– Алло? – осторожно ответила я, нажав кнопку.
– Как обстановочка? Прием!
– Никого. – ответила я.
– Я знаю. Я вижу тебя на мониторе. Я слежу за тобой!
«Идиот», – устало подумала я, услышав в рации его хриплый смех…
…– Ладно, – громко сказала я, когда вернулась к Генри, который сидел за кассой и тыкал на экран своего мобильника со скучающим лицом. – Что я должна делать дальше?
Генри зевнул, потянулся, встав на ноги, и ответил:
– Я пойду немного вздремну в подсобке, поэтому хочу, чтобы ты села на мое место, была вежлива со всеми, кто придет, и не забывала брать с покупателей деньги. Если у тебя возникнут проблемы, то сразу дай мне знать через рацию, идет? Ты когда-нибудь раньше пользовалась кассовым аппаратом?
– Нет.
– К стойке прикреплены инструкции, – пробормотал он и снова зевнул. – Я скоро вернусь. Только не забудь позвонить мне, если возникнут проблемы, ясно?
– Я так и сделаю, – ответила я. – Но…
Но Генри уже развернулся и побрел в сторону подсобного помещения. Понимая, что он не собирается меня слушать, я обошла стойку и села на высокий стул, приступив к чтению инструкции по пользованию кассовым аппаратом. Чем дальше я читала, тем больше убеждалась, что вряд ли смогу пробить хоть одну покупку. Не беда, подумала я, просто в таком случае я не дам Генри поспать, и он сам будет виноват в этом. С другой стороны, я понимала, что последнее, чего я хочу это прослыть в коллективе тупоголовым ребенком, поэтому, вздохнув, приступила к внимательному чтению инструкции сначала…
…В целом остаток ночи, впрочем, как и начало, прошел спокойно и скучно. Генри поменял меня часов в шесть утра и разрешил немного вздремнуть в подсобке. За полчаса до окончания смены стали появляться ребята, которые работают в день. Как я поняла уже потом, дневная смена состояла аж из шести человек, но, думаю, понятно почему. Один из прибывших парней, долговязый тощий брюнет чуть постарше меня, подошел, посмотрел на мой бейджик внимательными карими глазами и, поздоровавшись, спросил:
– Не помню, чтобы раньше видел тебя тут, Инна… Ты новенькая?
– Отработала свою первую смену! – не без гордости ответила я.
– Круто! – кивнул он и протянул мне свою тощую руку. – Я Алекс. Алекс Филлоу.
– Я Инна Гриндерс, – ответила я и тоже протянула ему руку.
– Ты работала с Генри?
Я кивнула, и Алекс рассмеялся, а потом сказал:
– Господи, они специально подобрали под твою первую рабочую смену именно его? Наверное, уже поздно, но я, все-таки, скажу – будь с ним начеку, он настоящий урод… – Алекс на секунду задумался, пытаясь подобрать правильное слово. – То есть… Я имел ввиду, что он может быть настоящим уродом. И он тебя ни черта ничему не научит! Единственная причина, по которой его до сих пор не уволили, это то, что в головном офисе знают о том, что он урод. Они считают, что им дешевле терпеть его здесь, чем судиться с ним потом в случае чего… Ну да ладно, это не имеет никакого отношения к делу, хотя они не должны были ставить тебя с ним в первую рабочую смену. Это очень жестоко.
– Все было в порядке за исключением его тупых шуток, – улыбнулась я в ответ. – Но мне тоже показалось, что он настоящий урод!
Алекс подошел к информационному стенду за моей спиной и уставился в график смен, после чего радостно произнес:
– Похоже, мы будем работать с тобой в ночную смену в конце недели! И на следующей неделе мы снова будем вместе, это хорошо!
– Ты работаешь не только в день?
– Я один из тех сумасшедших, которые чередуют свои смены для того, чтобы заработать побольше. – улыбнулся он. – Я действительно могу научить тебя многому полезному и подробно рассказать, что тут да как…Спиши сегодняшнюю ночь на не очень удачное вступление и постарайся избегать Генри с этого момента. Я серьезно, этот парень умеет создать проблемы и сложности там, где находится. Мало кто любит работать с ним в одну смену.
– Договорились, Алекс! – снова улыбнулась я и взглянула на часы мобильного телефона. – А теперь мне пора, смена закончилась! Увидимся!
