При Ярославе существенно расширились международные связи Киевской Руси, о чем, в частности, свидетельствуют браки его детей с западноевропейскими правителями: дочь Анна стала женой французского короля Генриха I, Елизавета была выдана замуж за норвежского принца Гаральда, Анастасия – за венгерского короля Андрея I, сын Всеволод женился на дочери византийского императора Константина Мономаха, Изяслав – на дочери польского короля.
Древние книжники переписывали и переводили не только богослужебные книги, но и исторические хроники, жития святых, сборники изречений и т.д. Они составляли летописные своды, «Изборники», а также создавали оригинальные произведения. К таким произведениям относятся богословские трактаты, «Cловá» и «Поучения», собрания законов. Среди них упомянем «Суд или Устав Ярославль Володимерич», который положил начало «Русской правде» – своду древнерусского права, дошедшему до нас в списках XIII в.{11}
Функции государства при Ярославе и его наследниках расширяются: князь и его администрация занимаются законодательной и судебной деятельностью, в ведение светской власти переходят вопросы гражданского и семейного права, о чем свидетельствуют соответствующие статьи «Русской Правды» (подробнее о «Русской Правде» и других памятниках древнерусского государственного законодательства см. [94, т. 1, с. 206–224]). Отметим, что в XI–ХII вв. даже новгородское вече считалось законным только в том случае, если созывалось князем [152, с. 85].
Расширялась и просветительская деятельность светской власти. Важнейшие события в истории русского просвещения после Ярослава относятся ко времени правления его внука – Владимира II Мономаха (1053–1125, кн. киевский с 1113). Владимир Мономах – автор ряда оригинальных произведений, из которых самым известным является «Поучение», дошедшее до нас в составе Лаврентьевской летописи 1377 г. В «Поучении» он велит детям учиться и приводит пример своего отца, князя Всеволода Ярославича, который «дома сидя, знал пять языков» [143, т. 1, с. 401]. Важно, что «Поучение» Мономаха, вопреки обращению «дети мои», вряд ли было адресовано его давно уже взрослым детям. Видимо, оно предназначалось более широкой аудитории. «Поучение» Владимира Мономаха – единственный известный пример наставления, созданного не духовным лицом, а светским государственным деятелем. Будучи образованным и литературно одаренным человеком, Мономах поддерживал книгописательскую деятельность в монастырях, покровительствовал летописанию.
Около 1113 г. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором была создана знаменитая «Летопись Нестора», или «Начальная летопись», впоследствии получившая название «Повесть временных лет».
В основу своей летописи Нестор положил Начальный свод (1093–1095){12}, значительно дополнив и переработав его. Кроме первоначальных летописных источников Нестор использовал также византийскую хронику Амартола, договоры русских князей с Византией, народные предания и другие источники. К летописи Нестор написал обширное историко-географическое введение. В первоначальном виде текст до нас не дошел. В 1116 г. «Повесть временных лет» была переработана монахом Выдубицкого монастыря Сильвестром и дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи [143, т. 1, с. 419]. «Повесть временных лет» рассказывает о происхождении Русской земли, о первых русских князьях и о событиях X – начала XII в. Ее продолжением является так называемая Киевская летопись, которая описывала события всего XII в. и начала XIII в.
Во времена Владимира Мономаха были переведены с греческого языка Ветхий Завет и жития святых. По их образцу был составлен Киево-Печерский патерик{13}. В него вошли жития основателей Киево-Печерской обители Антония и Феодосия, других печерских святых, а также «Сказание о Борисе и Глебе» – первых русских святых, официально признанных Византией.
Благодарность Владимиру Мономаху за его просветительскую деятельность сохранилась в памяти потомков. В Ипатьевской летописи говорится: «В лето 1125 преставился благоверный князь Владимир Мономах, братолюбец и нищелюбец и добрый страдалец за Русскую землю. Он просветил ее, как солнце испускающее лучи» (цит. по [42, с. 17]).
