Раздался еще один выстрел.
Я ошибся насчет выхода. Добежав до стены, воль которой тоже стояли стеллажи, я понял, что вместо выхода убежал к противоположной от него стене. Опасаясь стать жертвой невидимого мне стрелка, я снова огляделся и вдруг увидел лежащего на животе в огромной луже крови человека в оранжевой футболке. Кто-то из продавцов, мелькнула мысль. Подбежав к нему ближе, чтобы посмотреть, что с ним, я увидел на его спине огромную рваную и кровоточащую рану, но кроме этого его голова была разнесена в щепки, судя по всему, прицельным выстрелом из крупнокалиберного оружия с близкого расстояния.
Мертв.
Я перевернул его тело и увидел слева на его груди бейджик с именем «Алекс». Распрямившись во весь рост, я поднял глаза и вдруг…
Мое сердце замерло от страха и безысходности.
Я увидел прямо перед собой, метрах в пяти, девушку, которая целилась в меня из ружья. Почувствовав, как пересыхает мое горло, я немного отступил и нашел в себе силы пролепетать ей хриплым шепотом, поднимая руки:
– Нет… Нет… Не стреляй…
Она смотрела на меня холодным взглядом, а на ее лице блуждала довольная и надменная улыбка.
– Не стреляй… Я ничего не сделал…
Она ухмыльнулась и нажала на курок. Почувствовав, как раскаленный металл разрывает мою грудную клетку я закричал от нечеловеческой боли и…
Оглядевшись, я понял, что снова нахожусь на лавочке в сквере перед больницей… Чувствуя, как сильно колотится в груди мое сердце, я медленно встал и уставился на вход в главный корпус больницы, из которого вот-вот должен был появиться доктор с бумагами.
Что это было? Галлюцинация? Боже, какая она была явная… Мой мозг, вероятно, все еще маринуется в тех лекарствах, которыми они пичкали меня последние два года моей жизни, попытался я успокоить себя и найти этому видению хоть какое-то объяснение. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что, возможно, доктор был прав… Может мне следовало бы еще на некоторое время остаться в больнице?..
…На следующий день, находясь уже дома (боже, как я соскучился по дому), я сделал себе огромную чашку быстрорастворимого кофе и раскрыл газету, которую купил вчера вечером в небольшом сетевом магазинчике нашего района. Естественно, перелистнув очередную страницу, я быстро убедился, что там напечатан еще более унылый бред, чем на предыдущей и разочарованно покачал головой. Прошло два года, но в мире ничего не изменилось, и журналисты остались такими же идиотами, как и раньше. С ненавистью отшвырнув газету в сторону, я взял пульт и, расположившись на диване, начал раздраженно переключать каналы. Одни и те же рожи… Неужели за два года ни один из этих придурков не сдох? Да, с тоской подумал я, переведя взгляд на окно, за два года в мире совершенно ничего не изменилось.
Чего-то хотелось, но я никак не мог понять, чего именно. Может быть, снять себе проститутку, мелькнула мысль, но я тут же отогнал ее, ухмыльнувшись сам себе. Для интимной близости я точно еще не готов. Хромая по дому из угла в угол, я чувствовал, что за два года превратился в старика и мне было дурно от этого. Всего два года… Видела бы меня сейчас та тварь Аманда Гриндерс, которую я сбросил в колодец, вот бы она, наверное, рассмеялась… У меня не хватило бы сил не то, что воспользоваться ею, но даже затащить ее в этот чертов лес.
Стоп!
Я сбросил ее в колодец, закрыл люк и пообещал, что вернусь завтра для продолжения. То есть… Аманда Гриндерс погибла в том колодце так и не дождавшись меня. От этой мысли мне даже стало ее немного жаль, но я сразу понял, чего именно мне хотелось! Мне хотелось поехать на место и посмотреть, что стало с ее телом за это время. Это желание сначала показалось мне немного странным, но все же мне очень хотелось именно этого. В конце концов, подумал я, это гораздо лучше, чем смотреть на эти одинаково холеные рожи, мелькающие по всем телевизионным каналам…
…Через двадцать минут я уже вел свой черный Юкон по дороге, ведущей из города. Все было точно так же, как и два года назад, подумал я, разглядывая окружающий меня пейзаж. Не изменилось абсолютно ничего. Пятьдесят третье шоссе вывело меня из Дулута и пустынной дорогой, окруженной лесом, повело на северо-запад.