– О’кей!
Остановившись в дверях подсобки, я развернулась и спросила его:
– Ты давно работаешь в этом супермаркете?
– По нашим меркам довольно давно – пару лет.
– Значит, – заработал лихорадочно мой мозг. – Ты знаешь мою сестру? Ее звали Аманда Гриндерс.
– Не помню, если честно. Вероятно, она уволилась чуть раньше, чем устроился сюда я. А что с ней? У нее неприятности?
– Да нет, ерунда, – махнула я рукой. – Спросила из чистого любопытства, не бери в голову!
Идя к выходу из магазина, я увидела Генри, который все еще возился у кассы и, помахав ему рукой, поспешила к выходу. Солнце стояло уже довольно высоко, но утренний свежий воздух сразу же взбодрил меня. Я пересекла парковку и направилась к дороге, готовясь к долгой пешей прогулке по обочине домой, в трейлерный парк. На секунду я остановилась и бросила взгляд в сторону темного елового леса, начинающегося прямо за парковкой. Эх, подумала я, если бы была какая-нибудь тропинка, ведущая через него, то я могла бы добраться по ней до дома гораздо быстрее, чем по уходящей на постоянный изгиб дороге…
Глава 2. Руби Мендер
– Руби, ты слышишь меня? Руби, если ты меня слышишь, сожми мою руку.
Какая рука? О чем он говорит? Мысли лихорадочно заработали, но я все еще не мог понять, что происходит. В голове стоял плотный туман, который мешал мне мыслить или хотя бы попытаться сосредоточиться. Я открыл глаза, но ничего не увидел вокруг. Я огляделся, но мир продолжал оставаться черным, не имея ни цвета, ни запаха, ни формы.
– Руби, мне нужно, чтобы ты сосредоточился. Сожми мою руку, если ты меня слышишь, – снова услышал я голос.
Какого черта ему надо от меня?
– Руби!
Яркая вспышка света ударила мне в глаза. Я закричал во весь голос, но не знаю, получилось ли у меня сделать это. Я затрясся в бессильной панике, вспоминая, как влетел в меня тот внедорожник на обочине, едва я только вышел из леса.
Это снова он! Я вижу его фары, которые слепят меня!!!
– Руби, сожми мою руку, если ты меня слышишь. Это очень важно. Меня зовут доктор Кемпбелл, и мне нужно знать, слышишь ли ты меня. Попробуй сделать это.
Ах, вот оно что, с облегчением подумал я… Доктор… Господи, мелькнула в голове следующая мысль, да убери ты этот чертов фонарик от моих глаз! Сделав нечеловеческое усилие, я попытался пошевелить пальцами рук и, скорее всего, сделал все правильно, так как в следующую секунду снова услышал удовлетворенный голос доктора Кэмпбелла:
– Хорошо, Руби, я почувствовал… Молодец! Это действительно хорошо. Сейчас я дам тебе отдохнуть, но надеюсь, что через несколько часов ты будешь уже в сознании.
Снова стало темно, и я с облегчением понял, что доктор Кемпбелл опустил мое веко и выключил свой проклятый фонарь. Что нёс этот придурок, с раздражением подумал я и попытался расслабиться. Одиночество снова окутало меня. Мое тело как будто уплыло куда-то вдаль отдельно от меня, и я перестал чувствовать его, с удивлением поймав себя на мысли, что за эти секунды уже успел соскучиться по мерзкому голосу доктора Кемпбелла. Где его, черт возьми, носит? Почему он молчит?..
…– Это действительно хорошо, – повторял он несколькими часам позже, направляя луч своего фонаря мне в глаза, когда я уже был в сознании и лежал перед ним на кровати. – Это очень хорошо. Вы выкарабкались, мистер Мендер, и теперь ваше восстановление пойдет ускоренными темпами!
– Уберите этот чертов фонарик от моего лица, – пробурчал я, пытаясь отвернуться. – Вам самому не надоело светить им мне в глаза?
– делаю это только лишь из необходимости, – продолжал он своим мягким снисходительным тоном. – Как бы вы себя ни чувствовали в данный момент, мистер…
– Я чувствую себя дерьмово!
– Спокойно, мистер Мендер, – похлопал он меня по плечу. – Вам ни в коем случае нельзя нервничать, если не хотите, чтобы стало хуже.
