207
Фактически существует целый ряд поразительных проявлений сходства между поведением различных страт среднего класса, когда они представляли собой низшие страты в рамках преимущественно аристократического и феодального общества, и представителей рабочего класса в недавно индустриализировавшихся обществах, когда этот класс еще не отвоевал себе достойное место в обществе. Проявления близости религиозного и экономического «радикализма», причем в одном и том же смысле, выглядят поразительными. Как указывает Р. Тауни, в XVII столетии доктрина Кальвина о божественном предопределении выполняла для буржуазии ту же самую функцию, что и теория Маркса о неизбежности социализма для пролетариата в XIX в. Обе они «в своих лучших проявлениях формировали собственную добродетельность в острой антитезе с худшими проявлениями превратностей установленного порядка, учили своих адептов чувствовать себя избранным народом, заставляли их осознавать свою великую судьбу в том, что ниспослано Провидением, и продемонстрировать решимость в ее понимании и реализации». Коммунистическая партия, так же как это делали когда-то пуритане, настаивает «на личной ответственности, дисциплине и аскетизме», и, хотя историческое содержание резко отличается, эти два движения могут иметь одни и те же социологические корни – в изолированных и лишенных всякого серьезного статуса профессиональных группах. См.: R. H. Tawney, Religion and the Rise of Capitalism (New York: Penguin Books, 1947), pp. 9, 99. Изложение сходных соображений см. в: Donald G. MacRae, «The Bolshevik Ideology», The Cambridge Journal, 3 (1950), pp. 164–177.
208
Примером этого является поразительный случай, который произошел в Австралии в 1950 г. В период больших волнений и тревог по поводу опасностей, исходящих от тамошней коммунистической партии, опрос общественного мнения, проводившийся местным Институтом Гэллапа, показал, что 80 % электората одобрили бы решение, ставящее коммунистов вне закона. Правительство консерваторов вскоре после этого опроса вынесло предложение о полном запрещении этой партии на референдум. В ходе предшествовавшей референдуму избирательной кампании Лейбористская партия и профсоюзы энергично выступили против указанного предложения. После этого в общественном мнении произошли весьма существенные перемены – до такой степени, что намерение запретить коммунистов и поставить их вне закона было фактически отвергнуто, хотя и незначительным большинством голосов, причем рабочие католической ориентации, которые при первоначальном опросе, проводившемся Институтом Гэллапа, в основной своей массе решительно одобряли меры по изгнанию коммунистов из политической жизни, в конечном счете последовали совету своей партии и профсоюзов и голосовали против них. См.: Leicester Webb, Communism and Democracy in Australia: A Survey of the 1951 Referendum (New York: Frederick A. Praeger, 1955).
209
Исследование президентских выборов 1952 г. в США обнаружило, что на каждом образовательном уровне (неполная средняя школа, средняя школа и колледж) лица, которые набирали высокие баллы по шкале «авторитарная личность», с намного большей вероятностью голосовали на этих выборах за республиканского кандидата, генерала Эйзенхауэра, а не за его оппонента, либерала Стивенсона. См.: Robert Lane, «Political Personality and Electoral Choice», American Political Science Review, 49 (1955), pp. 173–190. В Великобритании при исследовании антисемитизма среди рабочего класса было установлено, что маленькая группа консерваторов в составе изучавшейся выборки была настроена гораздо более антисемитски, чем либералы и лейбористы. См.: James H. Robb, Working-class Anti-Semite (London: Tavistock Publications, 1954), pp. 93–94.
210
«Однако история масс всегда была историей наиболее последовательной и непримиримой антиинтеллектуальной силы в обществе. <…> Именно американские низшие классы, а вовсе не высшие, оказались теми, кто в основном и оказал сокрушительную поддержку наблюдавшимся в последние годы нападкам на гражданские свободы. Именно среди рабочего люда можно обнаружить, что доминируют там те секты и церкви, которые наиболее враждебны свободному духу». Lewis S. Feuer, Introduction to Marx and Engels, Basic Writings on Politics and Philosophy (New York: Doubleday Anchor Books, 1959), pp. xv – xvi. И в другой богатой стране, а именно в белой Южной Африке, Герберт Тингстен (Herbert Tingsten) подчеркивает, что «индустриализация и коммерциализация… сформировали тот общественный класс, который теперь составляет цитадель бурского национализма: это рабочие, продавцы магазинов, клерки, государственные служащие нижних уровней. Здесь, как и в США, эти «бедные белые» – правильнее сказать, белые, которым угрожает бедность, – являются ведущими стражами расовых предрассудков и превосходства белой расы». The Problem of South Africa (London: Victor Gollancz, Ltd., 1955), p. 23.
211
Невзирая на все сложности французской политической жизни, наиболее продвинутые из специалистов по изучению выборов в этой стране пришли к заключению, что тамошние партии и альтернативы надлежит классифицировать в разрезе левых-правых. См.: F. Goguel, Géographie des élections françaises de 1870 á 1951, Cahiers de la fondation nationаle des sciences politiques, No. 27 (Paris: Librairie Armand Colin, 1951).