Ко времени Мономаха относится древнейшее произведение, принадлежащее к жанру путешествий в Святую землю, – «Житие и хождение игумена Даниила из Русской земли» (см. [143, т. 2]). Историки предполагают, что Даниил был монахом Киево-Печерского монастыря, а затем поставлен игуменом черниговской обители. Свое хождение Даниил совершил в самом начале XII в. Он отправился в Константинополь, а затем морем – в Палестину, в город Яффу{14}. Во время плавания Даниил посещал острова и приморские города, отмечая расстояния и описывая достопримечательности. Из Яффы вместе с другими паломниками Даниил проделал трудный путь до Иерусалима. Незадолго до этого, в 1099 г. крестоносцы овладели Иерусалимом, а в 1100 г. было образовано Иерусалимское королевство во главе с Балдуином I. Даниил пишет о Балдуине с симпатией и сообщает, что тот оказывал ему покровительство. В Иерусалиме он прожил 16 месяцев в подворье лавры Св. Саввы, откуда совершал путешествия по городу, его окрестностям и по всей Палестине. Даниил осматривал Голгофу и Фавор, Назарет и Кану Галилейскую, побывал в Вифлееме, Иерихоне, Галилее, на Тивериадском озере, ходил к реке Иордану и Мертвому морю. Он подробно и поэтично описал свои впечатления от посещения святых мест, рассказал, как ему удалось с разрешения Балдуина «поставить лампаду на гроб господен»{15} [143, т. 2, с. 107].
«Хождение» игумена Даниила – не только замечательный литературный памятник, но и ценный источник исторических и археологических сведений об Иерусалиме и Палестине XII в. Труд Даниила послужил образцом для последующих произведений этого жанра, в том числе, «Хождения за три моря» Афанасия Никитина. «Хождение» Даниила и сегодня читается с интересом, быть может, потому, что автор, по его же словам, «написал не хитро, но просто о местах этих святых, и о Иерусалиме, и о земле этой обетованной. Однако же хоть и не мудро написал, но и не ложно: как видел глазами своими, так и написал» [143, т. 2, с. 105].
Ссылаясь на источники XI–ХII вв., В.О. Ключевский писал «о знакомстве русских князей с иностранными языками, об их любви собирать и читать книги, о ревности к распространении просвещения, о заведении ими училищ даже с греческим и латинским языком, о внимании, какое они оказывали ученым, приходившим из Греции и Западной Европы» [94, т. 1, с. 274]. Он подчеркивал, что речь идет не о единичных, исключительных случаях, а о постоянных заботах и усилиях, оказавших воздействие на общий уровень просвещенности древнерусского человека.
Грамоте и арифметике мальчики учились в школах при церквях и монастырях. Учителя обычно имели низшие духовные звания. Дети из знатных и зажиточных семей обычно получали начальное образование дома. По древним обычаям молодой княжич садился на коня в три года, начинал учиться грамоте в семь лет, а двенадцатилетний отрок уже должен был отправиться с отцом в поход.
Представление о характере знаний, доступных русским людям в XI в., дают Изборники – своеобразные иллюстрированные энциклопедии, содержащие сведения о грамматике, истории, географии. Чтение Изборников позволяло расширить довольно скромные знания, получаемые в церковных училищах.
Более основательное образование можно было получить в Киево-Печерском и других центральных монастырях. Туда охотно поступали сыновья крупных вельмож, стремящиеся сделать карьеру, прежде всего – духовную. Будущие церковные иерархи изучали богословие, греческий язык, церковную литературу и красноречие. По-видимому, с конца XII в. некоторые русские люди получали образование в зарубежных университетах. Косвенное свидетельство этому мы находим в «Молении Даниила Заточника»: «Я, княже, ни за море не ездил, ни у профессоров не учился, …я по многим книгам собирал сладость слов и смысл их…» [143, т. 1, с. 399].