– Ну а зачем вы задаете мне идиотские вопросы, доктор? – не унимался я. – Я чувствую себя так, словно меня вывернули наизнанку, и вы прекрасно знаете об этом.
– Все наладится, мистер Мендер, – добавил доктор Кемпбелл. – На днях мы составим с вами физиотерапевтическую программу и…
– Мне не нужна эта чушь! – возмутился я.
– Мистер Мендер, – с легким укором вздохнул он. – Вы два года были в коме, но уверены в том, что вам не нужна физиотерапия?
– А у вас есть какие-то сомнения по этому поводу? – спросил я и попытался подняться с кровати, но не смог. Почувствовав сильную боль в плечах, я, задыхаясь, откинулся обратно на подушку. Черт побери, да что со мной такое? Я был сильным, крепким человеком, который почти не болел. А теперь я вдруг превратился в скрюченного старика на больничной койке, и все вокруг беспокоятся о моем здоровье.
– Вот видите, – покачал головой доктор и направился к выходу из палаты. – А говорите, что физиотерапия вам не нужна… Мистер Мендер, если вам что-нибудь понадобится, то вы знаете, где меня искать.
– Но я не хочу находиться здесь!
– Вы хоть представляете, в каком состоянии находитесь? – вздохнул он. – Когда вас нашли на обочине дороги… Проломленный череп, сломанные ребра, руки, обильное внутреннее кровотечение. Когда я впервые увидел вас, ваша внешность сильно отличались от фотографии на водительском удостоверении. Картина была крайне жуткой…
– Полиция нашла этого сукина сына? – прорычал я.
Он кивнул.
– Значит, он гниет в тюрьме, так? Пожалуйста, скажите мне, доктор, что этот ублюдок сидит в одиночной камере самой глубокой подземной тюрьмы и никогда больше не выйдет на свободу. Нет, нет! Лучше скажите мне, что он сдох через несколько секунд после того, как сбил меня и врезался в самое толстое дерево! Это было так?
– Обсудим это потом, мистер Мендер. Сейчас вам нужно не думать о плохом, чтобы не повредить твоему выздоровлению.
Я открыл было рот, чтобы возразить ему о том, что смерть пьяного подонка – это совсем не плохо, но вдруг…
Я вспомнил, при каких обстоятельствах меня сбила машина. Я сбросил девушку в колодец… Потом сбросил туда ее шмотки… Она рыдала и умоляла отпустить ее, но я не слушал… Закрыл люк на засов, присыпал его землей и прошлогодней еловой хвоей…
Аманда.
Черт возьми, какая у нее была фамилия?
Аманда.
Аманда…
– Гриндерс! – вслух произнес я.
– Что вы говорите, мистер Мендер? О чем это вы?.. Вы так побледнели… С вами все хорошо?
Чувствуя, как волнение наполняет мою грудь, я перевел глаза на доктора, все еще стоящего в дверном проеме и внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, знает ли он правду, но все, что я увидел, это его непонимающий взгляд.
– Кто-нибудь спрашивал обо мне за эти два года, доктор? – осторожно и мягко спросил я.
– Многие люди. В нашем городе не так много хороших страховых агентов.
– А полиция?
– Естественно! Они сразу прибыли на место аварии! Водитель скрылся с места происшествия, но потом…
– Достаточно об этом мерзавце! – оборвал я его, хотя в душе испытал необычайное облегчение, и задумался, а потом снова спросил. – Значит, в целом, эти два года, пока я лежал здесь, мир прекрасно обходился и без меня, да?
– Трудно поверить в это? – улыбнулся доктор в ответ.
– Так и есть… Господи, два года и… – я замолчал, не в силах сдержать улыбку при мысли о том, что полицейские, наверное, все еще расследует исчезновение молодой девушки, но не приблизились к разгадке ни на дюйм. Тупые ублюдки…
– Вот что нам надо сделать, – мягкий голос доктора выдернул меня из размышлений. – Вы останетесь в этой постели, до тех пор, пока я не скажу, что подошло время выписки. Вы не будете торопить события, не будете капризничать, как маленький ребенок. Вы будете выполнять все мои указания и станете самым милым, самым дружелюбным пациентом в истории этой больницы, договорились?..
…Доктору Кемпбеллу не удалось убедить меня остаться. Крича, что он не сумеет заставить меня передумать, я, хромал по центральному коридору больницы в сторону выхода, а он спешил за мной.
