– Меня же изодрал в клочья этот выродок, – цепляя к поясу меч, проговорила Арси. – Это магия?
Барсия очень эмоционально выдала длинную цитату из непонятных слов, судя по выражению лиц Рокси и Арси – не печатных.
– Дальше по коридору выход в огород, – сказала знахарка. – Поторопитесь.
– Спасибо, – искренне поблагодарила ее Барсия.
За окном послышался шум и топот нескольких десятков копыт. В приоткрытую дверь воткнулось две стрелы. Мы, как ошпаренные, выскочили на улицу в заросли малины и смородины. У покосившегося дровяного сарая тревожно всхрапывали лошади.
– Я – знахарь! – послышался громкий голос знахарки. – Третья сторона.
– Не трогать! – рявкнул грубый мужской голос.
Мы вскочили в седла и понеслись прямо по аккуратным рядкам картошки, моркови, давя копытами маленькие полосатые арбузы и ярко-оранжевые тыквы. Огород плавно перетекал в луг, а тот – в негустой лес. Мы мчались, не разбирая дороги, а за спинами гулко отдавалась эхом погоня.
Впереди показалась река и покосившийся деревянный мост. Арси что-то пробормотала, покачнулась и едва не выпала с седла. Барси умело подхватила ее свободной рукой и вернула в вертикальное положение. Преследователи нагоняли. Я уже слышала их крики, подгоняющие лошадей, но пока не видела – нас скрывали деревья.
– Барси, скачите в лес, я их отвлеку, – решилась я.
– Сдурела?? – заорала амазонка. – Ты же толком драться не умеешь! Давай уж, я их отвлеку.
– Сама сказала: я драться не умею, если нападут, я не отобью раненых. Скачите!
Объяснить свой приступ храбрости я бы вряд ли смогла даже себе. Наверное, виноваты были все те тонны книжек, перечитанных в детстве. Захотелось хоть раз почувствовать себя настоящим героем.
– Даже не смей, – слабо возразила Арси. – Мне Аристея за тебя голову оторвет.
– Не оторвет, если не выживешь, – бросила я и пришпорила Дрантугу.
– Удачи, – быстро сказала Барси и развернула лошадь к густым кустам шиповника.
Я не ответила: во рту пересохло. Прильнув к самой шее коня, я понеслась к мосту. За ним простиралась степь с редкими чахлыми рощицами. Не самое удачное место ухода от погони, но другого у меня не было.
Дрантуга с грохотом пронесся по обветшавшим бревнам, заскользил на траве и с новыми силами устремился вперед. Из-за холма показался отряд из десятка воинов. Поднимая клубы пыли, они помчались за мной, проехав мимо зарослей шиповника и боярышника, где всего пару минут назад скрылись мои сестры по оружию. Заходящее солнце опустилось к горизонту и заливало глаза ярким красно-оранжевым светом. Желто-коричневая степь под ним слилась в одно полотно.
Длиться вечно погоня не могла. Дрантуга уставал, начал спотыкаться и храпеть. Я отчаянно понукала несчастное животное, понимая, что проиграла. Из-за ближайшей рощицы неожиданно вывалился еще один отряд из десятка конников. Я метнулась было в сторону, но и там меня ждала засада. Взбешенный затравленный конь, страшно хрипя, заметался в кольце, но со всех сторон нас ожидали копья. Наконец, я остановилась. Бежать смысла уже не было.
Меня окружили со всех сторон воины в грязно-серых плащах, надетых на одно плечо. На дорогих антрацитово-черных латах в лучах угасающего солнца сиял золотой тигр с распахнутой пастью. Подозрительно, кстати, похожий на того, что мы убили утром. Головы воинов украшали высокие остроконечные шлемы с конскими хвостами.
– Бросай оружие! – властно приказал статный воин в особо длинном шлеме.
Я затравленно оглянулась, моля всех богов о помощи.
– Оружие бросай! – зло повторил он.
– Вы же не артокольцы, – пробормотала я, медленно отстегнула пояс с мечом и бросила его на землю.
– Лук тоже.
Рядом с ножнами упал мой дорогущий лук и сильно похудевший после охоты на тигра колчан.
– Слезай с коня.
Я замерла, судорожно соображая, что делать дальше.
– Слезай! Ты не понимаешь что ли?