Лес…
Не слишком широкая парковка и сразу за ней супермаркет…
Снова лес…
Все, как всегда. А вот и это место, где я встретил Аманду Гриндерс… Развернув машину по направлению к городу, я остановился на обочине и, заглушив двигатель, внимательно огляделся по сторонам. Как только я убедился, что вокруг нет ни единого человека, то стал выкарабкиваться из автомобиля. Кое-как справившись с этим, я, почувствовав, что устал как старик, неспешно захромал в густые еловые заросли. Облокотившись спиной на ближайшее дерево, я закрыл глаза и попытался выровнять дыхание, чувствуя сильную боль в ногах. Уж не знаю, что они делали со мной в больнице, пока я был в коме, но очевидно, что этот доктор Кемпбелл – очередной некомпетентный придурок, подумал с досадой я.
– Слабак, – прошептал я себе с ненавистью. – Посмотри в кого ты превратился! А ведь тебе только сорок два!
Отдохнув немного, я продолжил углубляться в лес, наслаждаясь окружившей меня тишиной. Еще в свой первый раз я заметил странную особенность этого леса – как только ты оказываешься под густыми кронами его деревьев, то все звуки мира исчезают из твоей жизни. В лесу царила мертвая тишина, которую не нарушало даже пение птиц.
Абсолютная тишина.
До звона в ушах.
Но, все-таки, абсолютная.
Глядя по сторонам, я не мог нарадоваться тому, что снова нахожусь здесь.
И вот, наконец, я остановился перед тем местом, где был спрятан люк. Да, похоже, здесь не было никого за последние два года с облегчением подумал я, оглядываясь по сторонам. С трудом опустившись на колени, я начал руками разгребать толстый слой старой хвои и землю под ней, и вскоре добрался до тусклой металлической крышки. Задумавшись ненадолго, я посмотрел на ржавый от времени засов и мне вспомнился мой последний вечер в этом месте. «Ох, Аманда, какая же ты сладкая девочка… Завтра я вернусь к тебе, и мы продолжим! Нам с тобой будет весело и хорошо друг с другом, а сейчас, прости, но мне нужно уйти. Жди меня здесь, только никуда не уходи, договорились», – вот что я сказал ей тогда прежде, чем уйти.
Но я не вернулся. Представляю, в каких муках ты умерла, Аманда, мелькнула мысль. Без воды она протянула в этом колодце не более четырех дней, но умирала, конечно же долго и мучительно. Вздохнув, я кое-как открыл засов и поднял тяжелую крышку люка, после чего, стараясь не дышать, осторожно заглянул внутрь.
Ее там не было.
Ни ее, ни ее останков.
Я еще раз посмотрел на темное дощатое дно, но ее там не было. Ни единой косточки.
Тяжело дыша, я огляделся по сторонам и прислушался к окружающей меня мертвой тишине. Куда могла подеваться эта сучка, с досадой подумал я и поднял голову вверх, разглядев за плотной кроной деревьев приветливое синее небо. Она смогла освободиться? Но как? Ее кто-то освободил? Но кто? И почему она не заявила на меня в полицию? В Дулуте не так много черных Юконов девяносто шестого года, они бы вычислили меня на раз-два… Разве только эта белобрысая дурочка не разбирается в машинах… Но я ведь даже представился ей и сказал кем работаю…
От натиска мыслей у меня закружилась голова, поэтому я попытался отогнать их и как можно глубже вдохнул чистый и теплый летний воздух, а потом ухмыльнулся своей глупости.
Зачем я пришел сюда? Посмотреть на труп этой смазливой блондинки? В чем я хотел убедиться? Неужели я думал, что Аманда Гриндерс все еще жива и все так же плачет, свернувшись калачиком на дне колодца?
– Кретин, – бормотал я себе в то время, когда закрывал на засов люк и маскировал его землей и прошлогодней хвоей, понимая, что он мне еще пригодится. – Просто болван…