься внутри меня.
«Не приходила. Потому что я помогу тебе. Ты не разобьешься, спрыгнув со второго этажа. И нормально перепрыгнешь через забор».
– Знаешь, ты не утешаешь. И как по твоему, ты мне поможешь?
«Внимательно смотри в зеркало и сама все увидишь», – говорит Вирт, и замолкает.
Пожав плечами, подхожу ближе к зеркалу и внимательней рассматриваю собственное отражение. Светлая кожа. Волнистые до лопаток черные волосы. Большие карие глаза. Прямой нос и полные розовые губы. В моей внешности нет ничего такого сверхъестественного, что бы на меня обращали внимание. И в отличие от всеми любимой Сирены Серпентайн, у меня не начинается истерика, когда кто-то не обращает на меня внимания.
Но сейчас, когда я этого точно не ожидала, мои глаза медленно приобрели бордовый оттенок. И весь мир для меня погрузился в красный цвет. Кручу головой в стороны, замечая больше деталей, и все как будто двигается в замедленном темпе.
– Ух ты, мои глаза стали бордовыми. Прямо как твои, – шепчу, повернув голову обратно к зеркалу.
«Знаешь, я как будто вновь вернулась в свое далекое прошлое, где такое я могла делать в любой момент. А не сосредотачиваясь несколько минут, что бы просто показать свой истинный цвет глаз».
– Для тебя сейчас это довольно трудно? – спрашиваю, смотря в зеркало на свои насыщенные бордовые глаза.
«Не довольно трудно. А весьма трудно».
– Ииии, что теперь? – спрашиваю, спустя минуту молчания. – Что мне дают светящиеся глаза?
«Ну во-первых, только со светящимися глазами ты можешь немного использовать мои способности».
– И что это за способности?
«Ну, сила, скорость, ловкость, реакция. Полный набор».
– Что то среднее между оборотнем и вампиром? – спрашиваю, выгнув бровь в своем отражении.
«Не упоминай про этих проклятых тварей. Я терпеть не могу, что одних, что других. Отвратительные. Безумные. Животные. Полностью поглощенные лишь жаждой собственной наживы».
– Ты так говоришь, будто уже встречалась с ними.
«Я не хотела тебе об этом говорить именно сейчас. Но так как ты по любому об этом узнаешь, то слушай. Я не единственный дух в этом мире. Есть еще много духов. С абсолютно разными силами. Но есть и другие существа. Оборотни, вампиры, вендиго, суккубы, инкубы, банши, драконы и ведьмы. Мне жизни не хватит рассказать тебе обо всех существующих мистических тварях».
– Но ты хочешь сказать мне о том, что многие из них желают твоей смерти, – договариваю за Вирт.