– Командир, она молоденькая совсем. Перепугалась, – неожиданно вступился за меня молодой воин на вороном жеребце. – Дайте мы с ребятами успокоим девочку.
– Отставить! – рявкнул командир. – Амазонок приказано доставлять во дворец живыми и невредимыми.
Воин разочарованно вздохнул и понурил голову. Мне стало по-настоящему страшно. Если я слезу с коня, то стану совершенно беззащитной. Если не слезу, они меня убьют.
– Деточка, если не хочешь, чтоб мои ребята тебя оттуда насильно стаскивали, слезай сама, – почти ласково попросил меня командир.
Я, почти плача, вынула ногу из стремени, и тут горло командира насквозь пробила длинная стрела. Брызнул фонтан крови, воин захрипел и тяжело повалился на землю. Остальные ощерились копьями и подняли круглые деревянные щиты, обитые металлом. Со всех сторон вылетел целый рой длинных стрел. Степь огласил многоголосый вой, и я оказалась одна среди трех десятков трупов, гадая, как в меня не попали.
Из леса рысью выехал с десяток воинов в знакомых темно-зеленых плащах. Один из них подъехал ко мне вплотную, и я не без удивления узнала того самого мартиандра, что предупреждал меня об опасности в селе. Он внимательно посмотрел на меня и, с небрежным изяществом гарцуя на коне, жестами отдал подчиненным приказы.
Мартиандры спешились и принялись сноровисто обыскивать трупы, добивать раненых и отлавливать не покалеченных лошадей. Командир их тоже спешился, поднял мое оружие и с доброжелательной улыбкой протянул.
– Держалась молодцом, – похвалил он, сверкнув яркими голубыми глазами.
Я взяла меч и, неловко борясь с пряжкой, прицепила к поясу.
– Спасибо большое за помощь, – наконец, сообразила я. – Если бы не вы….
– На здоровье, – он пожал плечами. – Что там, Тарн?
К нему тяжело подбежал невысокий сбитый мартиандр с тремя свитками.
– Вольница от Артокля, расписка от казначея на пять тысяч золотом за голову Аристеи и еще какое-то письмо на непонятном языке.
Командир быстро пробежал бумаги глазами, кивнул и воин оставил нас. Я изо всех сил вытянула шею, стараясь разглядеть бумаги.
– Как тебя хоть зовут? – неожиданно спросил он, пряча свитки в седельную сумку. – Второй раз за день видимся, а имен так и не знаем.
– Ания.
– Ания, – задумчиво протянул он. – Ни разу такого не слышал. Что с халинами не поделила, Ания?
– Какими еще халинами? – я недовольно нахмурилась. – На нас артокольцы напали в деревне. Вы же сами меня предупредили об этом.
– В деревне были артокольцы, но гнались за вами халины. Вот я и спрашиваю, что им от вас было нужно?
– Я не знаю. Мы уходили от преследования….
– Мы? – перебил меня командир.
– Да, нас было четверо. Я должна была отвлечь погоню, артокольцы погнались за мной, а остальные вроде скрылись.
– Артокольцев почти всех перебили ваши еще на подходе. А следом за ними пришли халины. У нас с ними есть кои-какие… недоразумения, которые мы никак не можем разрешить.
– Халины… убили всех наших? – еле ворочая непослушным языком, проговорила я.
– Откуда мне знать? – пожал плечами командир. – Вряд ли, часть, наверняка, успела уйти. Вы, амазонки, мастера по пряткам. Прости, я так и не представился, – внезапно перевел тему он. – Марфелос Фаленгросс.
– Очень приятно, – машинально пробурчала я.
– Мне тоже, – он мило улыбнулся. – Возвращаться в ваш лагерь, кстати, не советую. Час назад пришли новости оттуда.
Я сглотнула и впилась в него испытующим взглядом. Марфелос помолчал, печально вздохнул и продолжил:
– Нет больше армии амазонок в Ефрисии. Утром артокольцы с халинами перебили больше половины, кто не сбежал, изловили и в плен. Ты теперь сама по себе, Ания.
– С чего это вдруг халины напали на амазонок? – скорее себя, чем собеседника, спросила я.
– Позвольте, вы же служите… служили в этом войске, а не я, – усмехнулся Марфелос.
Мое понурое лицо нисколько не скрывало моих чувств и командиру мартиандров стало неловко.
– Может, вам денег дать? У меня немного, но чтоб хоть на первое время.
