– Давай лучше я повезу, – сказала она и ободряюще подмигнула мне.
Я натянуто улыбнулась и крепче сжала поводья.
– Трогаем! – скомандовала Арсель и пришпорила коня.
Тихой рысью наш отряд покинул лагерь и направился в лес. Мы с Барси были предпоследними, я с затаенным ужасом смотрела, как одна за другой исчезают фигуры всадниц в чаще, как будто жуткое чудовище пожирает их, и невольно вздрогнула.
– Ты чего? – осторожно спросила Барси.
– Холодно, – соврала я.
– Нет ничего стыдного в том, что ты боишься, – тихо ответила она и выехала чуть вперед, освещая нам путь.
Лес шуршал, гудел, перекликался голосами ночных птиц, поскрипывал корявыми ветками и периодически то ли вздыхал, то ли всхлипывал. Еще никогда в жизни я себя не чувствовала так неуютно. Даже когда мы с Аристеей и Арси уходили от погони в Артокле не было так страшно. Каким-то шестым чувством я чувствовала опасность, и от бегства меня удерживало лишь то, что бежать было некуда.
Арси, видимо, хорошо знала дорогу: даже в темноте ориентировалась прекрасно. Мы двигались по извилистой тропе, огибая овраги и болота. Начало светать. Небо окрасилось в темный серо-синий цвет, а воздух наполнился той ароматной свежестью, что бывает только на рассвете в лесу. Тревога отступила. Я поерзала в седле, немного расслабилась, сразу захотелось спать.
Деревья неожиданно расступились и копыта лошадей глухо зацокали по хорошо наезженной дороге. Арси пришпорила коня и перешла в галоп. Мы следом.
Солнечные лучи медленно ползли по стволам высоких сосен, пробиваясь через почти растаявший утренний туман. Мы, как умалишенные гнали по дороге, поднимая за собой густые клубы серой пыли.
С разгона мы выскочили на вершину холма, под которым раскинулась изумительной красоты картина. Внизу раскинулось до самого горизонта огромное почти идеально круглое озеро. Лучи утреннего солнца ещё не коснулись нерушимой глади тёмной воды, на которой, словно в гигантском зеркале, отражались полосатые стволы берез и ив. Чуть сбоку, почти у самой воды ютились с десяток домиков и загонов со скотом. Мы перешли на шаг, аккуратно спустились с крутого склона и порысили к фермам.
– Мы приехали? – тихо спросила я у Барси.
– Ага, озеро Жизни – самое большое озеро Ефрисии.
Арси свернула с дороги на уютную поляну, окруженную с трех сторон редким сосновым лесом, и спешилась. Остальные тоже поспешили оказаться на земле.
– Так, тактика такая, – разрубив ладонью воздух, начала Арси. – Сейчас отдых полчаса. После я с Барси и… Анией едем в село на разведку. Остальные готовят капканы и ловушки. Скорее всего, тигр обитает в западной части, за фермами, там более густой лес и больше мест для укрытия. Поэтому как будете готовы, сразу езжайте туда, встретимся у приметного черного камня возле дороги. Вопросы?
Вопросов не было. За пару минут амазонки разложили лагерь и соорудили импровизированный обеденный стол. Из чьих-то седельных сумок появился хлеб, ветчина, твердый сыр, запеченная картошка и немного свежих овощей. Поев, все остались готовиться к охоте, а я, Барси и Арси поскакали к селу.
Разговор с перепуганными фермерами ничего нового не дал. Они только подтвердили догадку Арси: тигр прятался в непролазной чаще на западе. Не отдыхая, мы втроем рванули туда.
Приметный черный камень и впрямь оказался приметным и черным. Огромная, высотой в три человеческих роста, глыба базальта возвышалась у края дороги, как обелиск, не заметить его мог только слепой. Мы спешились, уселись в теньке и принялись ждать. Через четверть часа подъехали остальные. Четыре амазонки, подхватив увесистые мешки, молча побежали в лес: ставить капканы.
– Так, – прикрикнула Арси, привлекая внимание. – Чаща очень густая, идти придется пешком.
– И кто останется? – дерзко выкрикнула незнакомая амазонка.
– Останутся Ания и Рокси, как самые молодые.
Рокси обиженно поджала губы и насупилась, у меня наоборот отлегло от сердца. Ну, не хотелось мне лезть в этот проклятый лес.