212
«Стальной шлем» (Stahlhelm) – монархический военизированный союз бывших фронтовиков в Германии, созданный в ноябре 1918 г. К началу 1930-х годов насчитывал около 500 тыс. членов. С усилением нацистов постепенно утрачивал влияние, а после установления фашистской диктатуры слился с гитлеровскими штурмовыми отрядами. – Прим. перев.
213
David J. Saposs, «The Role of the Middle Class in Social Development: Fascism, Populism, Communism, Socialism», в сб.: Economic Essays in Honor of Wesley Clair Mitchell (New York: Columbia University Press, 1935), pp. 395, 397, 400. Анализ, проведенный Андре Зигфридом еще раньше и основанный на детальном экологическом исследовании моделей голосования в одной из частей Франции с 1871 до 1912 г., показал, что мелкие буржуа, которых считали классическим источником французской демократической идеологии, становились основной базой для пополнения экстремистских движений. Зигфрид подчеркивал, что, хотя эти люди «по природе своей эгалитарны, демократичны и завистливы… они больше всего на свете боятся новых экономических условий, которые угрожают устранить их, раздавив между агрессивным капитализмом крупных компаний и нарастающим подъемом рабочего люда. Они возлагают большие надежды на республику и не перестают поддерживать в себе республиканский или эгалитарный настрой. Но все они находятся в том состоянии недовольства, отталкиваясь от которого буланжизм выстраивает свои силы. Реакционные демагоги, видят в этих людях наилучшую почву для ведения своей агитации, рождая в них страстное сопротивление определенным демократическим реформам». André Siegfried, Tableau politique de la France de lǯouest sous la troisième rèpublique (Paris: Librairie Armand Colin, 1913), p. 413.
214
Talcott Parsons, «Some Sociological Aspects of the Fascist Movement», в его Essays in Sociological Theory (Glencoe: The Free Press, 1954), pp. 133–134. Сам Маркс подчеркивал, что «мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин – все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории» (цит. по: S. Nilson, «Wahlsoziologische Probleme des Nationalsozialismus», Zeitschrift für die Gesamte Staatswissenchaft, 110 (1954), p. 295).
215
Martin A. Trow, «Small Businessmen, Political Tolerance, and Support for McCarthy», American Journal of Sociology, 64 (1958), pp. 279–280.
216
Для анализа политической роли быстро растущего среднего класса в латиноамериканских странах см.: John J. Johnson, Political Change in Latin America – the Emergence of the Middle Sectors (Stanford: Stanford University Press, 1958). Различные политические пристрастия одной важной социальной группы на последовательных стадиях индустриализации обозначены в комментарии Джеймса Брайса, который в 1912 г. отметил, что «отсутствие того класса мелких землевладельцев, который является самым здравым, правоверным и самым стабильным элементом в США и Швейцарии – да и во Франции или в отдельных частях Германии он в такой же мере стабилен, даже если политически и менее подкован, – является для Южной и Центральной Америки неудачей и тяжкой бедой». Это утверждение, возможно, и было справедливым в ранний период, т. е. прежде, чем воздействие широкомасштабной и повсеместной организации крупных ферм стало означать экономическую конкуренцию для мелких фермеров и подтолкнуло их в ряды потенциальных сторонников фашизма, как это показывают обсуждаемые в этой книге данные по Германии и другим странам. См.: James Bryce, South America: Observations and Impressions (New York: Macmillan, 1912), p. 533.
217
Сравнение европейского среднего класса и аргентинского рабочего класса с аргументированным утверждением, что в своей окружающей среде каждый из них является в наибольшей степени «вытесненным», содержится в работе Gino Germani, Integration politica de las masas y la totalitarismo (Buenos Aires: Colegio Libre de Estudios Superiores, 1956). См., кроме того, книгу того же автора: Idem., Estructura social de la Argentina (Buenos Aires: Raigal, 1955).
218
См. выше, с. 137–143.
219
Karl D. Bracher, Die Auflösung der Weimarer Republik (Stuttgart und Düsseldorf: Ring Verlag, 1954), p. 94. Парламентскую фракцию этой партии составляли почти исключительно бизнесмены, которые проявляли активность в группах интересов разных ассоциаций малого бизнеса. См.: Sigmund Neumann, «Germany: Changing Patterns and Lasting Problems» в сб.: S. Neumann, ed., Modern Political Parties (Chicago: University of Chicago Press, 1956), p. 364.
220
Польский коридор (Данцигский коридор) – существовавшая в 1919–1945 гг. полоса земли шириной от 30 до 200 км, которая заканчивалась узкой полоской морского побережья (71 км). Была получена Польшей по Версальскому мирному договору 1919 г. и давала ей доступ к Балтийскому морю. Постоянные конфликты между Польшей и Германией вокруг этого коридора послужили для фашистской Германии одним из предлогов ее нападения на Польшу 1 сентября 1939 г. – Прим. перев.
11
Democracy to Nazism221
Rudolf Heberle, From Democracy to Nazism (Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1945).