Я промолчала. Он вынул из кармана мешочек и протянул мне.
– Спасибо, – отрешенно поблагодарила я, пряча деньги. – Вы очень благородный человек.
– Удачи, Ания. Надеюсь, еще свидимся, – он улыбнулся грустно и немного смущенно и сел в седло.
Через несколько минут я осталась одна посреди необъятной степи, освещенной последними лучами закатного солнца. От накатившего отчаяния, страха и беспомощности меня затрясло крупной дрожью. На глазах выступили слезы, противно защипало в носу.
– Так, – шмыгнув носом, шикнула на себя я. – Соберись, надо найти Барси и остальных. Хотя бы попытаться.
Я вытерла тыльной стороной ладони слезы и поскакала назад, к реке. До памятных кустов шиповника я добралась уже в сумерках. Спешилась и, взяв Дрантугу под узду, протиснулась в щель между колючими ветками.
В лесу было значительно темнее, приходилось напрягаться, чтоб хоть что-то разглядеть.
«Черт, в такой темноте я никого не найду, особенно если амазонки спрятались. Придется ночевать здесь».
От этой перспективы меня мороз по коже продрал.
Внимание мое привлек темный отпечаток ладони на нежно-белой коре березы. Я подошла ближе, присмотрелась – кровь. Быстро огляделась и уловила сбоку чье-то едва слышное тяжелое дыхание.
У соседней березы в зарослях папоротника лежала Барси. Чуть поодаль темнели еще несколько тел. Я подскочила к амазонке, быстро осмотрела ее. Рана на животе, груди, две стрелы торчит в ноге. Как она вообще столько времени смогла прожить?
– Ания, – слабо улыбнулась она. – Я знала, что ты не… промах. Выжила, засранка. А я как видишь, не смогла.
– Твою мать, твою мать, – зашептала я, роясь в седельной сумке. – Барси, потерпи. У меня ж есть лекарство это волшебное. Сейчас тебя подлатаем. Ты потерпи только.
Я вытащила, наконец, пузырек с лекарством и сверток чистых тряпок. Упала рядом с ней на колени и приложила ткань к ранам.
– Слишком… поздно, – прохрипела она. – Я слишком много крови потеряла. Не трать. Лекарство.
– Барси, нет-нет-нет! Не вздумай умирать! – запричитала я.
– Такая вот у нас жизнь, – Барси закашлялась и сплюнула кровь. – Арси и Рокси ушли. Я всех… перебила. Если встретишь мартиандра Тверна, передай…
Она не договорила, судорожно вдохнула, забилась в судорогах и неожиданно обмякла.
– Барси, – позвала я. – Барси!
Ее глаза слепо уставились в темнеющее небо. Захлебываясь слезами, я попыталась сделать ей искусственный массаж сердца, как учили на уроках первой помощи. Не помогло. Пару раз пульс появился и сразу исчез. Я уткнула лицо в окровавленные ладони и, не стесняясь, зарыдала, оплакивая Барси, Арси и сразу заодно себя.
Успокоившись, я нашла в себе силы обыскать мертвую подругу. В карманах у нее оказался маленький мешочек денег, карта, огниво и коробок спичек. Я соорудила из палки и кусков бересты факел, кое-как с пятой попытки подожгла его и обошла поляну. У кустов неподалеку лежали тела пятерых артокольцев. Их я тоже обыскала, но ничего примечательного не нашла. Зато в седельных сумках на мертвых лошадях отыскалась небольшая лопата, топорик, три одеяла и даже немного еды.
Я похоронила Барси под той самой березой с отпечатком ее ладони на коре. С трудом затащила тяжелое тело в латах в неглубокую яму и вложила в скрещенные на груди руки меч и лук, стрелы оставила себе, решив, что в загробном мире можно обойтись и призрачными. Растерянно замерла рядом, не зная, что делать дальше. Дрантуга тихо подошёл сзади и ткнулся мордой мне в спину. Тихо ободряюще всхрапнул, я обняла коня и приникла щекой к шелковистой шерсти.
– Дрантуга, верный друг, – глотая слезы, протянула я. – Один ты меня не бросил. Пропади ты пропадом, Аристея.
Ночевать я отправилась к реке. Выбрала укромную полянку в стороне от воды, чтоб не тянуло сыростью, и разложила вещи. Тщательно отмыла руки куском артокольского мыла, напилась чистой холодной воды и хорошенько умылась.