– Остальные – работаем по обычной охотничьей схеме «загонщик – ловец». Копья у всех есть?
Амазонки ответили нестройным хором.
Через полчаса вернулись, посланные для установки ловушек, амазонки. Арси подала знак рукой, они растянулись в цепь и одна за другой нырнули в черно-зеленую чащу.
Умиротворяюще чирикали птички, шуршал ветер в ветвях дубов и лиственниц, мирно паслись лошади в густой яркой траве. Я устроилась у толстой коряги, заросшей мхом, положила рядом колчан с луком и расслаблено откинула голову назад.
– Ну, что за жизнь! – рассерженно воскликнула Рокси, падая рядом. – Каждый раз одно и то же. Рокси, ты самая молодая, значит, остаешься, – она смешно и очень похоже перекривляла Арси. – Вот скажи мне, что за несправедливость?
– С другой стороны – тебе здесь ничего не грозит. Сиди себе, жди, – философски ответила я. – Арси о тебе заботиться.
– Дерьмо ангайского бронешуга это, а не забота, – буркнула Рокси. – Ладно, тебя оставили, не обижайся, но опыта у тебя еще нет совсем и полагаться все время на везение глупо. Но я же уже в пяти битвах участвовала, двадцать человек убила и ни счесть сколько дичи. Чем я хуже той же Марли!
Из леса донесся далекий отчаянный вскрик. Мне показалось, что между ветвями метнулась чья-то большая тень. Рокси встрепенулась и тревожно замерла. Тишина.
– Займи позицию на всякий случай, – не оборачиваясь, приказала она и подбежала ближе к лесу.
Я послушно поднялась и притаилась с луком за толстой раздвоенной березой.
В лесу снова кто-то закричал. Захрустели ветки. Сначала тихо и далеко, но с каждой секундой хруст все приближался, превращаясь в громкий треск. Среди ветвей замелькали фигуры, и из леса вывалилась Арси. Она упала, споткнувшись о корягу, поднялась, неловко прижимая к животу раненую руку.
– Бегите! – хрипло проорала она и, хромая, побежала прямо ко мне.
Я наложила стрелу, облизнулась, готовая в любой момент выстрелить. Арси снова упала, застонала и поползла. К ней подбежала Рокси, помогла подняться и потянула к березам, как будто там неведомое чудовище из леса их тронуть не могло.
С грохотом завалилось засохшее дерево, и живописный лужок огласил злобный тоскливый не то рык, не то вой. Перепуганные лошади рванулись и с громким ржанием помчались прочь. Из леса вывалилась черная в серую полоску мохнатая туша вся истыканная стрелами. Размерами этот «тигр» был, мне показалось, с гиппопотама. Морда была такой темной, что я ни видела на ней ничего, кроме пылающих алых глаз. Не раздумывая, я выпустила по тигру подряд пять стрел. Одна пролетела мимо и врезалась в дерево, другая – проткнула почти насквозь переднюю лапу, зато остальные угодили прямо в «яблочко» – между глаз.
Тигр притормозил, помотал косматой башкой и, прихрамывая, ринулся к лежащей Арси. Рокси выхватила меч, заслонила собой раненного командира и с диким кличем бросилась на тварь. Тигр распахнул окровавленную пасть и бросился на новую добычу, Рокси отмахнулась.
– Назад тварь! – проорала она не своим голосом и полоснула лезвием по морде.
Яркая зеленая трава окрасилась темной кровью. Тигр чуть отступил, приподнялся на задние лапы и с силой ударил по Рокси передними. Она завертела мечом, отбиваясь от длинных когтей. Я, воспользовавшись ситуацией, пустила пару стрел в живот. Тигр грузно осел на землю и отступил к лесу. Лицо Рокси залила крови, видимо он зацепил голову, левая рука висела, как плеть. Амазонка, чуть покачиваясь, тоже отошла назад. Я прицелилась, отпустила тетиву и попала тигру прямо в глаз. Взвыв от боли, он обезумел и бросился на Рокси. Она оскалилась, выставила перед собой меч.
– Беги, дура!! – из последних сил крикнула ей Арси.
Рокси проорала в ответ нечто невнятное.