– Это свободная страна, не так ли? Вы не можете держать меня в этой больнице как заключенного! Я не сделал ничего плохого!
– Мистер Мендер, остановитесь немедленно! – слышал я за спиной строгий голос доктора Кемпбелла. – Не делайте глупостей, вы должны прислушиваться к тому, что говорю вам я, ваш лечащий врач!
– Прислушиваться к тебе? – взревел я, остановился и, развернувшись, с вызовом посмотрел на него. – Скажите, доктор, я умру, если не останусь здесь? Скажите, если я уйду отсюда прямо сейчас, мне грозит неминуемая смерть прямо за порогом этой больницы?
– Мистер Мендер, – начал было он раздраженным тоном, но я не дал ему продолжить и закричал:
– Не надо этой вашей идиотской напущенной вежливости! Скажите прямо, мне грозит смерть? Мое сердце перестанет биться, как только я окажусь на улице? Есть ли опасность, что моя голова разлетится на части от свежего наружного воздуха?
– Не совсем так, но…
– Вот видите! Вы сами только что подтвердили, что я буду жить! Мне совсем не обязательно находиться в вашей дерьмовой больнице! Вы не хотите выпускать меня отсюда только потому, что уже привыкли к тому, что моя страховая компания каждый месяц в течение последних двух лет переводит вам на счет очень даже приличную сумму денег, разве я не прав?
– Это абсолютный бред, – ответил твердо Кемпбелл. – Мистер Мендер, вы вышли из комы менее двадцати четырех часов назад, вы были без сознания два года, ваше тело…
– С моим телом все в полном порядке, – отмахнулся я, понимая, что он говорит правду, но не собираясь признаваться в этом. – Я чувствую себя чуть слабее, чем обычно, но я в форме!
– Если с вами что-нибудь случится дома, кто сможет оказать вам необходимую помощь?.. Вы живете один, кто присмотрит за вами? Мистер Мендер, я желаю вам только добра. Вернитесь, пожалуйста, в палату…
– Я провел два года на больничной койке, – выдавил я из себя, нетвердыми ногами делая шаг назад и опираясь спиной об стену. – Два года! Я не хочу больше находиться здесь! Я хочу вернуться к обычной жизни… Не пытайтесь остановить меня.
– Ну что ж, мистер Мендер, – вздохнул доктор. – Я приготовлю документы к выписке. Но помните о том, – он многозначительно посмотрел на меня, – что можете вернуться сюда в любой момент, если посчитаете это нужным.
– Со мной все будет хорошо, – проревел я, на самом деле чувствуя себя хреновее некуда. – Просто дайте мне те документы, которые я должен подписать, и я уберусь отсюда к чертовой матери! Я буду ждать вас на лавочке в сквере…
Он развернулся и, бормоча что-то себе под нос, направился по коридору, а я оторвался от стены и захромал к выходу. Как только стеклянные автоматические двери сдвинулись за моей спиной, я сразу же почувствовал на своем лице дуновение свежего и чистого воздуха. Боже, какое это наслаждение, вдохнуть наполненный ароматами лета воздух Миннесоты. Два года подряд я не дышал этим воздухом. Ни один штат от западного побережья до восточного не может похвастаться таким же свежим и чистым воздухом, как у нас, это я знаю наверняка. Размышляя об этом, я сел на стоящую в сквере перед больницей лавочку, закрыл глаза и стал делать глубокие вдохи и выдохи, пытаясь как можно скорее прочистить свои легкие от больничного запаха, который я так ненавидел.
Вдруг я услышал сильный одиночный выстрел. Не понимая, что происходит, я открыл глаза и с удивлением и страхом обнаружил, что нахожусь не в сквере у больницы, а в каком-то большом супермаркете. Придя в смятение, я судорожно начал бегать по широким проходам между стеллажами с самыми разнообразными товарами.
Вокруг никого.
Ни единой живой души.
Еще выстрел!
Через несколько секунд еще один!
Где-то совсем рядом, явно в стенах супермаркета.
– Где я? – выкрикнул я, оглядываясь в неописуемом ужасе. – Господи, где я?
Мне нужно срочно найти выход отсюда, мелькнула судорожная мысль, и я припустил еще сильнее вдоль полок в ту сторону где, как мне показалось, должен был быть выход.