222
Самую исчерпывающую совокупность данных об избирательных кампаниях в Германии, где представлены результаты голосования на разных выборах с разбивкой по партиям и в гендерном разрезе, можно найти в работах Maurice Duverger, La Participation des femmes à la vie politique (Paris: UNESCO, 1955), pp. 56–63; и Gabriele Bremme, Die politische Rolle der Frau in Deutschland (Göttingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1956), pp. 74–77, 111, 243–252; см. также: Heinrich Striefler, Deutsche Wahlen in Bildern und Zahlen (Düsseldorf: Wilhelm Hagemann, 1946), pp. 20–22; Günther Franz, Die politischen Wahlen in Niedersachsen 1867 bis 1949 (Bremen-Horn: Walter Dorn Verlag, 1957), pp. 28–32; Karl D. Bracher, op. cit., p. 476; Herbert Tingsten, Political Behavior: Studies in Election Statistics (London: P. S. King & Son, 1937), pp. 37–65.
223
Rudolf Heberle, op. cit, pp. 113, 114, 119 (курсив автора данной книги).
224
Günther Franz, op. cit., p. 62.
225
Шесть восточных приграничных округов, в которых как прирост голосов у нацистов, так и их потеря консерваторами были в обоих случаях высокими, повлияли на факт небольшой положительной корреляции между этими двумя показателями. Без указанных шести округов корреляция на самом деле отрицательна.
226
В Шлезвиг-Гольштейне регионалистская Landespartei (Партия земель) была в 1919 и 1921 гг. сильна в тех же самых районах, где самое большое количество голосов обеспечивала себе и Демократическая партия с ее либеральной направленностью. Это были те же территории, которые в 1930-х годах оказали нацистам наиболее серьезную поддержку. См.: R. Heberle, op. cit., pp. 98—100; в Нижней Саксонии внимательный анализ голосования говорит о том, что сторонники партии ганноверских регионалистов Welfen, которая до 1932 г. была в этой земле одной из самых крупных партий, чуть ли не в полном составе перешли к нацистам. Тамошние «ориентированные на средний класс и сельское население избирательные округа… в которых Welfen обеспечивала себе наибольшее количество голосов, стали самыми первыми по времени и самыми сильными центрами нацизма». См.: G. Franz, op. сit, pp. 53–54, а также p. 62. В Баварии партия под названием Bayerischer Bauern und Mittelstandsbund (Баварский союз крестьян и среднего сословия), в какой-то степени сопоставимая с предыдущей, почти полностью утратила поддержку, скатившись от 11,1 % голосов на выборах 1928 г. до 3,3 % в 1932 г. При этом исследование баварских электоральных моделей говорит о том, что эта партия, как и другие регионалистские партии, потеряла своих избирателей преимущественно в пользу нацистов. См.: Meinrad Hagman, Der Weg ins Verhängnis, Reichstagswahlergebnisse 1919 bis 1933 besonders aus Bayern (München; Michael Beckstein Verlag, 1946), pp. 27–28. Сочувственный анализ причин, по которым аграрное регионалистское движение Гессена проложило путь к победе нацистов на выборах в этой земле, см. в: Eugen Schmahl, Entwicklung der völkischen Bewegung (Giessen: Emil Roth Verlag, 1933). В этой книге содержится приложение, где анализируются изменения в голосовании за нацистов с 1930 до 1932 гг., см.: Wilhelm Seipel, «Entwicklung der nationalsozialistischen Bauern-bewegung in Hessen», pp. 135–167. На выборах 1931 г. в провинциальное собрание представительство Земельного союза (Landbund) Гессена резко упало с 14 до 3 %, и вскоре после этого указанная организация перестала существовать как самостоятельная политическая партия и заключила соглашение с нацистами. Ibid., pp. 163–165.
227
Цит. по: R. Heberle, op. cit., p. 47. Партия Hessische Volksbund (Гессенский народный союз) выражала подобные чувства в Гессене. Ibid., p. 52.
228
F. A. Hermens, Demokratie und Wahlrecht (Paderbom: Verlag Ferdinand Schöningh, 1933), pp. 125–126; и Günther Franz, op. cit., p. 53.
229
R. Heberle, op. сit., p. 49.
230
Samuel A. Pratt, op. cit., pp. 63, 261–266. Хеберле сообщает также, что внутри Шлезвиг-Гольштейна «анализ итогов выборов по разным общинам показал довольно сильную обратную зависимость между размером общины и процентной долей голосов, которую получила в ней NSDAP», – см.: R. Heberle, op. cit., p. 89. Брахер, дифференцируя 35 больших избирательных округов в зависимости от того, были ли в них результаты голосования за нацистов высокими или низкими, обнаружил, что округа с высоким уровнем поддержки нацистов носили более сельский характер, чем округа с их низкой поддержкой. Этот вывод находится в том же русле, что и результаты, которые получил Пратт. См.: Karl A. Bracher, op. cit., pp. 647–648.
231
Все исследователи соглашаются в том, что религия воздействовала на поддержку нацистов больше, чем любой другой фактор. Нацисты были слабы в католических регионах и городах, зато обеспечивали себе большинство во многих малых протестантских общинах.