Из леса выскочила Мира с длинным копьем наперевес. Передвигаясь гигантскими прыжками, как будто у нее в роду были кенгуру или, как минимум, зайцы, она добралась до тигра в последнюю секунду. С нечеловеческим воплем она загнала копье ему под лопатку, проткнув каким-то чудом тушу насквозь. С груди тигра хлынул целый водопад крови. Он дернулся, жалобно взвыл, повалился на бок, еще пару раз судорожно вдохнул и издох. С тихим стоном Рокси повались на землю рядом с ним.
Из леса, кто хромая, кто, держась за раненные руки и бока, вышли оставшиеся в живых амазонки. Я насчитала десять. Десять из восемнадцати! Почему-то мне не было страшно или грустно, единственное, что я почувствовала – жуткая усталость и опустошенность. Понуро я вышла из своего укрытия и трусцой побежала к склонившимся над тяжело раненными Арси и Рокси.
– Жива, – услышала я от Барси. – Но истекает кровью, нужно срочно в село.
– Какое село? Кони все разбежались, – раздраженно буркнула Мира, накладывая Рокси шину на руку.
– Ну, так ловите, вашу мать, – рыкнула на притихших амазонок Барси.
Я заглянула за спину Марли и почувствовала дурноту. Во рту мгновенно пересохло, руки и коленки предательски задрожали. Я медленно опустилась на землю рядом с мертвой тушей и закрыла лицо руками.
Арси выглядела мертвой. Я никогда не видела трупы вблизи раньше, но почему-то сейчас точно была уверена, что она уходит. Бледное лицо с заострившими чертами, залитое с одной стороны уже спекшейся кровью, изодранный в клочья жилет и кровавое месиво под ним. Такое нельзя вылечить в мире, где еще не знают о стерильности, антибиотиках, шовном материале и кровезаменителях.
– Пресвятой Харашит, Ания, это ты такая меткая? – удивленно спросила Мира.
Я подняла на нее сухие глаза. Амазонка стояла рядом и рассматривала вонзившуюся в глаз тигра стрелу.
– Ты молодец, с такого расстояния попасть. У нас здесь такое не каждый смог бы сделать.
– Спасибо, – отчего-то очень тихим и несчастным голосом ответила я.
– Ты не волнуйся так, ее вытащат. Сейчас привезем в деревню, там отличная знахарка. Она и не таких на ноги ставила.
– Мира, на ней же живого места нет, – прошептала я. – Как после такого можно выжить?
– Ты даже не представляешь насколько живучи бывают люди, – очень серьезно заметила амазонка и надолго замолчала.
Тана и Марли пригнали лошадей. Дрессированные животные от страха побежали, но недалеко. Сбились в табун за скалой в нескольких минутах ходьбы от злополучного луга. Амазонки растянули самодельные носилки, погрузили туда Арси и Рокси. Остальные раненные кое-как забрались в седла сами.
До деревни мы добирались, казалось, вечность. По дороге адреналин от схватки спал, заболели пальцы на левой руке: содрала кожу тетивой. Рокси тихо постанывала и иногда бессвязно звала кого-то по имени Ритек, Арси хрипло часто дышала в беспамятстве. Наконец, показались крыши домов. Испуганные крестьяне провожали скорбную процессию любопытными взглядами.
Знахарка жила на окраине. Пожилая женщина, одетая во все черное, встретила нас на пороге. Мельком взглянув на раненых, она рукой приказала занести их в дом.
Внутри было подозрительно чисто – ни пылинки. Пахло чабрецом, мятой и хвоей. В дальней просторной комнате стояло несколько кроватей застеленных чистыми затертыми простынями.
– Кладите ее сюда, – тихо и властно сказала она.
Амазонки бережно переложили безвольную Арси на кровать, Рокси – на соседнюю.
– Все выходите, пусть останется два человека, самых стойких.
Девушки переглянулись. Не сговариваясь, вперед выступили Мира и Барси. Остальные, включая меня, потянулись к выходу.
Делать мне было решительно нечего. В голове гудело, кровь бешено пульсировала в висках, грозя разорвать сосуды, к горлу то и дело подкатывал ком тошноты. Я вышла со двора, незаметно, благо все заняты были своими делами, проскользнула мимо остальных амазонок и прошла к старой разлапистой сосне на пригорке. Рядом меланхолично жевали сочную высокую траву лошади.