Ярчайшим свидетельством высокого культурного уровня Киевской Руси является «Слово о полку Игореве» (1185). Упомянем еще Владимирский летописный свод 1206 г., созданный, возможно, при участии князя Константина Мудрого, о котором современники говорили, что он «великий был охотник к читанию книг и научен был многим наукам…» [168, с. 341].
В Киевской Руси X–ХII вв. было очень много для того времени городов – центров ремесел, торговли, культуры и просвещения. Недаром в скандинавских сагах Русь называется «Гардарик – страна городов». Население средневековых русских городов (Киева, Новгорода, Чернигова, Смоленска и др.) составляли феодалы, духовенство, купцы и посадские люди: строители, ремесленники, мелкие торговцы, моряки. Горожане общались с иноземными купцами и сами ездили в другие земли. Большинство жителей были грамотны и умели считать, о чем свидетельствуют именные надписи (клейма) на оружии и ремесленных изделиях, берестяные грамоты и надписи (граффити) на стенах. (Много интересных и забавных примеров того, о чем писали жители древнерусских городов, можно найти, например, в [168, с. 318–319].) Новгородским дьяконом{16} Кириком в 1136 г. был написан математический трактат «Учение, имже ведати человеку числа всех лет».
В Древней Руси было немало грамотных и образованных женщин. Грамотными были не только монахини и представительницы знатных семей, но и обыкновенные горожанки, о чем свидетельствуют берестяные грамоты, на которых запечатлены обыденные женские заботы, сообщения о радостных и печальных событиях. В 1993 г. в Новгороде было найдено любовное послание на бересте XI в. (подробнее см., например, [42, с. 93]). Княгини, боярыни, монахини собирали библиотеки, заказывали рукописи и сами участвовали в их переписывании. Многие были наставницами, учившими своих и чужих детей «книжной премудрости». К сожалению о них сохранилось очень мало сведений, в основном, мы знаем лишь о представительницах знатных фамилий. К ним относится княжна Анна – одна из дочерей Ярослава Мудрого. Анна в 1048 г. вышла замуж за короля Франции Генриха I. Она покорила французский королевский двор своим умом и образованностью, слава о ней дошла до Рима, ей писал папа Николай II. Документы Анна подписывала на разных языках, в том числе на родном языке, кириллицей: «регина Анна». После смерти Генриха в 1060 г. Анна была руководительницей и воспитательницей несовершеннолетнего короля Филиппа. На многих документах сохранились подписи: «Филипп и королева, мать его» или «Анна, мать короля Филиппа» (см. [42, с. 95]). Анна основала женский монастырь – аббатство Санлис, которому передала свою библиотеку.
Много времени и средств отдавала заботам о просвещении русских женщин Анна Всеволодовна, внучка Ярослава Мудрого и сестра Владимира Мономаха. Она основала в Киеве женский Андреевский монастырь и в 1086 г. организовала в нем первую на Руси школу для девочек, в которой, согласно летописи, «собравши младых девиц, неколико обучала писанию, тако же ремеслам, пению, швению и иным полезным занятиям» (цит. по [42, с. 99]). В то время монастырских школ даже для мальчиков было очень мало, преобладало домашнее обучение. В княжеских семьях княжичей и княжон учили чтению, письму, началам математики и философии, а также «ритории», «глаголению инемними языками» и «врачебной хитрости» (см. [42, с. 99]).
Знаменитой просветительницей начала XII в. была княжна Евфросинья Полоцкая. Она родилась ок. 1100 г. и, видимо, получила хорошее домашнее образование. В то время Полоцк был высокоразвитым культурным и экономическим центром, наряду с Киевом и Новгородом. В белокаменном Софийском соборе Полоцка была библиотека, действовал скрипторий, велось летописание. Совсем юной девушкой Евфросинья ушла из дома, без согласия родителей постриглась в монахини и поселилась «во церкви Святой Софии, в голубице», т.е. в чердачной пристройке для хранения книг. В ней Евфросинья проводила время за чтением и переписыванием рукописей. Позднее она основала мужской и женский монастыри и две церкви. В монастырях Евфросинья организовала небольшую школу, в которой обучала грамоте девочек, в том числе, своих младших сестер. Евфросинья умерла ок. 1175 г. в Иерусалиме, во время паломничества в Палестину, ее тело перевезли в Киев и похоронили в Киево-Печерском монастыре. Евфросинья была причислена к лику святых, о ней написано «Житие», в котором есть такие строки: «Евфросинья – небопарный орел, попаривший от Запада и до Востока, яко луна солнечная, просветивши всю землю Полоцкую!» (цит. по [42, с. 103]).