Я поражалась своему спокойствию и холодности. Похороны Барси, казалось, создали у меня в мозгу невидимый барьер между моей старой жизнью и новой. Теперь я не боялась, теперь я твердо намеревалась выжить и вернуться назад, чтоб забыть весь этот ужас, как страшный сон. Мне нужен был маг и Портал и я любой ценой их найду. С такими мыслями я завернулась в одеяло и провалилась в тяжелый глубокий сон.
Ларион. Глава 2
10 лет назад….
Б
ывают такие дни, когда все не ладится. Руки превращаются в непослушные одеревенелые корявки, голова – в набитую ватой коробку, а на душе так тоскливо, что хочется выть в голос. Этот день для Лариона Витальевича Иркова выдался именно таким. Утро началось с вывиха лодыжки: неудачно встал с кровати. Затем закончился зеленый чай, и Лариону пришлось пить кофе, от которого у него начиналась изжога.
Вызов начальницы застал его за унылым ковырянием подгоревшей яичницы. Ирков так увлекся мрачными размышлениями, что не сразу заметил вибрирование «умных часов». Когда часы зазвонили во второй раз, он резко вздрогнул и едва не опрокинул на себя чашку с остывшим кофе.
– Да, Ярослава Юрьевна, я вас слушаю, – меланхолично проговорил он, вытирая грязной тряпкой пролитый напиток.
– Ларион Витальевич, почему не отвечаете? – раздраженно бросила начальница.
– Извините, не слышал сигнала, – он бросил тряпку и достал сигарету.
– Впредь будьте внимательнее, – строго приказала она. – Через пятнадцать минут жду вас у себя. И не опаздывайте, пожалуйста.
– Понял, – проворчал Ларион, надевая часы на руку.
Жил он в маленькой комнате в общежитии для обучающихся «Специального корпуса» – магов. Скромность интерьера не скрывала хорошего вкуса владельца жилища: шоколадный цвет тяжелых штор отлично гармонировал с нежно-абрикосовым оттенком обоев и золотистым покрывалом на диване.
Ларион, не вынимая сигареты изо рта, подошел к шкафу и задумчиво окинул взглядом свой скудный гардероб. Он снял с вешалки первую попавшуюся рубашку. Продолжая следовать законам утра, верхняя пуговица на ней печально повисла на тонкой нитке. Ларион пробурчал ругательство и оторвал ее. С брюками тоже все было не слава богу: на правой штанине расплылось непонятного происхождения жирное пятно. Менять их он не стал. Со вздохом затянул ремень и кое-как заправил мятую рубашку за пояс. Уже по дороге к выходу Ларион вспомнил, что не убрал в холодильник колбасу. Не разуваясь, он похромал к столу, подцепил разорванную вакуумную упаковку с небольшим куском ветчины и отправил ее в холодильник. Закрывая дверцу, он задел крышку на кастрюле с макаронами, и она с грохотом запрыгала на полу.
– Фестиваль криворукости продолжается, – флегматично комментировал он, поднимая крышку и возвращая ее на место.
К Ярославе Юрьевне Ларион опоздал всего на пять минут. У двери он пригладил лохматые темно-каштановые волосы и с досадой отметил, что пора бы уже побриться.
– Заходите! – послышался строгий голос из-за двери, стоило ему поднести кулак, чтобы постучать.
Ларион прошел в кабинет, плотно прикрыл за собой дверь и невозмутимо расположился в кресле напротив начальницы.
– Вы побили свой рекорд, – язвительно заметила она. – Опоздали всего на пять минут.
– Я старался, – все с тем же непробиваемым равнодушием ответил Ирков.
– Почему вы хромаете?
– Неудачно встал с кровати.
– Вы, что, издеваетесь надо мной? – вспылила Ярослава.
– Нет, – Ларион пожал плечами и улыбнулся. – Я, правда, с кровати неудачно встал и потянул мышцу.
– Ну, так полечитесь! Мы вас зачем три года магии обучали?!
– Можно я закурю? – проигнорировал ее Ирков.
– Нет, – раздраженно бросила начальница.
– Ладно, – он печально вздохнул и опять пожал плечами. – Зачем вы меня вызывали?
– Для вас есть задание, – она перешла на деловой тон.
– Мое обучение окончено? – он удивленно приподнял брови.