– Господи, ну почему именно я ей понадобилась? – тихо простонала я, кладя голову на согнутые колени. – Почему нельзя было выбрать кого-нибудь более подходящего? За что?
Лошади испуганно всхрапнули, некоторые заржали. Я подняла голову и с удивлением обнаружила прямо перед собой высокого черноволосого мужчину в простом кожаном доспехе и темно-зеленом плаще с капюшоном. На груди у него поблескивала серебром брошь в виде меча, вонзающегося в пасть медведя. Незнакомец смерил меня внимательным цепким взглядом светло-голубых глаз и коротко бросил:
– Ты амазонка?
– А вы, простите, кто? – не подумав, ляпнула я.
– Харашит в пальто. Поднимай своих и сваливайте. Через полчаса здесь артокольцев будет как пчел в улике.
Я тупо смотрела на него, размышляя, с чего это вдруг он решил, что я амазонка.
– Ты чего сидишь? – возмущенно и немного удивленно рявкнул он. – Мне сказали: у вас раненые. Времени нет вообще.
Я нехотя встала, печально глядя ему в глаза.
– Я – мартиандр, видишь?! – в бешенстве прошипел он, тыкая мне под нос брошь. – Ты, что, не соображаешь?
Тут уж до меня, наконец, дошло.
– Спасибо, – буркнула я и помчалась к дому знахарки.
Я влетела в дом, громко хлопнув дверью. Знахарка смерила меня недовольным взглядом.
– Нам нужно уходить, – выдохнула я. – Здесь мартиандр. Он мне сказал, что через полчаса здесь будут артокольцы. Нужно бежать!
– Кто сказал? – нахмурилась Барси.
– Не знаю, мужчина, мартиандр. У него значок был с мечом в пасти медведя и плащ зеленый.
– Он один? – насторожилась Мира.
– Да я откуда знаю, – почти плача воскликнула я. – Я только одного видела.
В комнату влетела Форсель.
– Мира, Барси, в деревне мартиандры. Говорят убираться и поскорее.
Мира с Барсией переглянулись.
– Как быть с ранеными? – тихо спросила Мира. – Мы не можем их бросить. Арси слишком ценна.
– У вас есть что-нибудь, чтоб они смогли ехать? – строго обратилась к знахарке Барси.
– У меня есть одно средство, – подумав, ответила она. – Но это не очень надежно. Сок мириндики.
– А что не так?
– Вызывает видения и мучительные кошмары….
– Подходит, – перебила ее Мира. – Барси, оставайся с Анией здесь и выводите раненых. Я займусь остальными. Если что встречаемся в Туманном овраге.
– Поняла.
Знахарка вынесла с соседней комнаты маленький стеклянный пузырек с темно-малиновой жидкостью. Откупорила пробку и комнату заполнил запах гнилых фруктов.
– Подержите ей голову, – сказала знахарка, подходя к Арси.
Мы с Барси подскочили с двух сторон. Мне досталось держать подбородок, пока знахарка накапывала Арси на язык своего чудо-лекарства. Ту же процедуру мы проделали с Рокси.
– Когда подействует? – нетерпеливо буркнула Барсия.
– Через пару минут уже смогут двигаться. Будьте очень осторожны с ними, ходить и сидеть в седле они смогут, но не драться. Реакции замедлены, полная апатия. Когда им похорошеет будьте осторожней вдвойне – через час-два начнутся видения. От них дадите вот это, – она протянула два пузырька с голубоватой жидкостью и ягодкой на дне. – Повязки менять каждый день, можно по краям раны обрабатывать мириндикой. Быстрее заживет.
– Ясно, – по-военному лаконично кивнула Барси, пряча пузырьки с лекарствами.
Дыхание Арси успокоилась, она поморщилась и приоткрыла глаза. Медленно осторожно приподнялась.
– Что происходит? – спросила она.
– Поднимайся, нам надо валить. Скоро здесь будет целый выводок артокольского отродья.
– Задери меня вархал, – простонала Арси, вставая. – Что с Рокси?
– Она поправиться, – быстро ответила Барси. – Рокси, подъем.
Девушка, кривясь, поднялась. Одежду пришлось бросить, надели плащи поверх изодранных окровавленных рубах, чтоб не тревожить раны. Барси тихим рыком подгоняла их, изредка бросая в окно озабоченные взгляды.