Эти и ряд других примеров свидетельствуют о высокой образованности и подвижничестве женщин Киевской Руси.
Мы видим, что просвещение и обучение в Киевской Руси было, в основном, «книжным». Книги были источником распространения грамотности в Древней Руси, а их чтение – одним из любимых занятий. Поэтому интересен вопрос о том, каким был круг чтения русских людей на начальном этапе нашей истории.
В первую очередь, это были книги Священного писания. Первая точно датированная книга, сохранившаяся до нашего времени, – «Остромирово евангелие». Евангелие было выполнено по заказу новгородского посадника Остромира в 1056–1057 гг. Сделанное на прекрасно обработанном пергаменте оно и сейчас, почти через тысячу лет, поражает тщательностью исполнения, богатством колорита, красотой миниатюр, буквиц и заставок. До нас дошло имя дьякона Григория – одного из писцов, работавшего над Евангелием; имена художников неизвестны, не знаем мы и откуда они родом. Извилистыми путями книга дошла до нас, и с 1806 г. она хранится в Петербурге, в Государственной публичной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Не только в древности, но и на протяжении многих столетий любимым чтением во всех слоях русского общества была Псалтырь (сборник псалмов). В XII в. Владимир Мономах брал Псалтырь с собой в военные походы, а в XVIII в. Ломоносов называл Псалтырь, «рифмотворно переложенную» Симеоном Полоцким, наряду с «Арифметикой» Магницкого и «Грамматикой» Смотрицкого, «вратами своей учености».
Помимо книг Священного писания популярны были переводные апокрифы (по гречески, апокриф – тайный, сокровенный) – тексты, повествующие о жизни библейских и евангельских персонажей, не вошедшие в канон Священного писания. Несколько наиболее интересных апокрифических памятников XI–XII вв., дошедших до нас в ранних списках, можно прочитать в серии «Памятники литературы Древней Руси» [143, т. 2]. Впоследствии апокрифы были включены в «индексы» – списки запрещенных («отреченных» книг, чтение и распространение которых церковью решительно осуждалось, а виновные в нарушении запретов преследовались. Одним из любимых произведений в Киевской Руси был «Шестоднев» Иоанна Экзарха Болгарского. В нем рассказывалось о сотворении мира за шесть дней – отсюда и название. Человек здесь представлен «как центр вселенной, ради которого живет и совершается все в природе и который нравственно отвечает поэтому за все то, что его окружает и ему, в сущности, принадлежит и подчиняется» [143, т. 2, с. 15]. Болгарский «Шестоднев», по мнению Д.С. Лихачева{17}, оказывал «сильное влияние на всю русскую литературу и отчасти на изобразительное искусство вплоть до XVIII в.» [143, т. 2, с. 15].
Популярным чтением были патерики и изборники. Народ ценил в них занимательность, легкую беллетристическую форму, обилие повторяющихся сюжетов восточной и европейской литературы. Древнейшим патериком, переведенным с греческого на славянский язык еще в XI в. и дошедший до нас в списке XI в., является так называемый «Синайский патерик» [143, т. 2, с. 117]. Он был составлен в начале VII в. палестинским монахом Иоанном Мосхом (ум. в 622 г.) по наблюдениям во время его путешествий по Палестине, Сирии и Египту. Первым оригинальным русским патериком был Киево-Печерский патерик.